29 мая заслуженному тренеру Федору Канарейкину исполнится 70 лет. Чемпион СССР как игрок в составе "Спартака" и чемпион России как главный тренер "Металлурга" в интервью ТАСС рассказал, почему в 2014 году в условиях безденежья не покинул красно-белый клуб в бытность его главным тренером и как сейчас разводит голубей.
— Десять лет назад вам пришлось бороться с очень серьезным недугом, и вы победили (в 2015 году у Канарейкина нашли рак — прим. ТАСС). Как вы себя чувствуете сейчас?
— Все нормально, юбилей на носу. Состояние соответствует моим годам.
— Есть поговорка, что беда подкрадывается незаметно. Узнали ли вы тогда цену этого выражения?
— Не то что узнал — многое пересмотрел в жизни, на многое стал по-другому реагировать. Еще раз узнал, что такое семья, друзья, что-то воспринимается по-новому. Очень много народу сопереживало мне в такой ситуации, звонили, и это не могло не сказаться на эмоциональном и психологическом состоянии. Сложный был период, что ни говори, в этот момент узнаешь многое.
— Во время пандемии было ли опасение, что вирус может вас настигнуть?
— Как и все нормальные люди, я старался обезопасить себя. Этот период мы, я имею в виду мою семью, детей, внуков, провели все вместе за городом. Пытались друг другу помочь, я тогда до минимума сократил свой выезд в Москву.
— Что для вас значат 70 лет?
— Я подсчитал, что это средняя продолжительность жизни у мужчин. Серьезная дата, когда ты уже немного оглядываешься назад, думаешь, анализируешь, что было в твоей жизни. Это время, когда стоит оглянуться, но и есть возможность построить какие-то планы на будущее. Потому что, как и все, хочется жить, посвятить себя семье с учетом долгой игроцкой и тренерской карьеры. Много было упущено в плане контакта с семьей. Вот сейчас наверстываю, воспитываю двоих маленьких внуков. Они занимаются хоккеем в "Крыльях Советов", территориально мы живем у метро "Университет". Москва в плане передвижения тяжелая, с удовольствием занимались бы в "Спартаке", но так уж повелось. "Крылья Советов" — это как второй дом, там все воспитывались.
— В "Локомотиве", где вы работали помощником главного тренера, играл Игорь Королев, с которым вы были очень близки. Как вы узнали об той трагедии (ярославская команда "Локомотив", в которой Королев был одним из ассистентов главного тренера, разбилась в авиакатастрофе 7 сентября 2011 года, погибли все игроки, тренеры и персонал команды — прим. ТАСС)?
— Мы где-то дня за два до этого общались с Игорем. Он говорил мне, что начинает тренерскую деятельность, вместе с Александром Карповцевым первый год начали работать как ассистенты главного тренера в "Локомотиве". И через два дня это случилось.
— Когда "Локомотив" недавно выиграл Кубок Гагарина, вспоминали ли вы в этот момент о Королеве?
— Обязательно. Я вообще его не забываю никогда, у меня в памяти он и другие ребята, с кем я работал. У меня была сборная России 1988 года рождения, где из "Локомотива" играли Александр Васюнов, Марат Калимуллин, Александр Галимов. Со многими я работал — с Михаилом Баландиным, Карелом Рахунеком, Яном Мареком в Магнитогорске. Та команда была создана для чемпионства, и я думаю, что не на один сезон. Там и молодежь очень сильно добавила — ребята 1987–1988 годов заматерели, прошли через первую сборную. Плюс были такие ветераны, как Руслан Салей, Карлис Скрастиньш.
"Отказал Тарасову, который приглашал меня в ЦСКА"
— В футболе и хоккее тренеры активно работают и в 70 лет. После вашего последнего клуба — "Авангарда" были ли у вас мысли продолжать работать в таком же режиме?
— Мы много разговаривали с Зинэтулой Билялетдиновым, спрашивали друг друга, если поступит предложение, будешь ли ты готов. Вроде сходились на том, что время активной работы прошло. Но в один из моментов я смотрю, Александр (первоначально Билялетдинов под этим именем фигурировал в протоколах, газетах и справочниках — прим. ТАСС) поехал в Казань и возглавил "Ак Барс". В какой-то момент я пришел к мысли, что хватит заниматься активной деятельностью. Из хоккея я не ушел, остаюсь в ветеранском движении "Спартака", хожу на каждую игру нашей команды, катаюсь с командой "Легенды хоккея", работаю в спортивно-дисциплинарном комитете Континентальной хоккейной лиги.
