«Во время войны в Абхазии происходили страшные вещи. До сих пор воспоминания не отпускают». Интервью Беслана Аджинджала

Бывший футболист «Торпедо» — о событиях в Абхазии, интересе из Турции и Германии, а также о несостоявшемся переходе в ЦСКА. Минувшей весной мы сделали интервью с настоящей легендой российской премьер-лиги Русланом Аджинджалом, запомнившимся многим болельщикам по выступлениям за «Краснодар», «Крылья Советов», «Терек». Но не стоит забывать, что у Руслана есть брат Беслан, который был не менее ярким полузащитником. За свою карьеру он успел поиграть за калининградскую «Балтику», московское «Торпедо», владивостокский «Луч» и многие другие клубы. Сейчас Беслан тренирует майкопскую «Дружбу» из Второй лиги. Ту команду, в которой оба брата начинали свой путь в российском футболе, и с которой доходили до полуфинала Кубка России. Главное в интервью: Каково возглавлять команду, когда в обойме всего 17 человек;Впечатления от выездных матчей в Крыму;Как Олег Долматов изменил подход к футболу у Беслана и его брата;Как Аджинджал встретил войну в Абхазии, и каково было уезжать из находящегося под обстрелами Сухума;Каково было работать советником президента Абхазии;Как им и братом интересовался «Бешикташ» и немецкие клубы;Как болельщики «Балтики» восприняли победу над звездным «Спартаком» в 1996-м, и как встретил дефолт в калининградский период карьеры; Как они с братом отказались от перехода в ЦСКА из-за обещаний Игнатьеву, и как Беслан впоследствии оказался в «Торпедо» с Зыряновым и Семшовым. «В СЕВАСТОПОЛЕ ОЧЕНЬ ФУТБОЛЬНАЯ АТМОСФЕРА. КРЫМЧАНЕ МАКСИМАЛЬНО ИНТЕГРИРУЮТСЯ В ЧЕМПИОНАТ РОССИИ» — Вы сейчас возглавляете майкопскую «Дружбу». Завершили осеннюю часть сезона двумя поражениями. С чем это связано? — К сожалению, мы не смогли решить ту задачу, которую сами перед собой ставили. Хотя говорить однозначно, что у нас она точно была, я бы не стал. Сами её определили с гендиректором, просто потому что играть в футбол без каких-либо целей никому не интересно. Мы постарались сделать максимум и буквально за два тура до окончания осеннего этапа претендовали на выход в группу сильнейших. Объективности ради, у нас не было для этого никаких возможностей. У «Дружбы» нет ресурсов для борьбы с другими командами. И финансы, и состав, и множество организационных моментов не позволили нам поставленную задачу решить. Шансы все равно были хорошие подняться в группу «Серебро», но уступили в двух последних играх. Не хватило, прежде всего, глубины состава. На последнем выезде в Астрахани и в заключительном туре дома играли не основными футболистами. Подключили молодёжь, но навязать борьбу соперникам не получилось. — Из-за чего такая ситуация возникла в целом? — Наш тренерский штаб пришёл в «Дружбу» по ходу прошлого сезона. На контракте было 27 футболистов. На мой взгляд, это очень много. В этом чемпионате мы пошли другим путем. Подписали 20 человек — игроков неплохого уровня для Второй лиги под задачу. Сделали упор на качество. К последним турам накопились травмы, желтые и красные карточки. Это не позволило нам полноценно отыграть концовку основным составом. Наверное, это моя ошибка как главного тренера. Надо было заявить хотя бы 22-23 футболиста. По ходу сезона мы разорвали контракты с тремя игроками и остались с обоймой в 17 человек, двое из которых вратари. Вот представьте, 15 человек играли весь сезон, пусть он и был короткий, но 18 туров провели. Состав постоянно сокращался до 12-14 футболистов, в концовке играли уже все, кто мог. Просто не было людей. Не хватило сил. Поэтому, откинув эмоции, нужно признать, что и так прыгнули выше головы. Футболистам сказал, что мы сезон провалили. Хотя и сами ребята, и руководители говорили, что это очень хороший сезон. За последние 15-20 лет команда из Майкопа впервые боролась за лидерство во Второй лиге, давно такого не было. Но это мало утешает, на самом деле. Футболистом был амбициозными, и как тренер хочу