Николаю Озерову - 100! Вспоминаем «крестного отца всех комментаторов». Юбилей легенды
В воскресенье исполняется 100 лет со дня рождения легендарного спортивного комментатора Николая Николаевича Озерова. Его имя в истории отечественного спорта стоит наравне с самыми известными чемпионами, его голос - живое олицетворение побед, делавший всю многомилионную страну соучастниками и сопереживателями острых хоккейных и футбольных баталий. Это сейчас комментаторов можно перечислять десятками, а в советскую пору их были единицы - очевидцев и рупоров ярких противостояний. К 100-летнему юбилею комментаторской легенды мы решили опубликовать воспоминания экс-руководителя отдела спортивных трансляций Гостелерадио, «Останкино» и «НТВ-плюс» Аркадия Ратнера, вошедшие в недавно изданную им книгу об истории отечественного спортивного телевидения «Государство в государстве». Предворяет его воспоминания вступительное слово известного телекомментатора Геннадия Орлова - путевку в профессию ему дал именно Николай Озеров, которого нынешний петербуржский мэтр называет «крестным отцом всех комментаторов».
Его русский безупречен - мхатовская школа
- Когда в декабре 1973 года Ленинградский комитет по телевидению и радиовещанию командировал меня в Москву, чтобы я познакомился с профессией комментатора, - вспоминает Орлов, - Николай Николаевич стал моим прямым наставником. Работая в газете «Строительный рабочий», я уже брал у него интервью, поэтому мы были знакомы. Тогда, после досрочного завершения из-за травмы моей футбольной карьеры, спортивная журналистика проходила для меня сквозь боль и слезы, но мне помогали. И, победив в конкурсе комментаторов памяти Виктора Набутова, я заслужил эту поездку в Москву. Озеров как-то сразу выделил меня, относился к ленинградцу очень хорошо, и уже 31 января выводил меня во всесоюзный эфир в трансляции хоккейного матча СКА - ЦСКА из Юбилейного. Это было как раз после знаменитой серии Канада - СССР, интерес к хоккею в стране - колоссальный. Николай Николаевич провел первый период, а потом передал в эфир, что второй и третий отработает ваш ленинградский комментатор Геннадий Орлов, и отправился работать на «Маяк». Так с его подачи я и дебютировал.Долгое время мы дружили и встречались, работали вместе не только на Олимпиадах, но и на различных спортивных шоу в СКК - на матчах той же команды звезд театра, кино и эстрады «СтарКо» против представителей администрации Петербурга. В команде Собчака играли Яковлев, Мутко, Кудрин, Артемьев и другие члены правительства города. Мы с Николай Николаевичем работали в студии, а Гена Хазанов - с микрофоном у кромки поля. Общение с Озеровым всегда доставляло удовольствие, его высочайшая культура русского языка вызывала глубокое уважение коллег и болельщиков. С годами я понимаю, насколько это важно для комментаторов. Его русский язык был безупречен - мхатовская школа. Он учил нас опираться на трех китов, на которых стоит комментаторская профессия: русский язык, знание предмета и доброжелательность. Все это было в Николае Николаевиче, он всегда об этом говорил. Я от него привык, готовясь к репортажу, первым делом интересоваться: «Какие новости?» Он ловил все новое - интернета-то не было, информация шла из уст в уста. Добрейший человек! Я как-то после автоаварии попал с супругой в больницу на Костюшко в Петербурге - Озеров пробился в палату, его имя преодолевало все запреты. Во-первых, это для меня было большим стимулом, радостью необыкновенной - тогда пришлось отказаться от поездки в Западный Берлин на соревнования по плаванию, а Николай Николаевич, глядя на мой гипс, сказал: «Не волнуйся, еще наездишься…» Эти слова были пророческими. Потом люди в мою палату постоянно заходили с вопросом: «Правда, что здесь был Николай Озеров?» Народный артист СССР за комментаторскую работу - это высшее признание в профессии, он был настоящий лидер нашего дела. Первым был Синявский, но он был радиокомментатором, а Озеров - телевизионным. Это целая эпоха! Национальное достояние. Главное - он выработал свой стиль: «Краткость - сестра таланта, меньше банальных слов». Я бы сегодня повесил перед каждым комментатором этот лозунг, чтобы они в работе поглядывали на эту фразу Чехова - поменьше лишних слов, поближе к сути игры.
