«Он наливает пиво и говорит: «Пей». 19 лет назад умер великий тренер ЦСКА и «Зенита»
Ровно 19 лет назад скончался один из самых авторитетных и известных российских тренеров Павел Садырин. В начале 2000-х он услышал страшный диагноз — рак, однако не опустил руки и вопреки сильным болям, хромоте и высокой температуре не расставался с футболом до последнего.
В этот печальный день, 1 декабря, вспоминаем самые интересные и забавные байки о великом тренере.
Садырин с юмором подходил к тренировкам. Футболисты тягали бревна и во время кроссов находили сюрпризы
Павел Садырин сочетал в себе прекрасное чувство юмора и невероятную изобретательность. Разумеется, эти его черты нередко отражались на тренировках.
«Он смешной человек был, с юмором. И даже когда злился, это выходило весело. Мы как-то поехали на сборы, кажется, в Финляндию. И первая тренировка — 25 км кросса по снегу. Мы решили, что все бежать нет смысла, если можно срезать. А он это смекнул: «Чего-то вы быстро прибежали». Мы переглядываемся: «Да нет, Федорыч, нормально». «А сюрприз на горке видели? Не видели? Все понятно — вечером еще один кросс». В итоге вечером, под фонарями мы побежали нормальный круг, поднялись на горку. И видим, что там уложен небольшой холмик, на котором ветками выложено: «Ну что, тяжело, уроды?», — вспоминал бывший защитник «Зенита» и ЦСКА Максим Боков.
«Все тренировки начинались с эстафет. Могли пойти в лес по снегу, делились на две команды. Садырин где-то приметил в сугробе сваленные деревья. Каждой команде по бревну — и сквозь сугробы тянут до финиша. Кто раньше. Вот этот эмоциональный подъем для людей, которые месяцами сидят на базе, очень важен. Садырин был в таком же восторженном состоянии», — признавался полузащитник «Зенита» и ЦСКА Сергей Веденеев.
«Вася, это тебе не «Зенит». В ЦСКА, если пьют, не закрываются»: знаменитая сценка в номере Иванова
Одна из самых известных историй с участием Садырина приключилась зимой 1991 года. Тогда полузащитник Василий Иванов только перешел в ЦСКА. Клуб находился на сборе в Испании, а новичок решил обмыть свой переход.
Иванов захватил бутылку вина из гостиничного ресторана, зашел вместе с Михаилом Колесниковым в номер и запер дверь. Как только они наполнили бокалы, услышали стук. С обратной стороны двери уже стоял Садырин.
«Спрашиваю: «Кто там?». Садырин из-за двери: «Вася, открывай». Ну, думаю, попал! Испугался страшно. Пал Федорыч зашел, осмотрелся и говорит: «Вася, это тебе не «Зенит». В ЦСКА, если пьют, не закрываются». Махнул стаканчик и ушел. Пал Федорыч ровно относился ко всем. Но умел создать атмосферу», — вспоминал Иванов.
«Потом он пошел дальше. К Масалитину с Брошиным — они напротив заседали. Масалитин начал жаловаться: «Пал Федорыч, почему все уже капитаны-лейтенанты, а я до сих пор прапорщик?». Садырин еще стаканчик махнул и говорит: «Завтра в Москву прилетим — будешь майором». В шутку, конечно», — говорил Колесников.
О том, что Садырин с пониманием относился к посиделкам рассказывал и Борис Чухлов. В 1984 году «Зенит» обыграл «Черноморец». После матча футболисты купили шампанское, фрукты и решили немного отдохнуть. Вдруг заходит Садырин, осматривается и говорит: «Троих нет. Будут наказаны!».
А вот известная история из раздевалки в «Лужниках». Тогда Садырин застукал футболистов, которые прятались от него со спиртным в «потайной» комнате.
«В «Лужниках» раздевалки были старые. Тесная душевая. А за дверью — здоровенная запущенная комната. В перерыве «агент» — чей-нибудь знакомый — втихаря заносил туда сумку: шампанское, пиво, сигареты, шоколадки, зажигалочки… Мы приходили — и туда, обсуждать игру. Садырин как-то заинтересовался: а где все? Раздевалка пустая. Аркадьич, Копейкин, отвечает: «В душ пошли, мыться». Федорыч в недоумении: «15 человек в душ пошли? Там же четыре соска всего». Заглянул — пусто. Потайную дверь заметил, распахивает — а там разлив идет! Вы че, говорит, козлы, одурели, что ли?!..
Мы ему в ответ: «Федорыч, садись. Все равно выиграли…». Присел. Но лавочку эту прикрыл. Мы в раздевалке и дни рождения отмечали. Что ни матч, кто-то шампанское приносит. Садырин однажды не выдержал: «Я не понял, календарь чемпионата СССР по вашим дням рождения составляли?».
Он нас часто «козлами» звал. Любимое было: «Ну что, козлы, когда играть будете?». Мы не обижались. Понимали, что это по-доброму. Садырин любил нас как детей», — рассказывал экс-полузащитник ЦСКА Дмитрий Кузнецов.
