Сталинградский мальчишка учился вратарскому искусству у Хомича
Ветеран волгоградского футбола Валентин Труфанов рассказал о своей карьере.
В Волжском, с которым у Валентина Труфанова связана большая часть спортивной биографии, болельщики специально ходили посмотреть на вратаря «Энергии», который порой взлетал выше перекладины. Он учился вратарскому искусству у легендарного Хомича, восхищался «русским танком» – Стрельцовым, а главным городом своей жизни всегда называл Волжский. Воспоминания ветерана записал обозреватель «Спорт -Тайм» Анатолий Любименко.
«Отца мы больше не увидели...»
Отец ушел на фронт в 41-м и больше мы с матерью его не видели. В 44-м вернулись из Ленинска в родной Сталинград, жили на Тракторном в доме № 557. За патронами ходили, лентами пулеметными себя обвешивали как матросы. «Лимонки» за кольцо на дереве подвешивали. Веревку протянешь, дерг – бабах!
Один из наших погиб. В запале от немецкой гранаты ковырялся и не рассчитал. На Спартановке, там раньше гольная степь была, оружия навалом находили.
Из других развлечений – футбол и хоккей, но больше все же мяч гоняли. На стадион «Трактор» всегда попасть хотелось, чтобы мячи подавать. Брали только четверых, но мне часто везло. Примелькался настырный пацан, записали в секцию. Команды всех возрастов прошел, а в 15 лет в Москве в «Лужниках» сыграл, которые только открылись.
Что запомнилось? В мавзолей полдня простояли, бабушке материал на платье купил, мороженое чудное поел. Но больше всего поразила поляна, на которой играли. Трава хорошая, зеленая, мягко. В Сталинграде-то я всегда обмазанный зеленкой ходил, ободранный. Потому что перед воротами трава всегда вытоптана, падать больно было.
На спор головой перекладину доставал
С будущей женой Ангелиной мы на стадионе познакомились. Тогда все зимой спортом занимались. На катке не протолкнешься: музыка, напрокат коньки давали. Я шайбу гонял, она в соревнованиях по конькам участвовала. После катка на базар за свежими горячими булочками бегали. Едим на ходу, и так хорошо нам было.
Мне 18 было, когда поженились. К тому времени меня уже в сталинградский «Металлург» взяли. Записали на «Красном Октябре» токарем, 120 рублей платили. Никаких планов не строил, просто нравилось в футбол играть. Я по природе прыгучий был. С места на спор головой перекладину доставал. Ребята смеялись, что голову не жалею.
Но недолго я в токарях ходил, на заводе команду распустили. И в 1959-м оказался в волжской «Энергии», которой класс «Б» дали.
В день игры стройка замирала
В Волжском в 50-е от футбола с ума сходили. В день игры стройка замирала – все на стадион. Сразу получил двухкомнатную в 30-м квартале – у меня к тому времени уже сын родился. В «Металлурге» я токарем числился, здесь вальцовщиком и автослесарем сразу на двух заводах прописали. 140 рублей в месяц набегало.
В команде меня ценили. На танцах разок я и еще трое с команды подрались с местными из-за девок, забрали всех в кутузку. Команде на сборы ехать, а четырех игроков нет. Меня полковник милицейский приказал сразу отпустить, а ребят еще несколько суток продержали.
Другой раз звонит майор с нашего военкомата, спрашивает, есть куда уехать на время. Оказывается, с Ростова двое с автоматами приехали, чтобы меня в армию забрать и в местный СКА определить. Я к тому времени уже за сборную зоны не раз играл, вот на меня глаз и положили. Уезжать в Ростов не хотелось, пришлось у матери на Тракторном несколько дней отсиживаться, пока ростовские не уехали.
Болельщики встретили замечательно, специально на меня ходили. Как-то прихожу домой, жена сообщает: тебе трехлитровую банку черной икры принесли.
– Кто? – А я знаю? Болельщик твой.
