Бывший игрок «Памира» Сергей Мандреко сражается со смертельной болезнью
История, которая выворачивает душу наизнанку.
ДУШАНБЕ, февраль – SPORTS.tj. Одним из ярких представителей душанбинского «Памира» был Сергей Мандреко, самородок из таджикской глубинки.
На отрезке 1991-1994 гг. Мандреко сыграл за четыре сборные: СССР (олимпийская/молодежная), СНГ, Таджикистана и России.
Он родился 1 августа 1971 года в Курган-Тюбе (Таджикистан).
Выступал за команды: «Вахш» Курган-Тюбе, Таджикистан (1987−1989), «Памир» Душанбе, Таджикистан (1990−1992), «Рапид» Вена, Австрия (1992−1997), «Герта» Берлин, Германия (1997−2000), «Бохум» Бохум, Германия (2000−2003), «Маттерсбург» Маттерсбург, Австрия (2003−2005), «Парндорф» Парндорф, Австрия (2005)
Его титулы: чемпион Европы U18 (1990), бронзовый призер чемпионата мира U20 (1991), чемпион Таджикистана (1992), обладатель Кубка Австрии (1995), чемпион Австрии (1996), финалист Кубка кубков УЕФА (1996)
В России Сергей не отметился, если не считать сборных, но его европейская карьера сложилась успешно. Остался жить в Австрии, планировал и строил тренерскую карьеру, в 2008−2009 годах был членом штаба «Локомотива» Рашида Рахимова, мечтал о большем и двигался к намеченным целям.
В 2016-м, в фазе профессионального взлета, Сергею диагностировали БАС, боковой амиотрофический склероз. Страшный недуг, бороться с которым человечество пока не научилось. За пять лет БАС отнял у него все, кроме любви к футболу и желания жить. Об этом пишут наши коллеги из «Telesport». Супруга Сергея Инга просит обойтись в телефонных разговорах без пафоса и подчеркнуто сочувственных интонаций. Получается плохо. Инга, в сущности, и есть Сергей.
– Серёжа рядом, он вас слышит, но поздороваться не может. С внешним миром он общается глазами. Даже пишет глазами, есть сейчас такие технологии. Я расскажу потом, как это устроено. Если будут к нему вопросы, потребуется время, чтобы он ответил. Не так-то это просто, уж поверьте. Вот прямо сейчас Серёжа реагирует: говорит «спасибо». Его, конечно, трогает внимание. А вы спрашивайте, не стесняйтесь. Неловко себя чувствуете, правда? Мы понимаем. Но в нашей жизни, поверьте, нет ничего такого, о чем мы не могли бы рассказать, – передает слова супруги Сергея Мандреко tele-sport.ru.
– Когда и как в ваш дом пришла беда?
– В 2013-м мы вернулись в Австрию из России – до этого Серёжа почти полтора сезона помогал Рашиду Рахимову в «Локомотиве». В Москве мы с ним и познакомились, и полюбили, и соединились… Так вот, приехали в 2013-м, а работу Сергей нашел, получается, только через полтора года. Непростое было время.
Болезнь вцепилась в него в тот момент, когда жизнь, как нам казалось, пошла в гору. После окончания карьеры он ведь довольно долго искал себя. Закончил тренерские курсы, получил профессиональную лицензию, видел свое будущее в серьезном клубе. А пока нашел работу в маленьком, LAC Inter. Здесь, в Вене. Мальчишек дали тренировать, сразу два возраста.
Как Сережа радовался возврату в профессию, как горел, какие строил планы! Клуб поставил на уши – в хорошем, конечно же, смысле. Все интересовало, все было важно: в каком состоянии поле, почему освещение неважное, кто тут завхоз, а кто бухгалтер, чья реклама на щитах…
Я уже не говорю о самом процессе. Он в своих мальчишек всю душу вкладывал, всю без остатка. Буквально растворялся в них. Я неважно разбираюсь в футболе, но точно знаю: как тренер он тоже состоялся бы. У него были правильные учителя. Между прочим, один из его мальчишек сейчас в системе «Зальцбурга». Центральный нападающий, очень одаренный парень. Мы в контакте, в переписке, он знает, кто дал ему путевку в жизнь. Серёжа уточняет: Тобиас Улбинг. Запомните это имя.