решать большие задачи. — Руководство региона и клуба обещает увеличение бюджета под ваши амбиции? — Отмечу, что у нас с финансами проблем нет и не было. Мы на 100% республиканский клуб, бюджет выделяет республика Адыгея. Всё, что нам обещают, всё выполняется в срок, никаких задержек и всего остального. Но мы в следующем году планируем добиться того, что не получилось в этом. Руководство увидело, что всё реально — надо просто работать, усиляться. Думаю, всем это интересно. Хорошая команда в Майкопе нужна и тем, кто управляет регионом. Это же имидж, все понимают важность его формирования. Очень много людей в республике занимаются спортом, не только футболом. Есть неплохие традиции, но, к сожалению, последние успехи были тогда, когда ещё мы с братом играли за «Дружбу». Болельщики это всё помнят и хотят, чтобы команда была. Люди и на стадионе болеют, и на улице подходят, благодарят за работу. Хотя на трибунах сейчас не так много людей, как хотелось бы. — Вы играли против крымских команд, были на выезде в Ялте и Севастополе. Какое впечатление осталось? — В Крыму мне очень понравилось, пришло много болельщиков на оба матча. В Севастополе вообще очень футбольная атмосфера. Чувствуются давние традиции, город живёт футболом. В Ялте, как показалось, все хорошо с точки зрения инфраструктурных возможностей. Они усиливаются, тоже ставят перед командой задачу на повышение. Поэтому крымчане максимально интегрируются в чемпионат России. — Тренер «Алании» Евгений Калешин на одной из пресс-конференций заявил, что в низших футбольных лигах творится беспредел. Это так? — Мне показалось, в нём больше говорили эмоции, нежели здравый смысл. Как и любому тренеру, в конкретном матче ему не понравилось судейство, и он резко выразился. По моему мнению, прямо вот такого беспредела в низших лигах нет. Хотя мы тоже сталкивались с несправедливым отношением арбитров, как мы тогда думали. Но это больше эмоции. Сказать, что происходит нечто ужасное, не могу. Как и не могу заявить о том, что всё идеально — недостатки есть всегда. Но конкретно в нашей зоне не было никакого беспредела, может, за редким исключением. В целом, организация футбольных матчей на хорошем уровне. — Ваш брат недавно покинул сербский «Спартак» из Суботицы. Нет желания пригласить его поработать вместе? — Мы с братом много общаемся и о футболе, и на другие темы. Ежедневно на связи. Пока от меня к нему не поступало такого предложения, но посмотрим. Не исключаю такой вариант. Когда приедет в Москву, посидим, пообщаемся. «ДОЛМАТОВ НАС ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ, НО ГОВОРИЛ: «ЕСЛИ ВЫХОДИТЕ НА ПОЛЕ, ПОБЛАЖЕК НЕ ЖДИТЕ» — Помните, как вы с ним пришли в футбол? — Всё стандартно. Когда были совсем детьми, выиграли с командой «Кожаный мяч». Позвали после этого в ДЮСШ. Там нас приметил замечательный тренер Владимир Валентинович Ободин, дай бог ему здоровья. Он нас приобщил к этой игре. Благодаря ему мы полюбили футбол. До сих пор тренирует детишек и по-настоящему любит тех, с кем занимается. — Руслан рассказывал, что вас сразу взяли в ДЮСШ, а его нет, и вы без брата идти туда отказывались. — Да он всегда был шустрее меня! Вспоминая вот это всё, наверное, не так серьезно относился к этому. Видимо, с нерегулярным посещением тренировок был связан отказ. Но потом взяли. Уже вместе строили карьеру. Ободин выпустил нас из ДЮСШ, и мы попали в сухумское «Динамо» к Олегу Васильевичу Долматову. Ему тоже огромное спасибо! Пригласил в команду в таком юном возрасте, нам было по 16 лет! Сразу позвал к себе, как увидел игру с нашим участием. Мы вышли как раз в спарринге против команды из Сухума в составе «Динамо» из Гагры. После финального свистка Долматов подошёл ко мне и брату и сказал: «Завтра оба на тренировку». — Долматов — чемпион СССР и обладатель Кубка. Как его воспринимали в Абхазии и что он дал лично вам? — Он очень сильно повлиял на нас как на футболистов. Тогда у нас были большие пробелы