Юрия Севидова без преувеличения можно назвать одним из самых талантливых советских футболистов. В 1960-х молодой форвард блистал в «Спартаке», вызывался в олимпийскую сборную СССР. В составе красно-белых он стал чемпионом страны, дважды выиграл Кубок, а болельщики сравнивали форварда с самим Эдуардом Стрельцовым. Его карьера оборвалась, когда футболисту было всего 23 года. Севидов стал участником ДТП, в котором пострадал известный ученый из советской ракетной программы. В результате трагического стечения обстоятельств потерпевший скончался и весь гнев государственной машины обрушился на футболиста. «Лента.ру» — вспоминает историю талантливого футболиста, который не смог реализовать себя из-за череды нелепых случайностей.

«Что вы там с Севидовым возитесь?! Дать ему высшую меру, и все!» — с такими словами, по воспоминаниям футболиста, обратилась к суду одна высокопоставленная женщина из ЦК КПСС. Ей ответили, что статья, по которой обвиняют игрока, предполагает максимальное наказание в виде десяти лет лишения свободы. «Ну и давайте десять», — ответила чиновница, имя которой Севидов так и не назвал.

Навстречу славе

Футбольная карьера Севидова началась в подмосковном Ступино. Отец будущей звезды — Александр Севидов — тренировал там местную команду мастеров, к играм за которую с 14 лет привлекал сына. Параллельно Севидов-младший тренировался в московском «Спартаке», много забивал в детских турнирах, но приглашения в основу красно-белых так и не получил. Зато Юрия очень хотело видеть у себя столичное «Торпедо», но отец побоялся отдавать его туда. За год до приглашения в тюрьму по обвинению в изнасиловании сел форвард автозаводцев Эдуард Стрельцов, а о команде говорили как о коллективе талантливых алкоголиков. Так что вместо столицы Севидов отправился в Кишинев играть за местную «Молдову», которую возглавил отец.

В первом же матче за новый клуб Севидов забил два мяча в ворота дубля «Спартака», затем начал штамповать голы в каждой игре и быстро привлек внимание статусных команд. Настойчивее всех оказались пострадавшие от форварда красно-белые, однако «Молдова» вцепилась в талантливого форварда железной хваткой и пыталась сорвать переход. Вопрос удалось решить благодаря вмешательству основателей и руководителей «Спартака» братьев Старостиных, которые успешно провели двусторонние переговоры с «Молдовой» и высшим руководством советского футбола. В сезоне-1960 17-летний Севидов оказался в основной команде «Спартака».

Первые два сезона у юного нападающего ушли на адаптацию, зато в чемпионате СССР-1962 он раскрылся по-настоящему. С 16 голами Севидов стал вторым бомбардиром первенства страны, а «Спартак» завоевал золотые медали. В следующем сезоне форвард забил на один гол меньше, а красно-белые завоевали серебро. Кроме того, Юрий вместе с москвичами взял два Кубка страны. Севидова вызвали в олимпийскую сборную СССР, сравнивали со Стрельцовым и прочили мировую славу. К сожалению, судьба талантливого игрока, как и его великого предшественника, сложилась трагически.

Наезд на «десятку»

Роковым для Севидова стало 18 сентября 1965 года. Команда утром вернулась с выезда в Брянске, а Севидов вместе с двумя партнерами по команде — Михаилом Посуэло и Владимиром Янишевским отправился в Сандуны. После банных процедур друзья заехали в шашлычную, где в ход пошел коньяк. Севидов, правда, утверждал что выпил всего рюмку, так как был за рулем.

После дневных посиделок с друзьями Юрий отправился домой, но ближе к вечеру разругался с женой, хлопнул дверью и решил cнова прокатиться. Пунктом назначения форвард выбрал знаменитую высотку на Котельнической набережной, куда Посуэло отправился в гости к подруге. До места Севидов не доехал буквально 50 метров.

После наезда на пешехода Севидов на какое-то время впал в ступор, зачем-то проехал 200 метров вперед, развернулся и отправился обратно на место аварии. Однако там уже никого не было. Пострадавшего забрала случайно проезжавшая мимо карета скорой помощи, которая доставила его в находившуюся неподалеку 23-ю городскую больницу. Пешеход получил перелом ноги, который требовал операции, но его жизни ничего не угрожало. Однако по нелепой случайности на месте не оказалось дежурного хирурга, который оставил вместо себя студента. Начинающий врач решил взять инициативу в свои руки и провести операцию сам, но ошибся с наркозом. Сердце 62-летнего мужчины не выдержало: пострадавший скончался.

Севидов же не пытался скрываться. Он вернулся на место ДТП, дождался милиционеров и зачем-то сказал им о том, что семь часов назад выпил рюмку коньяка. Или, все-таки, там было больше рюмки? Освидетельствовать футболиста не стали, однако в протоколе появилась запись «подразумевается легкая степень алкогольного опьянения». Это обстоятельство сыграло роль при вынесении приговора. Изначально в доверительной беседе Севидову обещали максимум год условно, так как пешеход был пожилого возраста и переходил дорогу в неположенном месте. Игрок даже отправился ночевать домой, а утром на электричке поехал на базу «Спартака» в Тарасовку. Туда за ним приехали аж два «воронка».

