Что футболисты сборной России говорили о «Письме 14»: Шалимов, Кирьяков, Юран, Карпин, Мостовой, Канчельскис, Колыванов

Мощному скандалу в сборной России — 30 лет. Почти все участники нашумевшего документа пожалели о своём решении.

Ровно 30 лет назад, 17 ноября 1993 года, футболисты сборной России устроили бунт и поставили подписи под так называемым «Письмом 14». Эта страница считается одной из самых позорных в истории отечественного футбола. Команда проиграла грекам (0:1) в отборе ЧМ-1994, хотя этот результат уже ни на что не влиял. Сборная России заранее квалифицировалась на турнир, однако после вспыхнул конфликт.

Игроки сборной России выразили нежелание работать под руководством Павла Садырина, поддержали Анатолия Бышовца, а заодно выразили недовольство материально-технической базой. «Заговорщики» отправили скандальное «Письмо 14», и разразился громкий скандал, в результате чего до Штатов доехали далеко не все лидеры сборной России. Вспоминаем, что говорили футболисты в далёком 1993 году и как потом жалели о своём решении.

Что говорили в 1993 году?

Зимой 1993-го у скандалистов была единая позиция. Они не планировали возвращаться в сборную, пока не будут выполнены необходимые условия.

Сергей Кирьяков: «Мне задавали много вопросов, почему подписал письмо, ведь я раньше плохо высказывался о тренере Бышовце. От этого не отказываюсь. Да, у нас с ним никаких человеческих отношений нет, но мне же с ним не детей крестить. За него проголосовало большинство ребят, а я всегда с ребятами. Я, конечно, долго думал, подписывать мне или не подписывать это письмо, потому что в сборной есть тренер, который мне дорог, но, думаю, он меня поймёт. Так больше продолжаться не может».

Игорь Добровольский: «Раз федерация оставила Садырина, а на игроков вылили столько грязи, мы уже не кандидаты в сборную, мы не сможем работать после этого. Хотелось бы спросить у Садырина: а сможет ли он с нами работать? Вместо того чтобы спокойно разобраться во всех деталях, нас просто облили грязью. Мы приехали сюда, чтобы уладить эти дела. Но нам опять сказали: «Давай, до свидания!» Наверное, с тренером мы не сможем работать, как и он с нами. Кто-то должен уйти».

Андрей Иванов: «Моей подписи не было. Это не имеет большого значения. Самое главное, что я солидарен с текстом, который был в письме. Моя подпись могла появиться на 10 дней раньше или позже. Это неважно».

Игорь Шалимов: «Думаю, говорить о каком-либо другом тренере нет смысла, потому что команду создал Бышовец. И он облит вместе с нами грязью — и даже больше. Поехать на чемпионат мира с другим тренером — думаю, никто на это не пойдёт. Наше решение окончательное. Бышовец вместо Садырина. Я не хочу, чтобы болельщики видели меня в команде, которая ни на что не способна. Садырин нас предал. Бышовец всегда стоял и, я уверен, будет стоять на стороне игроков, а не предаст нас, как это сделал Садырин».

Андрей Канчельскис: «Я, как вы знаете, в Афинах не был, а поэтому не мог это письмо написать. Но меня ознакомили с его содержанием, и я, полностью поддержав выдвинутые в нём требования, отправил факс со своей подписью. Чем меня лично не устраивает Садырин? Не хотел бы отвечать на этот вопрос».

Валерий Карпин: «Эта команда ничего не добьётся. Она не выиграет и у Камеруна. Не говоря уже о бразильцах. Для меня главное, чтобы заменили Садырина. Ведь он слепо отдаёт предпочтение легионерам. Иногда складывается впечатление, что достаточно лишь уехать на Запад, пусть даже в третью лигу, чтобы оказаться в сборной. Готов ли я запросто пропустить чемпионат мира? Нет. Очень хочу там играть. Для меня это, может быть, шанс устроить свою карьеру. Но я хочу выглядеть достойно, а не позориться».

