«Если кто-то скажет, что я профнепригоден, вряд ли повешусь на люстре». Судья Иванов — о хейте Заремы и Слуцкого и покупке «Нивы»

Сергей Иванов десять лет судит РПЛ, а с 2014-го - еврокубки. Сергей Иванов — один из топовых арбитров РПЛ. Работал в еврокубках, на юношеском Евро и стал одним из главных судей в жизни Леонида Слуцкого. По крайней мере, этой весной. В интервью «Матч ТВ» мы поговорили об этом и многом другом. Главное: Пережитое землетрясение в Узбекистане Слова Мутко про молодых арбитров и рюкзаки обязательств УЕФА не бросает российских судей, даже приглашает в Европу на сборы. Но не может платить гонорары из-за санкций История, которая помогает Иванову справиться с исключением из назначений на еврокубки О критике: не верит в личную неприязнь Слуцкого, к активности Заремы относится положительно Землетрясение в Узбекистане, совет отца — в 16 уйти в судейство, Мутко и «рюкзаки» — Ваш отец был футболистом, и вы много ездили вместе с ним. Главное воспоминание об Узбекистане, где прожили год? — Землетрясение. Мы в столовой были, чуть потрясло, посуда побилась. Но ничего серьезного. Местные сказали потом, что это обычная тема. Потом несколько раз нас всех выгоняли на улицу, снова были толчки. Но к тому моменту я уже привык. Еще запомнились крысы в туалете школы — это было отдельное здание, потом туда больше не ходил. Но не сказал бы, что там плохой уровень жизни. Думаю, и в России в сельской местности можно найти такое. А так жили там неплохо — в гостинице прямо на стадионе. Ели шикарные овощи, фрукты, шашлыки, я там занимался футболом в секции. Прекрасные воспоминания. — Был шанс пробиться в профи как футболист? — Отец говорил, что нет. Поэтому я и начал судить. Он как-то подошел — лет 15-16 мне было — и сказал: «Давай, начинай судить». Он сам тогда вторую лигу судил, помогал. Ездил с ним на несколько матчей ассистентом. Его знали, уважали, поэтому мне попроще было поначалу. Потом сам работал, а во вторую лигу попал где-то в 24 года. — Виталий Мутко, когда был президентом РФС, говорил про арбитров, что их еще молодыми связывают помощью в низших лигах — и они приходят в РПЛ с «рюкзаками обязательств». Молодым сложно дистанцироваться от странных историй? — Может, не очень корректно, но на этот вопрос отвечу вопросом. Я с 16 лет занимаюсь судейством, пытаюсь себя и свой авторитет держать на определенном уровне. Всегда. Помню, как в своем родном городе выходил вечером на пробежку — вокруг церквушки по асфальтовой дороге. Неважно, лето или зима, дождь или снег. Бегал, пока мои друзья могли там же стоять — отдыхать и выпивать. Потом мы общались, и я шел домой заниматься, учиться. И так с 16 лет. С того момента моя жизнь, жизнь моей семьи, а теперь и жизнь моих детей построены вокруг судейства. Понятно, что у многих арбитров есть и другие профессии, дела или бизнесы, но в целом все строится вокруг футбола. Я должен тренироваться, восстанавливаться, ездить в разные города. Когда была Европа, то ты с российских матчей почти сразу отправлялся на игры еврокубков. Такой режим с 16 до 38 лет. И вот сколько мне должны предложить, какая сумма должна быть озвучена, чтобы я оценил свои 20 лет труда? Ну нет такой суммы — ее просто не может быть. Если ты хочешь чего-то достичь, ты заботишься о своем имидже. У нас одна ошибка — не предвзятая, а просто ошибка — может резко повлиять на твою карьеру. Не говоря уже о предвзятой ошибке. У тебя не будет шансов не то что до еврокубков дойти, ты просто никуда не попадешь. Один раз попытаешься во что-то сыграть, один раз с кем-то пообщаешься — и тебя засосет, сто процентов. Поэтому на своих лекциях