в плане футбола, и он с нами возился: рассказывал и подсказывал, как правильно сыграть в той или иной ситуации. У него очень интересный тренировочный процесс, с которым мы не сталкивались, будучи молодыми игроками. Все было поставлено на профессиональные рельсы. Это и дисциплина, и самоотдача на тренировках. Нам было по 16, не отличались дисциплиной, и увидели, как всё происходит в профессиональной команде. Было очень непривычно поначалу. Но все партнёры по команде были старше нас и учили на своём примере. Мы понимали, что попали в серьезный коллектив, где все на более высоком уровне. Не воспользоваться этим шансом проявить себя мы просто не могли. Олег Васильевич очень нас любил и уделял нам много внимания в тренировочном процессе. — Какое-то конкретное наставление от него повлияло на вас? — Нам Олег Васильевич сказал так: «Если вы выходите на поле в футболках этой команды, неважно в старте или на замену, то с вас будет спрос не как с молодых, а как с настоящих взрослых футболистов. Возраст не имеет значения: 16 или 30, спрашивать со всех буду одинаково». До сих пор помню тот разговор, это было на лавочке у базы. Особо подчеркнул: «Если вы выходите на футбольное поле, никаких поблажек не ждите». С нами в составе выходили те, кто этим зарабатывал, кормил свои семьи, но в команде у Долматова все были равны. Благодарен Олегу Васильевичу за такой подход. Он нашёл правильные слова, мы поняли, что надо быть профессиональнее, взрослее. Это все подтолкнуло нас к росту. — Первые деньги в жизни заработали футболом? — Да, первая официальная зарплата была в сухумском «Динамо». Около 130 рублей. Потом, через несколько месяцев стали регулярно попадать в состав, и нам её увеличили, появились премиальные. Играли тогда в Первой союзной лиге. Первую зарплату отдали родителям. Оставили себе какую-то мелочь, а всё остальное им. Понимали, что они распорядятся деньгами лучше, чем мы в таком возрасте. Сказать, что что-то зарабатывали, будучи подростками… Наверное, нет. Но была одна история. Собрались компанией ребят: я, Русик и другие наши друзья-футболисты из ДЮСШ, человек пять-шесть. Мы играли в футбол против команд других школ. В Сухуме ни одна школа с нами играть не хотела, потому что мы никому не проигрывали, а на кону всегда стояли деньги. Это был такой неофициальный заработок. Весьма неплохой, потому что мы ни разу никому не уступили и вскоре соперников не осталось. «ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ МЫСЛИ О ПЛОХИХ ВЕСТЯХ СОПРОВОЖДАЮТ КРУГЛЫЕ СУТКИ. ПОСТОЯННО СЛЫШИШЬ О ТОМ, КАК КТО-ТО ПОГИБ» — Вы были уже футболистом «Дружбы», но находились на территории Абхазии, когда началась война. Как вспоминаете эти дни? — Мы провели игру в Майкопе и нам дали пару выходных. Руслан остался там и не поехал в Сухум, а я сел на поезд, поехал домой. Предлагал еще Русику поехать вместе. Это было вечером, утром 14 августа уже был в Абхазии. Хорошо запомнил дату, в этот день началась война. Можно сказать всю семью разбросало: брат был в Майкопе, я с отцом и младшей сестрой в Сухуме, а мама со старшей в другом месте. Слава богу, что наша семья пострадала в меньшей степени. Так тяжело об этом говорить, на самом деле… Когда рассказываю, вижу это всё перед глазами, как будто было вчера, все настолько близко. В такой момент даже не столько боишься за свою жизнь, сколько находишься в шоке и не понимаешь всего. Самое страшное, и о чем постоянно думаешь: «Не пришла бы какая-то плохая весть». Такие мысли с тобой круглые сутки. Потому что ты слышишь: погиб либо человек, которого ты хорошо знаешь, либо его отец, брат или сестра. Это могут быть и твои близкие родственники. Постоянно находишься в предвкушении чего-то нехорошего. Ужасно, никому не пожелаю такое пережить. Война — это очень страшно. — Как удалось выехать из Сухума? — Мы уехали в Гудауту месяца на полтора-два. Абхазия оказалась в блокаде, выехать в Россию было невозможно, потому что с той стороны