Волейболист Женя Гребенников — о России, «Зените», санкциях, чемпионате мира — 2022 без России, сборной Франции

Женя Гребенников рассказал о любимых русских блюдах, разнице менталитетов и выборах президента.

Лидер сборной Франции не планирует отказываться от мечты детства — выступать в российской Суперлиге. Для этого он даже расстался с семьёй.

Женя Гребенников — сын советского игрока и тренера Бориса Гребенникова. Он родился во французском Ренне и всегда мечтал побывать на родине отца в качестве волейболиста. Лишь в 31 год ему это удалось. После золота Олимпиады в Токио, которое французы отобрали у России на тай-брейке, Гребенников-младший перебрался в питерский «Зенит». С 2021 года француз Jenia Grebennikov играет в нашем чемпионате.

«Удивился, правда, что жизнь здесь хорошая. Думал, будет хуже»

Женя говорит по-русски, хотя чувствуется, что с некоторым усилием. Он складывает фразы в предложения, как в конструкторе. Временами перескакивает на английский.

Когда мы общаемся, в Санкт-Петербурге плюс восемь градусов.

— Вы год в России, вот уже весна, — начинаю я первый вопрос. — Не устали от холода? — Это весна?! Нормально… лёд тает. Приятнее стало гулять на улице — не так холодно.

— Скучаете по тёплой Франции? — Да, у нас тепло, но есть холодный северный ветер. Поэтому скучаю по друзьям, семье, городу, но это моя работа. Рад быть здесь.

— Уже появились любимые места для таких прогулок? — Да, везде. Мне нравится гулять. Когда жил в Италии, Франции всегда ходил по магазинам, по барам, шоппингом занимался. А здесь так много магазинов. Да и Невский проспект очень красивый.

— Изменился образ жизни, если сравнивать с Францией? — Во Франции был уже давно, — с ноткой грусти в голосе отвечает Женя.

С 2013-го Женя путешествует по миру: два года играл в Германии за «Фридрихсхафен». Затем шесть лет — в Италии за «Кучине-Лубе», «Трентино» и «Модену».

— А там лишь другая температура. Жизнь спортсмена такая же, ничего не изменилось. Просто куртку и шапку купил. И всё. Тренирую теперь русский. Родители учили меня дома, но чуть-чуть забыл с того времени. Сейчас, надеюсь, вернусь к этому. Друзья по команде мне всегда помогают или объясняют, как надо лучше разговаривать.

— Последние слова, которые выучили? — О, лучше не буду вам их говорить! Это не очень хорошие слова. Объясняют, как надо материться, как надо говорить. Всё учу, но и что-то вспоминаю. Но тяжело. Язык непростой… vocabulary, — временами Женя переходит на английский. — Когда слово очень трудное вроде как тут — «словарный запас». Vocabulary больше «домашний» — мы же и разговаривали только дома, с родителями и братом. Так что пока мне тяжело шутки понимать.

— Российские города, культуру изучаете? — Мало времени. Мы прилетаем ночью — сон, фитнес или тренировка. Только в Питере гулял, раз в Москве, так как на два дня раньше приезжали. Не видел другие города.

— Что думаете о людях здесь? — Они очень закрыты при первой встрече, а затем при общении «открываются»: больше улыбаются, разговаривают с удовольствием. Это русский стиль, я его знаю.

— В вас есть что-то такое? — Не-не, я со всеми здороваюсь. Первый раз, когда приветствую кого-нибудь, а люди мне не отвечают — окей. Иностранец может не понять, но я привык, так как родился в семье, которая жила в России. Они меня предупреждали. Потом люди обязательно «открываются». Жаль, что не всегда сразу. Такая культура, но мне не мешает.

— Столкнулись ли с таким отношением в команде? — О, не знаю. Вопрос к ребятам. Думаю, всем надо привыкать друг к другу примерно месяц. Вначале чуть тяжело было, не понимал, потом парни «открылись», и всё быстро пошло, так как люди хотят играть вместе.

— Вы навещали родственников в Нижнем Новгороде? — Когда в 15 лет играли в Нижнем, ходил в ресторан с ними, — немного напрягаясь, вспоминает Женя. — Я тогда в сборной Франции играл. А так у волейболистов каникул же практически нет. Да и времени у моих родственников, чтобы прилететь во Францию. Мы общаемся в WhatsApp. А даже сейчас времени нет летать, чтобы увидеть семью.

— Питер, Москва — богатые столичные города. Какое впечатление у вас от российской глубинки? — Большее время я был всё же в гостинице, не видел жизни. Только людей с рейсов, которые часто летают по работе. Хотя заметно, что какие-то города красивее, чем другие. Видел вокруг много снега. Где-то -20, -30 — и там тяжелее жить, конечно. Но знаю, что много людей приходят на волейбол болеть за команды. Им он интересен. Это один из лучших видов спорта в России, думаю. Все тут знают про волейбол.