постоянно говорю молодым арбитрам, что не должно быть никаких связей. Ни с кем. Ни с теми же букмекерами — это однозначно. Ни ты, ни твоя семья, ни кто-то рядом не должен этим заниматься. Один раз попробуешь — и все, это уже будет не про футбол. Ты на поле будешь думать о чем-то другом, будешь терять концентрацию, а тебе и так дают доли секунды, чтобы принять решение, которое потом мусолят и рассматривают с 10 камер. И твое решение должно быть верным. А для этого ты должен быть готов, максимально настроен и свободен от лишних мыслей. — Много видели истории молодых, кого засасывало? — Примеров много, но мы их не видим, потому что они просто не доходят до высокого уровня. Это раньше могли быть истории, что человек, не отличавшийся суперкачеством работы, доходил куда-то в профессиональном футболе. Сейчас, даже чтобы попасть во вторую лигу, ты должен пройти такой отбор! Везде есть камеры — на женском областном футболе, на городских и юношеских соревнованиях, везде. Поэтому все на поверхности. УЕФА не забывает про российских судей, но до сих пор не заплатили за матч Лиги конференций. История из прошлого, которая помогает пережить отсутствие матчей в Европе — 21 февраля вы ездили судить в Саудовскую Аравию. Как это было? — Второй раз уже там работал. В первый раз звал Марк Клаттенбург (арбитр ФИФА, топовый арбитр из АПЛ. После карьеры работал в Саудовской Аравии. — «Матч ТВ»), потом уже его не было там. В Саудовской Аравии своеобразный футбол — достаточно открытый. Но для нас это была как обычная европейская игра. — Страна чем-то запомнилась? — Во второй раз мы посетили небольшой город, который был построен прямо посреди пустыни. Ты едешь — вообще ничего нет, а потом — бац, и город. А так понятно, что это достаточно закрытое государство. Ограничен алкоголь и одежда. — Вам запрещали надевать шорты? — Мы это и так знали. Привыкли по опыту работы в наших южных республиках. Все тоже самое, но пожестче. Помню, была одна история, связанная с этим. Мы уже летели обратно из Саудовской Аравии — через Европу. И рядом села женщина — в хиджабе, все полностью закрыто. А потом перед посадкой она заходит в туалет, снимает все. Остаются юбка, колени открытые, макияж, прическа. И из самолета она вышла уже как европейка. Ну такие законы — то, что она их чтит, это нормально. — Российские судьи лишены возможности работать на еврокубках сейчас. УЕФА это как-то объяснял лично судьям? — Официально нет. Когда началась спецоперация, Роберто Розетти (руководитель судейского комитета УЕФА. — «Матч ТВ») звонил с общими фразами. А так ниоткуда нас не отстранили. Просто написано, что наши назначения приостановлены. Потому что нет возможности. — Боятся возможных провокаций и беспокоятся за безопасность судей? — Не думаю, что сейчас идеальное время для назначений и поездок в Европу. Не то время для этого, плюс они даже не могут нам выплатить зарплату. Когда началась спецоперация, мы с ребятами работали в Норвегии на плей-офф еврокубков. Мы успели вернуться, самолеты еще летали. Но гонорар за ту игру нам до сих пор не заплатили. Не потому что не хотят, а просто нет возможности. Как они могут назначить нас на игру, если не могут ни зарплату платить, ни брать билеты на самолет? Это просто нелогично. Когда обстановка стабилизируется, тогда будем думать об этом. А сейчас вопрос еврокубков — неактуальный. Хотя УЕФА при этом с нами связь не обрывает — присылает материалы, мы участвуем в онлайн-семинарах. Более того, есть обучающие курсы, куда наши тоже ездят. До Стамбула билеты покупает РФС, а оттуда уже — УЕФА. Если будет возможность, в октябре пройдут такие, наша