стояли враги. Единственная возможность — улететь на вертолёте, либо уплыть по воде. Мы выбирались вторым вариантом, через море на плавучей барже добрались до Сочи из Гудауты. Оттуда доехал до Майкопа и вернулся в состав «Дружбы». — Руслан рассказывал, что, переживая за семью, хотел уйти на фронт добровольцем. У вас были такие мысли? — Брат даже пошёл через перевал на фронт с добровольцами. Но там его встретили наши родственники и чуть-чуть вправили мозги. Сказали: «Ты совсем молодой парень, твоё дело играть в футбол», и развернули в обратную сторону. У меня примерно такая же ситуация была. — Каково было играть в футбол, осознавая, что отец или дядя сейчас на войне? — Очень всё непросто. Вроде бы твоё тело здесь, но это твоя копия, а мыслями ты там, с ними. Все-таки это твоя родина, твоя земля. Крайне тяжело видеть всю эту несправедливость. Очень сильно переживаешь, понимая, что там находятся твои родные люди. — Как быстро отошли от атмосферы общего страха и ужаса? — От этого уже никогда не избавишься. В Абхазии же нет понятия «далеко», все рядом. У нас фронт проходил прямо рядом с жилыми массивами. Страшные вещи происходили — взрывы, смерть людей. Можно ли оправиться от таких трагедий? Наверное, нет. До сих пор воспоминания не отпускают. Трудно подбирать какие-то слова. К сожалению, это факт нашей истории и лучше бы его, конечно, никогда не было. Но мы все с этим живём, любой абхазец вам об этом скажет. — Как часто сейчас бываете в Абхазии? — Я бы, скорее, сказал, что мы живем на два города. Это Москва и наш родной Сухум. Поэтому говорить о том, что мы туда просто приезжаем, нельзя. Никак не отделяем себя от своей страны и родины ни в коем случае. Как только выпадает возможность, мы сразу едем туда. Да и работал там много лет. Был сначала в администрации президента республики советником. Потом возглавил сборную, когда Руслан стал президентом федерации футбола. Провели при нем в Абхазии замечательный турнир, чемпионат мира под эгидой ConIFA (в нем участвуют сборные непризнанных государств), и выиграли его. — Что было самым сложным в работе советника президента? — Это совсем не было похоже на то, чем я занимался раньше. Не только футбол, но и весь спорт в республике требует большого внимания от властных структур. Не всегда и не все виды спорта получают необходимую для их развития помощь в том размере, который они запрашивают. Моя главная задача была — стабилизировать ситуацию, помочь им решить финансовые проблемы, связанные, в том числе, с выездами на какие-то соревнования или сборы. В силу своих возможностей мы с братом пытались это делать. Ушёл, потому что понял — это не то, чем я хочу заниматься. Переключился на футбол и занимался потом только им. «РОДИТЕЛЯМ СКАЗАЛИ, ЧТО МОЖЕМ УЕХАТЬ В ГЕРМАНИЮ, ОНИ ЗА ГОЛОВУ ВЗЯЛИСЬ. В ИТОГЕ УЕХАЛИ В КАЛИНИНГРАД, ПРАКТИЧЕСКИ ГЕРМАНИЯ» — Есть понимание того, как в составе «Дружбы» удалось пройти в полуфинал Кубка России в 1993-м? — Всё, как и в Сухуме — сплав молодости и опыта. Не было больших финансовых возможностей, но команда собралась очень боевая, никому просто так не уступали. В чемпионате тоже сильно выступали. Шла реорганизация турнира, нужно было попасть в шестерку, а мы стали четвертыми в первом сезоне, если не ошибаюсь. Во втором тоже заняли высокое место и параллельно как раз обыгрывали всех в Кубке. Три или четыре команды премьер-лиги прошли и попали на московское «Торпедо» в полуфинале. Они одолели нас со счетом 1:0, а потом и выиграли трофей, одержав победу над ЦСКА в финале. — После полуфинала на вас же выходил кто-то из турецких грандов… — Да, это был «Бешикташ». Однако до какой-то конкретики там не дошло. Мы были ещё совсем молодыми, и к нам приезжал агент в Майкоп. По нынешним меркам агент, тогда такого понятия ещё не было. Он приехал и рассказал не только про интерес турецких, но и немецких клубов. Как я думаю, это были предложения из академий или команд низших лиг. На уровне