Владимир Савин: «За победу в Кубке СССР футболисты «Зенита» получили по пальто»

Специально для bobsoccer.ru первый тренер Юрия Окрошидзе и Вячеслава Малафеева в деталях вспоминает главные события советского футбола: ЦДСА, «Спартак», Стрельцов, военное время, завоевание «Зенитом» Кубка Советского Союза 1944-го года и многое другое. 1-го января Владимиру Павловичу Савину исполнилось 98. 3-го января скончалась его супруга Мария Ростиславовна, с которой он душа в душу прожил почти семьдесят лет. Он общался с Яшиным и помнит силу ударов Гринина и Пономарева. Участник Великой Отечественной войны, вратарь команды ВМС, тренер «Смены», воспитавший Юрия Окрошидзе и Вячеслава Малафеева, по-прежнему не пропускает ни одной трансляции футбольных матчей с участием «Зенита». Большой человек. Великий наставник. Заслуженный тренер России. Я давно собирался к нему в гости, но всякий раз, к стыду своему, останавливался перед вояжем на край земного диска, улицу Маршала Казакова. В конце прошлого года справлялся по телефону о состоянии здоровья Марии Ростиславовны Савиной, все думал, успею навестить и угоститься ее фирменным овсяным печеньем, но жизнь так и перешагнула через 3 января. Поэтому когда Владимир Павлович позвонил сам и попросил привезти экземпляр нашей книги «Вратарь», я бросил дела и отправился в дорогу. Мы пьем чай и разговариваем за жизнь. Я ловлю каждое его слово: много ли осталось в живых, знавших Яшина и отражавших удары Гринина? Кто еще может рассказать о патрулировавшей Финский залив кронштадтской эскадре? Он принимал участие в обороне Ораниенбаумского плацдарма, а после боев чеканил футбольным мячом на кронштадтском плацу и мечтал о выступлении в классе А чемпионата Советского Союза по футболу. Лишний раз убеждаюсь, что у стариков великолепная долгосрочная память. Владимир Павлович сходу поясняет детали, которые можно не проверять даже в серьезных статистических справочниках. Я, признаюсь, грешным делом полез в архивы, но только понял, что зря потерял время: все точно. Великий человек! В Москву ехал на крыше «Красной стрелы» - Помните фильм «Вратарь», вышедший на советские экраны в 1936-ом году? - А как же, смотрел его раз двадцать! Как сейчас помню начало картины: идет по Волге катамаран с командой «Гидроэр» на борту, видят в Астрахани высокого парня, ловко хватающего арбузы. Вот так началась карьера Антона Кандидова! Фильм «Вратарь» и привил мне любовь к футболу и вратарскому искусству. - С кого, на ваш взгляд, Лев Кассиль писал образ Антона Кандидова? - Со спартаковца Анатолия Акимова. - Каким был футбол в первые военные годы? - «Спартак», московские «Динамо», «Крылья Советов» и «Торпедо» базировались в столице и сохранили практически всех лучших игроков. Во время войны проводился чемпионат и Кубок Москвы, мне в ту пору было 15 лет, я выступал за юношескую команду стадиона юных пионеров на Красной Пресне, в 1942-ом году стал чемпионом города. Жили бедно, психологическое состояние во время войны было тяжелое, но в футбол играли с огромным удовольствием. - На игры ходило много народу? - Да! На «Динамо» постоянные аншлаги, 60 тысяч зрителей! Самой популярной командой в те времена был «Спартак»! Мы, московские мальчишки, во дворах делились на две команды - болельщики «Спартака» и «Динамо». За динамовцев вызывались играть двое, а за спартаковцев - двадцать! (Смеется) - За кого играли вы? - Конечно, за «Спартак»! (Владимир Павлович чуть ли не бьет кулаком по столу, - прим. А.