— Какие эмоции испытываете, когда смотрите с остальными ветеранами из ложи арены домашние матчи "Спартака"?
— Критикуем много, ворчим. Многое не нравится, но много и хорошего. Хоккейные тенденции во многих направлениях поменялись. Хотим, чтобы "Спартак" был чемпионом, на следующий год будем праздновать 50 лет, когда мы выигрывали со "Спартаком" последнее чемпионство — в 1976 году. Эту дату мы очень ждем, нас осталось не так много из той команды. Мы очень дорожим друг другом, нам приятно встречаться на играх.
Порадовала молодежка и вся система "Спартака". Мы видим, что хорошо работает академия, есть большие возможности. Все направлено только на результат. В наши годы, когда я работал главным тренером "Спартака", у нас были большие проблемы, ломались сезоны, когда спонсоры уходили. Но в тех же ситуациях появлялось другое: в 2014 году, когда ушла половина команды, я из молодежки взял 11 человек во главе с Игорем Шестеркиным. Потом оттуда заиграли те же защитники Всеволод Сорокин, Евгений Кулик, Архип Неколенко, играющие до сих пор. Мы проигрывали по 12 матчей подряд. Вячеслав Козлов, один из ветеранов, до конца работал со мной тот сезон. Мы его доиграли, и после него вся эта группа выиграла Кубок Харламова. Это успех по итогам такой работы.
— Вы по два раза выигрывали юниорский чемпионат Европы и молодежный чемпионат мира. При этом в национальную сборную так и не попали, несмотря на то что Анатолия Тарасова и Аркадия Чернышева, которые отдавали приоритет игрокам ЦСКА и московского "Динамо", там уже не было. Главный тренер сборной Борис Кулагин не видел вас в составе?
— Возможно, где-то я не доработал, где-то не видели меня в составе. Я играл во второй сборной, не расстраивался. В 1973–1975 годах я служил в армии в СКА МВО, и, когда заканчивалась служба, наш тренер Олег Зайцев, выдающийся армейский защитник, мне сказал: "Федор, тебя Тарасов ждет для разговора". Это было самое начало мая. Я подошел к нему, и он сказал: "Молодой человек, у вас есть шанс попробовать себя в легендарном клубе ЦСКА". Я отвечаю: "Спасибо, извините, но я спартаковский воспитанник". А 4 мая я уже вылетал со "Спартаком" на матч в Челябинск с "Трактором". У меня было к тому времени две победы на чемпионате мира с молодежной сборной. И следующий сезон начинается с того, что в газете написан абзац о том, что защитник Канарейкин не умеет кататься спиной. Такая догонка мне была от Тарасова. Хотя катание у меня было поставленным, с этим не было проблем.
—Есть ли у вас версии, почему вам пришлось уйти из "Спартака" в "Крылья Советов", откуда вас потом Кулагин звал обратно?
— Кулагин пришел строить новую команду, у него свое видение, он отличный тренер. Но почему-то он назвал нас спартаковской молодой мафией, которую надо разогнать. У нас были звезды в лице Александра Якушева, Владимира Шадрина, Виктора Шалимова, а мы были молодой порослью — дерзкой, агрессивной. Мы знали свое место, и за "Спартак" были готовы на многое. По игре мы развивались нормально, но пришел Кулагин, который сказал, что меня ни в какой клуб нельзя, только в "Крылья" к Игорю Тузику. Как-то мы играли в "Лужниках", обыграли "Спартак". Ко мне подходит администратор "Спартака" Егорыч и говорит: "Тебя зовет Кулагин". Я подошел, он говорит: "Давай возвращайся, твой уход был ошибочным моментом". Я ответил, что никуда возвращаться не буду, и та беседа была крайняя. На тот момент я уже вработался в команду "Крылья Советов". Во-вторых, приняв решение, я уже сворачивать не буду. Следующие 11 лет я провел в "Крыльях". Пришел Игорь Дмитриев, мы создали хорошую команду, где я был ветеран, так сказать, направляющий. Мы воспитали хороших ребят: Сергея Пряхина, Сергея Немчинова, Евгения Штепу, Юрия Хмылева.
— Как вам помогла в жизни эта привычка — не менять своих решений?
