РПЛ, Факел, Первая лига — Владимир Ильин: о провальном сезоне, скандале со стыковыми матчами и работе с Галицким, Ивановым

Откровенный Ильин — об уходе из «Факела», работе с Галицким и Ивановым и скандале со стыковыми матчами. Останется ли Владимир в элите?

30 июня Владимир Ильин покинул «Факел» – он решил не продлевать контракт. Воронежский клуб вылетел в Первую лигу, а Владимир сохраняет настрой продолжить выступать в РПЛ. В интервью «Чемпионату» 33-летний нападающий рассказал о причинах вылета «Факела» из РПЛ, вспомнил работу с Даниэлем Фарке, Григорием Ивановым, Сергеем Галицким и многими другими. Разумеется, не обошлось и без эксклюзивных историй. Погнали!

Почему «Факел» вылетел из РПЛ

— Почему ты принял решение покинуть «Факел»? — Главная причина — желание играть в РПЛ. Плюс логистика.

— Остался бы в Воронеже только в случае, если бы сохранили прописку в РПЛ? — Да. К сожалению, не получилось остаться. Всё было хорошо. Но момент, что это не РПЛ, перекрывает всё хорошее.

— Со стороны руководства было желание продлить контракт? — Да. Есть предложение. Но я хочу двигаться дальше.

— Как ты себе объясняешь, что «Факел» оказался последней командой РПЛ по итогам сезона? — Я много думал на эту тему. Нет конкретного ответа, и я не могу сказать, что кто-то один виноват. Наверное, никто не сможет сказать. Просто цепочка ошибок, которая привела к тому, что «Факел» оказался последним. Какие-то звенья в этой цепи я вижу. Может быть, это субъективно. Однако называть их не хотелось бы, чтобы не выносить сор из избы. Конечно, это трагедия, что клуб вылетел. Не приходит что-то одно — есть совокупность моментов, которые привели к такому исходу. Конечно, вина лежит в том числе на нас, игроках.

— Был ли какой-то момент, когда начали опускаться руки – потерялась надежда на сохранение? — На самом деле – уникальный сезон в том смысле: даже после его окончания оставались какие-то надежды (смеётся). Мы верили и сражались до последнего, старались цеплять очки. Понимали, что предпоследнее место может сохраниться в РПЛ, и дело оставалось за малым. Был расклад в стыках, по которому 15-е место сохраняло прописку. Честно сказать, следил за стыковыми матчами, как и все в команде. Было бы очень обидно, если бы в РПЛ осталась команда с 15-й строчки, потому что нам до неё не хватило буквально двух очков. До последних туров понимали, что нужно цепляться. Вся футбольная общественность до последнего гадала, что будет с «Химками». Все эти разговоры сеяли надежду.

— Пришедший в команду по ходу сезона Шалимов уже был не в силах исправить ситуацию? — В силах. При нём многое изменилось в лучшую сторону. Кто за нами пристально следит — родственники, друзья — увидели сразу разницу. Стали веселее играть, приятнее матчи смотреть. Если резюмировать, просто не хватило времени.

— Правильное решение со стороны «Факела» продолжить работу с Шалимовым? — Да, правильное. Получилось так, что ознакомление с ним и его принципами у большинства игроков уже произошло. Он тоже познакомился и узнал всё изнутри. И важно, что Игорь Михайлович будет не с нуля начинать новый сезон.

— Ты не первый раз работал с Игорем Михайловичем. Какое у тебя сложилось о нём мнение? — Очень позитивное. С ним комфортно работать. Ни для кого не секрет, что Шалимов делает акцент на атаку. Он очень любит работать с нападающими. Когда узнал, что он возглавит «Факел», я обрадовался. Могу объяснить на примере его работу с нападающими. После общей тренировки он может оставить нападающих и начать объяснять игровые ситуации. Грубо говоря, шагом показывать, как открыться, принять, расположить корпус. То есть такие тонкости, которые кажутся очевидными, но исполнить в игре не так-то просто. Такими тонкостями Игорь Михайлович поправляет определённые моменты в игре. Неслучайно он раскрыл нескольких форвардов.

— Однако бо́льшую часть сезона «Факел» провёл под руководством Пятибратова. Почему он так и не смог наладить результаты? — С чего я и начал разговор об отрицательном результате «Факела». Тут совокупность разных моментов. Я не могу конкретно сказать, в чём дело. Значит, Пятибратов тоже сделал что-то не так, однако сложно сказать, что именно.

