Интервью с российским хоккейным вратарём Константином Волковым из финского «Эссята»
Константин Волков из «Эссята» рассказывает об особенностях местного чемпионата, шутках финнов о России и моде на русских вратарей.
Русские вратари стали модными. В Северной Америке выступает чуть ли не полтора десятка наших киперов, а теперь они захватывают и Финляндию — страну, которая все эти годы поставляет самых качественных вратарей-легионеров в КХЛ и НХЛ. Часто Лиига становится местом для развития — там во вратаря НХЛ превратился Александр Георгиев, какое-то время играл Даниил Тарасов.
Сейчас в финской лиге играют действующие чемпионы МХЛ (Вадим Жеренко) и ВХЛ. Обладатель Кубка Петрова Константин Волков и стал нашим сегодняшним собеседником. Задрафтованный «Нэшвиллом» 24-летний вратарь в интервью «Чемпионату» рассказал:
«Пошёл в хоккей в десять лет. Первые два месяца катался со стулом»
— Вы родились в заполярном Мурманске. Как пережить полярную ночь? — Да я, если честно, запамятовал. Я помнил, что очень короткий световой день зимой, уроки в школе были по 35 минут из-за этого. На уроках выдавали витамины, молоко. Я спокойно к такому относился, не было никогда депрессии, как у некоторых. Я, в принципе, больше люблю зиму, чем лето, зимний человек.
— В Мурманске родился Владимир Константинов, другие известные игроки. Помнят ли их в городе? — Константинова, конечно, помнят. Помнят Евгения Тимкина. Но в целом хоккей в регионе, на мой взгляд, умирает. Когда я там был, моего возраста там были то ли четыре человека, то ли пять на всю школу. На первенство играла смешанная команда, где были игроки с 1994-го по 1997-й.
— Север страны — зона влияния СКА. Когда вы переехали в Санкт-Петербург? — Получилось спонтанно. Я ехал на просмотр в «Витязь», потом отцу поступило предложение приехать в ХК «Питер», прошли там просмотр, уехали обратно в Мурманск. Потом получилось, что позвали в систему СКА — я перешёл туда. Приехал ужасно сырым — дети в Питере были на голову выше меня по игровым показателям, но я был на полторы головы выше по росту. У меня были хорошие данные, взяли учить и смотреть, что выйдет. Я на коньках стоял всего два года — в Петербург приехал в двенадцать, а в хоккей пошёл в десять.
— А как получилось, что так поздно начали? — Я ходил на плавание, занимался футболом, но нигде не нравилось. Единственное, что зацепило — хоккей. Тренеры вообще не хотели брать — в десять лет дети уже хорошо катаются, владеют шайбой, а я два месяца просто со стулом ходил вдоль борта, когда все тренировались. Это сильный стимул — ты чувствуешь себя слабее других и хочешь догнать остальных. Это желание «не быть худшим» было очень сильным, я просто хотел быть наравне со всеми, чтобы не ходить со стулом.
В ворота я тоже встал совершенно случайно. Мне нравилась форма, то, что вратарь играет в разукрашенном шлеме, но мне не давали играть из-за того, что я не умел кататься. Однажды вратарь получил травму, и кому-то надо было занять его место — просто спросили, кто хочет играть в воротах. Я поехал на турнир в Кондопогу. Недавно пересматривал записи, было очень смешно, потому что я не умел делать ничего и действовал как футбольный вратарь — в футболе в воротах я играл.
— Насколько тяжела конкуренция в системе СКА с их количеством молодых киперов? — В том возрасте я не так к этому относился. Я делал то, что мне нравится — играл, тренировался. Всё как-то само отсеялось, там были три вратаря, помимо меня, мне кажется, что в тот момент они сдались, и под конец года я остался один. Во всех командах, где я играл, был основным вратарём, но я не акцентировал внимание на то, что я с кем-то конкурирую. Было желание стать лучше, чем ты есть сейчас — с таким подходом можно расти хоть всю жизнь.
