Откровения Нэйтана Чена о пути к победе на Олимпиаде-2022 в Пекине, перенос церемонии награждения — отрывок из книги

Американский чемпион подробно рассказал о пути к величию в своей книге.

В издательстве АСТ вышла переведённая на русский язык автобиография двукратного олимпийского чемпиона 2022 года Нэйтана Чена «К мечте прыжок за прыжком». Американский фигурист вывел мужское одиночное катание на запредельный уровень сложности. В этой книге Нэйтан впервые рассказал, чего ему это стоило и что на самом деле стояло за его феноменальными выступлениями и невероятной стабильностью. По договоренности с издательством мы взяли три отрывка из автобиографии Чена — о его главной победе, которая произошла на Олимпиаде в Пекине.

***

Выходя на лёд подготовленным физически, морально я чувствовал себя примерно так же, как и в 2018 году перед командным турниром: слабым, нестабильным и совсем не готовым. Обычно перед лучшими прокатами я заряжен. Нечто похожее ощущаешь в тренажёрном зале, когда собираешься установить личный рекорд по количеству повторений или что-то в этом роде. А вот на соревнованиях, где я выступал хуже всего, мне казалось, что тело и разум не связаны, что я пытаюсь заставить тело сделать такое, на что оно физически неспособно. Это ощущение было со мной в 2018 году и стало снова подкрадываться в Пекине.

Но всё же было отличие. В 2018 году я попытался насильно пробудить в себе энергию — это не сработало. В этот раз я уже понимал, что повлиять на чувства нельзя, зато мог перенаправить разум на размышления обо всех идеальных прыжках и чистых программах, которые я исполнял в прошлом. Да, может, готовность и не ощущается, но я откатывал эту программу чисто несколько раз подряд, так что определённо смогу исполнить её безупречно и тут на свежих ногах.

И да, никто не застрахован от ошибок, но моё тело знает, как взлететь в воздух, сделать четыре оборота и приземлиться точнёхонько на нужное ребро.

Эрик (Эрик Поттерат — спортивный психолог, с которым работал Нэйтан Чен. — Прим. «Чемпионата») всегда подчеркивал: то, что я велю себе чувствовать, важнее того, что я чувствую.

Всё это я держал в уме, когда занимал стартовую позицию на льду. Приняв позу, я понял, что в этот раз могу положиться на подготовку и опыт прошедших четырех лет.

Как и в 2018 году, во время командных соревнований вдоль катка были расположены ложи для всех 10 стран-участниц, в которых фигуристы поддерживали своих товарищей по команде. Когда в 2018-м увидел нашу, то подумал: «Ох, какой нервяк». Я чувствовал на себе взгляды партнёров и давление, вызванное выступлением, поскольку баллы каждого спортсмена шли в зачёт его сборной. А в этот раз я, опираясь на освоенные психологические навыки, превратил это давление в благодарность и стал подпитываться энергией от присутствия своих ребят в ложе.

Я приземлил все три прыжковых элемента. После каждого слышал восторженные возгласы друзей. Понимание, что они все меня поддерживают, придавало бо́льшую уверенность. Приняв финальную позу, я ощутил огромное облегчение. После этого СМИ, как и ожидалось, принялись писать о реванше и избавлении от мрачного шлейфа предыдущей Олимпиады. Я же воспринимал всё несколько иначе. Сойдя со льда, сразу же начал думать, как превзойти своё выступление через несколько дней: мне предстояло откатать ту же программу, но уже в личных соревнованиях. Да, я радовался, но бурных празднований себе не позволил.

***

По итогам командного турнира сборная США стала второй. Церемонию награждения поставили на вечер перед мужской короткой программой. Решение было так себе, ведь нам предстояло соревноваться на следующее утро, и мы вряд ли как следует отдохнули бы ночью после поздней церемонии. Я спросил, можно ли мне пропустить мероприятие, потому что утром мне надо было выступать. Конечно, не хотелось пропускать празднование с товарищами по команде, но мне был действительно необходим полноценный ночной отдых. Митч (Митч Мойер — представитель Ассоциации фигурного катания США. — Прим. «Чемпионата») пообщался с другими медалистами — все сошлись во мнении, что время выбрано неудачно. Три команды написали коллективную просьбу отложить церемонию до завершения мужской одиночной короткой программы, поскольку дальше будет выходной день. Организаторы её удовлетворили.