разговоров все так и осталось. Помню, родителям сказали, что можем уехать в Германию, они за голову взялись: «Мы вас в Майкоп еле-еле отпустили, а вы ещё дальше хотите?!» В итоге, мы потом уехали в Калининград, практически Германия (смеется). — Как вы сейчас воспринимаете 90-е: насколько это тяжелое время для России? — Естественно, тяжелое. Это было определённый переходный период, вы сами знаете, в каком непростом положении находилась наша страна: все эти политические, экономические процессы… Но, если я скажу, что лет в 18-19 всё понимал — это, конечно, будет неправдой. Даже не столько не понимал, а мало обращал на это внимание, потому что занимался своим любимым делом. У нас в повседневной жизни была база, стадион, тренировки и так далее. Но, конечно, остальным людям было непросто, в том числе в моей любимой Абхазии. Там вообще было послевоенное время, местные жители постоянно сталкивались с трудностями. Но мы с братом большей частью занимались футболом и о бытовых проблемах не думали. — Сезоны в «Балтике» — один из лучших отрезков в вашей карьере? — Конечно, да. Период нашей жизни в Калининграде получился очень успешным и запоминающимся. Всё было отлично в футбольном плане, познакомились с потрясающими игроками и специалистами, всё было просто здорово. Память штука избирательная, запоминаешь только хорошие моменты, а там их было великое множество. — Говорят, город настолько жил футболом, что губернатор всегда слушал репортажи о матчах по радио, а гаишники даже не тормозили машины футболистов. — Всё, что вы слышали о «Балтике» тех времён, умножайте сразу на десять, и это будет правдой. Я такую любовь нигде не видел. Поиграл в разных командах и городах, но, чтобы люди так сильно любили свой клуб и игроков, не видел. Ни до, ни после. Это касается вообще всех сфер жизнедеятельности. Футболисты считались людьми номер один в Калининграде везде, где бы ни находились. Очень любили эту команду, ей руководили крайне преданные футболу люди. Именно там познакомились с Корнеем Шперлингом, Леонидом Ткаченко, Юрием Бондаревым. Во многом благодаря им нынешнюю «Балтику» и знают. Они собрали приличную команду, которая тогда неплохо выступала в высшем дивизионе. Знаю, что Шперлинг недавно ушел из жизни. Мне и в 2018-м довелось с Корнеем Андреевичем поработать. Я возглавлял молодёжный департамент «Балтики», куда меня пригласил мой друг Тимур Лепсая, на тот момент генеральный директор клуба. Корней Андреевич был у нас в тренерском штабе методистом, но уже тогда было видно, что он сильно болеет. Был очень интересным человеком, держал слово, которое давал. Если обещал что-то футболисту, не было случаев, чтобы что-то не выполнил. — Что творилось в городе, когда вы обыграли «Спартак» в 1996-м? — Конечно, тот «Спартак» — очень серьезная и звездная команда. Объективности ради, поле в Калининграде на том матче было ужасного качества. До этого проиграли нижегородскому «Локомотиву» дома и встречу проводили на снегу, город буквально засыпало. К приезду «Спартака» газон очистили, но это не улучшило его состояние. Ударов в створ у «Балтики» в той игре не было, «Спартак» забил в свои ворота, Липко срезал мяч. После матча творилось что-то невообразимое, болельщики просто сходили с ума. После той победы другие успехи не так котировались в народе, потому что «красно-белые» тогда были недосягаемы. Любой футболист из того состава москвичей был топовым, я и сам тогда болел за них, считал его игроков сильнейшими в России. Не зря же практически весь состав потом уехал за границу и заиграл там. Посмотрите, как мало сегодня наших футболистов играет за рубежом. Это говорит о том, что раньше уровень мастерства был намного выше, и уровень чемпионата в том числе. — В составе «Балтики» с вами выступал и Василий Баранов, который позже попал в «Спартак». Сразу было понятно, что он большой мастер? — На первой же тренировке. Не понимали, откуда его привезли, но по качеству игры никаких