А в 2016-м Сережа заболел. Болезнь эта – она ужасная. Неизлечимая. Она не дает человеку ни одного шанса на выживание. Вы не пугайтесь, пожалуйста: мы столько испытаний вместе прошли, что я могу произносить при Сереже эти слова. Он дал мне такое право, он все понимает. Он настоящий мужчина.
Перед человеком, которого схватил за горло БАС, встает только один вопрос: сколько? Сколько отпущено: месяц, три, год? Когда получили диагноз, мне жить не хотелось, вот честно. Сережа устроен иначе, поэтому мы все-таки смогли, научились жить заново. И сопротивляемся изо всех сил вот уже 5 лет.
– Как болезнь проявилась впервые?
– Стали подергиваться мышцы на руках. У меня тогда не было постоянной визы, прилетала-улетала, и в один из приездов заметила эту странность. «Что такое, Сереж? У тебя дрожат мышцы. Давай-ка проверимся». Медицина в Австрии сильная, врачи хорошие, диагноз поставили быстро. К несчастью, безошибочный: боковой амиотрофический склероз, БАС. Страшное слово. Я была в тот день в Москве. Сережа позвонил, все рассказал как есть и дал приказ: спокойно, любимая, без паники, не загружайся, не плачь, мы эту тварь должны остановить.
– Принял удар на себя.
– Каким мой муж был в молодости, я судить не могу, я об этом только слышала и читала. Но уверена: второго такого человека не найти. Он удивительный! Не знаю, какие еще найти слова, правда. И в болезни остался таким же. За все эти страшные годы – ни одного дня пессимизма. Ни одного, представляете? Невозможно поверить, но я говорю как есть.
С Сергеем я научилась правильно читать шкалу жизненных ценностей. Бывает, столкнешься с историей – человек в депрессии, потому что, например, у него проблемы в бизнесе. Или он работу потерял. Или, скажем, разочаровался в любви, в дружбе, в людях вообще. И вот он ходит, весь такой несчастный, по самому краю пропасти, и впадает в грех уныния: ему плохо, больно, страшно, ибо жизнь утратила смысл. Ну что ж, можно, конечно, понять. И нужно.
Но я очень близко знаю другого человека. Ему давно зачитали смертельный приговор без права обжалования, а он держит голову прямо и любит жизнь такой, какая она есть. Иногда я вижу его слезы, да. Но знаю: это не Сережа плачет, это одно из проявлений болезни, чисто физиологическая реакция. Чтобы он жалел себя и клял судьбу – такого за пять лет не было ни разу. Сила духа просто невероятная.
На работе Сережа продержался еще полтора года примерно. Мы на тренировки вместе ездили до последнего дня, пока были силы и возможности: он и не думал бросать своих пацанов, а его не хотели отпускать. Но БАС ведь как человека душит? Планомерно и беспощадно. Одна нога начала приволакиваться, затем вторая. Потом вижу – ручки отказывают, голос уходит. А голос у Сережи был звучный, красивый – истинно тренерский, футбольный. Мерзнуть начал даже на солнце, стоял на поле пледом укутанный, я горячим чаем его поила. Передвигаться стал с посторонней помощью. Потом уже с бровки, сидя на стуле, проводил занятия.
Все это время клуб Сереже говорил: работай, ты нам нужен! Без пафоса и показного участия – действительно нужен. Безразличных людей рядом не оказалось, вот что очень важно. Сережа и до болезни был любимцем Вены, статус у него был высокий – Австрия же маленькая, все друга знают, хорошие футболисты на вес золота. Это вообще что-то с чем-то, я прямо поражалась: национальный герой!
А когда в него вцепился БАС, внимания стало еще больше. К нам домой фанаты «Рапида» приходили, знаменитые на всю Европу грозные венские ультрас, а по сути – милые, добрые, щедрые душой ребята. Приезжал министр спорта, когда нам прямо на стадионе устроили прощальный бенефис. Министр обороны был – тоже, оказывается, поклонник таланта Сережи, болельщик «Рапида» со стажем. Журналисты навещали, футболисты, совсем незнакомые люди. Да всех и не упомнишь.