Игорь Колыванов: «Играть в сборной я хочу. Но пока не будут выполнены три указанных в письме условия, моей ноги там не будет. Вернусь только в том случае, если команду возглавит Бышовец. Этот тренер создал её. Он и должен продолжать с ней работу».

Что говорили перед ЧМ-1994?

Перед американским ЧМ стало понятно, что число бунтарей сократилось. К примеру, Карпин, Юран и Мостовой поняли, что рискуют пропустить крупный турнир, и вернулись в состав сборной. Вернулся и Онопко, который утверждал, что не сделает этого, пока сборной рулит Садырин. Если после выхода скандального письма футболисты придерживались единой точки зрения, то перед ЧМ-1994 всё свелось к тому, что каждый делает свой выбор.

Олег Саленко: «К обвинениям в адрес Садырина я не присоединялся. Да и как мог? Я был ошеломлён увиденным. После цивилизованной Испании не поверил своим ушам, когда услышал ультимативные фразы. Кирьяков обвинил меня в рвачестве? Не видел смысла что-то отвечать. Теперь, насколько мне известно, многие из подписавшихся готовы вернуться. Но они не знают, как сделать шаг назад. На это требуется мужество».

Виктор Онопко: «Я вернусь в сборную к кому угодно, но только не к Садырину. У меня нет никаких претензий к Садырину. Сейчас я понял, что поступил крайне необдуманно, подписав известное письмо. Возможно, это была моя самая большая ошибка в жизни. Но пути назад нет. Я ведь подписал это письмо».

Сергей Юран: «Я настаиваю лишь на выполнении требований, выдвинутых руководству РФС. Речь идёт о ряде организационных вопросов, включая и финансовый. К Садырину у меня претензий нет. У каждого своя голова. Лично я не могу себе позволить пропустить самый крупный футбольный турнир».

Сергей Кирьяков: «В разговорах с немецкими журналистами я говорю, что не буду играть в сборной при Садырине, и объясняю почему. Не скрываю и того, что команде, если этот тренер останется у её руля, в Америке делать нечего. Каждый сделал свой выбор».

Андрей Канчельскис: «Такой я человек: никто и ничто не может повлиять на моё решение. Я сделал ход, и, по шахматным правилам, перехаживать нельзя. У каждого своя голова на плечах. Не хочу пересказывать все наши требования, которые мы изложили в письме. Они известны, и я настаиваю на их выполнении».

Александр Мостовой: «В том письме мы требовали Бышовца. Но это было утопией. Скорее Луна упадет на Землю, чем Бышовец станет тренером сборной. Сейчас, когда такая возможность исключена, письмо уже не имеет прежней ценности. Теперь не может быть единомышленников. Каждый должен принимать решение самостоятельно».

Валерий Карпин: «Виктор Онопко и Андрей Пятницкий на правах друзей попросили меня поехать на сбор команды. Они говорили, что личные отношения с Садыриным должны уйти на второй план и я должен помочь сборной выступить в Штатах достойно. Этот разговор и сыграл решающую роль».

Олег Саленко: «Мы подписались на одном чистом листе. Сидели, разговаривали в номере после игры. Звучали претензии только в адрес РФС по поводу бутс и премиальных. Больше — ничего! Про снятие Садырина никто ничего не говорил! Иначе я бы не подписался. Поэтому, когда в письме вдруг появился этот пункт о главном тренере, о назначении Бышовца, я сразу отказался от своей подписи».

Что говорили в XXI веке?

Кстати, из 14 подписантов в США не поехала половина: Шалимов, Добровольский, Кирьяков, Колыванов, Кульков, Канчельскис и Иванов. С годами почти все футболисты пожалели о своём поступке. Многие признались, что не подписали бы письмо, повторись такая ситуация снова.

