Каким был первый матч Суперсерии СССР — Канада в 1972 году, легендарная победа СССР 7:3 над Канадой

7:3 в первом матче Суперсерии, которые не будут забыты никогда.

Сборная СССР провела 34 чемпионата мира, почти десять Олимпиад, большинство из которых выиграла, плюс ещё кучу разнообразнейших турниров — домашних «известинских» и коммерческих. При всём разнообразии побед и сюжетов, кажется, почти половина написанного и снятого о советском хоккее касается одного матча, который прошёл ровно 50 лет назад.

Этот матч овеян ореолом легенд, правдоподобных и не очень. В России он часто перекрывает собой всю остальную Суперсерию, которая состояла из восьми игр. Но это вполне объяснимо — хоккейный мир увидел античный сюжет, падение богов, казавшихся идеальными машинами, которых никто не может побить. Две простые цифры — 7:3, СССР — Канада.

Отношение канадцев к сопернику примерно показывает цитата из позднейшей автобиографии Фила Эспозито: «Я никогда не видел русских в деле. Я вообще ни про кого из них не слышал. Звездой той команды считался Владислав Третьяк, но по мне он не был хорошим вратарем. Больше из той команды я вообще никого не знал и знать не хотел. Все они были сраными коммуняками, что в них разбираться?». Лидер «Бостона» в сезоне, предшествовавшем серии, набрал 133 очка, выиграл «Арт Росс» и Кубок Стэнли и наверняка ощущал себя человеком, который может поплёвывать на остальных свысока.

Ожидания в Канаде были эйфорическими. Аркадий Чернышёв, встречавшийся там с местными функционерами, рассказывал советской прессе: главный тренер сборной Гарри Синден обещал ему, что Канада выиграет все восемь матчей с крупным счётом. Известна и история с журналистом Диком Бедоузом, который считал примерно так же, а потом был вынужден покрошить свою статью в борщ и съесть. Современные канадские журналисты, правда, с ухмылкой добавляют, что Бедоуз уже позже, в момент дебюта Гретцки, считал, что в 1950-х Уэйн был бы лишь третьим центром «Торонто».

Известно, что советские функционеры в свою команду тоже не особо-то верили, поэтому старший тренер сборной СССР Всеволод Бобров был осторожен в комментариях: «Не берусь предсказывать число одержанных той или иной командой побед. Да и вообще не цифровые итоги кажутся мне в данном случае главными. И наш, и заокеанский хоккей остро нуждаются в обогащении новыми игровыми идеями. Когда-то встречи наших с канадцами дали мощный толчок развитию хоккея во всей Европе. Думаю, теперь канадцы заинтересованы в этих контактах не меньше нас».

Настрой канадцев был удивительной смесью презрительности и желания победить во что бы то ни стало. Опять же, цитата из Эспозито хорошо показывает это: «[Премьер-министр] Пьер Трюдо провёл символическое вбрасывание. Несмотря на то что вбрасывание было символическим, я был настроен обязательно его выиграть. Я был взвинчен до предела. В жизни бы не позволил какому-то коммуняке меня обыграть». Политическая пропаганда накаляла обстановку в стране больше, чем мы представляем сейчас.

Всё это уже через десятилетия кратко объяснил автор Montreal Gazette Билл Браунштейн: «Это была война, где вместо амуниции использовались клюшки и коньки. На кону стояло мировое хоккейное господство — и перед Канадой, страной, у которой есть не так уж много поводов для хвастовства, стояла задача выиграть любой ценой».

Как началась та игра, прекрасно известно. «Тройка Эспозито ринулась вперёд, и не успели ещё наши ошеломлённые защитники и вратарь понять, что к чему, шайба уже снова лежала в центре поля, а трибуны двадцатитысячного стадиона ревели и стонали от восторга», — писали авторы журнала «Футбол-Хоккей». Ещё через пять минут ставший позже легендарным Пол Хендерсон счёт удвоил — и каждый автор рассказа о первом матче Суперсерии считает своим долгом упомянуть, что в монреальском «Форуме» после этого включили похоронный марш.

Советские журналисты считали, что переломным моментом в игре стало неудачное канадское большинство после 2:0. Хотя канадцы выпустили спецбригаду с четырьмя форвардами (тогда для нашего хоккея — большая редкость), советская четвёрка обороны выстояла, после чего игра стала равной, а затем инициатива перешла к наглым гостям. На 13-й минуте Евгений Зимин из «Спартака» забил первый советский гол Суперсерии после комбинации на высокой скорости. Ещё одно канадское большинство закончилось для хозяев кошмарно — пропущенной контратакой и шайбой Владимира Петрова в меньшинстве — 2:2.

Второй период, как отмечали современники, сильнее всего вымотал канадцев, так как советская сборная предложила им высокие скорости, пауз не было. Двумя героями стали Валерий Харламов и Владислав Третьяк: первый оформил дубль за восемь минут, а второй сделал несколько важных сейвов. Особенно нужно это было на фоне того, что Кен Драйден сыграл не лучшим образом в эпизоде с четвёртой шайбой.

В третьем периоде Бобби Кларк отыграл один гол, всё-таки реализовав лишнего, но отставание в одну шайбу стало главным достижением Канады после шестой минуты игры. «Могучие канадские защитники не поспевали за нашими реактивными форвардами», — резюмировала советская пресса последние десять минут матча. Борис Михайлов сделал счёт 5:3, буквально через минуту Зимин оформил дубль. Местные зрители стали потихоньку уходить с трибун. Многие уже не увидели шайбу Александра Якушева на 59-й минуте.

«В какой-то момент у нас просто сели батарейки. Совсем», — кратко сказал про это Эспозито. После игры он говорил журналистам: «Понятия не имел, что они так катаются!». Отец Кена Драйдена, пропустившего семь раз, материл руководителей команды и легендарного Алана Иглсона: «Что у вас вообще были за скауты? Вы же обещали, что мы их прибьём!»

Владелец «Торонто» Гарольд Баллард назвал матч «национальной катастрофой Канады». Журналисты были в бешенстве — вот сравнительно мягкая цитата: «Представьте себя на месте владельцев: вас просят платить $ 200 тысяч в год лучшим игрокам в мире, а затем вы видите, как горстка парней по имени Юрий, Владимир и Евгений размазывает их, хотя они получают жалование сродни сержантскому», — писал колумнист Toronto Star Милт Даннелл.

«Когда прозвучала финальная сирена, испуганный гул перешёл в тёплые овации советским игрокам», — писала Montreal Gazette, одна из статей которых вышла под заголовком «Вечер, когда русские навеки похоронили миф». Уже через два дня канадцы, оскорблённые поражением, полностью перетряхнули состав, отправив в запас сразу девять игроков — то, что сперва казалось им лёгкой прогулкой, окончательно превратилось в историческое событие.