Перед репортажем Озеров в комментаторской распевался
- Об Озерове можно найти массу рассказов очевидцев в интернете - не буду пересказывать общеизвестные, вспомню лишь несколько мало кому известных подробностей, - пишет в своей книге Аркадий Фалькович Ратнер. - К примеру, в зарубежных командировках Николай Николаевич всегда жил один, но номер его был центром, где обычно собирались все приехавшие на Олимпиаду или на чемпионат мира. На столе - большая стопка блокнотов. «Так, - произносил он, - сегодня играем с чехами». И из стопки извлекался один блокнот с надписью на обложке «СССР-Чехословакия». В нем - собранная за много лет информация и любимые фразы, переходящие из репортажа в репортаж. Типа: «Советские и чехословацкие хоккеисты впервые встретились в 1947 году, когда в нашу страну приехал пражский клуб ЛТЦ...» И все в том же духе. Признаюсь, эти свои заготовки Озеров использовал излишне часто, за что его нередко критиковали. Но была ещё большая тетрадь с той же надписью на обложке. Историческая тетрадь. Лежала она отдельно. В нее Озеров записывал «запрещенные» слова. После «Пражский весны» 1968 года в репортажах о матчах советских и чехословацких хоккеистов нельзя было употреблять «военную терминологию». Типа «выстрелил по воротам», «прицелился в дальний угол», «атака следует за атакой» и т.п. Озеров старательно большими буквами их переписывал на отдельный листок и всегда клал перед микрофоном.Лично я в его репортажах больше всего ценил вот что. Когда у микрофона Озеров - пусть это будет репортаж футбольный - я знаю, он обязательно сообщит новости и о футболе, и о хоккее, и о теннисе, о новых рекордах - все, что будет знать в эту минуту. И перед началом репортажа будет звонить на радио, в спортивную редакцию ТАСС с неизменным вопросом «Что новенького?».А в комментаторской кабине Озеров распевался. В полный голос исполнял любимые оперные арии. Проверял дыхание, артикуляцию, звучание голоса: в театральной семье был воспитан.
Хет-трик за «Спартак»
Несколько слов об Озерове - теннисисте, футболисте, студенте ГИТИСа, артисте Московского Художественного академического театра. Его отец, Николай Николаевич Озеров-старший, народный артист СССР, солист Большого театра, увлечение сына спортом поощрял. В 9 лет Коля начал заниматься теннисом. В 12 стал победителем первенства Москвы среди мальчиков, в 15 - победил на юношеском чемпионате страны. А в 17 - впервые выиграл звание чемпиона СССР среди взрослых.Теннис в послевоенные годы был мало популярен. Но в 1946 году в десятке лучших спортсменов страны Озеров - седьмой. Вслед за самыми в то время знаменитыми футболистами Григорием Федотовым и Всеволодом Бобровым, за первым советским чемпионом мира штангистом Григорием Новаком, за Михаилом Ботвинником, за несколько лет не знавшим поражений боксером-тяжеловесом Николаем Королевым, за бьющим рекорд за рекордом пловцом Леонидом Мешковым. Кто хоть сколько-нибудь знает историю советского спорта, подтвердит: быть седьмым в такой компании - это высокое признание.Кроме тенниса Озеров много играл в футбол. Был центральным нападающим в первой футбольной команде «Спартака» и чудесным образом вписал свое имя в историю этой игры. В свое время существовало правило: команда республики, выступающая в высшей лиге, должна провести матч с победителем республиканского чемпионата, и в случае поражения уступить ему свое место. На Москву это правило тоже распространялось. Из пяти столичных команд худшим оказался «Локомотив». Состоялся его матч с чемпионом Москвы клубным «Спартаком». «Локомотив» проиграл со счётом 0:3. Теперь в высшей лиге должны были выступать сразу два «Спартака», но федерация футбола это правило отменила, «Локомотив» в высшей лиге остался. А все три спартаковских гола забил в этом матче Николай Озеров.Много тренируясь и играя, успешно закончил ГИТИС и был принят в труппу Московского Художественного театра. Исполнял, правда, роли второстепенные. Но была одна знаменитая - роль Хлеба в спектакле «Синяя птица». Уже работая в отделе спорта Всесоюзного радио, он постоянно выходил в этом спектакле на сцену.