— В жизни это мне и помогало, и мешало. В более раннем возрасте я был такой человек бескомпромиссный, умел сильно отстаивать свою позицию. По жизни я человек неконфликтный, но со своим мнением и никогда не приспосабливался, всегда был лидером. Поэтому было и легко, и тяжело. Но по-другому нельзя достичь того, чего я достиг. Не каждый хороший игрок становился хорошим и успешным тренером, а я им становился. Меня признавали и лучшим тренером в России, я был чемпионом России и как главный тренер, и как помощник главного тренера. С Владимиром Вуйтеком в начале 2000-х мы создали прекрасную команду, а он выигрывал чемпионат России два года подряд. Потом работал с Кари Хейккиля в локаутный год, много приехало игроков НХЛ, мы выиграли бронзу. Потом работал с Дэйвом Кингом в "Металлурге", прекрасная команда, начиная с совсем молодого Евгения Малкина, Дмитрия Юшкевича, Игоря Королева, чехи Марек, Ярослав Кудрна, Томаш Ролинек, все сборники.
"Мы, как панфиловцы, были готовы на все"
— Не всякий в хоккее и спорте может похвастаться тем, что становился чемпионом страны и как игрок, и как главный тренер. Какая из тех двух побед — со "Спартаком" в 1976 году или "Металлургом" в 2007 году — наиболее ценная для вас?
— Та, которую я одержал как тренер. Во-первых, 50 лет прошло с той игроцкой победы, и воспоминания от успеха с "Металлургом" посвежее. Хотя в начале 2000-х годов как ассистент я выигрывал в "Локомотиве". Игроки в лиге были серьезные, лучшие легионеры в Европе. Ребята из НХЛ тоже приезжали, высочайший уровень по накалу и самоотдаче. Все это остается в памяти надолго.
— Александр Якушев говорил про главного тренера Николая Карпова, с которым вы стали чемпионом в "Спартаке", что тот поощрял импровизацию в нападении. Позволял ли Карпов вам, защитнику, так же свободно подключаться к атаке?
— Вообще я воспитывался как центральный нападающий. Но в 16 лет, когда я попал в юниорскую сборную, меня поставили на позицию защитника. В какой-то момент я понял, что я чувствую себя лучше в обороне. А те навыки, приобретенные в атаке, мне очень пригодились. Это и работа с шайбой в средней зоне, и в зоне атаки. Ты по-другому чувствуешь ситуацию и хорошо контролируешь шайбу.
— Один из чемпионов страны 1976 года Геннадий Крылов, дебютировав за "Спартак" в 17 лет, получил клюшку, перчатки и шлем от Евгения Майорова. Было ли такое, что вам доставалась амуниция кого-то из великих игроков?
— Было, но мне только амуниция не доставалась, я ее покупал. В 1975 году мы выиграли молодежный чемпионат мира в Виннипеге и, прилетев домой, получили премию в 200 рублей. И на них я купил хоккейные ботинки Bauer у Владимира Петрова. Я был тому очень рад, потому что с формой было напряженно. Наши спартаковские сборники — Якушев, Шадрин — давали клюшки. Не все имели возможность играть "Титаном", только привилегированная группа игроков, и мы старались что-то тоже получить.
— При Евгении Майорове вы отбирались в школу "Спартака". Помните ли вы, что он просил вас сделать на льду?
— Он не просил, а заставлял. Но тогда я уже был подготовленным парнем. Я пришел в 12 лет, у меня папа был заслуженным тренером по лыжным гонкам, тренером сборной Москвы. Поэтому я с детства со спортом, был развит. В хоккей играл до 12 ночи, мы строили коробку. Я из Измайлова, мы гоняли в хоккей с утра до вечера. С катанием у меня проблем не было, и меня в школу приняли сразу. Конечно, это мешало успеваемости в школе из-за сборов, не давались мне химия, физика, но с математикой все было нормально.
У меня о Майорове только теплые воспоминания — это высочайший не только хоккеист, но и эрудированный человек, великолепный комментатор. Как он вел репортажи, у меня до сих пор в памяти. И самое главное, он оставался в жизни очень простым, доступным человеком, душевным. И когда у него были большие трудности со здоровьем, мы с ним встречались в Сокольниках. Разговаривали по душам, он давал мне жизненные наставления. Я с удовольствием слушал его и применял эти советы по жизни. Мы проходили очень серьезную школу, с нами никто не цацкался, мы были такие панфиловцы, готовы были на все — что нам скажут, то мы и делали. И такое поколение, и до нас было железным, выдерживало все. Такие нагрузки нынешнему поколению и не снились — думаю, нынешние игроки попадали бы сразу.
