«Я чувствовал, что схожу с ума». Американец Уилсон больше 10 лет играл в НХЛ с психическим расстройством

Колин Уилсон провел в НХД больше 10 лет, выступая за «Нэшвилл» и «Колорадо». С детства он страдал от обсессивно-компульсивного расстройства, которое со временем разрушило его жизнь. Но Уилсон не сдался, и рассказал изданию The Player’s Tribune о своем возрождении. Sport24 приводит перевод этой истории.

Во время предыгровых раскаток я обычно смотрел в толпу и задавался вопросом, что могут увидеть фанаты? Могли ли он увидеть порезы на моих руках и кровь на шнурках от коньков? Это последствия постоянной проверки, туго ли затянуты коньки и перевязывания их снова и снова.

Могли ли они увидеть мешки под моими глазами от того, что я спал всего два часа пятую ночь подряд?

Могли ли они увидеть боль, которую я испытывал, пытаясь набраться смелости, чтобы сказать тренеру о том, что сегодня вечером я перебрал и не могу играть?

Я играю в НХЛ на протяжении 11 лет. И до недавнего времени у меня было не вылеченное ОКР — обсессивно-компульсивное расстройство. Невозможно переоценить то влияние, которое оказало это заболевание на мою жизнь. Оно контролировало меня и почти сломило навсегда. Были времена, когда я думал, что никогда не смогу рассказать свою историю. Но я здесь.Я хочу рассказать эту историю, потому что на самом деле она не обо мне. Да, это случилось со мной, но разговор сейчас не обо мне. Сейчас речь идет о том, чтобы помочь другим людям, которые страдают от этой болезни. Даже если это будет всего один человек. Я знаю, что есть люди по всему миру, в том числе и спортсмены, страдающие от того же, от чего страдал я. Или от чего-то подобного. Я знаю, что ОКР, если его долго не лечить, способен сделать с человеком.

Вначале это казалось безобидным. И я помню начало. Самое-самое начало.

Когда мне было 7-8 лет, я считал деревья, когда ехал на машине с родителями. Я сидел на заднем сиденье нашего Dodge Caravan и смотрел, как мы проезжаем мимо них.

Один, два, три, четыре. Потом заново.Один, два, три, четыре. Чем быстрее мы ехали, тем быстрее приходилось считать.

Это не казалось чем-то необычным. Это было просто… не знаю, каким я был тогда.

ОКР проявлялось в разных формах на протяжении всей моей жизни. Во времена юности я постоянно беспокоился о травмах. Находясь на льду, я думал о своих коленях, хотя раньше никогда не имел с ними никаких проблем. Когда я был помоложе, у меня была хроническая травма паха, и во времена ее обострений, я постоянно приседал, чтобы убедиться, что все в порядке. Даже когда занимался какими-то повседневными делами.

Это вызывало у меня чувство отсутствия контроля, которое в конечном счете формировало негативные мысли — вроде тех, которые посещали меня во время предыгровых разминок. Когда это происходит, активируется отдельная часть вашего мозга. Но, во времена моей молодости, игре в хоккей это не мешало. Я вырос в Виннипеге, и, как и многие дети, хотел играть в НХЛ. В глубине души я всегда знал, что у меня все получится. Это единственное, чем я хотел заниматься. И это все, что у меня было.

ОКР повлияло на то, каким игроком я стал.

Долгое время у меня не было негативных мыслей на льду. Я задумывался только о своей игре. Я хотел быть лучшим игроком, лучшей версией себя. Потому что это было для меня всем.

Я знаю, что у многих других спортсменов есть связь между ОКР и их игрой на площадке, как и у меня. Они боятся обращаться за помощью, потому что внешне они достаточно успешны и не хотят ничего менять. Я знаю, что могу сказать им, что это не так, но я также знаю, что они мне не поверят.

Потому что я бы тоже не поверил.

Непринятие своих проблем

Когда «Нэшвилл Предаторз» выбрали меня в первом раунде драфта 2008 года, я и вся моя семья испытали невероятные чувства. Я не думал о ОКР. Я был просто собой. Я был Колином Уилсоном, игроком НХЛ. Только это имело значение. Сейчас я задумываюсь, а знал ли я в то время об ОКР?

Я всегда старался скрыть все в своем поведении, что другие сочли бы странным. Но как только я попал в НХЛ, я больше не мог этого делать.

Помню, как в 2010 году, когда я был новичком, генеральный менеджер «Предаторз» Дэвид Пойл усадил меня рядом со своим помощником Полом Фентоном, командным психологом Гэри Соломоном, моими родителями и сказал, что у меня ОКР.

Они заметили это после того, как заметили, что перед каждым полетом на самолете я повторяю одни и те же действия.

Перед полетом я совершал определенные действия. Приходилось убирать весь мусор. Каждая обертка, кусок пластика, что угодно. В помойку. Я должен был зайти в самолет последним, несмотря ни на что. Затем, следовал разговор с пилотами. Не обязательно было говорить о чем-то конкретном, но мне нужно было хотя бы обменяться с ними парой слов. Только после этого я чувствовал себя в безопасности.