бригада тоже участвует. — Сергей Карасев в интервью «Матч ТВ» рассказывал, что после того, как российских судей перестали приглашать в Европе, во весь рост встал финансовый вопрос. Все сложно? — Не думаю, что Сергей прям поднимал этот вопрос. Понятно, что европейские матчи — значимая часть дохода арбитра. Там хорошие зарплаты. У меня была первая категория (выше есть еще элитная) — это 3500 евро суточных. Таких игр в сезоне у тебя 10-15. Конечно, некомфортно, когда какая-то часть бюджета уходит — для кого-то это 20-30 процентов, а для кого-то и 40-50. Но я живу не в Москве, у нас уровень цен немного другой. Деревня, рядом семья, тесть с тещей, огород. Нет каких-то больших потребностей опять же. Поэтому вряд ли кто-то из судей РПЛ без еврокубков стал искать дополнительную работу. — Вам 38 — возраст расцвета для судьи. Не обидно, что для нас все закрылось вполне возможно на 3-4 года минимум? — Если скажу, что не обидно, вы, наверное, скажете, что лукавлю. Но, думаю, сейчас происходят более глобальные вещи в мире. И европейская карьера сейчас не самое главное, о чем нужно задумываться. Так произошло. Привык воспринимать вещи, на которые не могу повлиять, как должное. Помню, важный момент в моей карьере. Как-то ездил на сбор судей за свой счет, потому что не судил тогда даже вторую лигу. У Андрея Будогосского (методист, наставник многих судей в РПЛ. — «Матч ТВ») были жесткие сборы. Каждый день проводились тесты, теоретические занятия, нормативы. В каждом определялось место, которое ты занял. Условно, в беге ты 10-й, по эстетике бега — 20-й, по теории — 15-й. И так далее. Давались очки, по итогам сбора определялись лучшие. Среди 60 судей (или даже больше) я попал в десятку точно. Думал: «Ну все, не мог не обратить внимание на себя. Я же в десятке, старался, бежал, все делал». Потом смотрю назначения на вторую лигу — меня там нет. Никуда не попал. Тогда единственный раз меня аж прибило. Было тяжело. Это сейчас понимаю, что у меня тогда не было шансов никуда попасть. Есть основной список ребят, которые заслужили, которые провели столько матчей, у них опыт. А я ездил просто показать себя. И в следующий раз, когда меня уже пригласили в основную группу, уже был в списках на вторую лигу. Тогда понял, что не все зависит от тебя. Да, есть 100 пунктов, на которые ты можешь повлиять — и ты должен сделать все по максимуму, выложиться на сто процентов. Но есть факторы, на которые повлиять невозможно, и переживать из-за них глупо. Надеюсь, что моя европейская карьера не закончена. Но никто не знает, что будет. О статусе арбитров: медицинские страховки уже заработали, не верит в личную неприязнь Слуцкого, критика Заремы — это здорово — Футболистам после проигранных матчах часто пишут в соцсетях. У судей также? — Сейчас у меня вообще нет соцсетей. Давным-давно заводил ВК, еще когда в институте преподавал. Посоветовали, чтобы мог общаться с одноклассниками. У меня там была одна или две фотографии всего, минимальная информация. Но после игры в Самаре, где я удалил игрока, посыпался негатив. Причем, люди как-то нашли через меня страницу моей жены. Она активно ведет соцсети, занимается танцами, преподает в нашем хуторе. И те болельщики, которые не оценили мое решение (кстати, Департамент судейства тоже не оценил, признав, что это была ошибка), стали писать ей комментарии. У нее было очень много фотографий — больше сотни. Так под каждой оставили комментарий. Жесткий такой негатив, очень плохие слова. После этого моя единственная страница в соцсетях была удалена. Не хотел, чтобы это задевало мою семью. При том, что я не против услышать другое мнение. Не