— О работе с ним осталось хорошее впечатление? — Нормальное. Знаешь, как у футболистов: если играл при тренере, значит, сложились хорошие отношения (смеётся). Я бо́льшую часть времени при нём играл, поэтому сложилось нормальное мнение.

— За сезон в Воронеже успел проникнуться любовью местных к футболу? — Конечно. Не секрет, что это уникальный город в своём роде. Болельщики действительно подкупают. У меня некоторые друзья приезжали в Воронеж, чтобы не только посмотреть футбол, но и атмосферу: как люди болеют, шоу перед матчами. Я и все мои близкие прониклись этой атмосферой.

— Это топ-1 по атмосфере, где ты играл? Или есть с чем сравнить? — С Краснодаром. Там масштаб больше. Сопоставимо в том плане, что в Воронеже всегда аншлаг. По запалу «Факел» впереди. Я говорю о том, как переживают, насколько городу близка команда.

Какие сложности в быту в Грозном и почему Андрей Талалаев сам провоцирует конфликты?

— А за «Ахматом» в стыках как за бывшим клубом с особым интересом следил? — Конечно, следил. Когда у меня самого нет игры, стараюсь смотреть как можно больше матчей РПЛ. Так или иначе, с этими командами играть в ближайшее время. За «Ахматом» тоже следил. У нас даже зимой были сборы с ними в одном отеле. Я видел, в какой они форме находятся. «Ахмат» провёл хорошие сборы. По моим прогнозам, они должны были сделать рывок вверх. В принципе, так и началось после возобновления чемпионата. Но потом их что-то тоже начало засасывать вниз. Есть психологический момент: попадаешь туда после определённого количества туров – и психологически тяжело выбираться. Наверное, это сыграло роль.

— К теме сборов «Ахмата». Много рассказов о невероятных нагрузках Ташуева, в частности работе со штангой. Во времена работы с ним прочувствовал это? — Не сказал бы. Это всё субъективно. Эта штанга только всех пугает (смеётся). Штангу делают во всех командах — плюс-минус то же самое. Грамотно, что у Ташуева есть штанга. Для многих это бывает сюрприз, но потом сами понимают пользу. У Ташуева много футбола — сближенные ворота, на половину поля. Очень много игры, и через это получается нагрузка, а не через штангу. Такой тренировочный процесс заходит большинству футболистов, потому что много игры. Однако я бы точно не сказал о какой-то запредельной нагрузке из-за штанг.

— Ты дважды приезжал играть в Грозный. Можно ли назвать «Ахмат» главным клубом в твоей карьере? — На данном этапе — да. Хотя бы потому что я там провёл больше всего времени. Три с половиной сезона можно назвать знаковым промежутком.

— Испытывал сложности с адаптацией в Грозном? Всё-таки там есть своя специфика. — Нет. У меня было два захода. Первый заход на полтора года пролетел на одном дыхании. Были хорошие результаты, я провёл хороший сезон, поработали полгода с Шалимовым, потом – год с Талалаевым. В целом хорошо себя чувствовал в городе. Даже застал в Грозном пандемийный сезон. Мы с семьёй не стали никуда улетать, оставшись на эти два месяца там. Спокойно готовился, потому что климат приятный.

После возвращения в «Ахмат» из «Краснодара» было сложно психологически. В заключительном сезоне было непросто, хотелось уже что-то поменять в силу того, что наслоилось нахождение в одном месте. Хотелось перемен.

— В период работы Талалаева в «Ахмате» у него возникали конфликты с игроками. Самый громкий — с Семёновым. Возникали ли у тебя сложности в работе с ним? — У меня понимание насчёт Талалаева такое, что эти конфликты он сам провоцирует. По-моему, в каком-то интервью он сам сказал, что специально так делает. Ищет острые углы и делает это намеренно. Мне нравится такой подход. С ним непросто работать, но у него есть справедливость. Он оказывает определённое давление на игрока, тем самым заставляя выжимать максимум. Талалаев это справедливо оценивает. Наверное, с каждым в команде у него были острые углы, которые играли на результат.