— Ваш партнер по "Спартаку" Владимир Кучеренко рассказал, что был поклонником динамовца Виталия Давыдова. На кого по игре в обороне вы хотели быть похожим?
— Такого кумира у меня не было. Что я лучшее видел, то и брал. Я воспитан был на спартаковских защитниках Евгении Паладьеве, Валерии Кузьмине, Алексее Макарове, Владимире Мигунько, Юрии Ляпкине. Но когда мы играли в Виннипеге на чемпионате мира, то ходили на матчи местной команды Всемирной хоккейной ассоциации, за которую играл Бобби Халл. Я смотрел тренировки команды и был просто очарован его катанием. Это какая-то машина катила по льду — он уходил с двух шагов. После тренировки он еще оставался, работал над катанием. Приехав домой, я усилил этот компонент — после каждой тренировки я оставался и работал только над катанием. Хотя и у нас были игроки, которые просто здорово катались, — Сергей Капустин летал по льду. Но что я увидел, то и потом старался воспроизвести. Это было на всю жизнь.
"Видел, как голуби борются за свою жизнь"
— Игровую карьеру вы завершили в 37 лет. Тогда не ощущали, что могли бы поиграть еще, как, например, Вячеслав Козлов, Игорь Ларионов?
— Нет, не мог, потому что я устал. Тогда почувствовал, что пора вбить гвоздь в стенку и повесить на него коньки. Я наелся игрой в хоккей и сразу стал тренером в Австрии.
— Вы рассказывали, что в Австрии, где играли за "Фельдкирх", хоккей был чисто канадский из-за обилия игроков из этой страны. Можно ли говорить, что оттуда вам могла передаться та боевитость и эмоциональность, которые проявились у вас в бытность работы главным тренером?
— Ну это с рождения у меня такой характер. В Австрии я провел прекрасные пять лет: выиграл чемпионат страны в 1990 году, был признан лучшим игроком. Потом в Швейцарии год тренировал.
— Возглавляя "Атлант", вы в одном матче со "Спартаком" тренера Милоша Ржиги сцепились с ним. Тем не менее у вас были хорошие отношения. Насколько его смерть шокировала?
— Я был очень расстроен. Во-первых, он в плане тренерской карьеры не все дорассказал о себе. Хороший тренер, мы соперничали, а так ничего личного.
— Вы помогали Дэйву Кингу в "Металлурге", Кари Хейккиля и Владимиру Вуйтеку в "Локомотиве". У кого из них вы больше всего чему-то научились?
— Вуйтек — это больше импровизация, большое общение с игроками, это личный контакт. Что касается Хейккиля, то мы знаем, что такое финский хоккей. Это строгая система, упертость, дисциплина, твердое понимание, куда надо идти. У Кинга большой багаж знаний, начиная от тренировочного процесса, требований, направленности, энергетики канадца. Хотя учился он у наших мэтров, книжки Тарасова читал от корки до корки, все фильмы с ним смотрел. И потом это все передавал в работе. У Кинга я почерпнул в тренировочном процессе, организационном плане, подготовки своей к тренировкам. Наша школа все равно оставалась в моей работе.
— Насколько успешно вам удалось выстроить отношения со звездами "Металлурга" после ухода Кинга?
— Со звездами у меня проблем не было. Как я думаю, мой авторитет игрока позволял мне свободно общаться с любым хоккеистом. Я не ставил себя выше кого-то из игроков, если вижу какое-то перетягивание одеяла на себя. Одним из моментов были персональные разговоры с каждым игроком, с группой игроков. Мы очень плохо начали чемпионат. Предыдущий сезон был хорошим, у нас команда была готова для чемпионства, нам не хватило маленьких моментов, и мы выиграли бронзу. А в следующем сезоне после отставки Кинга мы потихоньку наращивали обороты, и потом наша команда стала действовать как машина.
— Вы рассказывали, что в том тяжелом для "Спартака" сезоне-2013/14 вам предлагали перейти в "Локомотив", но вы отказались, хотя денег в клубе не было.
