Алексей Исаев — русский футболист в Карабахе и сборной Азербайджана — интервью: Зенит, Енисей, Лига чемпионов, Аленичев, Радимов

Алексей Исаев оказался не нужен в родном городе и Питере, но круто перезапустил карьеру в ближнем зарубежье. Сегодня у его клуба матч года.

Сибиряк Алексей Исаев считался молодым-перспективным в России, но был отвергнут родным «Енисеем» и «Зенитом», а своё футбольное счастье обрёл на Кавказе. Примечательно, что «сборником» Азербайджана он стал даже раньше, чем дважды чемпионом страны. Теперь же близка к осуществлению его мечта детства — о групповой стадии ЛЧ. После волевой победы в Будапеште «Карабаху» достаточно не проиграть «Ференцварошу» дома с разницей больше, чем в один мяч. С евротемы мы и начали разговор с «нашим человеком» в азербайджанском футболе.

О чём расскажем:

Почему Исаев пропустил квалификацию Лиги чемпионов

— «Карабах» мощно стартанул в Лиге чемпионов — пять побед в пяти матчах. Сами от себя ожидали такого? — Перед «Карабахом» постоянно ставится цель попасть в группу Лиги чемпионов. Шаг за шагом идём к этому. У нас хороший, сплочённый коллектив, квалифицированные игроки, отличный тренерский штаб. Думаю, мы заслуживаем быть там.

— В Будапеште вы ушли с 0:1 на 3:1. Пришлось понервничать? — Я-то дома, в Баку, смотрел игру. Когда пропустили, конечно, беспокойство появилось. Но я верил и верю в ребят. Ещё до матча сказал: мы сегодня выиграем, и парни выполнили свою работу на отлично. Однако расслабляться рано. Нельзя думать, что всё пройдено. Нет, второй матч будет намного тяжелее, и надо быть готовыми к нему.

— «Карабах» во второй раз в истории может выйти в группу ЛЧ. Футбольный бум в стране ощущается? — Нагнетания нет, но люди надеются, верят и ждут. Мы не должны их подвести. Нужно добиться своей цели.

— Сам предвкушаешь общий этап? — Пока об этом рано говорить — ещё есть вторая игра. «Ференцварош» — очень хорошая команда. Не зря она тоже в плей-офф Лиги чемпионов. Поэтому не заглядываем далеко вперёд. Я-то сейчас восстанавливаюсь после операции, но за полем я вместе с командой, поддерживаю каждого и желаю, чтобы всё сложилось так, как мы хотим.

— Что за травма у тебя? — На самом деле, старая проблема. Из-за остеофитов (это такие наросты) в тазобедренном суставе не мог нормально играть. Боли были ужасные — врагу не пожелаю. Почти весь прошлый сезон их терпел. Это мешало набрать лучшую форму, выйти на пик возможностей. В конце чемпионата решил сделать операцию — почистить сустав, чтобы к осени быть в строю. Я уже вышел на поле, начал индивидуально заниматься с тренером. Надеюсь, через недельку вернусь в общую группу. Сам этого жду не дождусь!

Из-за чего Алексей оказался не нужен «Зениту» и «Енисею»

— Твоя история отчасти схожа с историей одноклубника Магомедалиева. Тоже 0 матчей в РПЛ, а в Азербайджане — чемпионства и сборная. Но у тебя, в отличие от Шахрудина, поначалу всё на родине складывалось неплохо? — Это правда. Я воспитанник «Енисея». В 18 лет дебютировал в первой команде. ФНЛ тогда была хорошего уровня — полезная школа для молодого пацана. Закалку в первой лиге я прошёл приличную. Может быть, в силу вредного характера что-то не получилось (улыбается). Наверное, где-то были и мои ошибки, и потусторонние решения. Но я ни о чём не жалею — благодарен всем, кто участвовал в моей карьере и росте. Большое всем спасибо!