А.) Я даже сейчас помню спартаковский состав военного и послевоенного времени. - Так! - Вратари Жмельков и Акимов, защитник Соколов, нападающие Степанов, Семенов, Кормилов. Конечно, молодой Симонян, которого в 1949 году забрал из Сухуми тренер московских «Крыльев Советов» Горохов. Привез в Москву, поселил парня в приемной своего кабинета, устроил лежанку на полу. Никита, кстати, мой одногодка, но младше меня на девять месяцев (Смеется) - «Спартак» - «Динамо» - действительно главное дерби отечественного футбола? - Несомненно! Я вам расскажу такую историю: до войны за достигшего призывного возраста Жмелькова разгорелась борьба между ЦДКА и «Динамо». Спартаковского вратаря забрали армейцы, Владик сыграл за них один матч, пропустил гол, на следующую игру выходить отказался, за что был откомандирован на Дальний Восток. Затем прошел всю войну, стал кавалером боевых орденов и медалей, вернулся в «Спартак». В «Динамо» это, возможно, запомнили. А Берия, считавший Старостиных своими личными врагами, по сфабрикованному делу отправил братьев в лагеря на десять лет. Всем четверым после окончания тюремного заключения запретили жить и работать в Москве, Ленинграде и других крупных городах. Вот какие корни у противостояния «Спартак» - «Динамо»! - Вы выступали в первенстве Москвы до тех пор, пока вас не призвали на действующую службу, верно? - Да, причем забрали сразу на передовую, в кронштадтский гарнизон, являвшийся форпостом Ленинграда со стороны Финского залива. Это была настоящая боевая служба, я участвовал в военных действиях. Удавалось поиграть и в футбол, я выступал за катерников. Именно в ту пору я поставил себе задачу попасть в базировавшуюся в Москве команду военно-морских сил Советского Союза. Собирался приличный коллектив: шесть человек призвали с Дальнего востока, троих с Северного флота, нескольких с Черноморского. Кто-то подсказал тренерам ВМС, что и в Кронштадте есть неплохо играющий в воротах парнишка (Смеется). На мои смотрины приезжал великий вратарь московских «Динамо» и «Спартака» Александр Иванович Квасников. Он и сделал финальное предложение: «Володя, жди вызов». - Что было дальше? - В Кронштадте никому ничего не сказал - как же покинешь место действующей службы? Но вызов жду. Проходит день, два, неделя. Тишина. Пошел к адъютанту командира кронштадтской флотилии, капитану первого ранга. Спрашиваю: «Была ли на мое имя бумага из столицы?». «Была», - холодно отвечает офицер. «Какое решение?». «Старший матрос Савин выполняет боевую задачу на боевых кораблях, откомандировать в Москву возможности не имеется». - Вы поняли, что мечте сбыться не суждено? - Поначалу смирился, да. Но когда вернулся в расположение части, стал обдумывать ситуацию. Против воли начальства и поперек устава не пойдешь, однако любовь к футболу оказалась сильнее! Решил схитрить. - Как именно? - Отпросился в Москву по личным делам. Каюсь, соврал - мол, необходимо навестить больную мать. Меня отпустили, но с условием, что непременно вернусь в воскресенье к игре с командой эскадры. В противном случае грозили огромными неприятностями. Пообещал командиру привезти из столицы фирменную бутылку водки и отправился в путь. - Как складывалась поездка? - Добрался на катере до Ораниенбаума, оттуда на электричке до Московского вокзала. Бегу в кассу - билетов на Москву нет! - Как вышли из положения? - На ходу запрыгнул в «Красную стрелу» с обратной стороны поезда! Только отдышался, как по вагонам пошли контролеры! - А вы едете зайцем! - Да (Улыбается). - Перспектива для военного моряка незавидная: арест, гауптвахта, того и гляди - штрафбат. - Это точно! Проверяют поезд основательно: кондуктор, милиционер, начальник поезда. Спрыгнуть на таком ходу - огромный риск, вот я и спрятался в туалете. Приоткрываю дверь, подглядываю за контролерами, они, на мое счастье, проходят мимо - и я, сломя голову, бегу в обратную сторону! Залетаю в тамбур, открываю дверь и лезу на крышу вагона, ты представляешь! - Не представляю, Владимир Павлович! - А ведь