— Во взаимодействии с ним были эти «острые углы»? — Да, были моменты. Однако это какие-то мелочи, которые упоминать нет смысла. Это было в тренировочном процессе, в играх может надавить на что-то. Условно: «Ты нападающий — забей гол». Он может сказать подобное в резкой форме, но ни в коем случае не оскорбительной. Ты и так понимаешь, что, условно, надо было забить. А тут прямо давят на это и предъявляют. Дальше уже важна реакция футболиста. Своими «конфликтами» Талалаев старается добиваться того, чтобы эта злость аккумулировалась в игру на поле.

— К чему было сложнее всего привыкнуть в Грозном? — К тому, что нельзя ходить в шортах (смеётся). Особенно летом. Там три месяца такой капитальной жары! Поэтому то, что нельзя выйти в шортах — неприятно.

— С Рамзаном Кадыровым не было встреч? — Так получилось, что в мой первый заход на полтора года он пришёл на игру с ЦСКА, но не заходил в раздевалку. Потом меня не было год — он заходил на тренировку. Потом я вернулся – и его опять не было. Как-то разминулись, избежали друг друга (смеётся).

— Допускаешь свой третий заход в «Ахмат»? — В одну реку не войдёшь трижды (смеётся).

О работе с Даниэлем Фарке и взаимодействии с Галицким в «Краснодаре»

— Между двумя заходами был сезон в «Краснодаре». Как возник этот вариант? — Вариант возник из того, что провёл хороший сезон, забил девять мячей, отдал сколько-то голевых передач. В межсезонье поступило предложение — можно сказать, не раздумывая принял его. Хотел попасть в топ-клуб и поучаствовать в еврокубках. Это было главной целью.

— Кто был инициатором трансфера? — Честно говоря, не знаю точно. Но, думаю, что Галицкий.

— Каким он тебе запомнился? — Погружённым в процесс, регулярно посещающим тренировки. Даже когда он не посещает тренировки, всем понятно, что у него всё под контролем. Всё докладывается и отслеживается. Он действительно руководит процессом и вовлечён в это дело.

— Удалось с ним пообщаться? — По мелочам, просто по бытовым вопросам. Какого-то глобального диалога не было.

— Говорят, Галицкого невозможно переспорить. Не был свидетелем такого? — Честно говоря, тоже слышал подобные истории, что в спорах с ним очень тяжело (смеётся). Но сам не был свидетелем и в спорах не участвовал.

— В «Краснодаре» ты конкурировал с Кордобой. Уже тогда было ощущение, что это мегатоп для РПЛ? — Да. Было ощущение, что это очень качественный футболист. Понимал, что игрок высокого уровня. У нас не было особого взаимодействия. Мы играли в разное время, нас мало ставили вместе — только в товарищеских играх. Кстати, у нас получалось достаточно эффективно. То есть либо оба забивали, либо один отдавал, а второй забивал. Мы говорили с ним о том, что почему бы не сыграть вдвоём. Однако в официальных практически не получалось.

— Каким ты нашёл Сафонова в «Краснодаре»? — Он выделялся. Было сразу видно, что высокого уровня голкипер. Его выделяет относительно других вратарей то, что он игровой и всегда на энтузиазме. Он играет в воротах, но посыл, как у полевого игрока. Из этого у него вылезают какие-то ошибочки, но он никогда сдаётся и играет до последнего. Поэтому у него такие яркие сейвы. В тренировочном процессе бросалось в глаза, что он никогда не выключался из эпизода. Казалось бы, всё — расстрел. Но Матвей как-то делал сейвы и проявлял себя.

— Аналогичный вопрос про Сперцяна. — Эдика окончательно подтянули к основе, когда я пришёл в «Краснодар». Я наблюдал за процессом его становления. Были видны его качества, но поначалу Эдик был немного закрепощён. Однако чем дальше – тем больше он раскрепощался. В итоге начал играть на высоком уровен, что мы видим сейчас.

— Он готов к отъезду в Европу? — По совокупности последних двух сезонов — да. Мне кажется, у него был психологический спад в начале сезона, потому что уже тогда было много разговоров об уходе. Однако переход не состоялся — наверное, он попал в небольшую яму. Однако по ходу сезона реабилитировался. Думаю, он заслужил попробовать себя в Европе.

— Радостно за чемпионство «Краснодара»? — Да. В моём окружении многие болели за «Краснодар» и хотели, чтобы это свершилось. Был приятный показательный момент отношения к чемпионской гонке. Когда мы играли с «Крыльями», к концу матча весь стадион в Воронеже начал скандировать: «Краснодар»! Получился классный момент. И с поля все поняли, что «Краснодар» — чемпион.