— Как ты попал в «Зенит»? — В Красноярск приехал человек из Питера, из клуба. Сказал, что мной интересуется «Зенит». В 19 лет от таких слов даже маленько ошалел. Ответил: «Не вопрос — разговаривайте с руководством». И всё — оформили трансфер, и я поехал в «Зенит».

— Не было вариантов попроще и пореальнее? — Может, что-то и было, но до меня ничего такого не доходило.

— Какими аргументами человек из «Зенита» убеждал? — Мне пообещали, что буду тренироваться с первой командой. А для меня в 19 лет «Зенит» — это было что-то с чем-то. Сами можете представить реакцию обычного пацана, который вырос в холодных красноярских дворах и мечтал играть на самом высоком уровне. И эта мечта до сих пор никуда не делась — иду к ней шаг за шагом. Когда в 19 лет мне сообщили об интересе «Зенита», то просто дар речи потерял! Конечно, я согласился. И был период, когда чувствовал, что уже готов тренироваться с основой. И тренерский штаб второй команды мне об этом говорил. Но что-то не сложилось. Возможно, вмешались какие-то обстоятельства, не зависящие от меня.

— По зарплате ты в Петербурге ощутимо вырос? И насколько важным для тебя был финансовый фактор? — Зарплату дали в полтора раза больше, чем была в «Енисее». Однако я никогда за деньгами не гнался. Главными факторами были мечта и цель доказать, что способен чего-то достичь. В первую очередь — самому себе, во вторую — футбольному миру.

— С Луческу хотя бы познакомился? — Нет. Не предоставили мне такой возможности. Я играл и тренировался только в «Зените-2».

— У человека, пригласившего в клуб, не интересовался – как так? — Про тренировки с первой командой мне расписывал при переходе агент. В действительности всё это оказалось неправдой. А я ни у кого ничего не спрашивал — молча тренировался, работал и старался поднять свой уровень. Я такой парень, что лишний раз ничего говорить не буду.

— Даже у агента не спрашивал? — Конечно, у нас были такие разговоры. Он всё обещал прояснить этот вопрос, но так ничего и не сделал.

— Вы больше не работаете вместе? — Я прекратил с ним общение, ещё когда из «Зенита» вернулся в Красноярск в аренду. Даже не знаю, где он и как. Дай бог ему здоровья. Ни на кого зла не держу. Это мой жизненный путь, и мне по нему идти.

— Значит, ни одной тренировки с питерской основой ты не провёл? — Нет. Я видел всю эту компанию: Дзюбу, Кержакова, Кокорина. Я жил возле Удельного парка. После тренировок «Зенита-2» смотрел из-за забора, как они тренируются. Сам себе говорил: скоро буду вместе с ними. Но, видите, не получилось. Даже познакомиться с ними не успел.

— Кто из той команды больше всего импонировал? — Мне всегда нравился Данни. Для меня это футболист топ-класса. Человек после трёх «крестов» на таком уровне играл! Из российских игроков выделялись Кокорин, Дзюба, Шатов. Все хорошие были — плохие в «Зените» не играли бы. Но особенно импонировал Юрий Жирков. Ребята, которые с ним тренировались, отзывались о нём как об очень воспитанном человеке, всегда поддерживавшем молодых. А в игре — большой мастер.

— Луческу на молодых в принципе внимания не обращал? — Врать не буду, всей кухни не знаю. По ощущениям — не особо.

— О Радимове говорят как о мастере мотивации. Какие-то приёмы запомнились? — Он ребят хорошо поддерживал, стоял за них горой. Был для молодых как друг. Такие отношения давали свои плоды. А каких-то особых приёмов я не замечал.

— Тебе с ним нормально работалось? — Честно сказать, у нас были нелёгкие отношения. Может быть, в силу моего характера. Однако у меня только уважение к нему. Желаю Владиславу Николаевичу всего самого лучшего.

— В чём эта сложность характера проявлялась? Мог огрызнуться на тренировке или в игре? — Не то чтобы огрызнуться… Но когда ставили не на свою позицию, выказывал недовольство. Я привык играть «десятку», «восьмёрку», а меня отправляли на фланг. Понятно, что в 19 лет ты многого не понимаешь и не осознаёшь. А он взрослый человек и всё видел. Тем более я свою досаду особо и не скрывал. По мне сразу видно, когда чем-то недоволен. Такой человек. Поэтому год в «Зените» у меня и сложился не лучшим образом. Но я ни о чём не жалею. Меня многому научило это время.

