Иранский футбол пережил 40 лет международных санкций и вырастил крепкую сборную. Как это возможно?

Совместная лекция «Матч ТВ» и агента Сердара Азмуна об иранском футболе. Сборная Ирана на 15 строчек выше России в рейтинге ФИФА. Агент Азмуна: «Многие иранцы потянут уровень РПЛ. Россия — шикарная возможность для них» «Это вполне возможно». Агент Азмуна заявил, что Сердар может вернуться в РПЛ в конце карьеры «Мы прямо давали понять руководству «Зенита», что Сердар хочет уехать. Бердыев одобрил трансфер в Германию». Агент Азмуна рассказал о переходе нападающего в «Байер» — Очень сложно, когда у тебя нет отношений с европейскими странами. Это проблема. Моя страна под санкциями 30-40 лет, я даже уже не могу сказать, сколько именно лет, но что поделаешь. Мы ничего не можем с этим сделать, жизнь продолжается, — слова агента Сердара Азмуна Мехди Хагитали. Во второй половине 20 века в Иране влюбились футбол. Это первый коллективный вид спорта, которому удалось заслужить массовую популярность в стране, где до этого все занимались только борьбой. Этот факт весьма четко иллюстрируют медали Ирана на летних Олимпиадах. Всего их 76: Борьба, каратэ и тхэквондо — 54. Тяжелая атлетика — 20. Легкая атлетика — 1 Стрельба — 1 Футбол стал главным развлечением в стране, а затем умудрился выжить не только под международными санкциями, но и под серьезным давлением режима, который поначалу выступал резко против футбола. При этом сейчас сборная Ирана регулярно попадает на ЧМ, выходит в плей-офф Кубка Азии и идет выше России в рейтинге ФИФА на 15 строчек. Как это возможно? После Исламской революции 1979 года страна попала под первые санкции, а через год началась война с Ираком, которая усилила санкции. Специфика иранской ситуации в том, что футбол сначала оказался под серьезным давлением еще и истэблишмента нового режима, и его сторонников. Новая власть воспринимала игру как часть враждебной культуры Запада и наследие вестернизации, которую проводил свергнутый режим Пехлеви. Эти события подробно описывает профессор Бостонского университета Хучанг Чебаби в статье «Политическая история футбола в Иране»: «Тренировочный лагерь национальной сборной — это измена народу». С такими лозунгами прошли манифестанты возле места сбора национальной команды по футболу, которая готовилась к Азиатским играм. Они выступали против существования сборной. Посыл, тиражируемый одной из исламских пропагандистских организаций: «Не было бы лучше, если бы вместо того, чтобы дурачиться, как британцы и американцы, игроки блистали в компании братьев в наших деревнях, где не хватает самых простых удобств? Решены ли все наши политические, экономические и культурные проблемы, чтобы мы обратились к спорту?», — приводит лозунги тех времен исследователь. После матча двух главных команд страны «Эстегляля» и «Персеполиса», на котором присутствовали больше 100 тысяч зрителей, премьер-министр Ирана выразил официальную позицию: «Культ популярности футбола — это наследие империализма». Но запретить футбол — одно из немногих доступных развлечений для большинства населения страны — власть не решалась. Боялись, что это может привести к протестам угрожающих масштабов. Но даже без полного запрета иранский футбол был почти полностью уничтожен. Во время революции часть футболистов сборной уехали из страны и отказались выступать за национальную команду. Чемпионат не проводился, а клубам запретили выступать в международных турнирах. По сути, весь профессиональный футбол умер на десятилетие. Но популярность игры помогла ей возродиться и вынудить власть идти на уступки. — Не знаю, как объяснить этот феномен, но интерес к футболу у нас действительно огромен. Дети, взрослые, старики повсюду говорят о футболе. Это помогает игре. Очень показательно, что Иран регулярно отбирается на чемпионат мира и выступает в плей-офф Кубка Азии. Это также поддерживает интерес на высочайшем уровне», — говорит Хагитали. Постепенно у иранского режима пришло осознание, что футбол не стоит притеснять. У людей есть хобби, соответственно меньше недовольства жизнью, протестных настроений. Да, консолидация толпы вокруг западной игры неприятна, но некритична при правильном контроле. После 10 лет паузы чемпионат Ирана возобновился в 1989 году, и футбол постепенно начал восстанавливаться. Негласный компромисс между властью и населением заключался в том, что государство не запрещало футбол, но брало его под свой контроль: национализировало клубы (часть из них переименовали на «правильный мотив»), почти полностью исключив возможность для частных инвестиций. Например, два главных клуба «Персеполис» — клуб министерства промышленности, а «Эстегляль» — физического воспитания. Кто-то стал содержаться главным городским предприятием — тракторным заводом или нефтедобывающей компанией — и получил соответствующее переименование. — Сейчас почти весь иранский футбол находится под влиянием государства. Частных денег практически нет, — подтверждает Хагитали. Трансляции матчей по телевизору (в том числе европейских) возобновились, при условии, что в них не будет похоти (имеется в виду кадры болельщиц на международных матчах). Девушкам же в Иране запрещалось посещать стадионы, но в последнее годы и этот