"РГ" рассказывает, кто из великих писателей и музыкантов любил футбол

После трехмесячной паузы возобновился чемпионат России по футболу. Кто-то скажет, что это дежурная новость, но только не для болельщиков, для которых футбол - религия.

И так было всегда, и даже люди искусства не устояли перед игрой миллионов. Великие наши классики стояли на воротах, забивали голы, азартно болели и почти всегда гениально писали о футболе в своих книгах.

"РГ" собрала целую команду из тех, кто бы мог помочь нынешним клубам прийти к чемпионству.

Голкипер

Сохранился интереснейший документ - состав футбольной команды Тенишевского училища, первый в списке, на позиции вратаря - Владимир Набоков. Он действительно играл - и много. И не только в России.

После эмиграции Набоков защищал цвета Трини-колледжа, где учился. Защищал, надо сказать, неважно - часто пропускал, получал травмы. "Мне не везло", - позже признавался он. О том времени - его стихотворение "Футбол".

Карьеру голкипера писатель закончил в Германии, это уже было после Кембриджа. Набоков защищал ворота русской команды в Берлине, пока в его жизни не случилась последняя игра.

Рассказывает немецкий журналист Томас Урбан:

"Когда Набоков, которого друзья звали Володей, ловил мяч, он получил удар по голове и упал наземь. В бессознательном состоянии его унесли с поля. Кроме сотрясения мозга он получил еще перелом двух ребер".

Потом в рамку ворот Набоков возвращался лишь в своих воспоминаниях и романах. В "Подвиге" его герой считает себя голкипером, но терпит неудачу на английских полях, после чего начинает преподавать уроки тенниса. Во многом, это автобиографическая история.

С чего Набоков вообще решил, что его дело на поле - защищать ворота? Об этом сам писатель однажды рассказал журналистам: "Искусство - это изгнание. Ребенком в России я чувствовал себя чужим среди других детей. Я защищал ворота, когда мы играли в футбол, а все вратари - изгнанники".

Тут есть над чем подумать в перерыве между таймами.

Защитники

Роль защитников мы отдаем тем, кто достиг успехов не столько на футбольном поле, сколько в пропаганде футбола в литературе. Если взять только классиков советской музыки и литературы, то имен наберется на отдельную сборную. Михаил Зощенко, например, с мячом пробегал все свое детство, о чем, в частности, упомянул в главке "Я занят" автобиографической повести "Перед восходом солнца". По сюжету перед ним стоял выбор - между игрой и вниманием девушки. И что же выбрал Зощенко? Как любой нормальный мальчишка, он выбрал…

Зощенко передает мяч Льву Кассилю, автору "Вратаря Республики", где "двадцать два здоровых вспотевших обормота старательно гонялись друг за дружкой". Один из ярких рассказов Кассиля тоже целиком о футболе - "Матч в Валенсии". В 1936-м писатель оказался в Испании, и - прямиком на футбол. "Барселона" играла с "Валенсией". После этого поединка игроки обеих команд отправлялись на фронт (в те годы в Испании шла гражданская война).

Защитником футбола и его болельщиком был Владимир Высоцкий, посвятивший этой игре немало песен, пожалуй, самая известная из которых - "Разговор с женой после чемпионата мира по футболу", это там "Ест Пеле крем-брюле, /Вместе с Жаирзинио".

Многие советские футболисты дружили с Высоцким, и он платил им той же монетой - поддерживал в своих песнях, пел для них перед ответственными матчами. Известный факт - летом 1975 года он приехал на базу национальной команды и устроил музыкальный вечер. Что же касается личных предпочтений, то Владимир Семеныч утверждал, что болеет только за команду СССР.

В ряду защитников футбола и Иосиф Бродский. Тут предпочтения ясны - "Зенит". Однако единственный в мире клуб, который выпустил мерч со строчками Бродского - белорусский "Витебск". Это отрывок из стихотворения 1976 года "Развивая Платона": Я бы вплетал свой голос в общий звериный вой /Там, где нога продолжает начатое головой. / Изо всех законов, изданных Хаммурапи, / самые главные - пенальти и угловой.