— Чему в первую очередь? — Тогда я первый раз уехал из дома. Этот период научил меня ответственности. А самое главное — я уяснил, что, где бы ты ни был, нужно оставаться самим собой. И как бы то ни было, сезон в «Зените-2» показал, что я могу играть на хорошем уровне.

— Как тебя Питер принял? — Нормально. Я такой парень, что везде приживусь. Хороший, красивый город. Культурная столица. Для простого пацана с Красноярска это было что-то с чем-то.

Все жалуются на погоду, а мне, наоборот, такая нравится. Я люблю дождь.

— Не обидно было всего через год возвращаться домой — по большому счёту ни с чем? — Конечно, было обидно, чего греха таить. Я хотел доказать, что люди ошибались во мне. Со временем эти эмоции остывают, и начинаешь по-другому ко всему относиться.

— Заход в «Зенит» — ошибка? — Точно не ошибка. Скорее необдуманный ход молодого мальчишки. В любом случае это опыт, и за него я тоже «Зениту» признателен.

— В Красноярске ты поработал с Тихоновым и Аленичевым. Как тебе спартаковские легенды при близком знакомстве? — Первым, кто в меня поверил, был Омари Михайлович Тетрадзе. При нём я сформировался. Огромнейшее ему спасибо! Благодарен и Андрею Валерьевичу Тихонову. У него я начал играть в стартовом составе и обратил на себя внимание «Зенита». Из Питера вернулся уже к Дмитрию Анатольевичу [Аленичеву] и Егору Ильичу [Титову]. Они оставались со мной после тренировок, работали индивидуально. Мне настолько приятно было такое отношение! Эти люди — большие мастера своего дела. Даже в «квадратах» на тренировках класс чувствовался. К сожалению, в дальнейшем у меня не сложились отношения с Аленичевым. Первую часть чемпионата отыграл практически без замен, а во второй – резко перестал выходить на поле. До сих пор не знаю и не понимаю почему. Это был сильный удар для меня. Команда вышла в Премьер-Лигу, а меня не оставили.

— У тебя даже догадок нет, почему так резко отношение изменилось? — До сих пор нет никаких догадок. Честно. Если бы знал ответ на этот вопрос, сказал бы. Мне кажется, я неплохо играл. Можно у ребят спросить, которые со мной были. По-прежнему общаюсь с некоторыми из них. Например, Сердер Сердеров для меня старший товарищ и дорогой друг. Мы и сейчас на связи. Азим Фатуллаев вообще как родной брат. Он меня всегда брал под крыло. Вовка Камеш уже закончил, но с ним тоже поддерживаем отношения. Хотелось бы отдельно поблагодарить Дениса Анатольевича Рубцова (бывший директор «Енисея». – Прим. «Чемпионата») за вклад в мой личностный и профессиональный рост. Этих людей ценю и всегда буду уважать. Но почему со мной так обошлись в «Енисее», для меня и сегодня загадка.

— Обида осталась на Аленичева? — Обиды никакой нет, есть определённая злость. Поначалу-то ко мне относились как к сыну, а потом вдруг всё оборвалось. Для 20-летнего пацана это был сильный удар. Слава богу, я справился и вышел из этого состояния. А Анатольевичу и Ильичу желаю только всего наилучшего, крепкого здоровья.

— Но и в «Зените» ты больше не играл? — Команду принял Константин Георгиевич Зырянов. Я его очень сильно уважаю, для меня это тоже пример достойного человека. Когда к нему подошёл, он честно сказал: «Алексей, в «Зените-2» идёт омоложение. Из более старших никого не оставляют». Не скажу, что впал в депрессию, но расстроился сильно. Тяжело на душе было оттого, что со мной так поступили в родном Красноярске. Мы вышли в РПЛ, а меня не оставили. Я просто не знал, что делать. Оказался в таком замешательстве, что готов был куда угодно ехать, лишь бы не оставаться в ФНЛ. Мне было просто обидно. И тут звонок из Азербайджана. Я матери сказал: «Ма, я поеду».