— В «Краснодаре» ты застал уникальный момент — недолгое пребывание в клубе Даниэля Фарке. Сложилось ли у тебя вообще какое-то впечатление о нём? — Сложилось классное впечатление. К сожалению, не удалось поработать с ним в официальных встречах. Были классные сборы. Действительно европейский подход. До сих пор много пересказывают касательно работы в зале с тренажёрами. Был найден такой баланс футбольного поля, аэробной работы и нагрузки в зале. Я поймал себя на мысли в конце сборов в Испании. Сижу, смотрю на всех и себя — насколько все стали мощнее за два месяца. Все округлились, подтянулись. Тогда понимаешь, почему в Германии или Англии играют именно атлеты. За счёт такого тренировочного процесса и мы стали такими же.

— Это главное отличие европейского подхода от сегодняшнего в России? — Я бы не сказал, что только это. Тут совокупность факторов. Но очевидно, что это одно из звеньев цепи.

— Как команда реагировала, когда Фарке в один момент уехал? Хоть это и стало тенденцией в российском футболе. — Ситуация уникальная. Касательно фигуры Фарке ничего такого не было, потому что ты правильно сказал — была тенденция. Уезжало множество иностранцев с разных клубов. Было удивительно и непонятно, что вообще происходит, что будет дальше. Мы действовали по ситуации, начали подтягивать молодёжь из дубля. В итоге провели эту часть очень хорошо. Не знаю, как получилось бы, если бы остались иностранцы с Фарке. Я вообще думаю, что лучше не было бы. Потому что получилось психологическое раскрепощение: у нас играет молодёжь, все уехали — что с нас брать? Все думали, что с «Краснодаром» легко разберутся. Но мы сыграли достойно.

— Уезжавшие легионеры «Краснодара» как-то объяснялись? Или всё молча происходило? — Да молча всё произошло.

— Была ли паника с отъездом легионеров? Ведь многие клубы лишились половины состава. — Не сказал бы, что паника. Такой шок от уникальности ситуации. Был интерес, что будет дальше. Понятно, что нужно было продолжать играть. Паники точно не было.

— Ты приходил в «Краснодар» при Гончаренко. Он производит впечатление довольно эмоционального тренера. — Да. Эмоциональный человек. После неудачных матчей в раздевалке мог эмоционировать. Но всё было в рамках разумного. Не сказал бы, что его можно как-то выделить в этом смысле.

— Бутылки по раздевалке не летали? — Нет. Мне кажется, в «Краснодаре» он был поспокойнее. Потому что то, что я слышал в бытность его работы в «Уфе» и других клубах — он вёл себя более эмоционально. Я его видел другим, он был спокойным.

— Почему у него не получилось в «Краснодаре»? — Сложно сказать. Если бы я знал прикуп (смеётся). Отсутствие результата. Но почему его не было? Тренировочный процесс был хорошим и интересным. Были хорошие нагрузки, провели качественно сборы. Затрудняюсь сказать, почему у одного получается, а у другого — нет. Почему один тренер приходит и всех выносит? А потом приходит другой — и ничего? Наверное, играет роль личности. Тонкая работа.

— Очевидно, что ты приходил в «Краснодар» не ради одного сезона. Как себе объясняешь, что не удалось закрепиться? — У меня повлияла ситуация с санкциями. Всех начали массово отпускать. Это сильно повлияло. В первом сезоне было неплохо по соотношению сыгранных матчей и голевых действий. Я играл мало, а удалось забить четыре мяча и отдать пару голевых.

Почему у футболистов вызывает шок ситуация со стыками и бьёт ли это по имиджу РПЛ

— Возвращаясь к теме со стыками, как на происходящее реагируют игроки? Это же уникальный случай. — Шок есть. Касательно «Пари НН» возникало много споров. Условно, я тебе говорю: «Нижний Новгород должен остаться по спортивному принципу». А ты мне скажешь: «Подожди, они же своё право использовали и проиграли стыковые матчи». Те же «Оренбург» или «Урал» чем хуже? Смотришь на эти доводы – и правда есть с обеих точек зрения. Но всё же я склоняюсь, и голоса клубов РПЛ говорят в мою пользу, что «Пари НН» остался в РПЛ по спортивному принципу. Наверное, было бы более справедливо отдать право играть в стыках 15-й строчке, если бы ситуация с «Химками» не затянулась и решилась раньше.