запрет постепенно снимают. — Возможности смотреть футбол остались. Какие-то чемпионаты показывают по телевизору, какие-то смотрим в интернете. В этом нет серьезной проблемы», — говорит Хагитали. Постепенно футбол возрождался и учился жить в новых реалиях. Перегибы остались, например, в 1997 году, главный тренер сборной Ирана Майели Кохан не вызвал в сборную иранцев, выступавших в Бундеслиге («это не патриотично»). Но после поражения, которое угрожало пролету мимо ЧМ, народ вышел с протестами на улицы, этот вопрос обсуждался в парламенте. В итоге тренера уволили, а Иран все-таки вышел на ЧМ-1998. На том турнире Иран достойно проиграл Югославии и Германии и даже победил США. «Футбольная лихорадка конца 1990-х годов, несомненно, способствовала консолидации в Иране. Светские и религиозные иранцы, мужчины и женщины, жители столицы и провинции объединились в своей поддержке национальной сборной, вся страна с радостью следила за ее матчами, — пишет исследователь Хучанг Чебаби. — Чемпионат мира также способствовал интеграции Ирана в мировое общество, она символически ускорилась после турнира, когда лучшие иранские игроки начали играть за иностранные футбольные команды, в основном в Германию, где их предшественники остались жить и начали работать агентами». По оценкам официального сайта Iranvisitor, футболом в стране интересуются больше 50 млн человек. Сейчас в стране с населением 84 миллиона человек построено 56 стадионов вместимостью 10+ тысяч зрителей. И это при том, что единственное крупное футбольное событие в своей истории Иран принимал в 1968 и 1976 годах (Кубок Азии). 3 крупнейших стадиона Многие из арен были построены в 21 веке, несмотря на изоляцию и проблемы в экономике. При этом внутренний чемпионат остается слабым, развивать его не получается даже при такой базе потенциальных болельщиков. Это просто невозможно в ситуации, когда у клубов почти нет доходов, помимо государственных: Билеты стоят копейки, население не может платить больше Авторское право не защищает продукцию клубов. Футболки, флажки можно спокойно купить на любом из рынков, клуб на этом ничего не зарабатывает Букмекеры запрещены. Случаи частного спонсорства уникальны Телеканалы подчинены государству, доходы от продажи прав минимальны Призовые от соревнований также незначительны — В нашу лигу очень сложно привезти иностранцев — игроков или тренеров: проблем много, банально с переводом денег за трансферы и зарплаты, — говорит Хагитали. — Большая проблема и для иранской федерации футбола: она не получает деньги от ФИФА, которые организация выплачивает всем странам, кроме Ирана. Например, призовые сборным или клубам за участие игроков в международных соревнованиях. Все счета заблокированы. Сейчас в чемпионате Ирана — 16 команд и всего 18 легионеров. Как правило, это очень скромные исполнители, но иногда удается привести игроков с именем. Например, за 4-ю команду лиги «Фулад» играет Ибай Гомес (100+ матчей за «Атлетик»). В масштабах иранской лиги это действительно звезда, но в основном клубы вынуждены опираться на своих. — У нас есть центры подготовки — это дает платформу для начального развития, говорит Хагитали. — Но молодым лучше стараться в максимально раннем возрасте переезжать в Европу. Конечно, иранские клубы стараются сделать все возможное, чтобы их удержать, никто не хочет упускать хороших игроков, но это приходится делать для их развития. Нравится ли эта необходимость ребятам? Все зависит от человека и его характера. Кому-то из них нравится уезжать и преодолевать трудности, привыкать к новому, а кому-то не хватает для этого терпения. В целом мне кажется, что у большинства иранских футболистов есть характер, умение выдерживать трудности. Благодаря огромной популярности футбол Ирана смог выжить. А переезд лучших игроков в другие страны помог сборной закрепиться в топе команд Азии, где лояльный отбор позволяет регулярно участвовать в ЧМ. В современной сборной Ирана 18 из 29 футболистов представляют зарубежные чемпионаты, а остальные — два ведущих клуба «Эстегляль» и «Персеполис». Они собирают лучших со всей лиги и конкурируют между собой (иногда еще вмешается «Сепахан»), периодически даже далеко проходят в Азиатской ЛЧ. Но в стране большие проблемы с тренерами и методиками, поэтому сборную и местных топов, как правило, возглавляют иностранцы. — В российском футболе гораздо лучше условия: стадионы, поля, базы. У Ирана нет таких возможностей. На мой взгляд, в Иране вырастают более техничные футболисты, чем в России. У нас очень многие пинают мяч на улицах, во дворах, на плохих площадках, а это развивает индивидуальные навыки. Если они попадают в руки к хорошим тренерам и развиваются тактически, то могут показывать очень высокую продуктивность. — Как вы думаете, сейчас РПЛ останется привлекательной лигой для иранцев? — Да, Россия — шикарная возможность для наших игроков. Они с удовольствием будут цепляться за шанс сыграть в РПЛ, если к ним будет интерес. Без фамилий, но, на мой взгляд, есть много игроков, которые потянули бы уровень чемпионата России. — Вы можете представить Россию в Азиатской конфедерации? — Почему нет? Я не вижу особых препятствий. Это точно возможно и во многом зависит от вас и вашего желания.