«Максимально скромный парень»: The Athletic о том, как экс-звезда КХЛ Майкл Гарнетт помогает украинским беженцам

Эшли Стид работает стюардессой, а в свободное время волонтерит в различных международных гуманитарных организациях. Хоккейной болельщицей её точно не назовешь. «Если меня посадить за просмотр какого-нибудь спорта, я спрошу что-то типа того, сколько еще попаданий в корзину осталось до тачдауна», – говорит она.

Часть своего отпуска в начале весны уроженка канадского Фредериктона провела в Пшемысле, польском городе, располагающемся менее чем в 20 километрах от границы с Украиной. Она работала на складе, занимаясь сортировкой одежды, предметов гигиены и медикаментов, и видела, как в Пшемысль из Украины прибывали люди, у которых не было возможности перевозить свои вещи удобным образом.

Они нуждались в нормальных чемоданах.

«Я же по профессии стюардесса, и все это сводило меня с ума, – откровенничает Эшли. – Так тяжело видеть одиноких матерей с детьми, со всеми этими сумками. Большинство беженцев – это как раз либо одинокие мамы с детьми, либо пожилые люди».

Она запустила сбор денег среди своих друзей и членов семьи, задавшись целью купить столько чемоданов, сколько сможет найти. Седан, который она взяла в аренду, был не особенно вместительным, поэтому она написала сообщение Майклу Гарнетту, еще одному канадцу, который начал помогать людям, спасающимся от военных действий.

Чтобы перевозить беженцев, добравшихся до границы с Польшей, Гарнетт арендовал фургон, в котором было 9 пассажирских мест. В один из дней Майкл привез Эшли в большой магазин – «европейский Costco», как она его называет, – где взял за свой счет 50 чемоданов. И только после того, как Стид поделилась этой историей в социальных сетях, она узнала о том, что парень, сделавший эту покупку, является кем-то известным.

«Эй, погоди-ка, – сказала она Гарнетту. – Ты типа большая шишка или как?»

«Нет, – ответил он. Я – нет».

В сезоне 2005/06 Гарнетт провел 24 матча в НХЛ за «Атланту Трэшерс», выиграв 7 из последних 11 игр, но потом клуб вернул его обратно в низшие лиги. Проведя еще год в АХЛ, он нашел новый, более выгодный и, в конечном счете, более целесообразный вариант для продолжения карьеры – в Континентальной хоккейной лиге.

«Круто, что Майкл, поиграв несколько лет в КХЛ, практически свободно говорит на русском языке, – отмечает Эшли Стид. – Здесь это очень кстати. Он еще и максимально скромный парень».

Гарнетт, являющийся уроженцем Саскатуна, но проживающий в Калгари, имеет глубокие семейные корни в Украине, причем как по материнской, так и по отцовской линиям. После того, как в феврале началась российская военная операция, Майкл на протяжении нескольких недель думал о том, чем он может помочь».

«Я расстроилась из-за этих новостей, но мысли были просто типа: “Да что ж за козлы такие?”, – вспоминает жена Гарнетта Ребекка Райдер. – Но было поразительно то, насколько сильно эта история повлияла на Майкла и как близко к сердцу он все это воспринял. Меня удивил масштаб его гнева и разочарования. Он сказал о том, что чувствует, что должен быть там».

Благодаря своим хоккейным связям Гарнетт нашел контакты недалеко от границы. Он прошерстил все варианты с большими пассажирскими фургонами в ближайших европейских странах. Нашел один в словацкой Братиславе – за 1000 долларов в месяц, но в итоге арендовал другой фургон в Польше в три раза дороже.

Гарнетт отправился в Польшу вместе с женой. Там они зарегистрировались в качестве водителей-волонтеров. Майкл и Ребекка забирали беженцев у границы и отвозили их во временные центры размещения. Затем – на вокзалы. Они были за рулем днем и ночью.

У них есть свой YouTube-канал, который до поездки в Польшу пестрил симпатичными роликами про приключения молодой и привлекательной пары в экзотических и солнечных местах. Но в апреле они разместили одно, резко отличающееся от классического контента видео, где показали, как выглядит обычный день их волонтерской деятельности в Польше: граница, железнодорожный вокзал, центры временного размещения, остановки на перекус. Один из их пассажиров, который родом из Луганской области, рассказал о том, как прятался в своем подвале на протяжении месяца.

