Интервью с Никитой Ковальчуком, спортивным директором академии «Ариса» — о работе на Кипре, Кокорине, блогинге

Никита Ковальчук возглавляет академию «Ариса». Он рассказал, как там всё работает.

В 2017-м блогер Картавый Ник обозначил цель – стать тренером. И мало кто воспринял это всерьёз. Но на тот момент Никита Ковальчук запустил большой путь, по которому идёт до сих пор: сначала он собрал любительскую команду в Петербурге, потом вылетел из зоны комфорта и погнал на стажировку в «Сочи», дальше – уже полноценная работа в юрмальском «Спартаке» и «Метте» – там он тренировал юношей и женщин, с ними даже выиграл Кубок Латвии.

В 2022-м у Ковальчука были варианты в Германии и Нидерландах, но не сложилось. Поэтому он приехал на Кипр, где за несколько месяцев дорос до должности спортивного директора академии «Ариса».

Мы поговорили о работе и жизни на Кипре, его новой масштабной роли, особенностях менталитета, целях, блогинге и даже об Александре Кокорине.

Как Ковальчук попал в «Арис» и какие варианты сорвались

– На Кипре ты с января. И за это время дошёл до ассистента в команде U19 и должности спортивного директора академии. Как так вышло? – Для меня это уже привычный путь. По сути, спортивным директором я стал через три месяца после начала работы в клубе. То же самое было в латвийской «Метте» – зимой пришёл как ассистент в U14, а через пару месяцев стал главным тренером в U16.

Когда я захожу в какой-то проект, то сразу знаю, чего хочу добиться, а не формально выполняю свою работу. Везде активно участвую, смотрю, где могу помочь. Никому не отказываю. Если есть видение и идеи – не стесняюсь об этом говорить. Собственно, здесь так и произошло.

Я оказался внутри процесса. Увидел вещи, которые стоит менять. Активно об этом говорил. Потом сел, написал программу развития академии. Сообщил, где что и как должно работать. Мне ответили: у тебя есть план, давай попробуем его реализовать.

– А как ты вообще оказался в «Арисе» после работы в Латвии? – Считаю, что период в Латвии был успешным. Мы выиграли для клуба первый в истории национальный трофей – Кубок страны. И после у меня должны были быть некоторые движения вперёд – в Европу. Обсуждал варианты с Португалией, Германией, Нидерландами, Польшей, немного с Англией: планировал свой следующий шаг. Но началась СВО (формулировка изменена в связи с требованием законодательства РФ).

Пришлось корректировать собственные планы. Я хотел идти в долгий проект, а не заниматься кусочничеством. Хотя бы на три-четыре года. Позвонил Алексею Дозорцеву, который работает директором по маркетингу «Ариса», спросил, как дела, поинтересовался, нужны ли им тренеры. Он ответил – да, нужны. Мы поговорили с директором академии, он пригласил приехать.

– В Латвии ты работал со старшими возрастами, плюс главным в женской команде. На Кипре получил должность ассистента у среднего возраста академии. Разве не диссонанс? – В Латвии за почти три года поработал в вертикали от U14 до U19, только главным тренером не был. А на Кипр переходил в середине сезона. Естественно, ни одна академия не будет менять тренера в этот период. Плюс у меня было чёткое понимание моего будущего – я знал, что смогу в качестве ассистента попасть внутрь, понять структуру, что представляет из себя кипрский футбол в целом. И уже с нового сезона занять другие позиции. А в итоге получилось чуть перескочить.

Меня в этой жизни ничего не смущает – если надо работать, то приходишь и работаешь. Конечно, мы обсуждали вопрос моих перспектив.

– Не было разочарования, что в итоге ты оказался не в стране с топ-уровнем футбола? – У меня много разочарований. Но они с моей судьбой в футболе связаны по минимуму. Это не самое правильное слово.

– Ты говорил о вариантах, которые у тебя были в Европе. – Был предметный интерес. На уровне оффера. Это Германия и Нидерланды. Но быстро стало понятно, что с учётом новых событий это малореализуемо.

Реалии кипрского футбола: низкие зарплаты тренеров, вторая работа, тренировки в жару

– Первое впечатление от работы на Кипре – каким оно было? – Надо понимать, что «Арис», пусть и клуб с большой историей, но сейчас переживает другой этап. Он идёт третий год и начался с прихода новых владельцев. Я уходил из «Метты» – лучшей академии Прибалтики. Там построили всё по немецкой системе – чётко, понятно и жёстко. На Кипре с этим были и есть сложности. После чёткого понимания своей работы в Латвии я приехал в непривычную реальность.

