Вернулись в хоккее в проклятые 90-е годы

Впервые за 27-летнюю историю российского хоккея мы не то что медалей не взяли, даже в полуфиналы не прошли всех трех чемпионатов мира – юниорского, молодежного и вчера в Копенгагене взрослого. Чудесное олимпийское спасение в финале с мировым, как в Дании подтвердилось, аутсайдером слабое утешение. После фиаско тренеры сборной России обычно выдают перлы на все времена. Никогда не забыть фразы Вячеслава Быкова после Ванкувера: «Ну поставьте гильотины на Красной площади, и порешите всех хоккеистов». Или Зинэтулы Билялетдинова после Сочи: «Мозякин тут бы и до ворот не доехал». Или Владимира Крикунова: «В Питере чемпионат пропили, Вену Ковальчук и Ковалев пропили, сколько терпеть эти пьянки – гулянки!» Илья Воробьев: Я не знал, где Шипачев! А Радулов на звонки не отвечал Сейчас несколько знойных реплик выдал Илья Воробьев: - Я узнал, что везу сборную на чемпионат мира, в тихий час между тренировками олимпийской (читай - второй) сборной; - Не знаю, где Шипачев был – на югах, в отпуске или еще где; - Звонил Радулову, потом увидел много пропущенных звонков, а затем появилась новость, что он не приедет; - Подготовка была такая: два дня – и поехали, два дня – и снова поехали, но сейчас это звук в пустоту, который никому не нужен; - Все очень быстро было – и тренерский штаб полуновый собирать, и команду. В цейтноте все было. - Мы ребят в состав собирали по крупицам. Брали порой по принципу: «Ну еще вот этого взять можно». Все в обрез было. Не знаю, что из этого останется на века, но больше всего лично меня поразили первое и второе признания и, конечно, заключительное. По сути Илья Петрович сгоряча – а может, сознательно! – сдал федерацию с потрохами. Тренера без его ведома да и, как я понимаю, согласия попросту бросили под танки! И выживай как хочешь – ищи, где хочешь, игроков, дозванивайся и уговаривай отказников, разбирайся с невероятной усталостью чемпионов КХЛ, подыскивай в несусветной спешке себе помощников… Где распиаренные федерацией аналитическая и скаутская службы? Что это вообще за организация такая? Для чего у нас в конце концов ФХР существует? Где анализ выступления на Олимпиаде-2018, провалов на чемпионатах мира 20-летних и 18-летних? Где четырехлетний план подготовки к Играм-2022 в Пекине? Владислав Третьяк: Капризов очень переживает, после игры на нем лица не было Если Олег Знарок устал, почему нельзя было освободить его от сборной заранее, как это сделали с Билялетдиновым после Сочи, чтобы новый штаб с четкими задачами на олимпийский цикл спокойно приступил к работе? Почему отставка и все остальное были сделаны в неимоверной суете? Заключен ли с Воробьевым полноценный контракт? Если – да, на сколько лет и с какими условиями? Например, прописано ли в нем, как было у Быкова с Захаркиным, что на ЧМ команда обязательно должна быть в призерах? Меня эта ситуация просто возмущает. Потому что я прекрасно помню проклятые 90-е. Когда подавленный Владимир Юрзинов перед ЧМ-1998 трубил на тренерском совете: «Такое впечатление, что сборная никому не нужна. В Новогорске никого из функционеров не видно, никого не интересует, как готовится команда, какие у нее проблемы, кто будет играть. Я остался один». В итоге такой же пролет мимо полуфинала, но именно Владимиру Владимировичу пришлось извиняться перед российскими журналистами, которые, в том числе и я, прибыли в Цюрих, когда сборная уже оттуда улетела. Александр Кожевников: Когда сборную России обыгрывает 16-я команда из НХЛ, какие могут быть выводы? Впрочем, тогда бывало и похуже. Юрий Моисеев после молодежного ЧМ, кажется, 93 года кричал мне в телефонную трубку: «Да знаешь ты, что у нас в Новогорске даже клюшек нет, ребята поехали на чемпионат с теми, что им в клубах дали, а знакомился я с командой в автобусе по дороге в Шереметьево!» Кстати, после Юрзинова национальную команду вообще никто не хотел принимать, а тренера назначили опросом… по телефону. Самым покладистым оказался Александр Якушев, которому потом навязывали игроков на ту самую питерскую тусовку. А как забыть теплое солнечное апрельское утро 97 года? Я только-только договорился, что меня возьмут в автобус ФХР, который отправится на ЧМ в Хельсинки, и зашел перекусить в уличное кафе, коих тогда в Москве было в избытке. Там был включен телевизор и в новостях сообщают: «Сегодня утром в Подмосковье по пути с дачи на работу в служебной машине очередью из автомата застрелен президент ФХР Валентин Сыч. Его жена и водитель ранены». Казалось, с приходом маститого советского функционера все в нашем хоккее стало вроде бы налаживаться, как такая трагедия. Но то были – придумали же эвфемизм! – лихие 90-е. Что сейчас-то, когда страна встала на ноги, мешает планомерно и последовательно развивать российский хоккей? Кто ответит?