— Кто звонил? — Риад Рафиев — сейчас президент «Сумгаита».

— Ты, наверное, и названия такого не слышал? — Честно — не знал. Но меня привлекла эта неизвестность. Я решил поехать в незнакомую страну, чтобы просто доказать, что люди были неправы. Вначале приехал на два с половиной дня — посмотреть Баку, Сумгаит. На переезд решился не сразу. Однако люди названивали, и в конце концов я согласился. О чём в дальнейшем ни на секунду не пожалел. Для меня Азербайджан стал вторым родным домом. Всегда буду говорить об этом своим детям, друзьям и близким. Эта страна дала мне возможность показать себя таким, какой я есть на самом деле. Открыла передо мной все двери. Я всю жизнь буду признателен за это Азербайджану и азербайджанцам.

Как Мусаев сделал из Исаева «машину»

— В «Сумгаите» у тебя сразу пошло? — Да, меня очень тепло приняли. Не буду перечислять всех людей, но одну фамилию назову: Гванзав Магомедов. Он мне помог адаптироваться на новом месте и стал для меня поистине родным человеком. Благодаря этой поддержке я выдал очень хороший сезон в «Сумгаите», и дальше всё пошло как по маслу.

— Шахрудин Магомедалиев на первых порах ютился в каких-то крошечных квартирках в Азербайджане. Как обживался ты? — У Шахрудина вообще был настолько тяжёлый путь, что не каждый бы выдержал. Этот человек достоин намного большего. Молодым ребятам, которые хотят чего-то добиться, советую брать пример с моего друга Шаха. А я полтора года жил в Сумгаите, в многоэтажке на берегу Каспийского моря. В то время полностью посвятил себя тренировкам. Сейчас в городе построили новый стадион — большой, красивый, на 10 тысяч человек. А тогда был только старый советский стадиончик, не самый качественный газон. Но именно там мы вдвоём с Гванзавом Магомедовым точили свои навыки. С теплотой вспоминаю то время.

— Ты ещё холостым был? — Была невеста, сейчас — жена, которая вместе со мной проходит весь этот путь. Тогда она училась в институте, и я поначалу в Азербайджане был один.

— В Азербайджане твоя траектория шла исключительно вверх: «Сумгаит» — «Сабах» — «Карабах». — Да. Я ещё из «Сумгаита» должен был переходить в «Карабах», но, к сожалению, сломал пятую плюсневую в отпуске во дворе. В моменте маленько испугался, мелькнула мысль: остался без команды. И тут на меня вышел «Сабах». Мы встретились с президентом клуба Магсудом Адыгезаловым. Этот человек тоже сыграл огромную роль в моей карьере. Он взял меня, сломанного, в команду. Я на костылях приехал в «Сабах», сделал операцию, восстановился и начал играть.

— И именно там ты встретился с Мурадом Мусаевым? — Точно. Передаю привет Мураду Олеговичу и всему его штабу. Очень их уважаю и ценю, по сей день слежу и переживаю. Мусаев в меня поверил, но уже по-другому — как во взрослого, квалифицированного футболиста. И характерами, духом мы с ним сошлись. Нравилась его манера работы. При нём я чувствовал себя как дома. Поначалу больше играл «десятку», свободного художника, а у Мусаева стал больше исполнять «восьмёрку», разыгрывающего — и полюбил эту позицию. Сейчас для меня это лучшее амплуа — box-to-box. Возможно, от этого чуть-чуть упала результативность. Я тоже злился, что ребята забивали, а я — нет, рвался поближе к чужим воротам. Но Мурад Олегович постоянно со мной разговаривал. Он убеждал, что пользы команде я на новом месте приношу намного больше. Мусаев из меня сделал «машину» в центре поля. В том сезоне мы стали вторыми и совсем немного уступили моему нынешнему клубу — «Карабаху».