– Давай самый яркий пример. – В первую очередь удивила разноуровневость специалистов. Здесь есть очень сильные тренеры и откровенно слабые. И расстояние в уровне понимания футбола очень большое. Плюс, как и во всех маленьких футбольных странах, тренер здесь – точно не самая прибыльная профессия. Поэтому все в первую очередь имеют работу, а потом идут тренировать. Получается такой полупрофессиональный подход – то есть человек, у которого есть основная работа, всегда будет расценивать футбол как подработку.

– Ощущение, что тренерский уровень подобных людей – учителя физкультуры в школе. – Нет. Это слишком грубое сравнение. Я этих людей прекрасно понимаю – восемь часов они работают в офисе, а потом вместо дома они едут на тренировку. Возвращаются в 10. И в шесть утра снова на работу. Так что тренеры, которые трудятся на Кипре в таком графике – большие молодцы.

Когда я приходил в команды U16, U17, у главных тренеров были основные работы: кто-то водитель, кто-то – офисный сотрудник. В Латвии тренеры тоже подрабатывали. Но там футбол был основной профессией.

– Главная ассоциация с Кипром – жаркая погода. Ведь больше полугода приходится тренироваться либо рано утром, либо вечером – как это работает? – Если ты сова, то тяжело. А так, здешние люди к этому адаптированы. Встать в пять-шесть утра, чтобы в семь быть на тренировке – абсолютно нормально. Я и в Латвии проводил занятия в шесть утра, когда работали в двухразовом режиме.

– Уровень детско-юношеских команд «Ариса» – каким ты его застал? – Топ-3 академии Латвии точно будут сильнее «Ариса». Те, кто ниже – мы способны конкурировать. Но ещё раз – нельзя сравнивать системы, которые существует по 15–20 лет, с системой, которая только появляется. Здесь талантливые ребята, и их много. Например, наша команда U15 в прошлом году не проиграла ни одного матча. Теперь важно помочь этим ребятам развиваться. Если талант попадёт в систему, скорее всего, из этого что-то получится.

– Ты довольно быстро оказался в команде U19. – У меня нет задачи быть управленцем. То, что я здесь спортивный директор – следствие того, что хочу помочь. Чувствую в себе силы и не бегу от ответственности. Но управленцем я быть не планирую. Моя генеральная линия – быть тренером. Однако когда встал вопрос, что нужно реализовать все те вещи, которые я придумал – мне предложили работу спортивным директором академии. Я сказал – ок, не вопрос, но я хочу остаться тренером. При этом есть возраст U19 – это уже продолжение академии. И придумали такой симбиоз – главный тренер U19 помогает мне как спортивному директору академии, а я ему – как ассистент в команде.

Так мы сохраняем баланс. Видим всю систему: и путь от U6 до U19, и то, к чему мы должны прийти. Так проще и чётче контролируется вся длина пути. Вижу, куда будет двигаться академия.

Как Ковальчук строит систему работы: даже пытается влиять на ментальность киприотов

– Из вышесказанного я понимаю, что ты в какой-то степени СЕО – человек, который должен не только полностью обновить и создать процессы, но и управлять ими. – Я чувствую большое доверие со стороны клуба по всем моим инициативам. Ни одна из них не была отвергнута. Соответственно, это большая ответственность. Прекрасно понимаю, что речь идёт о годах. У нас есть философия академии, которая прописана на годы вперёд. Там есть всё – на что мы ориентируемся, какой у нас план. И генеральная линия – развития футболиста. Все департаменты направлены на это.

Развитие футболиста означает то, что мы не думаем о результате. Как минимум первые пять лет мы думаем об индивидуальном прогрессе игроков.

– Кажется, так говорят вообще все, кто руководит академиями. Но заканчивается всё требованием результатов. – Понимаю, что одно дело – как это звучит, и совсем другое – реализовать это. Когда я не имел никакого отношения к детско-юношескому футболу, то был из тех людей, которые говорили: «Забейте на результат и развивайте игроков». Но, оказавшись внутри, я понял – никому не пофиг на результат. Ни бельгийцам, ни голландцам – никому. Они пытаются сделать, чтобы им было плевать. Но по факту – это не работает. Поэтому сейчас я говорю тренерам – результат не показатель, но мы должны искать баланс. Ведь если футболист постоянно проигрывает, будет иметь определённые ментальные проблемы. Если мы проиграли игру, но выступали здорово – претензий никаких. Если выиграли, но выступили плохо – претензии будут.

