«Я был в состоянии бешенства. Мне были противны все на белом свете». Интервью главного тренера «Акрона» Тедеева

Главный тренер «Акрона» Заур Тедеев — о причинах подписания Артема Дзюбы, важности сохранения команды в элитном дивизионе и «тупых» футболистах, с которыми он работал. «Акрон», дебютировавший в чемпионате России в текущем сезоне, после 12 туров находится на десятом месте в турнирной таблице. Тольяттинская команда обходит многих «старожилов» высшего дивизиона. Заур Тедеев, который сам впервые полноценно работает главным тренером в клубе РПЛ, верит в своих футболистов. Перед ним стоит задача сохранить за «Акроном» место в высшей лиге, чтобы потом сделать тольяттинцев еще сильнее. «Матч ТВ» поговорил с Зауром Эдуардовичем о: работе в «Алании» и уходе из клуба;эмоциях после 1:10 в матче против «Сочи» в РПЛ в качестве тренера "молодежки" "Ростова";важности формирования многонациональной команды в «Акроне»;вере Дзюбы в бога и о том, должен ли Артем подчиняться тренеру;целях «Акрона» в сезоне. О причинах ухода из «Алании» — Я подписал контракт на три года. Мы не ставили с первых дней задачу выхода в премьер‑лигу, потому что понимали свои проблемы: стадион и прочее. И после игры с «Уфой» на выезде, когда победили 3:1, мне позвонил вице‑президент клуба и сказал: «Давай все‑таки в этом году пробовать решать задачу». Добавил, что президент клуба купит два крана для ускорения процесса строительства стадиона, и попробуем. Для меня это не совсем профессиональное понимание дела. И базы нет, и всего‑всего. Но при этом была строгая цель, мне было понятно, почему я возвращаюсь: развитие детско‑юношеского футбола, внимание к академии, к детским тренерам. И я сказал: «Если я пойму, что не готов решать задачу, то сам к тебе приду и скажу, что надо найти другого специалиста, а я продолжу заниматься конкретно чем‑то иным». Мои амбиции и футбольный клуб «Алания» — это очень тонкая грань. Я должен добиться того, чтобы «Алания» была в РПЛ через какое‑то время. Неважно, с кем она выйдет туда - со мной или с кем‑то другим. Буду готов — значит, я ее поведу. Будет готов это сделать кто‑то лучше, я готов это принять. И таково было мое внутреннее состояние. И потом раз — и какой‑то разрыв. Причем этот разрыв был абсолютно неожиданным. Команда идет на втором месте, я ухожу из команды, которая борется за выход. Это ненормально. — Вы двумя руками за приход Спартака Гогниева в «Аланию»? — Особенно был рад, когда на должность генерального директора был назначен Бахва Тедеев, и не потому, что он мой родственник, а, прежде всего, потому, что это человек из того прошлого. И он по‑настоящему понимает, что такое «Алания». А этот клуб — это колоссальные традиции. Это первый провинциальный клуб в России, который стал чемпионом. Что касается тренера, то на сегодняшний день это очень здравое решение футбольного клуба. Это очень важно! О бешенстве после поражения со счетом 1:10 с "Ростовом" и разговоре с президентом клуба — Тяжелейший был момент, скажу честно. Был локдаун, мы собрались. И буквально на второй день мне позвонил президент и говорит: «Надо собирать команду и уже завтра отправлять ее на матч в Сочи. Принято такое решение». Никогда этого не понимал. Но согласился. Мы не могли собрать даже тех футболистов, которые были именно в молодежной команде. Собирали команду из игроков и молодежной команды, и из ЮФЛ, то есть мальчишек еще более молодых. Потому что кого‑то мы могли заявить, а кого‑то нет. Для того, чтобы заявить, надо человека выкупить у академии или выкупить прошлый его трансфер, заплатить какие‑то компенсационные суммы. Мы выбирали из тех, кого могли и за кого не надо было платить компенсацию. К сожалению, даже не все самые лучшие поехали на этот матч. И когда это все случилось, я был в состоянии некого бешенства, честно скажу. И мне были противны все на белом свете, я не хотел никого видеть и слышать. Президент это, скорее всего, заметил. И в какой‑то определенный момент мы пересеклись в аэропорту, он мне сказал, что нам надо поехать на старый стадион «Олимп». Мимо проехать, а потом мы футболистов распустим. Мы подъехали к стадиону, а база там рядом, я увидел толпу болельщиков, которая нас там уже ждала, человек двести, и мне было стыдно выходить из автобуса. Но когда они стали скандировать мое имя, я вышел, и они меня просто благодарили. Тогда президент поднялся в автобус и сказал мне»: «Ради этого ты и должен работать!». О величии и амбициях Дзюбы — Сколько раз вам написали про Дзюбу: «Зачем вы его берете»? — Много. Последний раз я сказал (и считаю, был прав), что Артем — достояние всего российского футбола. И то, что сделал Дзюба, вообще мало кому удалось в принципе. И многим вряд ли удастся. — У вас хорошие отношения, поэтому вы так о нем говорите? — Да все равно. Какими бы они ни были. Я это говорил и раньше, и буду говорить после. — Все же говорят, что Артем для тренеров неудобный [игрок]. — Ну и что? Мы иногда говорим, что он на поле должен быть зверем, сильным человеком, а за полем он должен быть куклой? Так не может быть. У него есть амбиции. А зачем мне неамбициозный человек? Что он даст? — Как только всплыла его фамилия, вы сказали «да»? — Сразу! Я должен был понять, как я его буду встраивать в игру. Дзюба - великий мастер. Был вопрос про конфетно‑букетный период. «Что будет, когда этот период закончится?» Но этого периода не было, его не будет. Есть профессиональные отношения. На сегодняшний день... Закончатся ли отношения или не закончатся — не важно. Артем, прежде всего, уважает себя как личность. Он высокодуховный человек, верит в господа, ходит в церковь, молится. Посмотрите, какое у него отношение к собственным родителям. И сегодня не уважать такого человека, а мне искать какие‑то возможности ему что‑то доказать, что я главный тренер, а он должен подчиняться? Да не должен ни один из моих футболистов мне подчиняться. О многонациональном составе и единении в «Акроне» — Смотришь турнирную таблицу и думаешь: «Что‑то высоко. Они спустятся». Это подсознательно. Запаса прочности нет, так кажется снаружи. А как внутри? — Раскрою секрет. Иногда бывает какой‑то плохой матч, плохая ситуация в турнирной таблице или что‑то еще — и в какой‑то момент ты начинаешь переживать, думая, а можем ли мы больше. Один день отдыха дал, на второй день идет первая восстановительная тренировка, ты еще не ощущаешь своих футболистов. А ко второму‑третьему дню тренировок, когда ты видишь, как они включаются в работу, то начинаешь в них еще больше верить. И вся грусть уходит в сторону. И то, что мы многонациональная команда, лично для меня очень важно. Перед играми мы собираемся все вместе: кто в майке, кто без, кому жарко, кому нет — все пацаны вместе. Тут португалец, тут бразилец, осетин, украинец, еврей, русский и т. д. Когда я это вижу, чувствую себя вожаком. О задаче перед «Акроном» в РПЛ — Между вами и президентом был разговор о задаче на сезон? — Да, был. Мы говорили также с генеральным и спортивным директорами. Президент клуба приезжал к нам на сборы. Мы с ним говорили о сохранении места в премьер‑лиге. Каждый из нас по‑своему амбициозен. Хочется говорить о том, чтобы создать команду, которая готова побеждать в каждом матче. — Тогда вы должны закончить чемпионат на первом месте? — Да. И, конечно, это нереально, 100%. В нашей ситуации надо сохранить команду в РПЛ, чтобы потом сделать ее еще сильнее. — Каково это — строить команду, когда к тебе приходят 17 человек? — Интересно было на летних сборах, когда у нас было 14 футболистов, а из них шесть молодых, которых мы взяли из академии, еще кого‑то из молодежной команды. Кое‑кто дебютировал сразу, тот же [Арсений] Дмитриев. И каждый день приезжал новый футболист. Встраивать их по одному, по два‑три за какие‑то микроциклы очень сложно. Я безумно переживал. — Лично вы брали футболистов? — У нас очень здоровая и правильно, профессионально хорошо выстроенная работа всего спортивного департамента, в который входит и селекционная служба. Когда‑то я дал определенные характеристики футболистов, которых я бы хотел видеть, согласно амплуа. Там внимательно все это изучили и присылали мне на каждую позицию по три‑пять кандидатов. Я лично сам просмотрел более 65 футболистов за это время. А я смотрел их по тайму‑два минимум. Иногда приходилось две игры смотреть, не какие‑то нарезки. И это было тяжелейшее время. Но мы с этим справились. Об обучаемости и тупости футболистов — Как обычно бывает на теориях? — Как можно быть спокойным, монотонным, когда современный футбол сам по себе беспокойный и немонотонный? Я пытаюсь это передать. — На теории у вас прозвучала фраза: «Мы это обсуждали, но вы все равно ошиблись». До этого вы сказали, что имела место ваша ошибка. Так чья ошибка? — Я не донес. Так чаще всего и бывает. Значит, еще раз надо донести, еще раз нужно попробовать. — А если футболист абсолютно непроходимый в плане обучения? — Я в это не верю, такого нет. Не знаю таких. Много могу привести примеров. Как‑то к одному футболисту приклеилось «тупой». Я говорю: «Как тупой?» Сегодня он играет в итальянской серии А. Так не бывает. Ему приклеили когда‑то это [прозвище], но я с ним работал и этого не заметил. Мы какие‑то вещи с ним вместе обсуждали. Самое главное — спросить у игрока. Допустим, тактика. Я считаю, что в тактике не может быть монолога. О жизненных принципах и достоинстве старших — Что пожелаете сами себе? — Только одно — делать все от тебя зависящее, чтобы мои старшие гордились, что я у них есть. Особенно дед, отец, мать, брат, дети, супруга. Это для меня самое важное. И мои друзья. Чтобы им никогда не было за меня стыдно ни за что. Но это по‑человечески. Профессионально я могу чего‑то добиться, чего‑то — нет. Но как личность и как человек я их не должен подвести. — Не много ли ответственности? — Много. Но своего сына, который уже достаточно взрослый, я учу так: когда выходишь из дома, помни, кто ты, кто твои родители, кто твои старшие. Когда ты приходишь домой, вспомни, что ты мог сделать сегодня то, что могло где‑то принизить достоинство старших и т. д. И тогда ты будешь меньше допускать ошибок. То есть в этот момент не думай только о себе. Я всю жизнь проживал так. Прямые трансляции матчей МИР РПЛ и FONBET Кубка России смотрите на телеканалах «Матч ТВ» и МАТЧ ПРЕМЬЕР, а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.