— Как бы ты охарактеризовал его как человека и тренера? — Порядочный, воспитанный. Человек с большой буквы. А как тренер он постоянно стремится развиваться и узнавать что-то новое. Ему небезразлично то, что происходит с футболистом за полем. Высокого уровня специалист.

— «Сабах» помог ему перезагрузиться и более сильным вернуться в «Краснодар»? — Может быть. Думаю, мы все друг другу помогли. Мурад Олегович создал очень достойные коллектив и команду. Уверен, все ребята его с теплотой вспоминают. Было хорошее, классное время.

— Есть интересная история с ним? — Много было интересных, смешных историй, которые я оставлю при себе (смеётся). Один разговор запал в душу. Сидели на сборах в Турции в «Титанике». И он мне сказал: «Алексей, ты можешь играть на самом высоком уровне. А я тебе помогу в этом». Я ответил: «Пока мы вместе, до конца буду биться, умирать на поле за вас». Таких душевных бесед у нас много было. Мы постоянно обсуждали футболистов моей позиции. Он советовал брать пример с того же Луки Модрича — в плане ведения игры. Мурад Олегович тоже всегда будет в моей карьере на самых высоких местах.

— Наверняка порадовался его чемпионству? — Конечно, я был очень рад! Написал, позвонил всему тренерскому штабу. В их адрес было столько критики, а они взяли и добились своей цели.

— Значит, за российским футболом следишь? — За ФНЛ — нет, а РПЛ по мере возможностей смотрю — в основном матчи «Краснодара». Приятно, что люди ходят на футбол и заполняют стадионы.

— «Енисей» на дне таблицы Первой лиги не удивляет? — Конечно, удивляет. Но я думаю, что Андрей Валерьевич выправит ситуацию. Такое время у всех команд бывает. Его просто нужно перетерпеть. Верю, что у «Енисея» всё будет нормально.

— Проверка слуха: правда, что этим летом «Карабах» не отпустил тебя в родной Красноярск? — Впервые слышу.

Что общего у «Карабаха» с «Зенитом»

— Ты до трофеев добрался уже в «Карабахе». Как туда попал? — Месяца через два после ухода Мусаева мне поступило предложение от «Карабаха». Так и оказался здесь.

— «Карабах» — это азербайджанский аналог «Зенита»? — На данный момент точно так и есть.

— В плане инфраструктуры тоже? — Здесь всё на высшем уровне. Своя база: два очень качественных поля, тренажёрка, бассейн. Всё, что нужно для футболистов, есть.

— Гурбан Гурбанов — легенда азербайджанского футбола? — Легенда и человек с большой буквы. Пусть он меня не ругает, но скажу так: Гурбан Гурбанов — гигант азербайджанского футбола. Это пример, каким нужно быть мужчиной. Мы каждый день учимся у него, как нужно вести себя на поле и вне поля.

— Ты поиграл в еврокубках против «Байера», «Аякса», «Партизана». Какие самые сильные впечатления остались? — Атмосфера. Как люди любят футбол в Европе, горят им. Понимание игры, скорость принятия решений — всё на высоком уровне. Приятно на это смотреть, а ещё приятнее — самому участвовать. Я с холодного красноярского детства мечтал играть на больших аренах — и обязательно этого добьюсь.

Как русский оказался в сборной Азербайджана

— Как ты получил азербайджанский паспорт? — После первого же года в «Сумгаите» мне предложили играть за сборную Азербайджана. Честно скажу — сомневался. В первый раз приехал в национальную команду и почти сразу же уехал. Раздумывал, нужно мне это или нет. Я же вырос в Сибири и грезил играть за сборную России! Но сегодня благодарен людям за предоставленный шанс. Никогда бы не подумал, что буду с такой радостью ехать в сборную другой страны! Я горд и счастлив представлять её на международной арене и всегда выкладываюсь полностью. У меня два дома — Сибирь, Красноярск, Россия и Азербайджан.