Ментальные особенности Кипра и в том, что здесь люди заточены на результат. Опять же, требуется время, чтобы поменять отношение родителей и игроков к процессу. Я объясняю им, что мгновенный результат не даёт ничего. Не надо никуда спешить и делать промежуточные оценки ключевыми. Это сложно. Есть определённая культура, это быстро не меняется.

– Давит ли эта ответственность перед тренерами, родителями? – У меня есть опыт раннего руководства. Я же с 21 года работаю начальником чего-то. Это уже не в первый раз, когда масштабы могут быть. Безусловно, я чувствую волнение. И это нормально. Но если ты вписался в драку, заднюю давать поздно. Так что моя задача – чтобы все переживания не мешали главному. Доверие от клуба я чувствую.

– До прихода новых акционеров на детско-юношеском уровне у «Ариса» почти ничего не было? – Я бы не обнулял то, что делали до нас. Академия существовала, просто не была масштабной. Когда я пришёл, там работали четыре возраста – от 14 до 17 лет. По сути: плюс-минус 90 человек. Маленькая, локальная академия. Но потом клуб поставил задачу развивать детско-юношеский футбол на Кипре. Мы стали расширяться. Сейчас около полутора тысяч детей, от шести лет до 19. А в возрастах от 14 до 17 есть А и Б группы.

Мы стали проводить селекцию. Группа А – это лучшие, преуспевающие в конкуренции ребята, сейчас бесплатная. В группе Б – родители платят. Между А и Б подразумевается ротация, конкуренция. Стало больше детей, и мы находимся в стадии, когда резко увеличилось количество ребят. И всё это надо поставить на нужные рельсы, выстроив процессы.

– Лимасол, можно сказать, самый насыщенный футбольный город в Европе: на 200 тысяч человек – больше пяти профессиональных клубов. Правильно, я понимаю, что борьба идет за всё – поля, внимание, детей? – Это так. Чуть легче стало после того, как мы стали чемпионами. Если клуб чемпион – родители хотят быть с этим сопричастными. Поэтому и совпало с тем, что мы стали масштабироваться на фоне успеха главной команды.

Мы стараемся создавать конкурентное преимущество на рынке. Здесь ещё есть такая история, что, если ребёнку до одного поля ехать пять минут, а до другого 15 – он выберет первое. И не так важно, что в одном месте, условно, надо платить, а в другом нет. Люди к такому привыкли – так работало годами.

Для нас основная мечта сейчас – строительство собственной базы, где будет дом «Ариса». Это должно быть большое сооружение – поля, теоретические комнаты, возможно, что-то типа интерната. Это автоматически убирает все проблемы. И дальше всё зависит только от родителей и игроков.

– Срок постройки? – Уверен, что это случится в обозримой перспективе и я буду работать в «Арисе».

– Ты упомянул конкурентное преимущество «Ариса». Давай подробнее. – Для родителей это то, что некоторые группы бесплатны.

Для футболистов – наличие разных департаментов. Например, есть люди, отвечающие за аналитику. Мы два месяца снимали каждую тренировку и анализировали, как каждый футболист работал. Снимали все игры. И теперь запускаем теоретические занятия с футболистами индивидуально. Для них подготовлены видеоматериалы, чтобы показать конкретные моменты, которые можно улучшить. И как это сделать. То есть огромный массив информации, который нужно обработать.

Также есть департамент скаутинга: в межсезонье мы искали талантливых футболистов по Кипру – пытались договориться с клубами, родителями. Также шеф-скаут присутствует на многих тренировках и смотрит за прогрессом внутри. Идёт персональная работа.

– Что ещё? – Мы создали департамент физического тестирования – есть компания, которая тестирует ребят. Следим за их физической подготовкой. Делаем её структурной.

У меня главный тренер U14–U15 – человек с категорией PRO. Для Кипра это очень круто. Все главные тренеры А групп – это PRO либо А. Все ассистенты – минимум B. Это высокий уровень. И родители с футболистами чувствуют разницу. При этом лучших тренеров, которые работали до нашего прихода, мы оставили. Они активно вовлечены в процесс. С более солидными специалистами они будут расти. И я верю, что мы можем вырастить тренеров-киприотов до очень высокого уровня, сделав для них футбол первой работой.

– Я слышал, что вы чуть ли не бьётесь за аренду полей. Но, видимо, это неправда? – Нет. Такого бардака нет. Реорганизацию мы начали в апреле и полностью подготовились. Есть поле для группы А, группы B. Инвестировали деньги, чтобы улучшить качество газонов. Есть поле для U13, есть для U19, есть поля для маленьких детей. Просто это разные места Лимасола. Сейчас мы разбросаны по городу.