Осетров порой приносили таких, что в ванной не умещались.
В игре Стрельцова было не догнать
На сборах в Сочи московское «Торпедо» в двухсторонке увидеть довелось. В игре Стрельцова было не догнать. Он пару раз мяч переложит, прокинет и поминай как звали. Шаг здоровенный, как у тигра. Колотуха страшная была, ну и рост подходящий, 180 где-то.
Иванов пару защитников накрутит, пас Стрельцову – бабах, вынимай. Воронин шестого номера играл как хав. В игре, кстати, никто из них не пижонил. Тогда по ногам лупили не то, что сейчас, авторитетов никто не признавал (смеется). Я там тоже в почете был, корреспонденты меня часто щелкали.
В 1958-ом Стрельцова как раз со сборов и забрали. Девка, которая на него заявление написала, у нее мать артисткой была. Эта артистка захотела, чтобы Стрельцов на ее дочке женился.
Вечером он с Татушиным, который седьмого номера играл, и с Огоньковым на гулянку поехали. А молодежь сам знаешь, какая. Девка потом вернулась, мать ей допрос: где была, спала с кем? И арестовали Стрельцова ни за что. Ему сказали – женись. А он на принцип пошел, послал ее и вон как обернулось.
Да что грех таить: мы только заедем в гостиницу перед игрой, а возле нее уже девки пасутся. Так что с каждым из нас такое могло случиться.
И «сватали», и украсть хотели, как невесту
На выезде нас судьи часто прихватывали, но болельщики хорошую игру ценили. Раз меня, как невесту, чуть не украли. В Махачкале на другой день после игры трое схватили. Поехали, говорят, за нас играть будешь.
В Гори на стол вино присылали в знак уважения, хотя мы там выиграли. В Астрахани меня уламывали, чтобы к ним переехал, квартиру обещали. Вот этот халат подарили, который и сейчас греет (смеется). Только раз поддался на уговоры – ребята посоветовали попробовать. В Харьков меня сосватали.
Наверное, после кубковой игры со «Спартаком», когда я за «Трактор» играл. Я тогда два пенальти от москвичей взял. Но ни в Сталинграде, ни в Харькове я не задержался. Ждать на лавке, когда основной вратарь сломается или пенку даст, – не интересно.
Стыков никогда не боялся
В «Энергии» десять сезонов отыграл. Мог бы и больше, если бы связки не порвал. Вот если бы поля тогда, как сейчас, были. Теперь гол забьют и на живот – по траве кататься. А я в трусы, в майку ватнички и поролон вшивал, чтобы падать не так больно было. Хотя все равно после каждого падения как напильником по коже.
Зубы не раз выбивали. Но я никогда не боялся в стыки идти. Голову не берег и шрамов не считал. В журнале «Юность» мое фото напечатали. Я на нем выше перекладины летаю. Написали, что не каждый в классе «А» так прыгнуть может. Яшин, конечно, великий вратарь, но больше нравился Хомич. Он, как и я, небольшого росточка, а из девяток такие мячи тащил!
Вот чего не пойму, как нынешние вратари с 20 метров голы пропускают. Бывают, конечно, колотухи, как у Стрельцова или Веретенникова, но это редкость. Мне вот издали мало кто мог забить.
Футбол – это такая игра…
Жена техникум закончила и дали ей направление в Тюмень. Вместе и поехали. Учился на монтажника, потом работал бригадиром. Высоты я не боялся, компрессорные станции монтировал. Вот на 18 лет в Тюмени и застряли.
Сын по моей дорожке не пошел, хотя до 18 играл за юношей «Энергии». Но как нагрузки серьезные начались – бросил. Если человек не хочет – не заставишь. Честно говоря, он медлительный был, поляну плохо видел, а все равно жаль. Футбол – это такая игра, где все есть. Тут и пахать надо, и толкаться, и красота есть, и радость. В общем, все как в жизни.
