Вячеслав Быков: «Гретцки перевернул восприятие хоккея в НХЛ. Он был очень непредсказуемым»

Сегодня, 26 января, Гретцки исполнилось 60 лет.

– Я вспоминаю матч, когда ЦСКА обыграл «Эдмонтон» в конце 1985 года со счетом 6:3, а я сделал дубль. Мы тогда приехали в настоящую русскую зиму, и в Эдмонтоне было очень холодно. Команда у «Ойлерс» была чемпионская, просто звенела. Много великолепных хоккеистов – Коффи, Курри, Андерсон…

Игра «Эдмонтона» базировалась на контактном силовом стиле. Но при этом там была конструктивная творческая составляющая, где тон задавал Уэйн Гретцки.

– Что вы скажете о Гретцки как о центрфорварде? Это ведь ваше амплуа.

– В то время Гретцки был как свободный художник, а не чистый центрфорвард. Поэтому против его звена было так сложно действовать. Уэйн играл на развитие атаки, и в меньшей степени работал в обороне. Его больше подстраховывали Тикканен или Андерсон.

– Вы против Гретцки на вбрасывания вставали? Что запомнилось?

– Таких дуэлей было не так много. Как помню, Гретцки был очень непредсказуемым в своих действиях. А еще меня поразила его клюшка – с более прямым крюком, почти без загиба, с особым балансом. Кто-то клюшку Гретцки выменял, мы ее брали и сравнивали со своими. И удивлялись, как Уэйн вообще ей играет. Вот у нас в Советском Союзе совсем другие клюшки.

– В чем был главный козырь Гретцки?

– В его катании, потрясающей технике и видении игры. Уэйн совершил определенную революцию. Раньше хоккей в НХЛ был более прагматичным, там прослеживалась рельсовая игра. А вот Гретцки со своим офисом за воротами перевернул восприятие хоккея. И вообще он играл скорее как европеец. Был вожаком в сборной Канады и своих клубах. Завоевал уважение, хотя был достаточно скромным человеком.

Гретцки подражали, Гретцки берегли – у него были свои телохранители. Сам он ни с кем не дрался, а забивал голы и делал шоу, показывая хоккей в другом ракурсе.

– Что вы пожелаете Уэйну на его юбилей?

– В первую очередь здоровья. А еще – бодрости духа. Может, сейчас Гретцки не играет даже в ветеранский хоккей. Но я верю, что он нашел в жизни такое же удовольствие, которое он получал, когда выходил на лед, – сказал Быков.