только профессионалов, но и болельщиков. Но нужен конструктив, а не негатив. Но многие пишут просто в оппозицию тебе. Мне кажется, это не их личное мнение, а конъюктурное. Чтобы их почитали, ответили и так далее. — Роман Широков недавно, пусть и с улыбкой, но сказал, что не даст гарантий, что снова не ударит судью. Вас не шокирует такое отношение? — Не думаю, что Широков говорит так, потому что он, возможно, когда-нибудь ударит судью или хочет это сделать. Или потому что не любит, ненавидит российских судей, нет. Я ведь судил его достаточно много — и в «Краснодаре», и в «Зените». И не сказал бы, что это было сложно. На поле он был адекватен. Думаю, эти слова Романа — просто попытка ответить на вопрос, который ему задали. — Что нужно делать, чтобы повышать имидж арбитра в России? — У нас такая работа, что ты должен быть готов к стрессовым ситуациям. Если не выдерживаешь, то нет смысла этим заниматься. Недавно был на матче сына. Ему девять лет, были какие-то городские соревнования. И в шутку начал комментировать решения судьи, как это обычно делают болельщики на стадионе. Типа вот здесь не свистнул, там не свистнул. Ну это было прикольно. Поэтому прекрасно понимаю, почему люди так реагируют на судей. Если их команде поставили пенальти, то кого они будут обвинять? Игрок пытался спасти, они за него болеют, вот и остается только судья. Наша работа связана с конфликтами и недовольством. Недавно «Краснодару» поставил три пенальти в игре с ЦСКА. Ясно же, что они будут высказывать недовольство. Было бы странно, если бы после трех пенальти они говорили: «Классный судья! Пусть он только нас обслуживает». Но я же поставил эти пенальти не потому, что мне этого хотелось или чтобы потом об этом все говорили, а «Краснодар» показывал недовольство. А потому что посчитал, что нарушения были. Хотелось бы, конечно, чтобы имидж судей рос. Чтобы было меньше негатива. Надеюсь, так и будет. — С этого сезона зарплата судей вырастет со 100 тысяч рублей до 180 тысяч. Появилась медицинская страховка. — Знаю, что кому-то из ребят уже выплачивали деньги на операции. Насчет зарплат, как понимаю, повышение будет тура с 16-го. Ну в любом случае это здорово. — У вас было личное общение со Слуцким? Вы не раз говорили, что готовы к диалогу. — Нет, у нас не было контактов. Крайняя игра, где с ним пересекался, это матч «Рубин» — «Уфа». Не помню, здоровались ли мы там. Но, думаю, что-то дополнительно говорить друг другу не стоит. Каждый свою позицию обозначил. И они не поменяются, уверен. — Почему вас не задевает характеристика от него — «профнепригоден»? — Арбитры, работающие на высоком уровне, не могут реагировать на все подряд. Если кто-то скажет, что я профнепригоден, вряд ли пойду и повешусь на ближайшей люстре. Второй момент: может, я идеалист, но привык думать о людях хорошее. До сих пор не считаю, что это личная неприязнь. Просто в жизни так совпало, что ряд моих решений ему показались спорными или ошибочными. Сомневаюсь, что если мы встретимся где-то, то он отвернется, убежит или вступит в драку. Если бы после его слов я на долгое время не получал назначения, наверное, посмотрел бы на себя и свою работу иначе. Слуцкий же оценивают все с позиции тренера конкретной команды, а я — глазами независимого человека. Это основной принцип. — Как вы реагировали на критику Заремы Салиховой? — Она молодец, делает свой продукт. Опять же мы с ней не знакомы, но сомневаюсь, что она ненавидит арбитра Иванова. Понятно, что я не все читал, но не помню, чтобы она как-то личностно меня оскорбляла. Думаю, все это она говорит для того, чтобы получить какие-то плюсы, например, или