— «Хоккейный город» СКА действительно настолько крут, как о нём рассказывают? Поиграли там? — Да, я в «Хоккейном городе» был в сезоне-2017/2018, когда стали со СКА финалистами МХЛ. Там ничего особенного нет, но созданы очень хорошие условия для развития. Сейчас уже многое поменялось, но я там каждое лето бываю. Там очень хороший тренажёрный зал, зал для полевых игроков с бросковой зоной. В нерабочее время можно приехать и в медицинский центр, сходить на массаж. Все команды ВХЛ и МХЛ, когда идут серии игр, там живут. Это удобно — ты проснулся, там же поел, там же покатался, подготовился к игре, поспал — не тратишь время на жизнь в мегаполисе и переезды. Всё сделано по-человечески.
— Сильно ли скучают в Ханты-Мансийске без КХЛ? — Мне кажется, болельщикам нравится, что команда находится в «вышке», потому что там люди очень любят хоккей, болезненно относятся к поражениям. Команда собрана такая, что все настроены только побеждать. В прошлом году мы могли выиграть несколько игр подряд, но к одному поражению относились болезненно. Если бы выделили для клуба бюджет больший, в котором можно было просто нормально существовать в КХЛ, то все хотели бы вернуться. Но сейчас денег не хватает — руководство клуба содержит и школу. При этом школу содержат очень хорошо: экипировка, питание, учёба — всё за счет клуба.
— В «Югре» в прошлом году вы играли с Никитой Тертышным. Было ли ощущение, что он сможет так ворваться в КХЛ? — Хотелось, чтобы он прорвался в «Трактор» — он местный воспитанник. Когда с ним разговаривал, чувствовалось, что он хотел там остаться и хочет там играть. Так, конечно, мы ожидали его возвращение. Он прирождённый снайпер, у него есть чувство гола. Дай бог, чтобы новый сезон у него был ещё сильнее, чем нынешний.
— Самый экзотичный город, в котором приходилось бывать на выезде в ВХЛ? — Однозначно Китай. Я тогда играл в «Соколе». Был очень длинный перелёт, в аэропорту дали крайне маленький автобус. Мы летели порядка 22 часов, потом сели в автобус, и мне там не хватало места — ноги упирались в сиденье, было крайне нервозное состояние. Хотелось просто доехать до гостиницы и лечь там. Мы подъехали к гостинице утром, были большие пробки.
У них вообще странная культура вождения — если горит зелёный, то лучше посмотри по сторонам, потому что они любят ездить на красный. У самой гостиницы наш автобус не мог развернуться минут сорок. Ты видишь эту гостиницу, автобусу просто надо развернуться — но мы не могли это сделать. Я очень испсиховался, мне дико не понравилась жизнь в Китае. Когда их убрали, я ни капли не пожалел, что в ВХЛ их не будет.
«Все хотят приобрести русского вратаря — это похоже на культ»
— Как вообще появился вариант с переездом в Финляндию? Почему решили уехать именно туда? — Хотелось сделать шаг вперёд в развитии. Хотелось в КХЛ, были предложения оттуда, но не совсем устраивали. Вопрос был не в деньгах — просто по логике того, подходил ли я им. Однажды позвонил агент, сказал, что есть вариант с «Эссятом». Принял решение буквально за день — посоветовался с семьёй, с женой.
Ничуть не пожалел, что сюда приехал. Да, турнирное положение не лучшее — но посмотрел жизнь в Европе, как люди здесь относятся к хоккею. Жалко, что пандемия, потому что месяц назад полностью убрали болельщиков с трибун. Клубы страдают из-за потери такой статьи дохода.
— Можно ли сказать, что Лиига — идеальная лига для развития? — Сто процентов. Я сделал большой шаг в своём развитии — в физическом, в ментальном сильнее всего. Я прошёл через несколько стрессовых ситуаций — например, плохо говорил по-английски, но сейчас уже лучше. Предсезонку прошёл более-менее, но чувствовал, что могу сыграть лучше.
Однако в первых двух играх меня быстро меняли — с «Лукко» было 0:3, убрали после первого периода, и после 0:2 с «Кярпят» на четвёртой минуте. Это был переломный момент — или ты сдаёшься и едешь обратно, или ты остаёшься. Я чувствовал напряжение со стороны руководства, болельщиков — они хотели помочь, но не понимали как. Я стал ментально намного сильнее, стал проще относиться ко многим вещам.
