Интервью с первым тренером Петра Гуменника Татьяной Юрышевой: школа Спартак, воспоминания, истории из детства

Поговорили о детстве фигуриста, его заряженности на успех и создании школы «Спартак».

Насколько важным является вклад первого тренера в успех фигуриста? На самом деле, его трудно переоценить, потому что это успех в дальнейшей жизни. Благодаря первому наставнику юный фигурист может влюбиться в свой вид спорта и пронести эту любовь через всю свою карьеру.

Первым тренером победителя финала Гран-при России Петра Гуменника была Татьяна Юрышева – сейчас она является директором школы «Спартак» и возглавляет Санкт-Петербургскую Лигу любителей фигурного катания.

«Чемпионат» побеседовал с Татьяной о создании одной из первых частных школ в Петербурге и о детстве Петра Гуменника. Каким фигурист был, как только встал на коньки? Почему всего приходилось добиваться упорным трудом? С кем в детстве фигурист соперничал и как реагировал на промахи?

«Белоусова и Протопопов заложили классику ленинградской школы»

– Можете немного рассказать о своей спортивной карьере? – Фигурное катание – моя жизнь, я очень люблю этот вид спорта во всех его проявлениях и направлениях. Мой первый тренер – Наталья Петровна Шевелёва, помню её до сих пор, она очень многое мне дала. Из её кузницы вышло много спортсменов, которые стали чемпионами. Начинала кататься в обществе «Спартак», папа привёл меня туда в пять лет. Тогда ещё не было искусственных катков, катались на открытом воздухе во дворе у ДК Ленсовета.

Наталья Петровна сотрудничала с Людмилой Белоусовой и Олегом Протопоповым, они заложили классику ленинградской школы. Базу фигурного катания – пальцы, спина, выправка – конечно, мне привили все мои наставники. Мне повезло, всё время попадала к специалистам, которые были профессионалами своего дела.

В парах каталась с Павлом Ивановым, мы занималась в обществе «Динамо» в группе у Андрея Александровича Сурайкина. В танцах на льду выступала с Олегом Волковым, в пару нас поставил Игорь Александрович Долгушин. Потом он нас отправил к Людмиле Пахомовой в Москву.

– Как вы пришли к тому, чтобы стать тренером? – После того как закончила спортивную деятельность и поступила в институт имени Петра Францевича Лесгафта на педагогический факультет, обучалась по специальности «Фигурное катание». Научным руководителем моей дипломной работы был Алексей Николаевич Мишин, он посоветовал мне выбрать тему «Влияние тактильной чувствительности свода стопы фигуриста на выполнение сложных элементов фигурного катания».

– Как и когда появилась ваша собственная школа? – По рекомендации института я проработала несколько лет тренером в Стокгольме, но поступило предложение помочь в работе с фигуристами в Петербурге. Работала я тогда на открытом льду в ЦПКиО, на этот каток можно было в любое время прийти и позаниматься. Помогала с отработкой программ, с прыжками и со скольжением. Работать по строгому графику в то время не могла – ребёнок был маленький, ещё в коляске.

Когда сын подрос, поняла, что хочу работать тренером на постоянной основе, желающих кататься было много, обращались родители. С семьёй пришли к совместному решению, что нужно открывать школу.

В 2000 году открыли каток «Спартак» на севере города к чемпионату мира по хоккею. Туда меня пригласили в качестве тренера по фигурному катанию, на базе этой арены в 2004 году появилась школа. Получила название «Спартак» – и в честь первого общества, в котором я когда-то занималась, и в честь ледового дворца, где она располагалась. Сначала я работала одна, а когда официально организовалась школа, то собрали целую команду специалистов.

«Родители Пети держали его в рамках, но очень любили. Мама – главная в семье, стержень»

– В первые годы работы школы к вам пришёл заниматься маленький Пётр Гуменник. Какие у вас были первые впечатления от него? – Петя пришёл на просмотр в зале в четыре года. Он был невысокого роста, с недлинными «рычагами», особенно если вспоминать, как вымахал сейчас. Говорю ему: «Петь, ну присядь хоть немножко» (улыбается). Очень симпатичный мальчик с выразительными глазами, неразговорчивый и скромный, аккуратный.

Когда он появился в зале, первая черта, которая бросилась в глаза – заинтересованный и осознанный взгляд. Второе – феноменальная память, это был очень развитый для своих лет ребёнок. Многих своих сверстников обгонял. Думаешь, вроде бы такой малыш, а как скажет, как посчитает…

– Что, на ваш взгляд, играет бо́льшую роль на таком этапе – задатки или работоспособность? – Всегда говорила ученикам одно: «Борись и не сдавайся, будь настойчив и трудолюбив, тогда всё получится». Главное – желание работать от самих детей, не родителей, и упорство, готовность пахать. Терпение, упорство и труд сделают всё. Нет неталантливых детей, есть дети нетрудолюбивые, немотивированные. Любого ребёнка даже без особых данных можно довести до того же уровня на этапе начальной подготовки. У них как раз идёт развитие всех качеств, если с ребёнком целенаправленно работать.

Петю не надо было заставлять что-то делать, я была уверена, что он будет работать, если дала ему какое-то задание.