Майкл и Ребекка также вспоминают двух беженцев в возрасте 70 лет, приехавших на границу с внуком подросткового возраста, имевшим особенности физического развития. Бабушка сказала им, что они не ели 15 часов.

«В такие моменты ты поражаешься тому, каким стойким ты можешь быть. Ты говоришь кому-нибудь: “Эй, давай, время три часа утра, твоя семья в другом центре, так что собирайся, садись и едем туда”. Но когда ты находишь свободную минутку, чтобы сесть и дать эмоциям взять верх, то это душераздирающая история. Это морально опустошает тебя. Мы могли ездить целый день и выпивать по пять стаканов кофе, и потом, возвращаясь назад, я падала без сил в ванной. Ты пробуешь поставить себя на место этих людей, но просто не можешь осознать все то, через что они проходят», – говорит Ребекка.

10 лет своей профессиональной карьеры Майкл Гарнетт провел за границей – в основном в России. В КХЛ ему платили больше, чем он мог зарабатывать в Северной Америке или других европейских лигах. Он видел других североамериканцев, которые приезжали в Россию, но потом так же быстро уезжали, потому что не могли приспособиться к новой жизни и другой культуре.

«Ну вот некоторые считали глупостью то, что ты должен каждое утро пожимать всем руки, – рассказывает Гарнетт. – Но так заведено: ты заходишь в раздевалку, ты обходишь всех, ты пожимаешь руку каждому человеку каждый новый день».

В России Майкл начал учить язык. По его оценкам, у него дома до сих пор штук 15 учебников, а также хранятся заполненные его собственным почерком тетради, где он учился спрягать русские глаголы. В то время у него было ощущение, что изучение языка поможет продлить его карьеру в КХЛ.

«Логика была такая: если я дам телевизионное интервью на русском языке, в каком-нибудь другом клубе это могут увидеть и захотят подписать меня, подумав: “о, а ведь этот парень проявляет к нам уважение”. Я делал это из карьерных соображений, из-за зарплаты, из-за желания быть там. Мне нравилось в КХЛ», – откровенничает экс-голкипер.

В 2013 году он жил в Челябинске, когда над городом пронесся метеорит, оставивший после себя множество разбитых окон. В этот момент Гарнетт находился в постели и уже нажимал на кнопку будильника. «Это самое страшное, что я видел в своей жизни», – вспоминает он.

Майкл также успел поиграть за ХК МВД из Балашихи, который был связан с Министерством внутренних дел России. У него даже было специальное удостоверение, которое позволяло легко проходить различные контрольно-пропускные пункты.

Гарнетт полагает, что сейчас способен уловить 9 из 10 слов, которые русскоговорящий человек может сказать во время общения с ним. Он считает, что это не так плохо, но все же недостаточно для того, чтобы заниматься переводом в каком-нибудь официальном качестве. Однако для роли водителя на границе его знания бесценны, особенно когда он перевозит беженцев из восточной части Украины.

«Они даже могут похвалить его за акцент, – отмечает Ребекка с улыбкой».

На прошлой неделе пара снова вернулась в Польшу. Они планируют остаться там до 10 июня. Готовясь к отъезду, они не были уверены относительно того, чем будут заниматься. Как считает Майкл, транспорт, возможно, уже не так жизненно важен, так что их энергия может быть направлена на то, чтобы помочь беженцам, ищущим способ попасть в Канаду.

Они снова сами оплачивают свою поездку. А еще пара запустила сборы на GoFundMe, обещая, что каждый полученный цент будет направлен на прямую помощь тем, кто спасается от военных действий. «Иметь кого-то, кто отвезет людей в безопасное место, – это самое главное, – подчеркивает Эшли Стид. – Ведь у этих людей нет никакого плана, верно? Все, что у них было, – разрушено. Они добрались до границы и просто хотят знать, что будут в безопасности».

Эшли, которая сейчас сфокусирована на том, чтобы получить лицензию частного пилота, тоже планирует вернуться в Польшу. Ее коллеги собирают предметы гигиены и оставят их в Торонто, чтобы она потом могла забрать их с собой.

Стид также решила начать сбор денег. Во время последней поездки она даже оказалась во Львове, когда доставляла продукты через границу. Своей матери она сказала об этом только тогда, когда вернулась обратно.

«Может быть, это сумасшествие, – отмечает Эшли. – Но если так подумать, то что является бóльшим сумасшествием сейчас: помогать или ничего не делать?»