На каком языке говорят в «Арисе» и на чьи методики ориентируются

– Ты упомянул про тренеров академии. Делается ли какая-то ставка на русскоязычных специалистов, учитывая немалое количество детей в академии из русскоязычных семей? – Нет. Ставка – на европейских тренеров, чтобы ввести другую ментальность. То есть если ты работаешь только на Кипре или в Латвии, то глаз замыливается. Я говорил с одним местным тренером: «Посмотри, это лучший футболист на Кипре». А я смотрю и понимаю, что у меня в Латвии 20 человек были сильнее.

Мы привели иностранных спецов. Грек у нас – шеф по физподготовке, латыш – главный в U14 и U15, испанец – главный в U16 и U17. При этом мы не хотим душить лучших кипрских тренеров. Сейчас у них есть возможность посмотреть, как работают специалисты с другим опытом и стилем.

– Но почему, условно, испанец? – Потому что мы хотим на финальном этапе исправлять пасовую работу. И видно, как люди прибавляют в контроле мяча. А Виктор, который работает в U14–15, долгие годы ставил людям технику работу с мячом. И закладывал базовые тактические принципы. При этом его ассистент – киприот, который в прошлом году выигрывал все матчи.

– Как удалось заманить их на Кипр? – С Виктором мы вместе работали в Латвии. Испанца мне посоветовал мой заместитель. Я отсмотрел огромное количество резюме. Для тех же немцев мы сейчас просто не готовы. Я старался сохранить тех, кто хочет продолжать развитие и работать с нами, и точечно усиливать конкретные позиции.

– Какой главный язык в академии? – В детских группах есть большое русскоязычное комьюнити. Там работают русскоязычные специалисты. В средних их куда меньше. Но генеральная линия – использовать греческий и английский. То есть, даже когда из русскоязычного комьюнити футболист будет подниматься, дальше к нему есть определённые требования – он должен говорить либо на греческом, либо на английском.

– Читал, что вы ездили в Сербию сыграть с «Партизаном». Как так получилось? – Да. Это то, что мы планируем на все возрасты. К сожалению, сейчас международные турниры для киприотов ограничиваются Грецией. Это одна из вещей, которую хочется поменять. Ведь для местных вершина карьеры – играть в Греции.

Считаю, что мир больше. И кипрские футболисты способны играть в других чемпионатах. Сейчас наша задача — ничего не бояться. В той же Сербии нас сильно вынесли (0-8. — Прим. «Чемпионата»). И пошли разговоры – а зачем мы поехали? Так и зашибись, что нас вынесли!

Мы должны играть в такой конкуренции чаще. И если в следующий раз мы приедем, забьём гол и пропустим на три мяча меньше – это прогресс. Просто, если тренируешься в вакуумном пространстве, никакого развития не будет.

– На Кипре в топ-клубах очень маленькое количество своих воспитанников. Почему переходить во взрослый футбол в стране так тяжело? – Потому что топ-5 команд делают ставку на иностранцев. И это понятно. Ведь выстроенной системы подготовки на уровне академий на Кипре практически нет. Да, есть сильные футбольные школы – «Омония», АЕЛ, АПОЭЛ, «Пафос». Это сильные школы, которые работают с опредёленным процентом талантов.

Но так как первым командам нужен в первую очередь результат, то никто не хочет ждать. Плюс концентрация этих талантов небольшая. Поэтому они делают ставку на иностранцев. «Омония» в этом плане чуть впереди других, они выиграли Кубок, но далеко не в лидерах чемпионата.

Так что здесь с этим трудно. Для доверия нужно, чтобы воспитанники показывали уровень, а он здесь плавает. Наша задача в течение десяти лет построить в «Арисе» академию таким образом, чтобы плотность футболистов, способных играть в первой команде, была выше. Сейчас на уровне U19 у нас два футболиста, которые могут быть с первой командой. Через четыре года, надеюсь, таких футболистов будет пять-шесть. Через десять лет – восемь-десять.

Как Ковальчук пережил выход «Ариса» в плей-офф Лиги Европы, отношения с Кокориным и цели на будущее

– Основная команда «Ариса» – в группе Лиге Европы – ты прожил этот момент внутри. Как это было? – Восхитительно. Это исполнение мечты для всех – руководства, сотрудников, болельщиков. Для главного тренера Алексея Шпилевского это осознание его реальных амбиций, показатель, что он заточен идти только вверх. Он продолжает поступательный прогресс. Я особенно рад за него. Для меня его путь понятен, мне проще за него переживать и радоваться.