Плюс здесь хоккей чуть побыстрее, в каких-то моментах поумнее, к нему нужно адаптироваться. У них есть свой стиль, довольно непонятный — они не бросают просто так вообще. Здесь не так много бросают, но потом смотришь: из 25 бросков десять голевых моментов. В одной игре с «Ильвесом» семь раз «один в ноль» убегали, а в матче с ТПС — десять раз «два в один». Это очень странный хоккей, не вязкий, они бегают без обороны в две стороны.
— Несколько лет назад тренер вратарей «Эссята» говорил, что у них в системе девять тренеров вратарей. Ощутили на себе, как серьезно здесь занимаются киперами? — В Финляндии нет какого-то особенного подхода к работе с вратарями, но мне помогают и указывают на ошибки. Меня никто не пытается заставить играть так, как хочет тренер вратарей, он указывает на явные ошибки и по большей части является психологом и другом, который всегда готов помочь и выслушать.
В России последние года три-четыре вратарей готовят, мне кажется, очень сильно. Я бы хотел посмотреть, как работают в Америке, но там пока не был даже в лагерях. В России появилось много молодых хороших тренеров, которые дают результат. Столько вратарей уехало и в НХЛ, и в АХЛ, здесь шесть наших вратарей. Это даже похоже на какой-то тренд или культ — все хотят приобрести русского вратаря, все их любят.
— На какие вратарские нюансы больше обращают внимание в Финляндии, нежели в России, или наоборот? — У меня в России было намного больше вратарских тренировок и каких-то теоретических моментов, которые смотришь на видео. В «Югре» работает отличный тренер — мы даже тренировки снимали и прорабатывали, причём он их снимал на камеру GoPro. Всё это потом разбиралось, игры по несколько раз разбирали и анализировали. Здесь хорошие тренеры, но и в России они отлично работают.
— Кто из местных форвардов впечатлил больше всего? Кого бояться на Олимпиаде? — Я в лицо хороших игроков запоминаю, но по фамилиям, если честно, нет. Своих, конечно, я знаю всех, а хоккеистов соперника сложно запомнить. В каждой команде есть хорошие игроки, которые бросаются в глаза. В «Ильвесе» мне понравился Петри Контиола, он очень неплохо здесь выглядит. Много хороших игроков у «Ювяскюля», там играет один из топ-проспектов следующего драфта (речь об Йоакиме Кемелле. — Прим. «Чемпионата»). Очень много молодых хоккеистов — причём они не выглядят молодыми на льду, играют как зрелые игроки.
— В Лииге играют Станислав Галимов и Вадим Жеренко. Общались с ними после перехода? — С Вадиком Жеренко разговаривал, самую первую игру с «Ильвесом» я сыграл — чуть поговорили на льду и после игры в подтрибунке немного. Но там был обычный диалог, хотя бы по-русски с кем-то поговорил. Один раз говорил с Артёмом Загидулиным — мы оба не играли, а в нашем ледовом сидят рядом. Всю игру общались, обсудили и лигу, и жизнь.
«Финн протягивает пробник духов и говорит: «Это твоя вакцина «Спутник»
— Что вообще за город Пори? — Он как вся Финляндия — маленький город с маленьким населением. Здесь, кажется, даже 100 тысяч не живёт, но для жизни есть всё. Однако жизнь отличается от российской, никто не спешит, нет никаких пробок. До ледового мне ехать четыре минуты на машине. Однако я уже немного соскучился по России — здесь нечем заниматься. Можно провести день на природе, но не более. В кино не сходить, ничего не понимаю на финском. Есть ТЦ, но он небольшой — если хочется походить по крупному моллу, надо ехать в Тампере или Турку, где мы были с супругой. Хотели побывать в Хельсинки, но далековато, и нужно несколько дней выходных.