На том этапе очень было важно не только внимание, но и прямая материальная поддержка. Мы вышли с болезнью один на один, а ресурсов для борьбы почти нет. Деньги нам, конечно же, собрали, хватило на первое время. А потом к лечению подключилось государство, и это совершенно отдельная история…
– БАС: никто ничего толком про него не знает…
– Все верно. Можно только предполагать.
– Недолеченная когда-то спортивная травма рассматривается как возможный триггер?
– БАС умеет находить жертвы в футбольной среде. История Фернандо Риксена, игравшего за «Зенит», хорошо известна в России. Но вы правы: с этой болезнью ничего не понятно. И я так думаю, что травмы здесь ни при чем. Перечитано мною, поверьте, все, что только можно перечитать. Сколько форумов отработано, сколько было встреч, визитов, разговоров! Сколько методик лечения мы перепробовали – от сирийской до индийской, включая нетрадиционные… И вот моя версия, точнее, одна из них: процесс могла запустить химия, которой обрабатываются газоны.
– «Подключилось государство», сказали вы чуть раньше. Как именно?
– Во-первых, Сереже сразу, в 46 лет, оформили пенсию по инвалидности – и стало легче с деньгами. У меня идет трудовой стаж, потому что я ухаживаю за больным человеком, и выплачиваются отпускные, две тысячи евро в год. Мы не тратимся на лекарства, хотя препараты, мягко говоря, не из дешевых – есть ценники и в 200 евро, и в 800. У нас не дом, а космический корабль: очень много техники, помогающей поддерживать качество жизни. Есть, например, специальный лифт: если Сережа потеряет опору, упадет, с помощью лифта можно его поднять. Но мы им не пользуемся.
– Почему?
– Потому что никто у нас не падает. Вот и Сережа пишет: «Я не падаю!». Есть кровать с подъемником, аппарат, отсасывающий мокроту, аппарат для улучшения дыхания, компьютерная система, с помощью которой мы общаемся с миром. Электрокар – его Серёжа, пока мог им пользоваться, в шутку называл «Теслой»: кресло, ручное управление, возможность подключить интернет и все такое.
Да много чего у нас есть. Все эти штуки стоят очень дорого, а платит за них государство. Мне иногда кажется, что бог Сережу в этом смысле немножко наградил, облегчив его участь, – за то, что он очень любил и продолжает любить футбол. Он отдал футболу все, что мог отдать, и никогда всерьез не просчитывал варианты на будущее: ага, останусь-ка я в Австрии, ведь здесь так комфортно и красиво! Здесь льется музыка Моцарта и вкусно пахнет кофе, а пенсионеры живут как в сказке. Это, кстати, правда.
Сережа не заглядывал далеко вперед, а просто хотел быть в футболе. Или хотя бы рядом с ним. Не знаю, хорошо это или плохо, но уж как есть. Наверное, не все сбылось, о чем мечталось, но там, наверху, про Сережу знают и помнят, я уверена. И он, конечно, живет с богом в сердце. А специально для вас прямо сейчас пишет: «Очень социальная страна».
– Россия вам как-то помогает? Или так: из России помогают?
– Знаете, какая штука… В трудную минуту очень быстро понимаешь, кто есть кто в этой жизни. Кто тебе друг, кто враг, а кто просто так. Пока ты здоровый, веселый, успешный и вообще такой весь из себя классный, ты нужен всем. А Сережа – человек-шампанское по жизни. Милый, добрый, чудесный парень с широкой душой и уникальным чувством юмора. Он, конечно, мог вспылить или, например, нормально гульнуть, за что я на него иногда ворчала, но никто не видел от него подлости. Он помогал всем, кто нуждался в помощи, бог свидетель. Поддерживал людей словом и делом.