так и было! На крыше и ехал до Бологого. На станции спрыгнул вниз, залег на вокзале, озираюсь по сторонам - не ищут ли? Нет, все нормально. «Красная стрела» уходит, я в засаде жду следующего поезда. Вскоре подходит «Пятисотый веселый» - такая тарахтелка, типа дрезины! В ней и доехал до Москвы! (Смеется). - Вот это приключение! - Да! Но и это еще не все! - Не может быть! - Может, может! Слушай: приехал на Водный стадион. «Ждали тебя!» - обрадовалось начальство. «Я ненадолго, не отпускают из Кронштадта», - отвечаю. «Завтра решим непосредственно с командованием флота». Да, но я же в воскресенье обещал быть в Ленинграде! - Как вышли из положения? - После матча меня отправили в часть, а вслед - телеграмму за подписью главнокомандующего ВМС СССР - мол, пусть теперь попробуют не отпустить! Я на радостях купил бутылку «Столичной» и поехал по обратному маршруту Москва - Ленинград - Ораниенбаум - Кронштадт, прибежал к начальнику, вручил обещанный презент, и узнал, что матч, на который я так спешил, не состоялся: эскадра ушла в боевой поход. На следующий день по мою душу действительно пришла телеграмма: «Откомандировать старшего матроса Владимира Савина в Москву, о выполнении доложить». Командир представил ко мне офицера с приказом в течение двух часов подготовить все сопроводительные документы и проводить лично до Московского вокзала. Вот так и вернулся из Кронштадта в столицу. - Как кормили спортсменов после войны? - Грех жаловаться. Конечно, в военных командах с питанием было проще, да и в целом условия в ЦДКА, «Динамо», ВМС были весьма приличными. С 1946-го года мы выезжали на учебно-тренировочные сборы, в основном в Сухуми и в Сочи. ВМС тренировался в Батуми: прекрасное питание, отличный климат, хорошие условия для двухразовых тренировок. - Сезон 1951-го года вы провели в классе А в команде ВМС. Как игралось в воротах, Владимир Павлович? - Сильных нападающих в те времена было много, чего только стоит тройка ЦДСА, который в том году выиграл чемпионат и Кубок Советского Союза - Гринин, Николаев, Демин! А мы сыграли с армейцами вничью, 1:1 (улыбается). - У кого был самый сильный удар? - У Гринина. Тогда же был совсем другой футбол: линейный нападающий играл исключительно на своем краю. Отсюда и нюансы: защитник отбирает мяч и бежит помогать в атаку, однако при потере мяча обязан тут же вернуться назад. Значит, на первый план выходила физическая подготовка! Непредсказуемыми, оригинальными действиями на футбольном поле запомнился Демин. Я провел пятнадцати игр, выступал неплохо, выручал, но в середине чемпионата получил серьезную травму и выбыл из строя. К сожалению, в тот момент допустил грубую ошибку. - Рассказывайте! - После поражения от московского «Спартака» со счетом 3:5 меня обвинили в трех пропущенных мячах. Я не согласился, признав промах лишь в одном эпизоде. Но на эмоциях решил так: «Раз мне не доверяете, пусть ставят второго вратаря, тем более, что и нога беспокоила». Так и сказал тренеру на следующей тренировке. - Что было дальше? - Играем в Москве против динамовцев Тбилиси, в воротах нашей команды Женя Самсонов - трехкратный чемпион Европы и пятикратный чемпион СССР по гребле в восьмерках! Здоровенный, высокий, с огромными ручищами парень - настоящий Самсон! Моя комплекция была намного скромнее, я больше играл на интуиции, мышлении, за счет резкости, прыгучести. - И? - Так вот: Женька сыграл просто великолепно, после чего стал первым номером. Вот так я сам себя посадил на скамейку запасных. Много лет спустя рассказывал эту историю Славе Малафееву. Помните, как в «Зенит» пришел Камил Чонтофальски? - Конечно! - Слава сначала выиграл конкуренцию, но затем получил травму, забеспокоился, стал увиливать от конкурентной борьбы и в итоге