«Их уход – два больших рубца в моем сердце». Ловчев - о Валерии Рейнгольде и Юрии Севидове
Год назад не стало бывшего форварда «Спартака» Валерия Рейнгольда, а за десять лет до этого ушел из жизни его давний партнер и лучший друг Юрий Севидов.
«Я ОПОЗДАЛ НА ДЕСЯТЬ МИНУТ»
Оба сотрудничали с «Советским спортом»: Рейнгольд в качестве эксперта, Севидов же был штатным обозревателем. Своих товарищей вспоминает еще один знаменитый спартаковец, ныне эксперт «Теле-спорта» Евгений Ловчев.
- Я с Рейнгольдом не играл, мы из разных поколений. Но как-то раз мы все-таки пересеклись в официальном матче. Это был 1971 год, мы играли кубковый матч в Воронеже. За хозяев играл Рейнгольд.
В первом матче ничья: ноль – ноль. На следующий день переигровка. Такой тогда был регламент. В концовке Валера забивает нам гол, и мы проигрываем. Я ему тогда сказал: «Что ж ты в первой игре не забил? Из-за тебя два дня нас тут валтузили».
Он вечером приходил к нам в гостиницу. Они же с Геной Логофетом были друзья. И вообще, эта компания – Юра Севидов, Рейнгольд, Логофет была очень дружной.
Мы не играли с Валерой в «Спартаке», но жизнь так сложилась, что мы выходили вместе на футбольное поле в составе команды ветеранов «Спартака». Ему уже было тяжеловато много бегать, поэтому Валера играл в защите, а я, как более молодой, занимал его законное место в нападении. За эту команду играл и Юра Севидов.
Мы часто выезжали в различные города на товарищеские матчи, в этот период я и подружился с Рейнгольдом и Севидом.
И тогда я увидел, что эта пара – просто не разлей вода. Насколько эти два человека близки друг другу, насколько им комфортно друг с другом. Постоянные подколки, шутки – как за их общением было интересно наблюдать.
Из того поколения спартаковцев почти никого не осталось. И как-то вдруг выяснилось, что ближе друга, чем Валера из этого поколения у меня никого нет. После их ухода у меня остался единственный друг из «Спартака» конца 60-х - Анзор Кавазашвили.
«ПАЛЫЧ ВЕДЬ ТОЖЕ ИЗ ИХ КОМПАНИИ»
Год назад в манеже «Спартака» проходил турнир памяти Владимира Степанова, он был одним из ведущих футболистов «Спартака» в довоенные годы. И вот я захожу в манеж, а Жора Ярцев мне говорит: «Тут Рейнгольду стало плохо, скорая только что увезла».
Я позвонил его дочери, и она мне сказала: «У папы разрыв аорты».
Есть такое выражение «жить на разрыв аорты». Это полностью относится к Валере. Он именно так и жил. И я не успел его увидеть живым в последний раз, не хватило буквально десяти минут.
Мы же, спортсмены, часто хвалимся, мол, какие мы здоровые. Но на самом деле это не так, профессиональный спорт здоровья не прибавляет. Особенно большие нагрузки сказываются на сердце.
Я в 2008 году сделал операцию по шунтированию сердца в Германии. Рейнгольд об этом узнал, и сказал, что ему тоже нужна такая операцию.
И тут я вспомнил, что Анзор Кавазашвили дружит со знаменитым хирургом Лео Бокерией. Я позвонил Анзору, тот договорился, и Валере сделали операцию. Думаю, эта операция продлила ему жизнь на несколько лет.
Год назад Валера умер, а ровно за десять лет до этого 10 февраля 2010 года умер Юра Севидов. Они же были не разлей вода.
И ведь Юрий Палыч Семин тоже из их компании. Он пришел совсем молодым парнем в «Спартак», когда там в нападении играли Севидов и Рейнгольд.
И когда Севидов умер, будучи на сборах в Испании вместе с «Локомотивом», Палыч организовал доставку тела в Россию. А затем позвонил мне из Испании и сказал, чтобы я заехал к его жене и взял деньги на похороны.
Я занимался похоронами Юры, он был обозревателем «Советского спорта». И должен сказать, что огромную часть проблем, связанных с его похоронами, взвалили на себя тогдашние руководители «Советского спорта».
В заключении хочу сказать: уход этих людей, моих друзей, Юры Севидова и Валеры Рейнгольда, оставил два больших рубца на моем сердце.