— Помните, что вам рассказывал папа о России, когда вы ещё жили во Франции? — Всё, что рассказывал, — правда: о людях, как надо общаться. Говорил, что в Питере красиво, хотя и ветрено. Я удивился, правда, что жизнь здесь хорошая. Думал, будет хуже. Не ожидал, что рестораны, апартаменты, город красивые. Удивились с семьёй. С женой нашли школу для сына, ему нравится.

— Сын изучает русский язык? — Нет, он в школу с английским уклоном ходит, русский не изучает. Хотя порой с ним по-русски разговариваю дома. Иногда понимает, но не учит язык.

— Они с вами в Питере? — Сейчас нет, после недавних событий семья уехала. Лучше так. Мы не знаем, что происходит. Лучше, чтобы уехали, если какие-то проблемы будут. Сейчас во Франции с моей семьёй.

— Не переезжаете за ними? — Доиграем чемпионат и потом поеду к ним, — и тут же спешно добавляет, — но в «Зените» остаюсь.

— Какое у вас было детство? — Я хотел [быть] как отец: он играл в хоккей, шахматы, волейбол. А ведь это русская культура. Но больше получалось с волейболом. Когда молодой, времени на всё хватает: в шахматы я играл с 6 до 11 лет, в хоккей — до 15.

— Почему в семье такое стремление сохранить русские корни? — Просто они русские, — разводит руками Женя, немного помедлив с ответом. — Вся семья здесь и в Казахстане. Моя мама чебуреки делает, пельмени, плов. С детства такая культура. Они переехали во Францию, не знали французский. Но просто решили остаться: была работа, а меня и брата легче было устроить в школу. Конечно, им было тяжело без родни, но они хотели как лучше для нас.

— Ваша жена просит рецепты? — Да, но дома ещё не готовили, только у моих родителей: там мама всегда угощает. Мы всё же больше французскую кухню любим — не такая тяжёлая: пельмени, чебуреки долго делать. Чтобы попробовать что-то русское, чаще в ресторан ходим.

— Калорийные пельмени, сочные чебуреки — не перебор для спортсмена? — Не надо думать, что спортсмены только травой питаются. Это неправда, — улыбается Женя. — Иногда можно, если немного. Я ем!

«Думали, нас в финале русские обыграют 3-0, поэтому пошли без стресса»

— Желания играть в России не стало меньше? — Нет, я играл во Франции, Германии, Италии, и всегда было желание соревноваться в России. Момент [для перехода] попался — это шанс для меня. Иностранных либеро очень редко берут в Суперлигу, ведь здесь лимит — два иностранца на команду. И в такой город, команду попасть — лучшее предложение из России. Контракт на три года, хороший проект. У меня ничего не изменилось, такое же желание играть здесь.

— Ждать ли вашего отца в российской Суперлиге? Ведь он уже пробовал себя здесь. — Не думаю, очень тяжело попасть в Суперлигу в качестве тренера. Надо разговаривать с агентом, президентом, директором клуба.

— Золото Олимпиады в Токио помогло вам попасть в «Зенит»? — Я подписал контракт с «Зенитом» за четыре месяца до Олимпийских игр. Потом бы уже поздно было, так как трансферы всегда раньше делают.

— Отец тогда болел за вас или за сборную России? — Не думаю, что ему было сложно [выбрать]. Он, мне кажется, болел за своего сына, а не за сборную России. То есть, конечно, он всегда болеет за Россию, но когда играю я — 100% за меня. Рад, что был финал Франции с Россией. Красивый матч.

— Вы ожидали, что попадёте в финал? Тяжело шли по сетке. — Мы кое-как прошли группу. Видели, что русские в хорошей форме. После двух-трёх дней в Токио не ожидали, что дойдём до финала. Думали, нас там обыграют 3-0, поэтому пошли на игру без стресса. Пробовали делать, что могли, и получилось. Когда вели 2-0, всё изменилось, но мы терпели и ждали. Потом они вернулись в матч — 2-2 по партиям. Тай-брейк уже кое-как играли.

— Кажется, терпеть — не про Францию. Вы больше на кураже, азарте играете. Или это миф? — Думаю, мы очень стабильные! Желание было сделать максимум: боролись за каждый мяч, поэтому он не падал так просто на площадку. Мы знали, что они прыгают высоко, бьют сильно и физически мощнее нас. Поэтому русские и вернулись в матч. Вообще, тай-брейк все могли выиграть. Мы всегда действуем как команда, ведь наша группа знает друг друга, работает вместе около 10 лет. Это как моя семья.