позволил Чонтофальски на время стать основным вратарем «Зенита». - Лучшим вратарем в истории мирового футбола по версии журнала France Football признан Лев Иванович Яшин. Вы же были знакомы, верно? - Да! Я прекрасно помню игру Льва Ивановича в Москве в матче с тбилисским «Динамо» в 1950-ом году. К середине второго тайма хозяева вели 4:1, но двадцатилетний Яшин за одиннадцать минут пропустил три мяча! Тренер «Динамо» Михаил Якушин поменял Яшина на Санаю, и в концовке встречи победу хозяевам принес точный удар Константина Бескова - 5:4. Яшин вышел на поле в поединке с грузинами вопреки вердикту Берии: «Чтобы я этого долговязого на поле больше не видел!» (предыдущую встречу со «Спартаком», завершившуюся со счетом 1:1, начинающий голкипер тоже провел неуверенно). В итоге Яшина все-таки отчислили из «Динамо», в Москву он вернулся только в 1953-м году после смерти Сталина. И, кстати, сразу же выиграл свой первый трофей - Кубок СССР! С Левой мы общались, мы же почти ровесники, он всего на три года младше меня. О чем разговаривали? В основном о футболе. Природа одарила Леву прекрасными данными, хотя по нынешним меркам он был невысокого роста - 186 сантиметров. Яшина поддержали, и он благодаря своей фантастической работоспособности, заиграл на самом высоком уровне! О деле Стрельцова говорили так: «молодой дурачок» - В 1944 году «Зенит» выиграл Кубок Советского Союза. Что помните о том событии? - Финал ЦДКА - «Зенит», стадион «Динамо», ленинградцы побеждают со счетом 2:1. Знаю, что по возвращению в Ленинград каждому дали по грамоте, медали за «Оборону Ленинграда» и пальто. Впрочем, в ту пору с ребятами мы общались мало, я жил и играл в Москве. - Стрельцова помните? - Конечно. Правда, Эдик младше меня на девять лет, к тому времени, как он стал звездой «Торпедо», я уже вернулся в Ленинград. - Что говорили о деле Стрельцове в футбольных кругах? - Что Эдик молодой дурачок. Погуляли, выпили, связались с сомнительными девицами, поехали на дачу… Рассказывали, что после ареста ему предложили взять вину на себя - мол, перед чемпионатом мира тебе ничего не будет. А ему возьми, и показательно впаяли на полную катушку! Кстати, похожая история произошла с ленинградским динамовцем Архангельским. Вот его дело я очень хорошо помню! Женька был женат на дочери генерала: крепкая семья, богатая жизнь. Но получил срок, отсидел, все потерял. После тюрьмы Архангельский пришел работать в «Смену» к Дмитрию Николаевичу Бесову. Там же в это время уже работал и я. - Как завершалась ваша карьера? - Я уже работал и учился в Ленинграде: сначала в Военно-морском политическом училище имени Жданова, затем в ВИФКе. В 1954-ом году Ленинграду поручили принять делегацию военно-морского флота из Лондона, в программу визита заложили и товарищеский матч. - Дело за малым - выставить «Зенит»! - Нет, нет! Решили, что военные моряки Ленинграда соберут собственный коллектив. Начали тренироваться, как вдруг появилась информация, что Лондон везет команду мастеров! Поднялся шум, в Ленинградском горкоме партии провели совещание с участием руководства балтийского флота, представителей футбольной команды и главного тренера «Зенита» Николая Люкшинова. Вопрос поставили ребром: «Готовы достойно сыграть с английскими профессионалами»? Мы ответили утвердительно и оперативно организовали на стадионе Кирова товарищеский матч с «Зенитом». - Чем закончилась встреча? - 7:1 в пользу команды мастеров! - Вы пропустили все семь? - Да. После той игры и приняли решение выставить против англичан «Зенит», причем единственным футболистом, получившим приглашение в команду, оказался я. Ребят переодели в военно-морскую форму, а Люкшинов (капитан по званию) надел офицерский мундир. Трибуны были переполнены, играл