— История с «Химками» бьёт по имиджу РПЛ? — В плюс это точно не идёт. Нет какой-то паники, но лучше, чтобы впредь таких прецедентов не было. Никто не в этом не заинтересован.

— Переживал за не чужой для тебя «Урал» в этой истории? — Я смотрел стыковой матч «Ахмат» — «Урал». За кого мне переживать? Оба клуба для меня не чужие (смеётся). Я подумал, что пусть победит сильнейший. У меня хорошее отношение к обоим клубам. Поле рассудило.

— В «Урале» ты тоже провёл много времени. Наверное, главное достояние клуба — Григорий Иванов. Согласишься? — Да.

— Он всегда производил впечатление эпатажного и эмоционального человека. У тебя есть с ним запоминающаяся история? — Какие-то истории есть, но мне не хочется о них говорить (смеётся).

— Давай выберем безобидную. — Они либо жёсткие, либо не стоящие внимания. Однако есть одна смешная. В «Урале» играл Чисамба Лунгу. Григорий Викторович его любил, всегда называл сынком. На одной из игр Викторович предъявил Лунгу за что-то, а Чисамба вспылил и брызнул стаканчик с водой в сторону Иванова. Викторович в шоке, а Лунгу не видит. В итоге Иванов делает пару быстрых шагов и выдаёт ему пинок, как в школе (смеётся). Это было очень смешно, но была правильная реакция: все завелись и выиграли матч.

— Пихач от Иванова в раздевалке был привычным делом? — Обычное дело. Однако он больше эмоционален на игре. Думаю, это и на картинке видно. Известные моменты, когда он сам бьёт, участвует в эпизоде и замыкает подачу (смеётся). В этом весь Викторович. Он просто очень переживает, но быстро отходит. Даже если он кому-то напихал, на следующий день подходит как ни в чём не бывало. Мне кажется, он сам забывает эти эмоции.

— Каким для тебя получился период в «Урале»? — Очень положительным. С удовольствием вспоминаю это время. Это мой первый клуб в РПЛ, в «Урале» я заявил о себе.

— Какой ты видишь свою карьеру дальше? — Мысли такие, что хочу остаться в РПЛ. Об этом все мысли, это для меня приоритет.

— Первая лига вообще отметается? — У меня сейчас идеальное состояние, есть опыт и силы. Поэтому приоритет — РПЛ.

— Ты же воспитанник петербургского футбола. Хотел играть в «Зените»? — Конечно, были мысли. Все, кто занимается футболом в Петербурге, живут с этой идеей. К сожалению, ни у кого не получается (смеётся). Я вырос на «Зените». Изначально с Пановым, а потом – с Аршавиным, Кержаковым. Ходил на матчи на «Петровском». Мечтал играть в «Зените».

— Любовь к «Зениту» сохраняется? Или сегодняшний «Зенит» не так приятен, как в детстве? — Не скажу, что приятнее, однако в детстве был больший культ «Зенита» в Питере. Были ключевые звёзды из России — Аршавин, Кержаков, Денисов, Быстров.

— В детстве не удавалось сфоткаться с кумирами? — Удавалось увидеться. Я воспитывался в «Смене». Туда периодически приходил Аршавин на какие-то мероприятия. Кержаков приходил на мои тренировки, когда мне было 14 лет. Хотя на тот момент он уже был звездой «Зенита». Но фото или автографы не брал — я не сторонник этого. Мне это не нравится. Нормально поменяться футболками, однако кого-то просить и выступать инициатором мне не хочется, какого бы масштаба ни был игрок.

— Уже задумывался, чем займёшься после карьеры? — Особо нет. В первую очередь – семьёй и детьми. Стараюсь свободное время уделять им. Непосредственно про свою профессиональную деятельность затрудняюсь пока ответить. Есть какие-то направления, которые мне интересы, но пока ничего конкретного.

— Ты бы хотел реализовать себя в футболе? — Нет. Мне нравится только играть в футбол. А быть тренером или как-то ещё взаимодействовать – пока для себя не представляю. Во всяком случае, пока. Я смотрел довольно интересное интервью Карпина о том, как он стал тренером. Всё очень непредсказуемо и быстро меняется. Карпин сказал, что, закончив с футболом, не хотел иметь с ним ничего общего. И целый год вообще не смотрел футбол, а потом как-то потихоньку пошло. Поэтому говорить что-то наверняка я точно не буду.