«Если бы они хотели увидеть драку, на бокс бы пошли»

— 2021-й — ваш лучший год в карьере? Золото Игр, попадание в Суперлигу. — Не думаю, просто так сложилось. Выиграли золото, но потом через месяц проиграли на чемпионате Европы (в 1/8 финала уступили сборной Чехии — Прим. «Чемпионата»). Хороший год for memory, — Женя пару секунд подбирает слово и продолжает. — Хороший год сохранить на память, но не самый лучший момент в моей карьере.

Когда ты там, в Токио, то не думаешь: вау, что случилось, что мы сделали! Уже понимаешь потом: когда идёшь по улице и видишь, что все наблюдают за волейболом, узнают тебя на улице. Лучший момент — это когда видишь, что ты сделал. Тогда во Франции ко мне многие люди подходили и поздравляли.

— Что французские игроки дают российскому волейболу в Суперлиге? — Технику, желание, чтобы мяч не падал. Наверное, скорость — во Франции она чуть выше. Мы меньше прыгаем, значит, игра быстрее. В России наоборот. Это главное отличие.

— У питерского «Зенита» почти состав для сборной России. Для Суперлиги это хорошо — держать всех в одной команде? — В сборной Яковлев, Кобзарь, Клюка. Только трое.

— А Полетаев? — Да, но он много пропускал в этом сезоне, только недавно начал играть снова. А у Казани, например: Михайлов, Вольвич, Волков. Это нормально. Если бы я хотел выиграть чемпионат, брал бы лучших русских из сборной. Это везде так. В «Модене», «Тренто» из Италии. Через два года в сборной России уже не будет тех же людей [что играют сейчас] — больше молодых и перспективных.

— Это кто? — Пасующий у «Локомотива» [Константин] Абаев. Он тоже во Франции играл. Быстр, хорош в защите, на подаче, да и желания много. Второй — либеро Казани, Илья Фёдоров. Он тоже скоро будет в составе. Кто останется, так это Максим Михайлов. Он очень сильный. Он, кажется, всегда в команде, уже 30 лет.

— Такая концентрация амбициозных игроков не приводит к конфликтам? Например, последняя драка в концовке матча сборников в Казани. — Это везде бывает, не в первый раз такое вижу. Это их проблемы. Некрасиво вот так на площадке: публика вокруг, они покупают билеты, чтобы смотреть шоу, а не драку. Там же маленькие дети. Если бы они хотели увидеть драку, на бокс пошли.

О ситуации все знают, но я не видел, как это произошло. Надо искать solution, — вновь Женя переходит на английский в поисках эквивалента слову «решение». — Это некрасиво, это не спорт. Мне не нравится всё это. I`m not for this kind of, — попытался иначе выразить ту же мысль Гребенников.

«Шесть-семь команд в фаворитах на ЧМ, не считая Россию»

— Россия осталась без чемпионата мира. Как вы отреагировали? — Всех, кто организовывал чемпионат мира в России, жаль. Сейчас построили хорошие залы в России, работали над коммуникацией — это два-три года. Сейчас ЧМ перенесли в Словению и Польшу. Для России это не очень хорошо, жалко русских волейболистов. В FIVB приняли такое решение, но в жизни такое случается.

— Россия была бы в фаворитах? — Думаю, шесть-семь команд в фаворитах: Франция, Америка, Бразилия, Сербия, Словения, Польша, Россия, Италия. Свои болельщики бы точно помогли России.

— Ваша тройка фаворитов? — Польша, Америка, Бразилия. Не считая Россию, которой не будет.

— Уже знаете стартовую шестёрку Франции? Ваш новый тренер, бразилец Бернардиньо, выигрывал ЧМ-2022, золото Олимпиады в Афинах и два серебра — в Пекине и Лондоне. — Разговаривал с ним, скоро отправит стартовый лист. Группа, скорее, как и в том году. Посмотрим, кто в форме будет, есть ли травмированные. Примерно через месяц узнаем, кто будет на первой тренировке.

«Только 5% не пошли или забыли проголосовать»

— Во Франции выборы. Следите? — Конечно, это моя же страна. Голосовать тоже ходил — в консульство Франции в Санкт-Петербурге.

— Во Франции люди активно участвуют в выборах? — Конечно. Наверное, только 5% не пошли или забыли проголосовать. Все участвуют. Не буду говорить, за кого я, так как в политике не эксперт. Но своё мнение есть.

По данным института Elabe, доля французских избирателей, не голосовавших на выборах президента страны, составила 28%. И это рекорд с 1969 года. В 2017 году воздержались от голосования 25,44% французов, а в 2012 — 19,65%. Однако интервью было записано до первого тура выборов.

— С семьёй оно схоже? — С женой, да. С другими — не знаю. С отцом не разговариваем про это. У каждого своё мнение.

Фотографии в материале — Пресс-служба ВК «Зенит»; Getty Images.