Экс‑футболист ЦСКА Жамалетдинов объяснил скандальные слова про братьев Березуцких и Игнашевича

Бывший нападающий московского ЦСКА Тимур Жамалетдинов рассказал о скандальном интервью, которое футболист дал в Польше во время выступлений за «Лех».

В интервью футболист высказался о бывших игроках ЦСКА Василии и Алексее Березуцких, а также Сергее Игнашевиче, назвав их специфичными людьми и заявив, что не расстроился, когда они закончили карьеру.

— Твой агент говорил, что журналисты неправильно расставили тональности, ты — что полностью переврали слова. Как всё было на самом деле?

— Давай расскажу. В «Лехе» всем иностранцам предоставлялся репетитор по польскому. Это был мужичок лет шестидесяти. Он знал несколько языков, но на русском говорил ломано, некоторые вещи не понимал. В один из дней я приехал на тренировку. Ко мне подошел пресс‑атташе: «Сегодня приедут журналисты, надо с ними пообщаться». Я согласился — надо так надо. Клуб вызвал этого репетитора, чтобы он мне помог, перевел. Я отвечал по‑русски, а он переводил журналистам по‑польски. Как выяснилось потом, он передавал мои слова в искаженном виде, просто потому что не до конца понимал, что я говорю. То есть какие‑то мои размышления, мысли он переводил так, как сам понимает. Получился сломанный телефон.

— Что на самом деле ты говорил о братьях и Игнашевиче, а что придумали журналисты?

— Я не сказал ничего криминального: говорил, что поддушивали, надоедало, но в целом нормально. В конце блока про них я решил пошутить: мол, после того, как они закончили, я выдохнул — наконец‑то никто не будет пихать. Ключевое слово — пошутить! Я даже улыбнулся, посмеялся в тот момент. Но журналисты это никак не отразили в финальной версии интервью. Преподали так, будто я сидел и ждал, когда братья и Игнашевич закончат, и обрадовался, когда это случилось. Короче, всё в одну топку закинули.

— Но понял ты это не сразу.

— Да! Осознал в день выхода интервью. До этого со мной никто не связывался, чтобы согласовать материал. Знакомый прислал ссылку: «Ты реально такое сказал?» Когда прочитал вышедшее, был в шоке. Сразу понял: ничего хорошего можно не ждать. Позвонил в «Лех»: «Это что такое?!» — «Твое интервью, которое ты давал три дня назад». В общем, клуб и журналисты подставили меня. В тот же день я позвонил в ЦСКА — принес свои извинения. Разговаривал с Максимом Дюковым. Не стал искать оправдания, просто рассказал, как всё было на самом деле. Но для себя в тот день понял, что из‑за этого интервью я больше не вернусь в ЦСКА. Думаю, это одна причин, почему меня сейчас нет в клубе. Сам посуди, после того случая я не провел за команду ни одного матча. С дедом, кстати, больше не занимался. Сказал либо давайте нормального, либо я вообще не буду учить польский.

— Почему не пошел судиться с журналистами?

— В чужой стране я вряд ли бы что‑то поимел от этого процесса. Да и плюс, знаешь, даже если бы я разрулил эту историю через суд, на мнение людей, прочитавших интервью, это бы никак не повлияло. Первое впечатление — самое важное. Кто захотел узнать правду — узнали. Я периодически общаюсь с Федей, виделся на сборах со Слуцким и братьями, когда они еще были в «Витессе», пересекался с Игнашевичем — ни с кем из них мы эту тему не затрагивали, — цитирует Жамалетдинова Sport24.