Игорь Добровольский: «Если бы ещё раз сложилась такая ситуация, я бы ещё раз подписал письмо и никуда бы не поехал! И не отказался бы от своей подписи! Есть жизненные принципы. Никогда не ходил налево и направо, не шатался из стороны в сторону. Это не про меня. Единственный минус — я как футболист не поехал на чемпионат мира».

Андрей Канчельскис: «Меня так воспитали родители, что надо отвечать за свои слова и поступки. Тогда было бы неправильно, если бы я вернулся в сборную, хотя подписи моей там и не было, только обещание ребятам. Конечно, у нас был долгий разговор с Колосковым и Садыриным в гостинице, но получилось то, что получилось. Сейчас могу сказать, что это решение было неправильным. Конфуций говорил: «Ничего страшного, если ты один раз в жизни поменяешь своё мнение». Вот тогда надо было поменять. Но время не вернуть, надо жить завтрашним днём».

Игорь Шалимов: «Если бы сейчас сложилась та ситуация, а я нынешний был бы на своём тогдашнем месте, наверное, поступил бы по-другому. Но мы тогда были такими, какими были: молодыми, горячими. Я считаю, что та история была уроком не только для нас, но и для всего российского футбола. Зато наш поступок заставил футбольные власти решать насущные проблемы».

Александр Мостовой: «В последний момент решил ехать на ЧМ-1994, что окончательно разладило наши отношения с Шалимовым. Мне некуда было деваться. Я, конечно, мог наступить себе на горло и остаться вместе с ребятами, но не стал этого делать. К тому же у меня изначально душа к данной затее не лежала. Если Игорь играл в «Интере» и у него там всё было в порядке, то для меня этот чемпионат мира был шансом попасть в серьёзный клуб. Я ведь изначально считал, что не стоило развязывать эту войну».

Игорь Колыванов: «Это был бред, конечно. Тем более у меня были очень хорошие отношения с Павлом Фёдоровичем Садыриным. Всё получилось по глупости — даже вспоминать тяжело. До сих пор душа болит. Молодые были, многого не понимали — нужно было сесть за один стол с руководством РФС и поговорить. А тут все пошли стенку на стенку. Глупо».

Сергей Кирьяков: «Жалею, что не поехал в США на ЧМ-1994, но что теперь прошлое ворошить… Не пришли мы тогда с руководством РФС к общему знаменателю, не засунули свои амбиции в одно место. Пошли на принцип, и как итог — катастрофа для всего российского футбола».

Сергей Юран: «Наши чудачества в 1994‑м забыть не могу. С письмом этим… Какая у нас тогда была команда — до полуфинала чемпионата мира вполне могли дойти! Нужно было в зародыше всё это погасить, но… Ошибка карьеры. Самая страшная. Свято верил, что правда на нашей стороне, а на деле оказалось — закулисные игры… Над нами тогда вся Европа смеялась».

Василий Кульков: «Не считаю, что этот шаг был сделан неправильно. Думаю, что всё равно пошёл бы этой дороге, вернись я обратно в то время. Другое дело, что, возможно, надо было действовать как-нибудь по-другому. Многое было сделано на эмоциях, да и быстро, в спешке всё произошло, не было времени особо подумать».

Дмитрий Хлестов: «Да я вообще не в курсе был, о чём речь. Какого тренера ребята хотели. Сказали нам что-то, а мы ещё спали, потому что был тихий час. Мне вообще было всё равно, кто нас поведёт на турнир: Садырин, Романцев, Игнатьев, Бышовец… Нужно спрашивать у тех, кто составлял письмо. А я подписал пустой листочек. Никаких цифр там не было».

Юрий Никифоров: «Мы, конечно, тогда очень сильно подставили Садырина. И руководство РФС его подставило. Он ни в чём не виноват. Думаю, мы ничего этим письмом не решили. Только сделали хуже себе. Если бы в жизни ещё раз была такая ситуация, я бы никогда не подписал это письмо».

В тексте использованы цитаты «СЭ», «Советского спорта», «Футбольного курьера», «Матч ТВ».