вопросов не возникло. Сразу все было понятно. Все увидели, что это неординарная личность в футболе и топовый игрок. Сумасшедшие физические данные, вы не представляете. Человек, который никогда не ходил в тренажёрный зал, сам по себе атлет. Отличный удар, понимание футбола, техника — просто нет слов. Очень сильный футболист. — Сейчас закрылся от внешнего мира. Тогда был другим? — Вася — очень открытый и компанейский человек, у него много друзей. Один из тех, кто никогда не бросит в беде. Поэтому для меня немного дико слышать, когда говорят о его закрытости. Честно, давно не общался с Василием, но он совсем не закрытый, в этом я уверен. — Руслан говорил, что «Балтику» пришлось покинуть из-за дефолта, по сути, так как он сильно ударил по команде. Как это все выглядело? — В одночасье всё обесценилось. Сейчас может и странно прозвучит, но в один день всё закончилось. Мягко говоря, не очень приятный эпизод. Сегодня в одном мире живешь, а завтра все резко меняется. В итоге мы ушли в «Торпедо-ЗИЛ», Борис Петрович Игнатьев нас пригласил. Задача стояла выйти в высшую лигу, приняли с братом это предложение и переехали в Москву. «ЦСКА НАС СИЛЬНО УГОВАРИВАЛ ПЕРЕЙТИ. ПОЗВОНИЛ ЧЕЛОВЕК, СКАЗАЛ: «СПУСКАЙСЯ, ТЕБЯ ЖДЕТ МАШИНА» — Вас звал и ЦСКА. Казалось бы, более титулованный клуб. — Мы просто пообещали Игнатьеву, что перейдём в его команду и не могли нарушить своё слово чисто по-человечески, дело было не в контракте. Тогда был летний перерыв между кругами, Борис Петрович пригласил нас на базу познакомиться с командой. Нас там тепло приняли, всё показали, рассказали. Мы увидели самое главное — нас там ценят как футболистов. После такого приема мы не могли развернуться и уйти в другое место. — Насколько знаю, ЦСКА сильно вас уговаривал. — Да. Я приехал в Москву зимой, позвонил человек оттуда. Пригласил к ним в офис, говорит, спускайся, тебя уже ждет машина. Сразу сказал им, что вряд ли что-то получится, потому что мы уже договорились с Игнатьевым. — Потом из «зиловского» «Торпедо» вы попали в «лужниковское». Вы впервые с Русланом оказались в разных командах. Как это произошло? — Период в «Торпедо-ЗИЛ» был непонятный. Мы вышли в высшую лигу, играли там, но Бориса Петровича уже не было в команде. Как-то всё было очень запутанно. Можно сказать, что нас вынудили уйти. К сожалению, не получилось вместе в другой клуб перейти. Так я отправился в «Торпедо» к Виталию Шевченко, а Руслан — в Элисту к Сергею Павлову, который тогда возглавлял «Уралан». — Тяжело было расставаться с братом? — Первое время было непривычно, всё время ищешь глазами своего брата на футбольном поле, а его нет. Но со временем привыкаешь ко всему. — Вы застали ещё те времена, когда «Торпедо» по-настоящему считалось топ-клубом. Что это за команда была? — Очень хорошая и сильная, квалифицированные футболисты в ней играли. Сначала заняли третье место, потом четвёртое. Коллектив был дружный. Топ-игроки. Это был период, когда я получал удовольствие от каждой тренировки и игры. Настолько хорошие игроки меня окружали, и настолько качественный футбол показывало «Торпедо». — Кого бы вы назвали лучшими футболистами из того состава? — Зырянов, Семшов, Будылин, Леонченко, Ширко, Лебеденко молодой. Еще был Кормильцев, вообще профессор — смотрит в одну сторону, отдаёт в другую. Любого бери, все на очень серьезном уровне. Классные игроки, с которыми было приятно находиться на футбольном поле, да и за его пределами тоже. — Зырянов и Семшов потом сыграли важную роль и в сборной на «бронзовом» Евро-2008. Чем они выделялись тогда в «Торпедо»? — Очень нестандартные люди и принимали такие же нестандартные решения на поле. Сильные как индивидуально, так и в командной игре. То, о чём вы говорите, это действительно так — есть большой вклад Семшова и Зырянова в победу сборной Хиддинка над голландцами и завоевании бронзовых медалей в целом. — Что за тренер Виталий Шевченко? За счёт чего он взял с «Торпедо» пока что