– Какое участие в тренировочном процессе принимала семья? – Это уникальная семья, таких больше нет, очень интеллигентная и культурная. Когда фигурист ещё маленький, для успеха нужен тандем тренера и семьи ребёнка. Третье – уже сам ребёнок, но, когда они все ещё малыши, успех идёт от семьи, от воспитания.

Петю сначала водил на тренировки дедушка по папиной линии, бывший спортсмен-легкоатлет. Петя с дедушкой одно лицо – такой же высокий, очень внешне похож на него. Мы сначала думали, что он в своих родителей пойдёт, будет небольшого роста, но вот так получилось.

Родители Пети держали его в рамках, однако очень любили. Мама – главная в семье, стержень. Всё время разговаривала с Петей, всё объясняла. Лена амбициозная, она привыкла быть лидером, и Петя такой же. Но при этом нежная, интеллигентная, эмоциональная и заботливая. Старалась не показывать, что переживает, чтобы ребёнку этого не передавалось.

Папа очень добрый, чуткий. Папа с дедушкой возили его везде, мама ему голову развивала.

– Как это проявлялось? – Как-то мы ездили с учениками в лагерь летом на месяц, Пете тогда было пять лет. Приезжаем, заселяемся, дети первым делом разбежались играть, смотреть территорию, кто-то – коньки готовить на следующий день. Захожу к Пете, он сидит за столом, у него слёзы. Спрашиваю: «Петь, что делаешь за столом? Что плачешь?» Отвечает: «Мне надо задание сделать, я сегодня не сделал». У него в тетрадке на каждый день были домашние задания – задачки разные для общего мышления, прописи. Мама подготовила их на каждый день, на весь месяц, пока мы пробыли в лагере.

– Отличался ли Пётр на льду чем-то от сверстников? – Петя был очень упёртый – если какой-то элемент не пошёл, он не уйдёт со льда, пока его не сделает. Очень трудолюбивый, исполнительный и толковый. С ним занимались музыкой, у него был развит слух. Петя очень любил классическую музыку – когда заходил разговор о постановке программы, сам выбирал классику.

Упорство проявлялось во всём. Когда Петя только пришёл, ему не сразу всё давалось, всё приходило с большим трудом и тренировками. У него не было природной прыгучести, он её развил. Советовала: «Прыгайте на одной ноге, когда идёте домой, чтобы развивать это не только на тренировках, а постоянно». Пете скажешь: «Пропрыгай четыре ступеньки», – он 24 пропрыгает, скажешь: «Пробеги два круга», – будет рыдать, но пробежит. Они сразу выбрали путь пахоты, семья всегда показывала своим примером, как нужно работать.

«Петя привык быть лучшим, боялся ошибиться, упасть, боялся, что не дай бог что-то пойдёт не так»

– Была ли в группе конкуренция? – Группа тогда собралась сильная – Петя, Женя Устенко, Стася Константинова, многие другие ребята. С Женей Устенко они всё время конкурировали – они одного возраста, пришли в одно время. Один светленький, другой тёмненький, Женька был с рычагами длиннющими, а Петя – маленький и коренастый. Как с тех пор всё поменялось! (Улыбается.) Всё время соревновались, один – первый, другой – второй, потом наоборот.

– Серьёзное отношение к соревнованиям было у него с самого начала? – Были срывы, обидные заниженные оценки, всё проходили. Петя привык побеждать с детства, был настроен на победу во всём. Если это бег – должен быть первым, если эстафета – лучшим, если это тренировка – у него должно всё получиться. Проигрывать было морально тяжело. Это мы потихоньку лечили, говорили ему: «Такое бывает, надо быть выше на две головы, чтобы приняли прыжок, чтобы засчитали докрученный». Ребёнку было трудно объяснить, что бывает и такое – откатал чисто, но, к сожалению, не стал первым.

Больше всего боялась Петькиных срывов. Он привык быть лучшим, боялся ошибиться, упасть, боялся, что не дай бог что-то пойдёт не так. Очень сдерживал себя в элементах, чтобы всё сделать, но, когда ты маленький, как это можно всё контролировать…

– Следите ли вы за работой Пети сейчас? – Рада, что он попал к Веронике Дайнеко, знаю её как хорошего специалиста. Она замечательный тренер, именно то, что Пете надо. Простая, переживающая, неравнодушная, может справиться с его непростым характером. И она пахарь. У них получился тандем. Это очень много значит: она на него влияет, он её слышит, они находят компромисс.

С родителями мы до сих пор поддерживаем контакт. В прошлом году школе исполнилось 20 лет, Петя выступал у нас на празднике. В этом году они с Вероникой Анатольевной давали мастер-класс для любителей на турнире «Белые ночи». Я очень благодарна Пете за то, что он стал не только сильным спортсменом, но и хорошим человеком, не забывает свою первую школу и первого тренера.

– Какими вы видите перспективы Петра в олимпийском сезоне? – Не люблю загадывать. Будет очень непросто. Столько соревноваться только внутри страны, все наши фигуристы сравнивали себя только друг с другом… Теперь он попадёт на международную арену – а там тоже сильные спортсмены. Посмотрим. Я всегда верила и верю в него, в его семью, мне кажется, они прорвутся во всех направлениях. Главное, что ему дали стержень, и он будет благодаря этому всего добиваться.