Паленая водка, жучки и солдаты. Какой увидели Москву канадские хоккеисты во время Суперсерии-1972

Суперсерия 1972 года — одна из самых ярких страниц в истории советского хоккея. Это были восемь товарищеских матчей против профессионалов из Канады: первые четыре прошли в гостях, последующие — дома. Для советских игроков поездка за океан стала большим событием, равно как и для канадцев — командировка в столицу Союза. Те представляли СССР так, как в условиях холодной войны диктовали североамериканские газеты: ядерное оружие, жучки, шпионы и голод... Какой же хоккеисты увидели Москву и что рассказали о ней соотечественникам? Воспоминания канадских звезд изучала «Лента.ру».

Началась серия с сенсации. 2 сентября на монреальском льду сборная СССР под руководством Всеволода Боброва забросила сопернику семь шайб. Форварды Валерий Харламов и Евгений Зимин отметились дублями, по одной шайбе на счету Владимира Петрова и Александра Якушева. Бобров подбадривал хоккеистов: «Ребята, вы же видите, что можете играть с ними на равных». За матчем с телеэкранов наблюдало больше 50 миллионов человек.

Во второй встрече «кленовые листья» реабилитировались, разгромив сборную СССР со счетом 4:1, а третий матч завершился вничью (4:4). В четвертой игре хозяева выглядели очень уставшими и уступали советской команде во всех компонентах. В результате — 5:3 в пользу подопечных Боброва. «Я готов поверить теперь во что угодно. После того, что русские сделали с нами в нашей игре здесь, в Канаде, боюсь, в спорте не осталось ничего святого», — сетовал нападающий Фрэнк Маховлич.

Понятно, что теперь в СССР канадцы ехали только за победой. Правда, они могли лишь догадываться, что ждет их за океаном.

Итак, сборная Канады прибыла в Москву 20 сентября 1972 года. Массу впечатлений о поездке в СССР содержит книга «Гром и молнии», написанная звездой «кленовых листьев» Филом Эспозито. Чтиво это занятное, хотя и бытует мнение, что канадец очень многое приукрасил, а другое и вовсе придумал. Тем не менее в Канаде его слова приняли на веру. Да и другие участники серии не раз давали интервью, в которых тоже вспоминали детали пребывания в советской столице. Замечания эти частично не сходятся, но объединяет их одно — лестного о Союзе там мало.

По словам Эспозито, проблемы начались уже в аэропорту: после тяжелого перелета спортсменов отказывались быстро доставить в гостиницу. «Русские все время пытались схитрить. Им всегда нужно было выиграть какое-то преимущество — неважно какое. Когда мы прилетели, у нас конфисковали баулы с формой. Нам пришлось два часа ждать в аэропорту, пока проверяли багаж. Вот что они там искали?» — недоумевает он.

Кроме экипировки канадцы везли с собой продукты, чтобы не менять привычное питание. Эспозито рассказывал, что часть из них пропала после досмотра. «У нас было 350 ящиков пива, 350 ящиков молока, 350 ящиков газировки, куча коробок со стейками и прочей едой. Когда мы доехали до гостиницы, выяснилось, что у нас отобрали половину всего этого добра. Впрочем, ходили слухи, что большую часть из этого забрали люди из канадского посольства. Но что-то мне в это не верится. Я считаю, что это русские нас обокрали. У них же там не было ничего. Ну а что мы могли с этим поделать?» — пишет он.

Подтверждает это и защитник Брэд Парк, чьи слова приводит канадский портал The Hockey News. «Мы везли с собой еду. Стейки по нью-йоркски и так далее. Так вот когда нам подавали еду, то от того же стейка оставалась только половина. Куча наших вещей просто пропала без следа. Пиво наше, например, пропало. Расстроились ли мы? Еще как!» — говорит он.