последние медали на высшем уровне в истории клуба? — У него очень дисциплинированная команда всегда. Где бы он ни работал, везде это доказывал. Думаю, что Шевченко всё-таки ориентировался на мастерство и класс игроков. При этом он подбирал игроков, которые по стилю подходят друг другу и из которых можно сделать определенный ансамбль для достижения результата. Тренировались и бегали мы очень много, особенно в зимний период, на сборах. Наверное, за счёт этого команда и выигрывала. Ну и потрясающий набор футболистов. Помимо уже упомянутых игроков был Вязьмикин, лучший бомбардир сезона-2001, а также Гашкин, Камольцев, Лухвич, Махмутов… Этим составом мы обыгрывали грандов: и «Спартак», и ЦСКА, и «Динамо». Очень приятный период. — Почему Шевченко ушёл в июле 2002-го? — На самом деле, всё банально — результаты. После хорошего сезона-2001 они пошли на спад и его прямо на собрании уволили. Но пришёл Петренко, встряхнул команду, подтянул молодых ребят из дубля. Потихоньку ситуацию поправили и по итогам отдельно взятого второго круга мы даже были первыми: выдали большую победную, беспроигрышную серию. А потом зимой я покинул команду. — Что произошло? — Перестал попадать в основной состав, а мне хотелось играть. Поэтому ушёл в саратовский «Сокол», Владимир Михайлович Шевчук позвал, полтора сезона отыграл там. Выдал за это время свой лучший сезон по результативности — забил 15 голов, играя на позиции центрального полузащитника. Чуть ли не каждый удар залетал в ворота. Стояла задача выхода в элиту, но не получилось её решить. Банальные вещи скажу: несмотря на отличный коллектив, в Саратове были большие сложности с финансированием. Но футболисты и правда были собраны достойные. Впоследствии все из того состава перешли в хорошие клубы. — Тяжело играть на фоне финансовых проблем? — Мне — нет. Я во главу угла всегда ставил футбол. И раньше таким был, и сейчас не изменился. Нужно думать об игре, а все остальное потом. Профессиональные футболисты и тренеры не могут работать бесплатно, но на первом месте всегда футбол. Не только в Саратове задерживали зарплату, но и во многих командах, где мы играли. В то время это была абсолютно бытовая история, когда деньги не выплачивали несколько месяцев. — Какая максимальная задержка по зарплате была у вас? — Бывало и по пять, и по шесть месяцев. Не хочу команды называть, но было такое в моей карьере. Раньше это случалось часто. «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК — ТА ЖЕ РОССИЯ. НО В ПЛАНЕ ПЕРЕЛЕТОВ БУДТО ПОСТОЯННО АККЛИМАТИЗАЦИЮ ПРОХОДИШЬ» — Потом Сергей Павлов позвал вас во Владивосток в «Луч». Чем привлекло приглашение? — Своей основательностью и серьезностью. Он человек авторитетный, не верить ему у меня не было никаких причин. Сразу сказал, что в первой лиге будем бороться за выход наверх, и хочет видеть в своей команде. Этого было достаточно. Жизнь все расставила на места — он добивался результата и в первой, и в премьер-лиге. — В плане быта не напрягало переезжать на другой конец России? — Нет, мы с братом очень мобильные. Главное, чтобы была работа на серьёзном уровне, география вообще значения не имеет. — А в целом Дальний Восток сильно отличается? — В плане экзотики ничего особенного не заметил. Это та же Россия. Такие же проблемы, как и везде, такие же радости, как и везде. Главное, что там был и есть футбол. Но в плане перелетов сразу вспоминается один забавный момент. В «Луч» перешёл чешский футболист Мариан Палат, а в команде уже был его соотечественник Марек Чех. После первого полета Палат сказал ему: «Какая большая страна Россия! Девять часов летели, а люди всё на том же языке говорят!» Навсегда запомнилось, что после перелетов постоянно акклиматизацию будто проходишь. Все же пересекаешь сразу несколько часовых поясов, когда куда-то летишь. Но даже это не мешало, потому что была отличная команда и мы решали серьёзные задачи, показывая красивый футбол. «Луч» в премьер-лиге выглядел