— Финны обычно легче всего адаптируются в КХЛ. Насколько сильно они похожи на русских? — Нет, не похожи. Похожи только тем, что нация любит водку — меня первые месяцы повсеместно спрашивали про водку и русских. Я водку терпеть не могу и не пью её вообще. У них другая культура питания, пришлось адаптироваться к еде, до сих пор не могу их некоторые продукты есть. Система тренировок тоже иная, даже чемпионат построен иначе — у них всегда воскресенье выходной, а в России без разницы, когда ты играешь и тренируешься. Ещё здесь постоянно шутят про Путина, про «Спутник».
— А как выглядят финские шутки про русскую вакцину? — У нас был общекомандный ужин летом перед началом чемпионата — там были заслуженные ветераны местного хоккея, толкнули речь на финском, мне никто не переводил. От клуба там были подарки — всё, что делают в городе. Были чашки с эмблемой клуба, кофе местный, а ещё пробники духов в прозрачной пробирке. Я сидел с финнами за столом, один из них взял этот пробник, протянул и сказал: «Держи, это твоя вакцина «Спутник», — все начали смеяться. Я не знаю, что пишут у них в новостях, но они к этой вакцине относятся со смехом.
— Пытаетесь ли учить финский язык? Насколько он сложен? — Клуб предоставил учителя финского — она русская, но говорит на финском и английском. Я спрашивал, реально ли выучить финский — она сказала, что это очень тяжело, его нужно учить с детства. Некоторые слова в финском объединяются, получается совсем иное слово из 15 букв, и это нельзя запомнить. Конечно, минимальные разговорные фразы я понимаю, потому что слышишь их каждый день. Плохим словам тоже научили, потому что они везде используются во время игры.
— Главный тренер — Карри Киви, который работал в «Тракторе» и выигрывал МЧМ. Что это за человек? — В первую очередь очень спокойный человек. Он понимает, что делает, потому что многое изменил, как пришёл в команду. Я думаю, что ему тяжело работать с тем, что есть — с того момента, как он пришёл, мы ни одного игрока не подписали из-за финансовых проблем. Как специалист он настроил игру, появилась какая-то картина. Он остаётся на следующий год, думаю, сделает хорошую и крепкую команду.
Не было ни одного момента, чтобы он кричал или психовал, может пошутить — адекватный, нормальный человек. Один раз у меня был с ним диалог — он сказал, что работал в «Тракторе», пытался мне сказать про молодого вратаря, который был в команде, но я не совсем понял, что он хотел сказать из-за плохого английского (возможно, речь шла о Василии Демченко, которому на момент работы Киви в клубе был 21 год. — Прим. «Чемпионата»).
— Вы задрафтованы «Нэшвиллом», но не подписаны. Команда как-то поддерживает связь с вами? — Последние два года очень плотный контакт, интерес от них есть. Тренер по развитию разбирает все мои игры, поддерживаем с ним связь. Он хотел приехать ко мне во время Кубка Карьялы, но нас посадили на карантин, поэтому поездка отменилась. Сейчас он планирует заглянуть в феврале. Команде нравятся те шаги в развитии, которые я сделал за два года. Дай Бог, получится съездить в лагерь, посмотреть, как они живут и тренируются.
Ещё я был в клубе, говорил с диетологом, было интересно, как питаются игроки НХЛ. Она скинула меню, где была позиция «стейк из бизона». Я показывал это тренеру вратарей «Югры», и мы смеялись — где в Хантах достать бизона? Моя поездка сюда тоже была согласована с «Нэшвиллом», они хотели, чтобы я поиграл в Европе, выучил английский — на данный момент они всем довольны. Как сложится дальнейшая карьера — посмотрим в конце сезона.
— А что является приоритетом для вас? — Хотелось бы сделать ещё один шаг в развитии — возможно, съездить в Северную Америку, сыграть сезон в АХЛ и посмотреть, как они живут. Если придёт хорошее предложение из КХЛ, то рассмотрю вариант закрепиться в России. Что я посчитаю сделать нужным в данный момент, так и будет.
Пока ещё только январь закончился, сложно говорить о чём-то, особенно в условиях пандемии. Никто не мог представить, что не доиграют МЧМ. Я очень хотел посмотреть игры, особенно в новогоднюю ночь. Отмена турнира сильно расстроила. В общем, хочется сделать шаг вперёд — но я готов провести здесь ещё один сезон. Нужно время.