При этом корреспондент ТАСС Владимир Дворцов в книге «Хоккейные баталии. СССР — Канада» называет другую причину, по которой канадской сборной пришлось задержаться в аэропорту: к Эспозито прорвались журналисты, хотя никаких интервью не планировалось, и уговорили его на беседу. Сам спортсмен якобы не был против и пообещал ответить на все вопросы. Лишь когда репортеры отпустили форварда, канадская делегация на двух автобусах двинулась к «Интуристу». В книге Эспозито не упоминает это обстоятельство.

«Интурист», который, по задумке архитектора Всеволода Вознесенского, должен был напоминать американский небоскреб, закончили реконструировать в 1970 году. То есть канадцы прибыли в новый отель, созданный по последнему слову техники. Это было самое большое железобетонное здание в столице, которое располагалось в центре — на Тверской улице (с 1932-го по 1990-й — улица Горького). Строение имело 22 наземных и два подземных этажа, а также вмещало 436 номеров, включая 70 люксов и 13 апартаментов. Но североамериканских гостей «Интурист», судя по отзывам, не очень-то впечатлил.

Историю с ночными звонками в деталях описывает Эспозито: «Периодически посреди ночи у меня вдруг начинал звонить телефон: возьмешь трубку, а там тишина. Таким образом они мешали нам спать. У других ребят была такая же ситуация. Русские делали что угодно, лишь бы мы подошли к игре не в форме. Однажды ночью я выдернул телефонный провод из стены. Через несколько минут к нам постучались и сказали подсоединить телефон обратно. Я ответил, что это невозможно, потому что выдернул провод из стены и порвал его. Так они в четыре часа утра вызвали мастера».

Еще одна ничем не подтвержденная легенда — жучки во всех номерах канадской сборной. Эспозито пишет, что перед вылетом в Москву игроков об этом предупредили, так что они даже разговаривать громко в номерах боялись. А однажды вечером, выпив паленой водки (которой, по словам хоккеиста, в СССР было хоть отбавляй), решили найти прослушку. «Господи, какая же у нас паранойя была в России! Мы искали жучки, бормоча: "Черт бы вас побрал, чертовы коммуняки!" Мы проверили стулья, посмотрели под всеми коврами», — рассказывает он.

В одном из номеров в полах обнаружилась металлическая коробка на пяти винтах. За этой коробкой оказалась еще одна коробка. Когда выкрутили винты, раздался мощный грохот. «Через дырку в полу мы увидели банкетный зал отеля, а внизу лежала разбитая вдребезги люстра», — описывает Эспозито. При этом хоккеист не может вспомнить, кто конкретно заметил «прослушивающий аппарат». «Все потом свалили на меня с Уэйном Кэшмэном. На торжественных вечерах я всегда рассказываю эту историю, как будто это все мы с Кэшем сделали, но на самом деле в тот раз мы были ни при чем», — пишет Фил.

Канадцы, кто бы из них это ни был, разбили главную люстру «Интуриста»! А потом скидывались — по 3 850 долларов с человека — и покупали новую. Для понимания, средняя зарплата жителя СССР в долларах по соответствующему времени курсу составляла 147 долларов.

В перерывах между тренировками и матчами канадским хоккеистам разрешалось гулять по Москве. Выезжать за пределы города без сопровождения было нельзя: Эспозито объясняет, что «вся пригородная местность была усеяна ядерным оружием и ракетами». Впечатление же от столицы у игроков осталось скверное — ну или они хотели, чтобы все так думали. По крайней мере, рассказывали всякие ужасы.

Фил пишет: «Это было общество, которым управляли солдаты. Я как-то прогуливался по большому парку и услышал свисток. Мужчины в костюмах и женщины в юбках подошли к солдатам, взяли в руки лопаты и принялись сажать цветы. Через 15 минут снова прозвучал свисток. Они положили лопаты на землю, взяли портфели с сумочками и пошли по своим делам». А по Красной площади якобы разрешалось гулять только по одной стороне — «другую охраняли солдаты с ружьями». Что это могли быть за акции, понять трудно.