Химик занимался топливом для космических ракет, был лауреатом Сталинской премии и героем соцтруда. Новость о его гибели вызвала бурное негодование среди коллег и высшего руководства страны, а весь гнев государственной машины почему-то обрушился не на медика-практиканта, угробившего живого человека, а на «зажравшегося» футболиста, который «в пьяном виде разъезжал по городу, еще и на иномарке».

При вынесении приговора суд не учел кучу важных обстоятельств. Например то, что Рябчиков всегда передвигался на личном автомобиле с охраной, а в тот злополучный вечер увидел с другим молодую жену, отпустил машину вместе с «телохранителями» и в расстроенных чувствах побрел домой — в ту самую высотку на Котельнической набережной. Один из друзей Рябчикова также заявил, что за несколько часов до трагедии выпивал с ним. Погибшего на алкоголь почему-то тоже не проверяли.

Однако столь мелкие процессуальные детали советское руководство не интересовали. Сверху было дано указание показательно расправиться с футболистом, а ученые, коллеги Рябчикова написали гневное открытое письмо, где между строк читался призыв прилюдно четвертовать Севидова где-нибудь на Красной площади. Молодой форвард был обречен на максимальный срок — десять лет лишения свободы, хотя все обстоятельства происшествия и материалы расследования предполагали более мягкое наказание. Понимая, что приговор будет неправосудный от дела отказались несколько опытных судей. В итоге нашли молодого судью, который легализовал принятое наверху решение.

Из лагеря на поле

Наказание Севидов отбывал не без приключений. После пяти месяцев отсидки в легендарной «Бутырке» футболиста этапировали в Вятлаг — Вятский исправительно-трудовой лагерь в Кировской области. Основным занятием тамошних сидельцев была лесозаготовка, однако в лагере нашлось множество поклонников таланта Севидова как среди заключенных, так и среди лагерной администрации. Футболиста сразу же определили работать библиотекарем, а восхищенные фанаты постоянно накрывали ему роскошные столы и берегли от тяжелой работы. Всем было ясно, что гигантский срок игрок получил, как говорится, «по беспределу».

Конечно, в лагерях собирается специфическая и очень разношерстная публика, так что находились и те, кто не питал к Севидову никакой симпатии. Однако от возможных проблем футболиста оберегал страстный болельщик и по совместительству грузинский криминальный авторитет Заур с говорящим прозвищем Зверь.

Покровитель футболиста боролся за власть на зоне с украинскими ворами, которые воспринимали Севидова как ближайшего друга Заура. Когда грузинскому авторитету пришло время освобождаться, над Юрием нависла смертельная опасность. Он написал матери, которая с большим трудом добилась перевода сына в лагерь в Бобруйске.

По сравнению с Вятлагом, зона в Белоруссии оказалась пионерским лагерем. Севидову разрешали раз в неделю играть в футбол, там же он занялся изучением английского языка. Супруга не бросила футболиста, регулярно приезжала на длительные свидания, после которых у пары родился сын. Вскоре подоспела большая амнистия к 50-летию Октябрьской революции, и Севидову скостили больше половины срока. Освободился футболист в декабре 1969-го.

Форвард возобновил карьеру в «Кайрате», с которым завоевал путевку в элитный дивизион. После этого он провел по сезону в донецком «Шахтере» и рязанском «Спартаке», а затем принял решение повесить бутсы на гвоздь. На тот момент Севидову было всего 32 года, а полученная в лагере травма плеча беспокоила все больше. Повреждение Севидов получил при достаточно нелепых обстоятельствах: на лесоповале на него упало бревно.

В новом качестве

Юрий решил пойти по стопам отца и заняться тренерской деятельностью, однако не достиг успехов на этом поприще. По словам Севидова, руководители клубов смотрели на него косо из-за темного прошлого и не очень доверяли.

В 1990-е Севидов решил попробовать себя в спортивной журналистике и не прогадал. Футболист прекрасно владел словом, был глубоко погружен в тему и не боялся критиковать всех, кого считал нужным. Читатели «Советского спорта» быстро влюбились в его обзоры, Юрия приглашали на радио и телевидение, он также поработал комментатором на нескольких крупных футбольных турнирах.

Ставший популярным журналистом бывший футболист умер практически на работе. В 2010-м Севидов отправился в Испанию освещать сборы «Локомотива», где в ночь с 10 на 11 февраля его сердце не выдержало. Легендарный футболист «Спартака» умер до приезда скорой. Похороны в Москве помог организовать тренировавший тогда железнодорожников Юрий Семин, который в 60-е был одноклубником Севидова в «Спартаке».