— Да, это был бы третий заход в Ярославль. Звонил президент "Локомотива" Юрий Яковлев — это был ноябрь 2013 года, когда все как раз лопнуло, половина команды ушла. Яковлев тогда убрал Петра Воробьева и сказал мне: "Принимай команду, подписывай контракт до конца года, а там как сработаешь". Я взял полчаса паузу и отказался. Не знаю, он не понял, наверное, мой шаг. Но я ответил, что за мной "Спартак", ветераны, болельщики. Я думаю, что это был сильный шаг, и не каждый в этой жизни сделает такой шаг, который сделал я. Жалеть не было смысла.
— Что вам на это сказали дома?
— Решение было отдано на откуп мне. Как решу, так и будет. Я мальчик взрослый, могу посоветоваться, но решаю сам.
— Александр Барков, которого вы меняли на посту главного тренера "Металлурга", только что стал со "Спартаком" победителем Кубка Харламова в Молодежной хоккейной лиге. Удивило ли вас, что у него так успешно пойдет в работе с молодыми, или тут дело в большей степени зависит от того, насколько талантливы и трудолюбивы молодые ребята?
— Тут должен быть материал, с которым ты работаешь, и должен быть квалифицированный специалист. Просто так чемпионство не выигрывается. Поэтому отметим работу и тренера, и тренерского штаба: работу Олега Кваши, Вячеслава Белова. Барков наработал этот опыт, и отметим ребят, которые проявили характер. Та решающая игра была проведена блестяще. Команда работала всю регулярку, чтобы получить преимущество своего поля. Ну и отметим болельщиков, которые переживали неистово. Я был поражен, увидев, как зрители болели на домашних матчах плей-офф, трибуны на том же "Мегаспорте" практически были полные.
— Пять лет назад вы говорили, что у вас живет 60 голубей. Сохранилась ли у вас голубятня?
— Да, она у меня на даче. Голубей стало намного больше — около 150. Я же тренер, мне надо кого-то тренировать, а голуби у меня спортивные. Есть такая порода — "чехи", это голуби одного хозяина. Если они уже облетались в одной голубятне, то в другом месте они уже жить не будут. Недавно я их вывозил на машине, сделал круиз, выпустил их, и они потом вернулись.
— Голубей, как известно, очень "любят" автовладельцы, которые вынуждены чистить от них кузов машин.
— Мне папа привил любовь к голубям, потом тут построил голубятню. Мои же голуби никому не мешают, тут много места, где можно разгуляться.
— Герой фильма "Любовь и голуби" Василий Кузякин общался с голубями. Вам такое удавалось?
— У меня такого, может, и нет. Но какая-то радость наступает с весной, когда начинается брачный сезон. Появляются птенцы, которые требуют внимания. У меня каждый голубь окольцован. Мне это нравится, это моя отдушина, чувствую себя комфортно — когда подустанешь, то общение с ними придает положительные эмоции. В детстве моя бабушка давала мне рубль, и в воскресенье я мчался на Птичий рынок на Таганку из Измайлова. Сейчас я многих знаю в нашем регионе, кто очень серьезно занимается голубями, имеет хорошую голубиную коллекцию, хорошей крови. Тут небольшой лесок, вылетают тренеры, иногда видишь их гонки с ястребом, это борьба за жизнь. Их трудно поймать, они очень верткие и быстрые, но потери бывают.
— Ваш старший сын Леонид играл в "Спартаке", был скаутом клуба, помогал вам как тренер в "Авангарде". Младший сын Максим работал в Федерации хоккея России. Нашли ли они себя в жизни?
— Да, и это самое главное. Леонид прошел школу "Крыльев Советов", достиг многого, поиграл на высоком уровне, является мастером спорта международного класса, обладатель Кубка европейских чемпионов в составе московского "Динамо", играл в хороших московских клубах, в "Салавате Юлаеве", где неоднократно выигрывал бронзу чемпионата России. Перейдя на тренерскую работу, он работал со мной сезон в "Спартаке", в Омске. Сейчас работает в "Метеоре" — команде Ночной хоккейной лиги, два последних сезона выиграл фестиваль лиги. Человек при работе, хоккей для него — это тоже жизнь.
Максим же директор по развитию Молодежной хоккейной лиги. Сначала работал в федерации, участник трех Олимпиад, был в команде, выигравшей Олимпийские игры. Он воспитанник "Крыльев Советов", доиграл до молодежной команды, и была ситуация, когда надо было принимать решение. У нас был обстоятельный разговор о том, что он видит в жизни, что делать. Он пошел в учебу, окончил два вуза и нашел себя в жизни, где идет уверенно.
