Дмитрий Сенников: "В Питере предпринимались попытки создания конкуренции "Зениту"

Экс-футболист сборной России — о клубной карьере в "Зените", "Рубине" и "Локомотиве"

Российский футбольный союз облюбовал столицу Татарстана для разнообразных социальных активностей. Участником нескольких событий за последних год стал бывший защитник "Рубина" и экс-игрок сборной России Дмитрий Сенников. Спортивная редакция "Реального времени" обсудила с воспитанником питерского футбола этапы его карьеры, выступления в Казани и старты на чемпионатах мира и Европы.

"Мама отвезла меня в "Зенит", несмотря на то что мне стукнуло уже девять лет"

— Дмитрий, какими судьбами в Казани?

— В последнее время мы приезжали в Казань с Суперкубком России, затем стали участниками проекта "Футбол в школе", который проходит во многих городах России. Сейчас это "Футбол в коррекционной школе". Лично я особенно рад приезжать сюда, поскольку это очень спортивный город.

— Здесь вы смогли перезапустить карьеру в 1999 году, когда после сезона в "Рубине" получили приглашение в "Локомотив". А начинали в Ленинграде, когда был первый взлет "Зенита" и его чемпионский сезон 1984 года.

— Сам чемпионат я помню смутно, но в Ленинграде 1984-й год вызвал футбольный бум. Я больше скажу: чемпионство "Зенита" сподвигло моих родителей отдать меня в футбол. Причем, сделала это мама, которая отвезла меня в СДЮШОР "Зенит", несмотря на то, что мне стукнуло уже девять лет. Но в середине 1980-х такой возраст не воспринимался критично, хотя, уточню, что у нас был не набор, а отбор. Прошли всего двое из 25 приехавших, причем второго я не запомнил, видимо, он быстро закончил.

Мы потихоньку втягивались в процесс: поначалу было по две тренировки в неделю, затем перешли на трехразовый режим. Другое дело, что, когда я начал тренироваться уже в спортшколе, там футбола мне не хватало, и я выходил во двор своего дома, чтобы побольше поиграть. Это происходило зимой, на снегу, на гаревом поле, которое нельзя назвать футбольным, потому что, повторюсь, футбола в спортшколе было маловато. Мое детство не сравнить с нынешними временами, когда спортивные площадки есть буквально в каждом дворе, не говоря уже о футбольных манежах.

— Пытаюсь вспомнить ваших ровесников. Алексей Игонин?

— Нет, он из спортшколы "Турбостроителя". Если говорить о моих однокашниках по спортшколе, то я назову Александра Панова и Дениса Угарова. Они на год старше, но были в нашем наборе. Плюс Евгений Зезин, Евгений Коганов, который перед окончанием спортшколы и развалом СССР уехал в ЦСКА, затем возвращался оттуда в "Зенит", но уже в чемпионат России. Михаила Ткачука должны знать любители мини-футбола. Нас поначалу тренировал Вячеслав Мельников и другой Вячеслав — Булавин.

— Мельников из чемпионского состава 1984 года, а Булавин — воспитанник казанского футбола, уехавший в 1960-е годы вместе с Ильясом Галимовым. Галимов потом вернулся в "Рубин", а Булавин, получается, приложил тренерское мастерство к воспитанию одного из будущих игроков "Рубина".

— Вячеслав Иванович из Казани? Давайте пожелаем ему здоровья, кстати.

"Я стоял перед дилеммой: либо пойти в дубль "Зенита", либо в "Локомотив"

— Вы пришли в футбол на пике "Зенита", а играли в его спортшколе в период, когда родилось стихотворение: "Был недавно наш "Зенит" очень даже знаменит. Но теперь игра в "Зените" — не игра, а извините!".

— Да, вы вспомнили о 1990-х годах, тяжело было. Но я тогда был подростком, хотел играть, и в 19 лет передо мной встала дилемма: либо пойти в дубль "Зенита", либо в "Локомотив". Последний тогда играл в первой лиге и был создан на базе "Смены-Сатурн" и, собственно, "Локомотива". Тренировал "железнодорожников" Гиви Нодия, к которому я в итоге и пошел. Как выяснится, не прогадал. Ни о чем не жалею, потому что, попав тогда в дубль "Зенита", я должен был бы пробиваться в основу, а тут я играл в мужской команде, ворота которой защищал сам Михаил Бирюков, на секундочку.

— Он на тот момент вернулся из Финляндии.