Целая страница мемуаров посвящена другой, не менее странной истории. Будто на улице к Эспозито подошел мальчик лет 11 и попросил жвачку. «У меня была пачка с двойным вкусом мяты. Я протянул ему ее и случайно все просыпал на землю. Когда же он нагнулся поднять жвачку, из ниоткуда появился солдат с автоматом и наступил ему на руку, — утверждает Эспозито. — Пацан же посмотрел на солдата, нагнулся и поднял жвачку. Тогда солдат схватил его за шкирку, бросил его в автозак и куда-то увез». Канадец сетует, что не мог оставаться в стороне и пытался выяснить судьбу мальчика. Переводчик канадской команды Гэри узнал, что тот восемь часов просидел в тюрьме «за братание с врагом». Тогда хоккеист попросил отправить подростку клюшку с автографом. Дошла ли она — этим вопросом Фил задается спустя много лет.

Интересно у Эспозито написано и про питание: нехватка хороших ресторанов оказалась для канадцев проблемой, а ведь им нужно было что-то есть после исчезновения продуктов в аэропорту. В магазинах стояли очереди, а «когда еда заканчивалась, они просто закрывались, оставляя людей с пустыми руками». Среди же блюд, которые подавали в гостинице, хоккеист называет жареного дрозда и стейк из медвежатины. «Русская кухня была настолько ужасна, что я думал, у меня инфаркт будет. Я сходил в местную больницу на рентген, и врач сказал: "С вашим сердцем все в порядке. У вас просто изжога". И из-за нее у меня сжималась сердечная мышца», — негодует Фил.

Он вспоминает также, что однажды кто-то из игроков команды сказал, будто нашел в Москве китайский ресторан. Вся сборная отправилась по указанному адресу, а оказалось, что это была шутка: «Мы часами кружили по городу, но так ничего и не нашли. Не было никакого китайского ресторана. Просто выдумка…»

Дома у команды Боброва дела шли хуже, чем на выезде. В пятой игре при забитых «Лужниках» советская команда вырвала победу со счетом 5:4, а потом потерпела три поражения (2:3, 3:4, 5:6).

«Кленовые листья» при этом остались недовольны: Эспозито настаивает, что плохое судейство не позволило громить соперника с более серьезным счетом. «Все арбитры были из стран восточного блока, кроме одного, и все они были ужасны. Судили нечестно. Тут же никаких вопросов быть не может. Они получали четкие указания сверху. И свистели то, чего и в помине не было», — пишет Фил. Еще возмутил канадцев размер площадки (она отличалась от привычной им) и то, что вместо стекла по бортам была натянута сетка. Якобы советские хоккеисты лучше знали, куда от сетки могла отскочить шайба, и пользовались этим.

К канадцам по итогам серии, несмотря на превосходство, появилось много вопросов: никто не ожидал от любителей из СССР столь качественной игры и отчаянного сопротивления. И ведь дело не только в спорте, но и в политике. «Это было нечто большее, чем просто хоккейная серия. Дескать, наш мир лучше их мира. Шла борьба за идеал», — говорил нападающий Пит Маховлич.

В феврале 2012-го Эспозито вернулся в Москву, чтобы повидать внуков. Его дочь Кэрри была замужем за российским хоккеистом Александром Селивановым. Заодно канадец принял участие в мероприятиях, посвященных юбилею Суперсерии, и дал интервью РИА Новости.

На этот раз он не был так резок в воспоминаниях о визите 40-летней давности: «Я провел в Москве потрясающее время, правда, это было тяжело. Я не мог делать то, к чему привык: пойти в ресторан, трудно было вообще получить еду, не было молока, хлеба. А разговаривая с Петровым и Якушевым во время их пребывания в Канаде, я сделал вывод: они великолепно жили».

По словам легендарного хоккеиста, Москва его приятно удивила. «Находясь в самолете, я смотрел новости, где показывали ГУМ и каток на Красной площади, и сказал: "Ничего себе, как красиво!" Вообще погода со снегом напоминает мне Канаду, — делился он впечатлениями. — Вроде бы сейчас Красная площадь окружена BMW и Mercedes, а жить мы будем в отеле Ritz-Carlton. Я вам скажу, в 1972-м такого точно не было!»