Теперь всё моё внимание было сосредоточено на одном-единственном вопросе: как мне снова чисто откатать короткую программу? Несколько дней я очень нервничал. Помню даже, как в конце короткой программы в командном турнире подумал: «Я уверенно выступил — эх, вот бы это был личный турнир!» Если сумею повторить это — буду доволен. В голове вертелась лишь мысль, что я должен сделать это снова. Я спросил у Эрика, как мне справиться с волнением. Если провалю короткую программу в личном турнире, то наличие хорошей в командном мне уже не поможет — я окажусь ровно в том же положении, как и на Играх 2018 года. Эрик продолжал напоминать, что фокусироваться надо не на возможных неприятностях, а на множестве случаев, когда всё проходило идеально. Он призывал меня и дальше визуализировать безупречно исполненные программы — в частности, представлять, как я приземляю прыжки, которые вызывают беспокойство.

В короткой программе я выступал в заключительной группе из шести спортсменов. Передо мной на лед вышли одни из главных конкурентов — Юдзуру Ханю, Сёма Уно и Юма Кагияма. Я внимательно следил за тем, как они катались и какие элементы выполняли. Такой уж у меня бзик: мне нужно быть в курсе всего, что происходит в реальном времени на соревнованиях.

Некоторые фигуристы отказываются смотреть, чтобы не нервничать, ну а я, наоборот, беспокоюсь намного сильнее, если не знаю, как выступили соперники.

Увидев, что часть откатала неидеально, я сразу занялся подсчетами. Оставить во второй половине программы сложный каскад четверной лутц — тройной тулуп или заменить его на более простую комбинацию из четверного и тройного тулупов? Но второй вариант я в течение сезона практиковал мало, потому что делал упор на первый. Таким был мамин аргумент в 2018 году: надо придерживаться отработанной программы, которую знает тело, а не менять всё в последний момент.

Я усвоил тот урок и оставил каскад четверной лутц — тройной тулуп. Но даже по ходу программы возникло мимолётное колебание: флип и аксель удались, так, может, перестраховаться и переключиться на комбинацию с тулупами? Но я осёкся, отбросил сомнения, сосредоточился на прыжке и подумал: «Так, хватит. Ты будто говоришь себе, что ты слабак и не можешь осуществить задуманное. А ты сильный. Просто сделай это».

Я пошёл на каскад четверной лутц — тройной тулуп и приземлил его.

Не знаю, было ли по мне видно, но внутри я ликовал: «Да! Да! Да!» Я испытал невероятное облегчение, исполнив этот каскад, а вместе с ним — вторую чистую короткую программу на Олимпиаде. Наконец-то! С другой стороны, я так же радовался на чемпионате США во время произвольной программы, а потом споткнулся на дорожке шагов. А шаги и финальное вращение тоже важны для набора очков, так что я понимал: миссия ещё не выполнена. Я сказал себе: «Контролируй шаги и направь эмоции на программу».

Исполнив последнее вращение, я не смог сдержаться и победоносно поднял вверх кулак.

Да!

***

Теперь я был готов к следующему испытанию — произвольной программе. Но перед этим грянуло неожиданное известие. Когда мы уже оделись на церемонию награждения за командные заслуги, всем сообщили, что мероприятие откладывается на неопределённый срок по юридическим причинам. Тогда мы ещё не знали, что допинг-проба одной из фигуристок оказалась положительной. Началось расследование, из-за которого церемонию пришлось отложить, пока не будет вынесен вердикт. Поскольку мы понятия не имели, что происходит, а через два дня нас ждали новые соревнования, мы просто ушли отдыхать.

К произвольной программе я подошёл лидером с обнадеживающим отрывом в шесть баллов. Я спросил маму, не стоит ли сократить количество прыжков, раз я так опережаю ближайшего преследователя. Она, что неудивительно, затею отвергла. Точно так же она в 2018 году выступала против того, чтобы я забивал себе голову двумя разными короткими программами. Аргумент в обоих случаях был один: если я отрабатывал программу с более сложными прыжками и её освоил, зачем переключаться на другую прыжковую схему, к которой тело не привыкло? Раф (Рафаэль Арутюнян — тренер Нэйтана Чена. — Прим. «Чемпионата») согласился — главным образом потому, что я весь сезон доказывал, что способен исполнить программу посложнее.

В итоге это оказало решающее значение. В 2018 году я метался между двумя программами и из-за этого не отрабатывал ни одну из них достаточно стабильно. В Пекине же решил строго придерживаться плана. Я практиковал более сложную программу и был уверен, что смогу с ней справиться.