— Задумывался, сколько ещё будешь играть? — Как пойдёт. Многие заканчивают по пять лет: «Всё, это мой последний сезон». А потом продолжают играть (смеётся). Не знаю, как это прозвучит, но сейчас чувствую себя на пике формы. Стало много опыта и остаются силы. Подходишь комплексно к делу, понимаешь, что нужно. Сейчас золотая середина. Поэтому хочется играть на самом высоком уровне.

— Популярная история среди экс-футболистов — медиафутбол. Как ты относишься к этому? — Если бы меня позвали, я бы задумался. Футбол — наркотик, с которого тяжело слезть. Самый длинный отпуск идёт 35 дней — под конец уже начинается ломка, хочется играть. Эти эмоции ничем не заменить. Буквально недавно общался с Андреем Семёновым. Он ничего не сказал, но также говорит, что эти эмоции ничем не заменить. Помимо эмоций, организм под это заточен. Не секрет, что спортсменам после карьеры нужно продолжать заниматься спортом, бегать. Иначе могут быть проблемы. Это с двух сторон — голова и тело требуют.

— Ты доволен тем, как складывается твоя карьера? — Я доволен. Вся карьера проходит с удовольствием. Как я уже говорил, почти 10 лет на самом высоком уровне в российском футболе. Конечно, хотелось бы большего. Всегда так.

— Первые большие контракты не вскружили голову? — Вообще нет. Может, потому что у меня было всё плавно. Не было такого, что получал копейки, а потом резко — сумасшедший контракт. Я поиграл на всех уровнях: на город, КФК, Вторая лига, ФНЛ. Поступательное движение. Вместе с этим и потихоньку росли доходы. Поэтому не было такой ситуации, что я подумал: «Вот теперь можно начинать транжирить»!

— Какая была первая крупная покупка с контракта? — Наверное, квартира. К машинам я спокоен. Я расцениваю покупку машины как пассив, а не актив. Никогда не хотел много вкладывать в машину.

— Непопулярная история. — На самом деле не так и нужна какая-то дорогая тачка. Плюсом моментально идёт потеря в цене, по сути, после покупки. Самая крупная покупка — квартира.

— Какой совет ты дал бы молодым футболистам? — Продолжать оставаться в футболе, что бы ни происходило. Мне тяжело дался переход из юношеского во взрослый футбол. Важно просто оставаться в деле и играть. Есть медиафутбол, который может стать подспорьем для большого футбола. У меня был период в 18 лет, когда я вообще закончил с футболом. Думал, делать нечего. Но была такая команда — «Русь». Она просуществовала два года. Я просто продолжил играть и думал: «Будь что будет». Потихоньку судьба вынесла на РПЛ.

— Расскажи поподробнее, как ты закончил с футболом в 18. — Пошёл на просмотр в команду. Я поварился на этом просмотре где-то неделю, получил травму. И сам посмотрел — не получалось у меня. Команда играла во Второй лиге, я понимал, что они физически посильнее, а я не тяну. В итоге где-то два месяца вообще был без футбола и для себя закончил с ним. Но у меня товарищ из футбольной школы сказал про «Русь». Захотел просто поиграть в футбол, пришёл, а там – 40 человек. Биток на обеих половинах поля. Была такая движуха!

Я провёл тренировку, пришёл не на просмотр, а просто поиграть. Иду с тренировки, а там был тренером Валерий Васильевич Четверик. Я побегал для аппетита, а он меня остановил и начал расспрашивать. Он сказал, что что-то во мне есть. У Четверика был такой советский и жёсткий подход — мне это нравилось. Были дисциплина и порядок во всём. Мне повезло, что на начальном этапе с ним поработал. В итоге потихоньку пошло.

— Где ты думал себя реализовать в эти два месяца без футбола? — Вспоминаю этот период — просто какая-то потерянность. Всю жизнь я провёл на футбольном поле. Учёба была посредственна, потому что на первом месте — футбол. Оказался в прострации, не знал, что делать. Но хорошо, что всё так сложилось. В какой-то степени это везение, но я сам многое делал.

— Где мы тебя увидим в новом сезоне? — Есть несколько намёток, однако пока без конкретики. Эти намётки связаны с РПЛ.