Когда Сережа работал на хорошем контракте в «Локомотиве», у него такие четкие дружбаны нарисовались – что вы, не разлей вода! И вот случилось несчастье. Что-то не слышно никого, не видно. Будто ветром их сдуло: вжик – и нету. Рядом остались не дружбаны, а друзья. И первый из них – Рашид Рахимов. Честно говоря, это было неожиданное для меня открытие. Я как-то привыкла думать, что Рашид – он такой, знаете, крутой мужчина, может, даже немножко суровый. Голос громовой, одет всегда с иголочки, словами не сорит, весь в себе, в работе.
А на поверку оказалось – человек нежной, глубокой души. Большой и добрый. Все понимающий, умеющий тонко чувствовать, находить правильные слова и вовремя их произносить. Рашид первый сказал: «Серега, какая нужна помощь? Сегодня, завтра, потом, всегда?» И все эти годы он рядом. Когда есть возможность – приезжает. Когда нет – звонит или пишет. Из Москвы, из Грозного, из Уфы – никогда про нас не забывает. Ну что за человек такой красивый! Очень хочется, чтобы здесь прозвучало его имя. Моя личная просьба.
А про тех, кого сдуло, я не хочу говорить. У каждого своя дорога. Я хочу говорить о таких людях, как Рашид. Или как Саша Азимов, с которым Сережа на короткое время пересекся когда-то в «Памире», а потом близко сошелся по жизни. Саша старше на 10 лет, он первый уехал в Австрию, а сейчас живет в Германии, у него там бизнес.
Когда Сергей остался после «Локо» без работы, Саша хотел его в Таджикистане пристроить, на родине, чтобы он там футбол поднимал. Но что-то не получилось. Саша – сама надежность, человек-поддержка. Уверенный в себе, энергичный, очень целеустремленный. Он всегда спокоен. И всегда рядом…
– Как проходит ваш день, чем он наполнен?
– Мы живем в рамках своего личного локдауна и полностью зависим друг от друга. Медицина говорит, что БАС убивает человека за несколько месяцев, а Сережа не сдается уже пять лет. Это неравная война, потому что БАС – невидимый, жестокий, хладнокровный и хорошо вооруженный враг, а у Сережи осталось только два патрона: слух и зрение. В последнее время он заметно сдал. Он теперь даже муху не может с лица прогнать. Он почти обездвижен, но в абсолютно ясном сознании, и я точно знаю: будет биться дальше.
Сережа проживает день в автоматическом регулируемом кресле. Просыпаемся, умываемся, едим – медленно, очень аккуратно, потому что прием пищи тоже таит в себе угрозы. Читаем интернет, смотрим телевизор, общаемся с друзьями. Днем обязательно нужно сделать гимнастику: ручки размять, постоять немножко – стоять он, слава богу, может. Обед, отдых, ужин, отбой…
Вот такие у нас дни и ночи. На войне как на войне.
До пандемии старались по возможности выбираться на свежий воздух. Пока могли передвигаться – пешие прогулки. В кафешки заглядывали, выезжали на природу. Даже в оперном театре были, смотрели-слушали «Щелкунчик». А как же? Сережа меня к спорту приобщает, а я его – к искусству. Но сейчас «корона», куда поедешь? Да и тяжело ему в маске-то дышать.
– Футбола в ежедневном графике много?
– А вы сами как думаете? 101 процент футбола! Даже я уже кое-что в этой игре научилась понимать. Однажды на Рождество у нас в гостях были журналисты из Der Standard – серьезная газета, большая, вся Австрия ее читает. Огромную статью забабахали, на полный разворот! Столько потом было откликов… Сережа тогда еще разговаривал. Смеялся: «По ночам тоже футбол смотрю. Однажды приснилось, будто мы с Месси играем в одной команде». Месси – его любимчик. Клуб номер один – «Бавария».
Так что да, конечно, он следит за футболом. Засыпает под футбол и просыпается с ним… Поправляет меня, пишет: «Сейчас реже»… Но в любом случае футбол и есть настоящая Сережина жизнь, они всегда были и будут вместе.
– Как работает технология, с помощью которой Сергей общается с миром?