– Насколько близкая у вас коммуникация со Шпилевским? – Мы разговариваем, когда пересекаемся. Наши графики насыщенные. Каждый день кофе мы не пьём, но такого нет нигде в мире. Когда есть возможность, мы общаемся, всегда говорим о команде, игроках. Он интересуется футболистами, спрашивает, кого можно подтянуть. Я рекомендую ему каких-то игроков. Говорю о перспективах. После Сербии он позвонил и поддержал, сказал, что всё в порядке.

Я был у него на тренировках. Он показал весь свой процесс от начала до конца. Ничего не скрывал. Очень интересно беседовали. Так что отношения хорошие.

– Главная российская звезда «Ариса» после тебя – Александр Кокорин. Вы общаетесь? – Мы не близки.

– У вас же были разные этапы отношений. – Кокорин — профессиональный футболист, я – тренер. Какие у нас могут быть отношения? Когда мы видимся, я говорю ему привет, он отвечает, обсуждаем погоду и расходимся. Помню, когда мы оба были в «Сочи», бегали какие-то бешеные люди и переживали, что мы пересечёмся. В тот период ещё говорили о якобы конфликте между нами из-за моих видео. Видимо, думали, что мы увидимся и будет скандал. Помню, было даже фотографирование команды, меня попросили подождать, когда оно закончится. Какая-то глупость.

Уверен, Кокорину на меня по большому счёту похрен. У него своих забот хватает. Зачем ему я? И мне абсолютно всё равно. У меня своя жизнь и задачи. Что мне Кокорин? Я и с Роналдиньо в футбол играл, и с Хави кофе пил.

Вообще, Кокорин – наш лучший футболист, он делал результат. При этом правильно работает. Никаких вопросов. Он работал звездой за футбольным полем и всегда был звездой на нём.

– Ты загрустил, когда он не остался в «Фиорентине»? – Я, когда надеваю футболку каждое утро, то у меня там логотип «Ариса». На «Фиорентину» мне по барабану. Для нас футболист Кокорин – это усиление. Классно, что он с нами.

– У тебя все эти годы сумасшедший график. Есть полноценная работа в футболе, но ты по-прежнему очень активен на YouTube – почему? – Потому что футбол не кормит меня.

– Удивил. – Есть большое отличие в заработке между взрослым и детско-юношеским. У меня двое детей, семья, которую надо содержать в другой стране. Плюс – мне не надоело. Я продолжаю чувствовать кайф от своей работы в кадре.

– Доход от YouTube больше, чем от работы в клубе? – Да. Я всё ещё могу, грубо говоря, послать весь футбол, уехать на условный Бали, делать больше контента, продавать рекламу и спокойно существовать. Но сейчас отказываю всем рекламодателям, кроме основного партнёра. Мой фокус – футбольный тренер, я должен быть там.

– Что должно случиться, чтобы ты забил на видеоконтент? – Наверное, не должен иметь морального права говорить в YouTube так, как говорю сейчас. Главный тренер профессионального футбольного клуба не может говорить, что «Артета обосрался». И не из-за корпоративной этики. Я просто уже куда лучше понимаю, сколько на него влияет разных вещей. Может, когда пойму, что превращаюсь в нудность или кого-то оправдываю – тогда и закончу.

В принципе, как и я говорил ранее – план есть. Если бы оказался в Германии, план был бы реализован уже в этом году.

– Как раз – о плане. Что дальше? – Как и было намечено. Становиться главным тренером команды в топ-5 чемпионатах Европы. Такую цель я поставил себе цель шесть лет назад. И хотел сделать это в течение десяти лет. Насколько я близок к реализации? Не мне судить. Если бы не начало известных событий, я уже сейчас работал бы в клубе из топ-5 лиг. Пусть и в академии. К сожалению, мир вокруг нас меняется. Сейчас я сконцентрирован на той задаче, которую взял на себя в «Арисе». А дальше – посмотрим.

– Но что, если через четыре года ты не будешь работать тренером в топ-чемпионате? – А где я буду через четыре года? Если к этому времени мы построим классную академию в «Арисе», клуб стабильно будет участвовать в еврокубках, два-три футболиста – играть в первой команде, столько же уедет в другие страны – то как это оценить?

Плюс я, условно, оказываюсь на уровне главного тренера U19 в Германии или Бельгии? Есть ли у меня право быть разочарованным?

– Нет. – Если я через четыре года не буду ничем заниматься – это будет разочарование. А если через это время буду в «Арисе» главным тренером дубля или помощником в главной – всё равно буду счастлив. Добивайся максимума сегодня, а завтра наступит само.