Месть министра, работа «вратарем», «золотой» загул. Трагические судьбы. Поколение 60-х

Отечественный хоккей вырастил и воспитал огромное количество великих мастеров, многие из которых стали не просто звездами, а настоящими легендами. Только славная игровая карьера не для всех оказалась какой-то гарантией удачной жизни, после того как с большим спортом было закончено. «Спорт уик-энд» продолжает цикл материалов о советских хоккеистах, которым не посчастливилось достойно завершить свой путь, либо же он оказался слишком коротким, а его конец - трагическим.Сегодня вновь пойдет речь о поколении 60-х, где многие звезды не смогли противиться соблазнам, которые их окружали и во время спортивной карьеры, и после ее завершения.

Летающий вратарь

В конце 1950-х - начале 1960-х Евгений Ёркин считался главным конкурентом Пучкова. Ловкий, с мгновенный реакций, умеющий начинать атаку пасом рукой или клюшкой.Голкипер из «Крыльев Советов» блестяще отыграл первое в истории турне сборной СССР по Канаде в 1957 году, во многих матчах его признавали первой звездой. За океаном его прозвали «летающий вратарь»: для родоначальников хоккея была в диковинку манера игры русского, в которой он нередко по-футбольному прыгал за шайбой.На Олимпиаде-1960 в Скво-Вэлли именно Ёркина Тарасов видел первым номером нашей сборной. И все начиналось для него неплохо - в первом матче отыграл «на ноль» с Германией. Но уже в следующей встрече все сложилось не так удачно - три шайбы от финнов в третьем периоде. Возможно, тренерский штаб и не обратил бы серьезного внимания на локальный провал. Но окончательно добила Ёркина случайная встреча на улицах американского городка. Перед поездкой на главный турнир четырехлетия руководство предупредило игроков о важности соблюдения дресс-кода. На улице разрешалось выходить только в куртках с гербом СССР. Однако Ёркин нарушил это правило и оделся по-модному - клетчатое пальто, яркий шарф и большая шляпа. Все это купил здесь же на суточные. По дороге ему повстречался министр спорта Николай Романов, который пришел в бешенство от такого внешнего вида голкипера. «А это кто?! Американец?! Да?! Это не советский спортсмен?! Ну, погоди, в Москве разберемся…» - вспоминал его партнер по сборной Станислав Петухов. Кстати, по специальности Евгений был маляром, и первоначально так его и обозначали в протоколах на международных соревнованиях. Но потом решили, что для игрока сборной «маляр» звучит несолидно и исправили на «художник». Так он и остался в истории как единственный «художник»-хоккеист.Ну а после инцидента в Америке голкипера в главную команду страны уже не вызывали - Тарасов «нос по ветру держал» и идти наперекор министру не собирался. В «Крыльях» Ёркин продержался еще три года, по окончании сезона-1963/64 его отчислили из команды. Причина банальная - нарушение режима. После такого неприятного расставания Евгений поиграл еще немного в подмосковных клубах и окончательно осел в Электростали.Его устроили в заводской сталелитейный цех и позволили играть за заводскую хоккейную команду. Энтузиазма это не вызвало, с партнерами по команде они частенько поддерживали форму спиртными напитками прямо около стадиона.Все закончилось трагично - из-за пристрастия к спиртному бывший вратарь совершил, по слухам, тяжкое преступление, за которое отсидел в тюрьме 8 лет.Но и после освобождения, к сожалению, Евгений не смог изменить образ жизни. В ноябре 1982 года его забрали в медвытрезвитель, где он скончался от сердечного приступа. На тот момент ему было только 50.