— Да, и накануне 40-летия прочно застолбил место в воротах — эдакий дядька. А среди полевых был Игорь Данилов — это люди из золотого состава, которые незримо связали меня с чемпионством 1984-го. Данилов, кстати, тоже вернулся с чемпионата Финляндии. После двух сезонов в питерском "Локомотиве" я снова стал перед выбором двух клубов. Один из них был все тот же "Зенит", а другой — ЦСКА. Но тут я выбирал уже не из команд, а из личностей приглашавших, поскольку в ЦСКА меня позвал сам Павел Федорович Садырин.

— Вернемся немного назад, поскольку ваш "Локомотив-Сатурн" 1996 года выпуска — это такая попытка вернуть Питеру конкуренцию в футболе. "Зенит" пережил в чемпионате СССР "Адмиралтейца" и "Динамо", но с развалом Союза вначале был создан "Сатурн-1991", а затем команда объединилась со знаменитой футбольной школой "Смены". И это была уже "Смена-Сатурн".

— А в год моего дебюта в профессиональном футболе произошло еще одно объединение. Только теперь не профессиональной команды со спортшколой, а двух профессиональных команд. "Сатурн" вернул себе изначальное название, сохранил место в первой лиге и объединился с "Локомотивом", выступавшим на уровне второй лиги.

— 1995 год, когда "Зенит" сумел вернуться в высшую лигу, а "Сатурн" объединился с "Локомотивом" — это конец футбольному противостоянию в Питере и победа концепции "Один город — одна команда".

— В принципе да, хотя затем неоднократно предпринимались попытки создания конкуренции, несколькими реинкарнациями команд под названием "Динамо".

"Павел Федорович для меня — великий тренер"

— Но ведь наиболее понятный подход в вопросе конкуренции с "Зенитом" был именно у "Сатурна-1991". Он был преимущественно питерский (исключения — армянин Веранян, казахстанец Гальченко, белорус Лагутко и уфимец Еремин). При этом, в интервью с игроком "Зенита" тех лет Сергеем Герасимецем мы общими усилиями насчитали в главной команде Питера семь человек только с Украины.

— Да, уже после объединения "Смены" с "Локомотивом" у нас хватало воспитанников ленинградского футбола. Назову только поигравшего за "Рубин" уже после меня Дмитрия Васильева, голкипера Дмитрия Бородина, Сергея Киселева, Сергея Подгорного, Дмитрия Гаевого (тут, конечно, необходимо уточнять у самого Гаевого, поскольку начинал он играть в уфимском "Гастелло", успев в качестве игрока этой команды противостоять "Рубину" еще в чемпионате СССР), Артема Дорофеева, как и Васильева, выступавшего за "Рубин" двумя годами позже меня.

— Кстати, Дорофеев с одноклассниками снимался в уникальном проекте советской кинодокументалистики "Контрольная для взрослых". Героями фильма стали дети в семь лет, с которыми режиссер и операторы встречались через определенное время, узнавая: что и как изменилось в их жизни. Вы не застали период съемок Дорофеева?

— Что-то такое я слышал, но детали уже не помню ("Контрольная для взрослых" началась в 1978 году и была завершена в 1994-м). Кстати, давно уже его не видел. А вот вашего Евгения Варламова лицезрел прямо сегодня, мы летели с ним в одном самолете, а ранее играли в ЦСКА, будучи дебютантами команды в 1998-м. Возвращаясь к идее создания в Питере команды из своих воспитанников, отмечу, что играли мы на стадионе имени Кирова, но для очень ограниченного числа болельщиков. В среднем собиралось порядка двухсот человек, а в основном питерцы шли на "Петровский", где играл "Зенит". Почему? Может, потому что мы были в первой лиге, а "Зенит" все-таки успел вернуться в вышку за год до моего дебюта за "Локо".

Вернусь к тому, что далее я выбирал команды в соответствии с тем, где работал Павел Федорович, поскольку для меня — это великий тренер. Поработал с ним в ЦСКА, затем поехал в Казань транзитом через ярославский "Шинник" в период, когда Садырина в ЦСКА заменил Олег Долматов. Тогда у меня не было игровой практики и я отправился за ней в "Шинник", хотя готов был переходить даже в первую лигу. Но Ярославль на тот момент играл в "вышке", и команда была собрана просто сумасшедшая. Владимир Казаков, Владимир Леонченко, Андрей Новгородов, Максим Путилин, Евгений Корнюхин в основе, Александр Гутеев в запасе.

— Отличный состав. При этом следующий набор игроков, в котором вы оказались — Юрий Окрошидзе, Алексей Бобров, Олег Дмитриев, Алексей Наумов, — представлялся таковым, который вытащит казанский "Рубин" в высшую лигу. В итоге туда вышли только вы, но в одиночку.