Все это из-за страха перед полетом, который я испытывал с детства — и эти действия уже превратились в рутину. Все вращалось вокруг контроля над ситуацией. Мне нужно было ощущение, что я приложил руку к тому, что происходит.

Но в то время я полностью игнорировал то, что мне говорили Пойл и все остальные. Я был 20-летним парнем, который воплощал свою мечту об игре в НХЛ. Я чувствовал себя хорошо и был здоров.

Я не знаю, что бы произошло, если бы я отнесся к этому разговору серьезнее. Именно по этой причине я хочу помочь тем, кто сталкивается с той же проблемой, что и я. Потому что я знаю, каково быть по другую сторону стола. Вам может быть трудно принять то, что вы услышите. И я не смог это принять. Я просто проигнорировал их и сказал, что со мной все будет в порядке. Я скрывал себя и свои проблемы ото всех.

После этого, большую часть карьеры я провел в режиме борьбы и бегства.

«Я достал до дна»

Честно говоря, я до сих пор понятия не имею, как я забил 20 голов в сезоне-2014/15. Многие годы я испытывал состояние паники в каждой игре, потому что мое ОКР начало захватывать все элементы моей жизни. Я перешел от одержимости травмами вне льда к мысли, что буду травмироваться каждый раз, когда наступаю на лед. Думал, что буду травмироваться каждую смену. Или взять ощущение того, что мои коньки плохо завязаны. Мне приходилось оставаться в раздевалке и завязывать их как можно туже, пока на моих ладонях не появлялась кровь. В течение многих лет мне казалось, что я катаюсь на ходулях, потому что мои коньки казались мне какими-то неправильными. Я попал в это ужасное состояние, как окаменевшее животное, которое застряло в углу. В каком-то смысле я был на льду почти без сознания.

После игр у меня было столько эмоций, что я не мог спать. И недостаток сна вывел меня на дорогу, которую я бы не пожелал даже своему злейшему врагу.

Я все время читаю подобные истории и считаю их очень сильными и важными. Нужно поощрять храбрость и честность тех, кто пережил самые мрачные моменты и может поделиться своим опытом с другими. То, через что я прошел, я расскажу прямо сейчас. И я надеюсь, вы это уважаете.

Во время финала Кубка Стэнли 2017 года, когда мы играли с «Пингвинз», я упал на дно. Мой мозг взорвался. Я был лишь оболочкой того человека, которым являюсь сегодня.

В течение примерно трех лет я принимал Ксанакс и Сероквель, чтобы уснуть. Один вызывает привыкание и кайф, а другой можно назвать транквилизатором для лошадей, потому что он вырубал меня. В один вечер я принимал Ксанакс, а в другой — Сероквель. Во время той серии плей-офф я повысил дозы, чтобы заглушить боль. Комбинация этих таблеток, смешанных с алкоголем, и годы невылеченного ОКР… Я достал до дна.

Таблетки были прописаны мне, чтобы помочь. Но они этого не сделали. Они заставили меня потерять себя. Стресс, который у меня был — ОКР, недостаток сна, давление в плей-офф — эти таблетки, казалось, только усиливали все это и привели меня в то место, в котором я никогда не хотел оказаться.

Мне стало очень плохо. Помню, когда мы обыграли «Анахайм» и выиграли финал Западной конференции, вся команда была счастлива. Но все, что я хотел сделать, это пойти домой и закрыть глаза. Мое эмоциональное состояние было катастрофическим. Я чувствовал, что играю не в полную силу. Я внес недостаточный вклад в успех команды, и это сводило меня с ума.

Одна из особенностей ОКР заключается в том, что внутри вас сидит внутренний критик, который постоянно напоминает вам о том, что, как бы вы ни старались, вы никогда не будете контролировать ситуацию.

В финале Кубка Стэнли мой организм еле функционировал. Моя голова была словно в огне — я чувствовал, что схожу с ума.

Я знал, что больше не могу так жить. Команда и моя семья заметили, что я не был собой. После проигранного финала, я понял, что единственный выход, который у меня был — это по-настоящему исцелить себя. Я разговаривал с терапевтом год назад, когда я еще пытался бороться. Но то, что произошло в плей-офф, подтолкнуло меня к еще большей работе над собой.

После того, как «Нэшвилл» тем летом обменял меня в «Колорадо», я продолжал скрывать свои проблемы. Но одна из самых важных встреч в моей жизни состоялась, когда после обмена меня познакомили с координатором по растительной медицине.

То, как много людей с психическими отклонениями лечатся с помощью таблеток и других нездоровых мер, вызывающих привыкание, действительно меня не устраивало. Под руководством координатора я начал принимать дозы психоделиков и других подобных лекарств, которые многим могут показаться запрещенными. Но именно такая альтернативная помощь помогла мне.

Слово «психоделики» может оттолкнуть людей, я это понимаю. Но они были чрезвычайно важны для моего выздоровления. Этот опыт открыл меня с совершенно другой стороны и дал мне глубокое чувство духовности. Я наладил контакт с той частью меня, о существовании которой я даже не подозревал. Я чувствовал: то, что я пережил, было большим, чем я сам. Это было моим путешествием.