Патриот «Локомотива»

Виктор Якушев - хоккеист из того поколения, которому был еще присущ клубный патриотизм. За родной «Локомотив» он выступал на протяжении 24 лет. Якушева постоянно пытались перехватить более успешные московские команды, но все тщетно. Но хотя отказ выступать за ЦСКА тогда звучал практически как приговор, он был одним из главных механизмов «Красной Машины» в середине 1960-х. Тарасов и Чернышев ценили его за универсализм - он мог классно подстроиться под любых партнеров. В итоге на его счету - две Олимпиада (в Скво-Вэлли и Инсбруке) и восемь чемпионатов мира. Карьера его в «Локомотиве» закончилась только в 1979 году, в 42 года - редчайший случай для того времени, когда в 30 лет уже все игроки считались глубокими ветеранами. Может, еще и потому, что никакого образования у Виктора не было. Курсы машиниста - и все. Правда, поначалу родной клуб его все-таки пристроил вторым тренером. Но через три года «Локомотив» решили расформировать, из детской школы его тоже быстро подвинули.В конце 1980-х Якушев вернулся в «родные пенаты» в качестве «вратаря». Так он сам в шутку называл свою новую должность - открывал ворота для проезда машин на стадион. То есть работал простым сторожем. Плюс обнаружилась тяжелая болезнь тазобедренного сустава (экс-хоккеист едва ходил). Повезло, что помогла Швеция. Знаменитый Свен-Тумба Юханссон собрал нужную сумму - около семи тысяч долларов - меньше чем за неделю. Операция продлила Якушеву жизнь на девять лет, он продолжил работать «вратарем». Но его жизнь всего равно закончилась трагически 27 июня 2001 года. Был приглашен на юбилей к футболисту Анатолию Ильину, но вернулся только под утро в ужасных ранах и ссадинах. Не мог уже самостоятельно передвигаться. Его жестоко избили то ли хулиганы на улице, то ли сотрудники милиции в отделении (по версии родственников и знакомых). Виктор, утверждавший, что не помнит деталей нападения, отказался от госпитализации и четыре дня пролежал дома, а когда все-таки попал в больницу, то было уже поздно. Якушев скончался в реанимации 6 июля, ему было 63 года.

От его бросков выли вратари

Он мог стать сильнейшим защитником за всю историю отечественного хоккея, но его жизнь закончилась уже в 22 года. Речь идет о Викторе Блинове. Уже в 14 лет Виктор начал играть за родной омский «Спартак/Аэрофлот» (сейчас «Авангард»). И удивлял своей разносторонностью. Но главное, что он отличался невероятным по силе броском. Радары тогда еще были не придуманы, но те, кто его застал на площадке, уверяют, что после «выстрелов» сибиряка шайба летела со скоростью более 200 километров в час, оставляя на теле вратарей огромные гематомы. «Самое неприятное, что я испытывал в хоккее, - это тренировки «Спартака», на которых Блинов отрабатывал свой бросок. Я выл от боли. Шайба, пущенная им, пробивала даже щитки», - признавался его одноклубник, знаменитый Виктор Зингер. С 1964 года защитник выступал за «Спартак».Звездный час Блинова наступил на Олимпиаде-1968 в Гренобле, когда он стал лучшим бомбардиром среди защитников - 6 (4+2) очков, забил победную шайбу в мачте со Швецией. И все бы хорошо, но Блинов пил с детства буквально как сапожник - к спиртному его приучил отец, который вернулся с войны инвалидом и зарабатывал на жизнь этим ремеслом. У восходящей звезды была уникальная невосприимчивость организма к алкоголю: чтобы опьянеть, Виктору требовалось принять слоновью дозу спиртного. И меры защитник совершенно не знал.Хоккеист часто нарушал режим, получал нагоняи от тренеров, но меняться не собирался. После победной Олимпиады он вернулся в родной Омск, где продолжал праздновать золото. Его не смутил даже перенесенный на ногах инфаркт. Но такая ерунда Виктора абсолютно не смутила - он продолжил гулянки. Даже не пошел в кабинет ЭКГ во время обязательной клубной диспансеризации.К сожалению, второй инфаркт для Виктора оказался роковым. «Спартак» 9 июля на своей базе начал подготовку к сезону. Отработав на тренажерах, хоккеисты отправились по­играть в баскетбол. Сначала Блинов отдал пас сопернику. Потом вообще бросил мяч в пустоту. И тут же рухнул на землю. Прибывшие врачи развели руками - сердце 22-летнего спортсмена остановилось. Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.