— Поверьте, мы тоже думали о повышении в классе команды этим составом. На самом деле, у нас формировалась хорошая команда плюс местные игроки были в порядке — и вернувшийся из Волгограда Олег Нечаев, и Айрат Ахметгалиев из Нижнекамска. К тому же, я считаю, что это был момент, когда в Казани стали ставить высокие цели перед местной футбольной командой, начиная с перехода в высшую лигу. И, наверное, именно с 1999 года, хотя мы своих целей и не достигли, начался подъем вверх казанского футбола. Чего конкретно нам не хватило? Может быть, сыгранности, все-таки состав был серьезно изменен, при этом пополнился не только воспитанниками питерского футбола, как вы перечислили, но и игроками других команд.

"Мы пришли в "Рубин", и первые несколько месяцев зарплаты просто не было"

— Самое любопытное, что эти грандиозные планы, оказывается, составляли уже тогда, предусматривая выход команды на ведущие роли в стране к 1000-летию Казани, но широкой общественности о них не было известно. Между тем руководство клуба поначалу с Виктором Колотовым, затем уже с Курбаном Бердыевым видело "Рубин" на самой вершине.

— Так и произошло в итоге с Бердыевым, но и те сезоны в первой лиге, я считаю, дали необходимый командный опыт. Потом 1999 год пришелся на разгар финансового кризиса в стране, который перечеркнул планы многих. Вспоминаю те времена, когда мы пришли в команду, а первые несколько месяцев зарплаты просто не было. Затем ситуация начала устаканиваться в плане того, что наши зарплаты, будучи привязанные к доллару, начали начисляться по курсу 15 рублей за доллар, хотя ранее он стоил шесть рублей, а одномоментно скакнул чуть ли не до 30. Не знаю как в высшей лиге, но в первой — многие команды не были готовы ни к дефолту, ни к его последствиям.

— Можно понять настроения футболистов, приехавших из Санкт-Петербурга, Москвы в захолустную Казань конца 1990-х.

— В моем отношении верны были оба обстоятельства: уроженец Ленинграда приехал из Москвы в город, где мало что было, особенно если сравнивать с нынешней Казанью, превратившейся в один из красивейших городов страны. Тогда же из новенького была мечеть, старый "Центральный стадион" и уж совсем допотопная клубная база. Плюс второй стадион "Рубин", на котором мы тренировались в парке "Крылья Советов".

— Зато еще не выветрился до конца статус города-мотальщиков. Не испытывали проблемы в этом роде?

— У нас в Питере тоже было нечто схожее, и потом мы особо не выходили в город, посвящая время играм, тренировкам. Разве что покушать иногда выбирались. Когда нам давали выходные, то старались съездить домой, навестить семью. Раз уж я затронул тему о нашем тренере, то я лично благодарен Павлу Федоровичу Садырину, который вначале пригласил меня в ЦСКА, затем дал шанс в "Рубине", и тот 41-й матч, который я провел в сезоне 1999 года, забив шесть мячей, позволил обратить на меня внимание Юрия Семина. К тому же, он дружил с Павлом Федоровичем, то есть получил необходимые рекомендации обо мне.

"Уже в 2002 году у нас были и свой стадион, и первое чемпионство"

— Вы переходили в "Локомотив" в период, когда у него вообще не было болельщиков. Об этом сетовал в интервью ваш партнер по команде Руслан Нигматуллин. Например, на сдвоенных полуфиналах еврокубков 1998 года был полный стадион болельщиков "Спартака" на игре с "Интером", а также на игре "Локомотива" со "Штутгартом", но фанаты болели за Россию, Москву, а не за "Локо".

— Соглашусь, поскольку, когда я в 2000 году перешел в "Локо", то клубный стадион начали перестраивать. Мы скитались по стадионам, играя на "Динамо", либо в Раменском — это также не добавляло нам болельщиков. Но как успокаивали нас руководитель РЖД Николай Аксененко и президент клуба Валерий Филатов: "Будет свой стадион и болельщики подтянутся". Я бы еще добавил: первые победы как на внутренней арене, так и на международной, где мы дважды доходили до полуфинала еврокубков, все это добавляло нам фанатов. А уже в 2002 году у нас был и свой стадион, и первое чемпионство, когда команда, к которой ранее относились как к пятому колесу московского футбола, вошла в число лидеров. За нас стало болеть много молодежи.

— Многие футболисты имеют прозвища на поле, причем они могут меняться от команды к команде. Мне говорили, что в Казани вас называли Железяка.