— Процедура сложная? — Я даже не знаю подробностей. Через федерацию всё оформили.

— Рассудил, что в сборной Азербайджана шансов играть больше, чем в российской? — Об этом даже не думал. Много кто недооценивает чемпионат Азербайджана. Тут очень добротный уровень футбола. «Карабах», «Нефтчи», «Сабах», «Зиря», «Туран» Курбана Бердыева — очень хорошие команды, квалифицированные легионеры, есть талантливые местные ребята. Поэтому и мыслей, где проще, у меня не было. Сомнения посещали только из-за детской мечты — играть за Россию. Я считал, что у меня есть шанс попасть туда.

— Годом ранее ты наверняка смотрел ЧМ-2018. Представлял себя в команде Черчесова? — Да, конечно. Может быть, не в тот год, а в следующий. Грезил об этом, мечтал. И чемпионат мира, естественно, смотрел. Переживал, радовался за Россию.

— Теоретически твоим конкурентом там был бы Головин? — Не только он — весь треугольник в центре поля.

— Первый матч за Азербайджан у тебя — против Португалии с Роналду. Ощущения? — Волнение было, но не мандраж. Мне без разницы, против кого играть. Минут на 20 я вышел. Шахрудин тогда очень хороший матч провёл, мы проиграли всего 0:1. Приятно было осознавать, что нахожусь на одном поле с такими высококлассными мастерами. А Криштиану Роналду вообще одна из самых больших фигур в мировом футболе.

— Как тебя местные футболисты приняли? — Супер! Как родного. Как раз Шахрудин меня и встречал, когда я первый раз приехал при Юрчевиче. Барьер был поначалу с языком — некоторые ребята русский не знали, а я — азербайджанский. Сейчас проблем с коммуникацией уже нет — я почти всё понимаю.

— К чему в Азербайджане ты дольше всего привыкал? — У меня в детстве круг общения во дворе был многонациональным. О кухне, культуре я многое знал от красноярских друзей-азербайджанцев. Единственное, к чему долго привыкал в Баку – это к пробкам.

— Ты не стоял в московских пробках? — Наверное, с московскими заторами бакинские не сравнить, но здесь тоже очень большие пробки.

— Что из местных привычек, обычаев перенял? — Думаю, за столько лет уже появился лёгкий акцент. Понимаю, что приехал сюда гостем и должен уважать местную культуру. Тут свои обычаи, традиции. Кто я такой, чтобы эти порядки нарушать или свои правила вводить? Конечно же, такого нет.

— Семья постоянно рядом? — Да, все здесь. Дочке пять лет, сыну — четыре. Ходят в садик. Я же говорю — это уже второй дом.

— У тебя не возникало проблем на фоне последних событий? — Я понимаю, о чём речь. Нет, никогда никаких проблем не было. Ко мне всегда здесь относились как к родному. Очень благодарен азербайджанскому народу за такой тёплый приём.

— При том что по тебе сразу видно: не местный. — Ну да, я в маму пошёл. Выгляжу как обычный русский парень, но повторюсь: проблем никогда не было.

— В душе ты так и остался русским человеком? — Я всегда в душе буду сибиряком. Обожаю Сибирь! Для меня это больше чем место, где просто родился и вырос. Это большая любовь, а все сибиряки, вне зависимости от национальности, родные люди. Однако Азербайджан тоже останется в сердце до конца моих дней.

— Уже знаешь, где будешь жить после карьеры? — Одному богу известно, сколько я проживу, но мне бы хотелось на старости лет вернуться домой, в Сибирь. В любом случае сейчас об этом слишком рано говорить — мне ещё многого предстоит достичь. Я не сказал своего слова в футболе — всё впереди. Только иду к своим целям и мечте. Потихоньку, помаленьку, но обязательно дойду.

— Что бы ты посоветовал молодым? — Уважайте старших и помогайте младшим. Цените людей, которые рядом не ради выгоды и искренне желают вам счастья. И идите к своей цели, несмотря на сложности, шишки, ошибки. Не бойтесь мечтать.