Бодрым голосом комментатора добавим для справки, что в 1976-м Сборная России впервые не попала в топ-4 на чемпионате Европы, но взяла бронзу на Олимпиаде в Монреале.

Далее мяч принимает композитор Дмитрий Шостакович. Несменяемый защитник игры миллионов.

Советские архивы помнят немало футбольных обозрений, написанных Шостаковичем. Не изменял он главной страсти своей жизни даже во время Великой Отечественной войны, матчей тогда было немного, но все же играли, и когда в 1942-м из блокадного Ленинграда в Москву приехало "Динамо", Дмитрий Дмитриевич пришел поддержать своих.

А его "Золотой век"? Это же самый "футбольный" балет в мире. По сюжету динамовцы отправлялись на соревнования в мрачную капиталистическую страну, населенную некими "фашистами". Наши выиграли матч, но были арестованы враждебной полицией. И только пролетариат смог освободить любимую команду.

Ничего не напоминает?

Современному российскому футболу не хватает великих футболистов, но, кажется, еще больше ему не хватает великих болельщиков.

Полузащитники

Чтобы не сильно отличаться от современных российских команд, на позиции полузащиты мы выведем легионеров. У нас это будут американцы (они же наших приглашают!) - Ирвин Шоу (в его "Молодых львах" футбол - главная отдушина во время войны) и Трумен Капоте (о том, как он тонко разбирался в этой игре говорит хотя бы его роман "Голоса травы").

Многие комментаторы убеждены, что именно Шоу и Капоте привили любовь к "ножному мячу" у своих соотечественников, а это под силу только одаренным "хавбекам".

Нападение

"Еще за месяц до матча предполагали, что с германской командой приедет знаменитый Гецкэ, играющий центрального форварда, то есть главного игрока из пяти нападающих... Наши беки давали сильные "свечки", то есть высокие параболические удары, но мяч, скользнув по стене ветра, завертывался, блестя желтизной, и шастал обратно...".

Это не слова комментатора с "Матч ТВ", это фрагмент из романа "Зависть" Юрия Олеши. Именно этот писатель ввел футбол в русскую литературу.

Сам Олеша в молодости играл в нападении за Ришельевскую гимназию в Одессе. "И я помню день его славы, когда в решительном матче на первенство гимназической лиги Олеша забил гол в ворота противника", - вспоминал позднее его друг Сергей Бондарин, тоже заядлый поклонник футбола.

А в соперниках у команды Олеши тогда была 4-я гимназия и… Валентин Катаев. Так, на футбольном поле сложился костяк советской литературы.

Катаев пишет в "Алмазном моем венце", где вывел Олешу под именем Ключика: "С поворота он бьет старым, плохо зашнурованным ботинком. Мяч влетает мимо падающего голкипера в ворота. Ворота - два столба с верхней перекладиной, без сетки. Продолжая по инерции мчаться вперед, маленький ришельевец победоносно смотрит на зрителей и кричит на всю площадку, хлопая в ладоши самому себе: "Браво, я!".

Третьим в нападение мы возьмем Михаила Булгакова. Здесь мы доверимся его сестре Надежде: "В старших классах гимназии Михаил Афанасьевич увлекся горячо, как он умел, новой игрой - футболом, тогда впервые появившимся в Киеве".

Но на острие атаки у нас - Виталий Бианки. Да, тот самый, который написал десятки милых рассказов о животных. Почему мы доверяем важную позицию именно ему?

В юности он играл в футбол, и так играл, что только искры летели из-под кед. Сначала он выступал за дачную команду "Лебедь" (Лебяжье, около Ораниенбаума), а затем в составах известных петербургских клубов бился за чемпионство в городской футбольной лиге: "Петровский" (1911), "Нева" (1912) и "Унитас" (1913-1916). В составе "Унитаса" Бианки в 1913 году взял Весенний кубок Петербурга. Сохранились воспоминания болельщиков, где Бианки называют "классным" игроком.

Пожалуй, такой нужен сегодня "Зениту", и не только ему.