— Да, Железяка, Железо, причем меня так звали не только в Казани. Пошло еще с Питера, где прозвали Железным человеком, потом в ЦСКА это прозвище озвучил земляк Максим Боков. Само прозвище происходило от действий на поле, поскольку я был жестким, неуступчивым на поле защитником, при этом абсолютно не грубым.

— Через два года выступлений в "Рубине" вы стали участником чемпионата мира 2002 года.

— Да, но я не сравнивал бы это с нынешними временами, когда вызов в сборную можно получить, сыграв несколько успешных матчей. Тогда путь в сборную был гораздо длиннее, и я сам удивлялся, как преодолел этот путь за два года. Для понимания: придя в "Локо", я обнаружил, что там в линии обороны 10 человек, и первые семь матчей чемпионата безвылазно просидел на скамейке запасных. То же самое происходило и с составом сборной, где были Ковтун, Никифоров, Онопко, Саламатин, с которым мы конкурировали за место в составе еще и в "Локомотиве". В итоге Олег Иванович пригласил меня на первые весенние сборы, дав шанс сыграть товарищеские матчи против Франции и Эстонии. И я вскочил в последний момент на подножку уже уезжающего состава.

Причем сам чемпионат мира начинался для нас положительно, когда мы обыграли Тунис, но затем уступили Японии, что вылилось в побоище болельщиков на Манежной площади. В это время Гус Хиддинк творил чудеса со сборной Южной Кореи: немножко с помощью судейства, где-то повезло. Слава богу, затем ему повезло уже во главе российской сборной, когда в последнем матче отбора на чемпионат Европы 2008 года хорваты обыграли Англию и подарили нам путевку на Евро.

"Мы отказались меняться футболками с греками, будущими чемпионами Европы"

— Гус Хиддинк в итоге отказался от ваших услуг в компании с Егором Титовым, Алексеем Смертиным.

— Хиддинк изначально вызывал меня в команду, и в товарищеском матче с Бразилией я просидел на скамейке запасных, и все. У Титова на тот момент был небольшой перерыв в карьере (отстранение за так называемый "бромантановый" скандал). А что касается сборной, то у меня был период, когда я не попадал в состав, на момент, когда главным тренером был Валерий Газзаев. На тот момент я еще был травмирован, затем он меня вызвал на товарищеский матч с Израилем, после поражения в котором Газзаева уволили, и сборную был призван спасать Георгий Ярцев. Причем нам кровь из носу нельзя было терять очки в матчах с Ирландией (боевая ничья в гостях), мы победили Швейцарию, Грузию и вышли в стыки на Уэльс.

— Матч имени Вадима Евсеева с его пожеланиями в камеру.

— Мне кажется, что Вадим адресовал пару ласковых слов даже не болельщикам Уэльса, а представителям СМИ, которые не верили в нас и поспешили с обвинениями. Плюс у него был сложный период на тот момент, и вот он не сдержался, увидев камеру. В любом случае, мы вышли на чемпионат Европы, который в итоге выиграла Греция. Хотя мы не предполагали, что она даже из группы выйдет. У нас была Португалия с молодым Криштиану Роналду и топовыми Фигу, Деку; Испания, которая строила тот состав, который через несколько лет выиграет последовательно три крупных турнира. Во всяком случае, после победного матча с греками, когда мы уже уезжали домой, а они шли дальше в четвертьфинал на Францию, мы отказались меняться футболками на их предложение. Ченч? Нет-нет, оставьте себе.

— В итоге, перейдя после "Рубина" в "Локомотив", вы нашли свою команду, проведя в ней 10 лет.

— И команду, и тренера, что очень важно. Я имею в виду Юрия Павловича Семина. Хотя он шутит, что сейчас я со своими талантами, скорее всего, у него бы не играл. Поскольку с учетом нынешних тенденций, атака начинается не с выноса мяча вратарем, а с розыгрыша от своих ворот, в чем я бы, скорее всего, не преуспел. На это я отвечаю: "Палыч, главное же в игре обороны не пропустить". Что ценнее: защитник, который разыгрывает мяч или отбирает его у соперника? У нас в обороне были неуступчивые защитники, из-под которых не забивали, скоростные, от которых нельзя было убежать. Мы за 30 сыгранных матчей в 20 не пропускали голов, в целом у нас за сезон было 14 пропущенных, включая золотой матч с ЦСКА. Это мои воспоминания о первом чемпионстве 2002 года. А сейчас давайте посмотрим графу пропущенных у "Локо" — 41, "Динамо" — 35. И только призеры — "Краснодар" (23 пропущенных), "Зенит" (18 пропущенных), ЦСКА (21 пропущенный мяч) — могли похвастать крепкой обороной, а в итоге еще и медалями.