оркестр, перед началом встречи болельщики подарили футболистам цветы, я отнес всю охапку за ворота. Красивая традиция! Впрочем, со спортивной точки зрения матч оказался не самым интересным. В составе англичан обещанных профессионалов почему-то не оказалось, мы легко обыграли их со счетом 4:0. - Кто из зенитовцев выходил на поле? - Виноградов, Царицын, несколько других футболистов. Малафеев начинал футбольную карьеру в поле По детям я тоже играл в воротах. За ленинградское «Торпедо» (нынешняя «Звезда»). Смею надеяться, выступал неплохо, раз в двенадцатилетнем возрасте получил приглашение в «Зенит». За счет прыгучести и понимания игры часто играл в основном составе, однако невысокий рост постепенно становился приговором: я доставал до перекладины (на первенство Ленинграда все детские команды играли в формате 11 на 11 с семиметровыми воротами) только в том случае, если подлезал к ней по боковой штанге. Поэтому и пропускал верховые мячи, да еще ошибался на выходах, проигрывая борьбу мощным нападающим соперников. Два моих привоза в матче с «Соколом» (вели 2:0 на стадионе на улице Бабушкина, закончили 2:2) в последствие стоили нам золотых медалей первенства города. До сих пор обидно. По тому же сценарию начиналась и вратарская карьера Вячеслава Малафеева, но если рядом со мной не оказалось наставника, посоветовавшего бы сменить амплуа, то у юного Славы за плечами стоял свой ангел-хранитель. Владимир Савин. - Как вы разглядели в маленьком мальчишке Вячеславе Малафееве будущего голкипера сборной России? - Слава мне сразу понравился: быстрый, резкий, прыгучий. У меня была таблица, по которой я мог определить рост девятилетнего мальчика в юношеском возрасте. В таблицу закладываются данные отца и матери, затем выполняются нехитрые математические выкладки. Вот так я и вычислил, что рост семнадцатилетнего Славы составит метр восемьдесят шесть сантиметров. Параметры Яшина! - Тем не менее вы немного ошиблись. - Да, на один сантиметр. Кстати, рост Игоря Акинфеева тоже метр восемьдесят шесть! А Касильяс и того ниже. - Верно. - В общем, эта таблица и подтолкнула меня к решению по выбору Славиного амплуа. Плюс, повторюсь, у него были отменные природные данные, талант, характер и трудолюбие, мне оставалось только раскрыть эти качества. Кстати, сменщик Славы в «Смене» 1979 года рождения был на три головы выше, однако большого успеха в футболе добиться не смог. - Малафеев же хотел играть в поле, не так ли? - Да, как и все мальчишки, он рвался забивать голы. И, кстати, у него бы получилось: шустрый, техничным, с приличным ударом. Но как меня в 1942-ом году тренер Абрамов попросил встать в ворота, хотя поначалу я категорически отказывался, так и Славу с Володей Вильде мы убедили попробовать свои силы в воротах. Он некоторое время сопротивлялся, однако потом пошло, поехало. - Был ли момент, когда Слава стоял на пороге отчисления из «Смены»? Хотя бы из-за не самых выдающихся антропометрических данных? - Нет, никогда. Слава всегда был ответственным и дисциплинированным спортсменом. К тому же, за моими плечами был опыт работы с Юрой Окрошидзе, в 1987-ом году ставшим чемпионом мира среди юношей. Все методики, давшие результат при работе с Юрой, я применил и к Славе, мы оба были уверены, что все делаем правильно. Владимир Павлович предлагает продолжить чаепитие. На столе все то же овсяное печенье, рецептом которого Мария Ростиславовна когда-то любезно поделилась со мной. Мне кажется, Владимир Павлович по-прежнему ощущает ее присутствие. «Пока смерть не разлучит нас…». Их фотография стоит на кухне на самом видном месте. Вечная любовь. Я горжусь нашей дружбой. Молю Бога о его здоровье. Спасибо за все, дорогой Владимир Павлович! Вы лучший рассказчик на земле. Фото автора.