достойно — обыгрывал «Спартак», ЦСКА. Поэтому география и бытовые сложности не имели особого значения. — Как восстанавливались после перелетов? — Сон, баня или ванная, ничего особенного. Да, было тяжело, но это же часть нашей профессии. Ты же не можешь от этого отказаться, правда? Поэтому принимаешь всё как есть, и это становится обыденностью. Уже не обращаешь внимание — два часа летишь или восемь. — «Луч» часто проводил предсезонные сборы в Азии? — Если первый тур играли дома, тогда да — ехали в Китай, Японию или Корею. А если на западе, то зимой в Турции, а летом в Австрии. Что касается азиатских стран, Япония — это топ-страна, мне очень понравилось там. Местные жители очень дисциплинированные люди. Качество полей и организация на высочайшем уровне. Всё было сконцентрировано на подготовке, на футболе. В этом плане даже не знаю, кого можно с ними сравнить. В Корее тоже хорошо, но летом очень жарко. Влажность высокая, худели на 3-5 килограммов там все. Очень непростые погодные условия, про Японию такого сказать нельзя. Естественно, в основном все время отнимали тренировки и подготовка к ним, но и на экскурсии выбирались. Впечатлила архитектура, она сильно отличается от европейской. Всегда находили время посмотреть города и познакомиться с местным колоритом. — С какими чувствами вернулись в «Торпедо» в 2010-м, когда клуб уже играл во второй лиге? — Перед нами тогда поставили задачу — выйти в первую лигу. На тот момент для клуба это был серьезный вызов. Совершенно новая команда, пришёл новый тренер, совсем молодые футболисты вошли в состав. Нам удалось тогда решить эту задачу, вышли. Тоже с большим удовольствием вспоминаю этот период. — Болельщики «Торпедо» подвергают жесткой критике тогдашнего президента «Торпедо» Александра Тукманова. Понимаете ее? — Совершенно не согласен с этой критикой. Я хорошо работал в том «Торпедо» в том числе с Тукмановым. Главным тренером был Сергей Павлов, в штабе работал Игорь Чугайнов, руководил клубом Тукманов. Играли хорошо, решили задачу. Наверное, у болельщиков какие-то свои претензии к нему. Руководство хотело подписать со мной новый контракт, но меня снова позвали в «Луч», и я решил вернуться во Владивосток. Почему? Наверное, амбиции. Расстались мы очень хорошо с «Торпедо», на самом деле — много теплых слов было сказано, подарки дарили друг другу. — Вы завершили карьеру в «Луче». Травма помешала играть дальше? — Да. За год до этого получил травму, летал в Германию, делал операцию на колене, она мне не позволила дальше выступать. И слава богу, мне уже было много лет. У меня не было такого здоровья, как у Руслана, который мог еще продолжать играть. Понимал, что уже иду в обратном направлении. Как говорят, ехал с ярмарки. Всё когда-то заканчивается. Не могу сказать, что было сложно и была депрессия, как у некоторых профессиональных спортсменов. Плавно перешёл к тому, чем занимаюсь после завершения карьеры. У меня было столько дел, что не было времени о чем-то горевать. Надо было наоборот все наверстать. У меня же семья, дети, надо было много времени уделять им. — Сразу поняли, что тренировать — это ваше? — Как и многие действующие футболисты, говорил, что не хочу тренировать. После завершения карьеры думал, что никогда больше не зайду в раздевалку и на базу не заеду. Но, как говорит один мой друг, если тебе в кровь попал футбол, то избавиться от него очень трудно. Мы только предполагаем, а как оно будет на деле, неизвестно. Через какое-то время снова начинает тянуть туда. В итоге пошел учиться и как-то вновь всё это закрутилось уже в новом качестве. — Какие у вас амбиции как у тренера на данный момент? — В этом году мы с нашей маленькой командой не смогли решить задачу, и я всё это пережил крайне болезненно. Раз уж я работаю в «Дружбе», то мне хотелось бы именно с ней подняться в дивизион выше. Мои ближайшие цели вот такие. Желательно в 2024 году. Приложим к этому все усилия, а дальше жизнь покажет.