– Устройство называется Tobii, сама технология – Eye tracking, система отслеживания точек взгляда. Монитор с двумя клавиатурными раскладками на выбор: русская и немецкая. Немецкий язык Сережа знает в совершенстве – и венским диалектом владеет, и тирольским. Взгляд, направленный под определенным углом, фокусируется на нужных клавишах, в итоге набранный глазами текст конвертируется в звуковой файл. Tobii коннектится с телевизором, можно взглядом листать каналы. Общаться в мессенджере тоже можно, что мы регулярно и делаем. Когда Сереже пишут близкие люди, он отвечает сам.
Система, конечно, не эксклюзивная, она достаточно широко распространена в мире. Мягко говоря, недешевая: 35 тысяч евро, если не ошибаюсь. Мы когда ценник узнали, был шок, пришлось даже помощи у людей просить. Но быстро выяснилось, что можно, оказывается, встать в очередь на бесплатное обеспечение. Нам Tobii поставили буквально за месяц, потому что фамилия Мандреко для Австрии кое-что значит. От помощи мы быстренько отказались, но Рашид и тут успел первым.
– У Сергея была качественная карьера. Клубы не топ, но очень приличные – все как на подбор. Слышал, что в Германии он имел серьезный по тем временам контракт, под миллион марок…
– Неправда. Вот и Сережа говорит: нет. Но я понимаю, о чем вы хотите спросить. Видите ли, у него по жизни всегда было так: всем, что есть, он с радостью делился. Никогда о будущем материальном достатке особо не заботился, у него другие внутренние установки: лучше сделает праздник, чем инвестицию. Кому-то поможет, что-то подарит, куда-то поедет.
Да и футбол раньше был немножко другой – не такой жирный, как сегодня. Сережа, конечно, обеспечивал себе и близким достойный уровень жизни, но больших денег не скопил. Он играл просто потому, что жизни без футбола не представлял. А когда на довольно долгое время остался без работы, после увольнения из «Локомотива», – накопления постепенно растаяли. Их хватило ровно до той поры, когда он начал вставать на ноги как тренер. Что было дальше, вы знаете.
Но Сережа все правильно сделал. Кто остается рядом с человеком в трудную минуту? Неужели дома, машины и банковские карточки? Нет ведь. Рядом – близкие люди, а в сердце – бог. Все это у нас есть. Сережа в первом браке вырастил замечательных детей, на них сейчас большая ответственность. Моя дочь поддерживает нас финансово, Сережина все свободное время проводит рядом с папой, изо всех сил помогает ему жить. Мы венчаны. Живем по совести и радуемся каждому новому дню. У меня самый лучший муж на свете, а я стараюсь быть ему хорошей женой…
На футбольные вопросы Сергей ответил сам. Вопросы – простые, невесомые, ответы – пудовые гири. Не забывайте, пожалуйста, как они были написаны. Каждое слово. Каждая буква.
– Вы согласны с тем, что сказал про футболиста Мандреко тренер Игнатьев: «Вокруг таких людей и строятся команды»? Может, назовете другие достоинства и недостатки, которые помогали или, наоборот, мешали в развитии карьеры?
– Согласен с Борисом Петровичем. Еще у меня была огромная страсть, большая любовь к футболу. К минусам могу отнести неумение восстанавливаться. Или незнание, как это делается. Кроме того, я часто рисковал и играл на обезболивающих уколах, в состоянии неполной готовности.
– Кого из тренеров вы готовы назвать «своим»? Кто дал больше всех, кому особая благодарность?
– Думаю, самые важные люди – детские и юношеские тренеры. Они закладывают основы спортивного мастерства. У меня это Владимир Владимирович Морозов, Юрий Рубенович Карамян, Геннадий Иванович Костылев, Борис Петрович Игнатьев. Огромное спасибо им за все! А что касается тренера в профессиональном футболе – наверное, у каждого берешь что-то полезное.
– Попробуете собрать сборную своей мечты из ребят, с которыми играли? Неважно где – в «Вахше», в «Памире», в сборных, в Европе. А схему выбирайте сами.
– Я хочу собрать две команды, из двух этапов моей карьеры: СССР и Европа.