Открытие такого подхода, без сомнения, изменило мою жизнь.

Окончание карьеры

Альтернативные лекарства важны, и их всегда следует учитывать при проблемах с психическим здоровьем.

У меня есть план, как помочь донести это до других.

В 2019 году, во время моего второго сезона в «Колорадо», я сделал еще один значительный прорыв: я связался с NHLPA (профсоюз игроков НХЛ — прим. Sport24), который свел меня со специалистом по ОКР. Встреча с этим человеком изменила мою жизнь. В некотором роде это было похоже на встречу с человеком, который имеет паранормальные способности.

Он спросил меня, чувствовал ли я когда-нибудь, что схожу с ума, или что мой мир полностью вышел из-под контроля. У меня отвисла челюсть. Я не мог поверить в то, что услышал. Он общался со мной как человек, который пережил это. Он пришел не только для того, чтобы выписать мне какое-то обезболивающее или посоветовать думать о чем-то другом.

Впервые за свою сознательную жизнь я почувствовал, что меня понимают.

На сеансах с этим доктором я начал понимать, что одним из ключевых шагов в процессе исцеления является не только признание того, что то, что происходит в вашем мозге — это ненормально. Более важно признание того, что это не ваша вина.

С тех пор, как я начал работать с этим специалистом, я научился развивать чувство сострадания к себе, которого не было у меня раньше. Так трудно не винить себя, когда я чувствую, что мой разум направляется не туда, куда нужно. Теперь я изо всех сил стараюсь говорить себе, что такие вещи будут возникать время от времени, и убеждаю себя, что все будет хорошо.

Я знал, что ОКР не исчезнет от одного факта, что кто-то смог увидеть его таким, каким оно было на самом деле. И я не буду вам лгать… с тех пор каждый день был тяжелым. У меня все еще присутствует внутренняя сигнализация, которая срабатывает, когда я чувствую, что мне нужно все контролировать. Это утомительно. Но, после той встречи, мне становилось все легче.

Последний год был тяжелым. В декабре 2019 года мне пришлось перенести операцию на двойном бедре из-за проблем с пахом, которые беспокоили меня с детства. Но бедра не зажили должным образом, и я не мог нормально ходить весь год.

Я уже давно не был на льду. И не знаю, когда снова на нем окажусь.

Если честно, я думаю, что моя карьера закончилась.

Я еще не совсем с этим смирился, но это правда.

Новая жизнь

Я много сделал для того, чтобы подготовиться к следующему шагу в жизни. Я совершенно трезвый. Я снова в школе — в Бостоне, работаю по специальности психология. Последние несколько лет я работал с новым, более традиционным терапевтом, на которого я опираюсь при переходе из хоккея в новую жизнь. Он помог мне все обдумать и увидеть следующую главу своей жизни в позитивном свете.

Я также работаю с группой людей, с которыми мне приходилось общаться в последние три года. Мы собираемся открыть в Остине место для альтернативных лекарств и подходов к проблемам психологического характера, включая ОКР.

Наши знания о психологическом здоровье развиваются.

С помощью нейробиоуправления, плавания, вспомогательной психотерапии и других альтернативных методов лечения, мы хотим помочь людям как физиологически, так и психологически. У нас также есть обучающие программы, которые помогут вам самостоятельно научиться выполнять упражнения. Это будет то место, которое будет безопасным для всех, кто отчаянно в нем нуждается.

Я хочу, чтобы люди знали, что есть места, где вы можете быть собой, где вы можете чувствовать себя понятым и любимым, и знать, что вам помогут.

Человеческий опыт включает в себя невероятное количество страданий, даже если вы живете своей мечтой. Сейчас множество людей борется с ОКР. Я знаю, насколько они храбры и сильны. Я знаю, что это, вероятно, отняло у них жизнь, и они чувствуют, что им некуда обратиться или некому им помочь. Но я хочу, чтобы они знали, что помимо них, есть другие. И я надеюсь, что они знают, что я здесь, чтобы помочь.

Мы не сможем пройти через это в одиночку.

Если бы не люди, которые действительно помогли мне — мой духовный наставник, помощник по альтернативной медицине, терапевт по ОКР и мой новый терапевт, то я не был бы тем, кем являюсь сегодня. Это моя команда, и они дали мне возможность помогать другим.

Это моя цель в жизни.

Я не знаю, вернусь ли я на лед в ближайшее время. Но я знаю, что независимо от того, что ждет меня в будущем, я играл в НХЛ. Я жил своей мечтой. И я прошел через ад, чтобы сделать себе карьеру. Моего имени может не быть на Кубке Стэнли, и это нормально. Потому что я знаю, что впереди у меня есть возможность оставить след не только в хоккее, но и в жизни людей по всему миру.

Будьте добры к себе и своему разуму.

Терпеливо относитесь к своей душе и телу.

И знайте, что вам не нужно проживать это в одиночку.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android