вызвать какую-то реакцию. Если ей этой интересно, то почему нет? Когда она вела свой канал, читал мнения обычных футбольных болельщиков со стороны, что «лучшее, что происходит со «Спартаком» — это телеграм Заремы». Для кого-то это интересно. Плюс, как понимаю, она высказывала свое мнение там, а это всегда здорово. О стрессе, бизнесе и покупке «Нивы». Чем больше всего удивил на поле Месси — Вы говорили, что после игр могли не спать 1-2 ночи. С чем этот стресс можно сравнить? — Ни с чем. Знаете, у судей есть такая шутка. Что у нас шикарная работа, ездим по разным городам, бесплатно получаем одежду, форму, посещаем шикарные стадионы, но как только надо судить, то хоть увольняйся. Причем, не важно 10 у тебя игр или 100 — будет одно и тоже. Выходя на поле, ты не можешь гарантировать, что у тебя будет следующая игра. — Пульс зашкаливает в критические моменты? — Нет, но ты должен искать баланс. В первой игре в РПЛ я пробежал 16 км. Тогда как средний пробег футболист 10-12 км. Пришел домой тогда и думал: «Как вообще арбитры это выдерживают?». Потому что нельзя принимать решения загнанным, на пульсе 200 ты не можешь нормально соображать. Тут очень важна концентрация — на все 90 минут. Потому что ты можешь ошибиться на первой минуте — и ты уже в минусе. А можешь 93 минуты отработать качественно, делать отбегания, соблюдать принцип преимущества, все шикарно. Но на 94-й минуте одна ошибка поставит под сомнение следующее назначение. Обращался ли когда-то к психологам? Нет. Разбираюсь со стрессом сам — провожу время с семьей. — Футболист, который поразил вас на поле? — Помню, судил вместе с Карасевым матч «Барселоны» — он был главным, я стоял за воротами дополнительным арбитром. Это была «Барса» Месси, Неймара и Суареса. Когда ты в поле судишь, то не замечаешь всех тонкостей тактики, а следишь только за тем, что нужно тебе. За воротами времени достаточно, чтобы посмотреть больше моментов. Удивлялся, что Месси ходил и даже не смотрел на мяч, мог в другую сторону глядеть. Но потом — по какому-то невидимому, по крайней мере мне, сигналу, это тройка взрывалась — и создавала опасные моменты. Это было откровением. — Помимо судейства у вас есть способы заработка? — Есть три бизнес-проекта с моими друзьями, они никак не связаны с футболом. Главная проблема — нехватка времени, поэтому ты должен даже не на 99 процентов, а на 100 доверять друзьям и компаньонам. У меня были ошибки, когда я терял и деньги, и друзей, и партнеров. Но суммы были некритичными — начинаешь всегда с малого. А с опытом начинаешь фильтровать людей и проекты. Какой направленности бизнес? Вдаваться в подробности не хочу, но это три совершенно разных направления. Если пропадет судейство, то буду жить за счет бизнеса. Два проекта уже приносят доход, один в разработке. — В качестве машины вы купили себе «Ниву». Необычный выбор. — Когда живешь за городом, у тебя не может не быть «Нивы». Еще есть квадроцикл, чтобы выезжать куда-то на пикник (у нас рядом есть озеро) и проезжать не только по ровной дороге. Удивился, кстати, когда узнал, сколько сейчас стоит «Нива». Я брал за 600 тысяч рублей, а недавно заехал в автосалон — там она стоит уже 1,1 млн рублей. Почти в два раза дороже. Всегда было интересно, те, кто пишут такие ценники, ездили на этом чудо-аппарате. — А как по ощущениям машина? — В поле лучше, чем на асфальте (улыбается). — Кем видите себя через пять лет? — Сейчас тяжело загадывать на пять лет. Но через пять лет хотел бы еще судить, а после карьеры остаться в футболе — в инспектировании или федерации. Все-таки когда ты с 16 лет в профессии, сложно уходить куда-то еще.