Порядок выхода на лёд в произвольной программе обратный результатам в короткой. Поэтому я оказался последним в очереди, а это моя нелюбимая позиция. Терпеть не могу, что после шестиминутной разминки приходится долго ждать своего выступления и нервничать из-за того, как проявят себя конкуренты. Отчасти поэтому я наблюдаю за прокатами соперников: так не приходится гадать, что произойдёт. Я просто смотрю на экран и понимаю. Я следил за последней группой фигуристов вплоть до выхода Юмы, который шёл в списке прямо передо мной.

Когда катался Сёма, я отслеживал события уже через соцсети Джеки Вона (американский журналист, который оперативно публикует контент фигуристов в своих соцсетях. — Прим. «Чемпионата»), потому что находился в коридоре без телевизоров. Я слышал реакции зрителей на трибунах и по ним мог судить о качестве выступления. Сёма показал хороший результат, поэтому я знал, что должен чисто исполнить все элементы.

Пока катался Юма, я ждал своей очереди в небольшой и пугающей огороженной зоне около льда. Потолка там не было, так что я увидел Юму на огромном экране, когда поднял голову. Там же я застал чистое исполнение четверного сальхова и понял, что балл будет высоким. Юма допустил степ-аут на четверном риттбергере и не смог завершить первый каскад, зато во второй половине программы выдал комбинацию из трех прыжков, включая четверной тулуп. «Превзойти такое будет непросто», — подумал я.

Я перенаправил всю энергию на правильный настрой и напомнил себе: да, мне всё ещё страшно, но я там, где хочу быть, и за это благодарен; я много трудился, чтобы попасть на Олимпийские игры, и теперь буду получать удовольствие.

Когда Юма ждал результатов, я вышел на лёд на двухминутную разминку. У меня есть система отработки прыжков за такой короткий промежуток времени — её я и применил, начав с тройных. Стал делать аксель, флип, лутц, а затем и сальхов — тот самый, что вызывал трудности в виде квада в программе. Тройной сальхов на той разминке был просто кошмарным, иначе и не сказать. Всё никак не получалось оторваться ото льда как следует: каждый раз нога слишком сильно подкашивалась внутрь, и я не мог набрать нужную высоту. Это были одни из худших попыток исполнить тройной сальхов за всё моё пребывание в Пекине.

Я занервничал, но предпринял сознательные усилия превратить негатив в позитив. Именно этому меня учил Эрик. Я понимал, что не так, поэтому сосредоточился на исправлении ошибки, а уж этим-то я занимался миллион раз. Знал, что нужно набраться терпения и отбросить тело назад, чтобы набрать необходимое количество оборотов даже при неидеальном толчке.

В самой программе толчок тоже не был оптимальным, но я приложил все силы, чтобы отбросить тело назад, смог выполнить четыре оборота и не упал. Приземление было не очень уверенным, однако я устоял на ногах, а значит, всё делал правильно. Это определённо не был один из лучших моих четверных сальховов, но, по правде говоря, им я гордился больше, чем более чистыми прыжками. В прошлом при такой неудачной разминке я недокрутил бы прыжок или вовсе бы упал. Однако я справился, потому что ожидал слабого толчка и знал, как к нему приспособиться.

После выполнения четверного лутца я пришёл в восторг, потому что самые сложные прыжки остались позади. Теперь надо было просто удержаться на ногах до конца программы. Одна из последних прыжковых частей в ней — комбинация четверной тулуп — ойлер — тройной флип. Квад я приземлил, а вот на тройной флип инерции не хватило. Получился только одинарный. Была возможность заменить тройной флип на тройной сальхов, но я попробовал такое на тренировке, сбился с алгоритма и пропустил тройной аксель. Так что я понял, что лучше больше не трогать эту комбинацию и поберечь силы для хорошего тройного акселя. После него был каскад тройной лутц — тройной тулуп, и на этом тяжёлая артиллерия закончилась. Теперь нужно было спокойно завершить программу дорожкой шагов и не споткнуться от перевозбуждения, как на чемпионате США. Чтобы дорожка шагов запомнилась, нужно было вернуть энергию на прежний уровень для соответствия темпу музыки. В одном моменте я допустил помарку, потому что слишком сильно отклонился назад, но всё равно получил от концовки программы большое удовольствие.

Завершив выступление, я широко улыбнулся и подумал: «Кажется, я только что выиграл Олимпиаду».