Садырин по-отечески относился к игрокам: возил Чухлова на базу и наливал пиво Дмитриеву
Футболисты «Зенита» и ЦСКА признавались, что Садырин к каждому находил свой подход: когда нужно, мог «напихать», и наоборот, стать мягче, помочь, если потребуется.
Когда Борис Чухлов выступал за дубль «Зенит», на тренировки он гонял на мотоцикле. Однажды Садырин это заметил и пригрозил отчислить, если что-то подобное повторится. Но затем смягчился и предложил возить футболиста на своей «Волге» — в итоге весь сезон Садырин заезжал за Чухловым на машине, а вечером вез его обратно.
«Садырин тонко чувствовал игроков. Когда надо — натянет вожжи, когда надо — отпустит», — рассказывал форвард ЦСКА и «Зенита» Сергей Дмитриев. «Как-то уже в ЦСКА на базе попарились в баньке, говорит: «Дмитриев, зайди!» Я в панике: что случилось? Вроде нигде не прокололся. А он холодильник открывает, вынимает бутылку пива. Наливает стакан и говорит: «Пей». Выпил. Спрашивает: «Хорошо?» — «Очень!» — «Иди ужинать».
Дмитриев говорил, что у него с Садыриным были доверительные отношения. Тренер не отвернулся от футболиста даже после того, как тот в 1987 году вместе с партнерами по команде подписал знаменитое письмо против Павла Федоровича в «Зените». Садырин махнул рукой и сказал: «Серый, я все понимаю».
Садырин настолько был близок к игрокам, что в честь одного из них даже назвал собаку.
«Павел Федорович очень любил собак. И тут он подобрал на улице одного пса. Мордатого такого, мохнатого. Привел домой и говорит: «Будем звать его Андрюхой». «Почему?» — спрашивает жена. «А он такой же большой и добрый. Пока не разозлишь», — вспоминал вратарь Андрей Новосадов.
После поражения Садырин загнал игроков ЦСКА на базу: «Пошли поцеловали жен — и в автобус»
Порой Садырин жестко наказывал футболистов за поражения. Но затем очень быстро отходил.
«Играли с кем-то на «Динамо». Влетели 0:1. В раздевалке Садырин говорит: «Так, пошли поцеловали жен — и в автобус. На неделю на базу — до следующей игры». Мы в шоке», — вспоминал Новосадов.
А у меня младший брал служил на базе в Архангельском. Ухаживал за полем, ещё какие-то работы выполнял. Делаю «звонок другу». «Езжай, — говорю, — пивка привези». Потому что иначе невозможно, элементарно не заснуть. Сели с ребятами у меня в номере. Прилично посидели, часов до четырёх. Больше не пили даже, а игру обсуждали. Не то чтобы пихали друг другу, но претензии высказывали. Такой разговор иногда нужен.
Будят в восемь утра. Спускаемся. У крыльца стоит Садырин: «Так, ребятки, давайте кроссик. 10 километров». Я, конечно, очень недобро на него посмотрел. А что делать? Побежали. Я, само собой, отстаю. Меня уже на круг обогнали. В итоге не выдержал. Вернулся к ступенькам базы».
«Пошли вы к черту!» — говорю. И пошел наверх. А Садырин смотрит на меня и усмехается: «Андрюх, я думал, ты меня еще перед первым кругом пошлешь». Павел Садырин
Вскоре Садырин остановил остальных, направил в баню и отпустил по домам.
«Но чтобы к 11 вечера все были в нормальном состоянии и на базе». Мы попарились, поехали по домам, отдохнули головой. Зато следующий матч выиграли», — говорил Новосадов.
«Он каждого из нас обнял и поцеловал. Прощался»
О своей болезни Садырин не распространялся, но игроки и так все понимали. Когда в 2000 году тренер упал с лестницы на базе, он повредил бедро и впредь ходил с тростью. Началось обострение, Павел Федорович стал угасать.
«Во втором круге чемпионата-2001 я перебрался в «Торпедо-ЗИЛ», и мы играли с ЦСКА. А Садырин вообще одним из последних узнал, что я ушел. После игры он подошёл ко мне и спросил: «Ты зачем это сделал? Чего меня не дождался?» Я ответил: «Так было нужно», — рассказывал Андрей Новосадов.
«В следующий раз увидел его уже в больнице, за день до смерти. Нас приехало туда человек восемь — я, Гриня, Варлам, Олег Сергеев, Володька Кулик, Димка Хомуха… Понимали, что по сути прощаемся. Он уже почти не говорил. Мы сзади стояли. Он что-то шептал, а Татьяна Яковлевна озвучивала нам. А мы отворачивались и смахивали слезы. Потом он каждого из нас обнял и поцеловал. Прощался. Он тогда уже весь высох. Было видно, как ему больно. Яковлевна сказала, что ему предлагали наркотики, обезболивающие. Но он отказался. Представляете, какой сильный был мужик!».