СССР. Вратарь – Александр Помазун; правый защитник – Сергей Мамчур, центральный – Нариман Полубаюк, левый – Рашид Рахимов; правый полузащитник – Юрий Батуренко, центральные – Омари Тетрадзе и Дмитрий Аленичев, левый – Владимир Шаран; правый нападающий – Сергей Кирьяков, центральный – Геннадий Ичевский, левый – Сергей Щербаков. Спортивный директор – Марк Исаакович Тунис, главный тренер – Геннадий Иванович Костылев.
Европа. Вратарь – Габор Кирали («Герта»), правый защитник – Марко Ремер («Герта»), центральный – Трифон Иванов («Рапид»), левый – Йосип Шимунич («Герта»), правый полузащитник – Себастьян Дайслер («Герта»), центральные – Дитмар Кюбауэр («Рапид» и «Маттерсбург») и Дариуш Вош («Герта» и «Бохум»), левый – Делрон Бакли («Бохум»), правый нападающий – Пауль Фрайер («Бохум»), центральный – Карстен Янкер («Рапид»), левый – Брайан Рой («Герта»). Главный тренер – Петер Нойрурер («Бохум»).
– Сергей Мандреко в состав не попадает?
-Я мог сыграть на любой позиции, кроме вратарской. Я был универсал.
– Ваш самый памятный турнир?
– Чемпионат мира до 20 лет. Был месяц подготовки в Новогорске, а потом запомнившийся на всю жизнь месяц в Португалии. А мой главный титул – чемпион Европы до 18 лет, который мы выиграли в Венгрии.
– Лучший гол?
– Самый первый в карьере, за «Вахш».
– Нереализованная футбольная мечта?
– Участие в чемпионате мира или Олимпиаде.
– «Рапид» играл в финале Кубка кубков-1996, но в протоколе финала я не нашел вашей фамилии: просидели 90 минут на лавке. Может, оттого и продули «ПСЖ», что тренер Докупил приморозил футболиста Мандреко? Или без шансов против Ле Гуэна, Джоркаеффа, Фурнье, Н’Готти и других звезд того времени?
– Докупил и я – особая тема. После пропущенного гола тренер отправил меня разминаться. Так я и разминался до самого конца матча… Докупил, к сожалению, был удовлетворен минимальным поражением – 0:1. Я так думаю.
– Ваш лучший партнер на поле за всю карьеру? С кем легче всего находили взаимопонимание?
– Я командный игрок. Мне было удобно играть с каждым. Надеюсь, что и партнерам со мной.
– Ваш кумир – Месси. Кто рядом? Левандовски, Неймар, Криштиану, Мбаппе?
– В прошлом сезоне лучшим однозначно был Левандовски. Но, думаю, еще не родился человек, равный Месси. А к Роналду ближе всех, может быть, Мбаппе.
– Если бы не «Рапид», а все-таки Россия – куда пошли бы в 1992-м, в какую команду?
– Я был очень близок к переходу в ЦСКА. Но, приехав домой, в Таджикистан, подумал, что нельзя упускать мечту. Для переезда в Европу был очень подходящий момент.
– Выползет «Уфа» Рахимова с предпоследнего места в этом сезоне РПЛ? Верите в друга и в его команду?
– Я думаю, он сможет, решит задачу. Рашид – опытный тренер, он живет футболом. Но, конечно, многое будет зависеть от игроков. Я желаю им и Рашиду успехов от всего сердца. Удача и труд, огромное желание и воля к победе – и все получится.
Сейчас еще напишу…
Хочу сказать про мою любимую Инусю. Низкий поклон и сердечная благодарность моей любимой жене. Благодаря ей мы старались жить нормальной жизнью. Она мои руки и ноги. И вся ее прекрасная душа. И еще я прошу у нее прощения за все.
Я стараюсь жить, как учит Господь. Верить, молиться, надеяться, терпеть, прощать и любить. Я ложусь и встаю с молитвой. Так легче. Я всех моих близких, всех неравнодушных принимаю в своей жизни. Низкий им поклон. Я их люблю и молюсь за них…