Как родилось крылатое «Такой хоккей нам не нужен!»
В начале 60-х, побывав в Канаде, Николай Николаевич Озеров в своих репортажах, вопреки запретам, делился впечатлениями об НХЛ, предсказывал, каким великолепным зрелищем могла бы стать встреча сборной этой лиги с советской командой. Многие знали, что он даже с серьезными работникам ЦК КПСС говорил на эту тему. Но ни тренеры сборной, ни спортивные руководители идею не поддерживали. Понимали, ореол сильнейших в мире может быть разрушен. Лишь в 1972 году эти матчи состоялись.Я ехал с Озеровым из Останкино в Лужники на последнюю, решающую встречу. Николай Николаевич в приподнятом настроении, доволен, что приложил руку к организации спортивного события, которое держит в напряжении всю страну. Крутил руль и непрерывно восхищался великолепными хоккейными поединками. Приезжаем на стадион. Озеров сел за столик попить кофе, а я отлучился по делам минут на десять. Возвращаюсь: он мрачноват. Видимо, у него состоялся разговор с кем-то из высокопоставленных чиновников: не стоит в эфире так нахваливать канадцев. А Озеров это делал, потому что был влюблен в спорт и выше всего ценил истинное мастерство. Идет трансляция, и настроение Николая Николаевича падает на глазах. Он все больше внимания обращает на грязную игру канадцев, на их тычки. И тут вспыхивает заваруха с участием Алана Иглсона, руководителя канадской команды. Его за дебош взяли под руки милиционеры, а капитан канадцев Пит Маховлич замахивался на них клюшкой. И вот здесь Озеров произнес свою крылатую фразу: «Такой хоккей нам не нужен!». Это был натуральный экспромт. Я не припомню, чтобы он повторял что-то подобное в другом репортаже. Кто перед игрой дал Николаю Николаевичу «руководящее указание», сказать не берусь. Помню только, каким подавленным выглядел он после матча. А фраза эта, как говорится, ушла в народ.
Сообщение операторам: «Ограничиться только поясным планом Озерова»
Героев-хоккеистов было принято встречать с почетом. Все складывалось благополучно. Телевизионную технику (камеры, прожекторы) разместили заранее. Озерову, который возвращался вместе с командой, через пилотов передали полученное из Москвы сообщение о предстоящем включении. Он должен был выйти на верхнюю ступеньку трапа, сделать небольшое вступление и взять интервью у тренера сборной Бориса Павловича Кулагина. А операторы в это время показывали крупным планом спускавшихся вниз хоккеистов. Работа для опытного комментатора несложная, но случилось непредвиденное: Николай Николаевич сидел в салоне в простеньком, видавшим виды тренировочном костюме, а прочая его одежда находилась в багажном отделении. Все пассажиры бросились переодевать главного спортивного комментатора страны. Кто-то отдал ему рубашку, кто-то пиджак, кто-то завязал галстук. Брюки для мощной озеровской фигуры найти не удалось, остались тренировочные штаны. И в обратном направлении из кабины самолета отправилось в Москву сообщение операторам: «Ограничиться только поясным планом Озерова».Николай Николаевич любил рассказывать веселые истории из своей творческой жизни. Этот эпизод в рассказах всегда стоял на первом месте.И последний штрих в портрете Николая Озерова. Свою необыкновенную популярность Николай Николаевич использовал, охотно всем помогая. Могу назвать имена многих, кто благодарен ему за помощь в получении квартиры, в установке телефона, в записи на приём к самым знаменитым врачам.Аркадий РАТНЕР.
