Интервью с главным тренером Белогорья Александром Волковым: о бронзе, тренерских качествах, дружбе с Алекно и вызовах

Александр Волков рассказал о праздновании, тренерском подходе и отношениях с Алекно.

«Белогорье» впервые за восемь лет завершило сезон в топ-3 чемпионата России. Провальный старт, 15 побед подряд на второй половине дистанции, три серии в плей-офф. К успеху команду вёл Александр Волков – олимпийский чемпион и некогда игрок казанского «Зенита». В интервью «Чемпионату» он рассказал о дебютном сезоне и первой же медали, своих амбициях и страхах игроков, самом сложном отрезке и тренерских методах — вспомнил работу под руководством Владимира Алекно. А также объяснил, почему топовые легионеры будут реже приезжать в Россию.

Нервы плей-офф, самая сложная часть сезона

— Александр Александрович, как спалось после бронзы? Так же волнительно, как и по ходу сезона? — Ни в коем случае. Наоборот, наконец-то спокойно (улыбается). До этого нервы зашкаливали.

— По сезону были ночи совсем без сна: от волнения перед определённым матчем? — Знаете, серия плей-офф была нервная. По ходу чемпионата не скажу, что было особое переживание, волнение, потому что там вроде бы всегда есть шанс на ошибку, возможность оступиться. В серии плей-офф такого шанса нет.

— Какое это чувство — взять медали в первый же год на посту тренера? Ожидали от команды, от себя в первую очередь: «А вывезу ли»? — Да, ожидал, что я вывезу. Вопрос был к ребятам, у меня-то амбиции большие, а вот захотят ли игроки, поверят ли они в то, что могут. Это был большой вопрос. Да, они смогли. Что больше радует: когда серия плей-офф началась, уже настраивались побороться даже за золотые медали. К сожалению, травмы подкосили, и у нас не получилось этого сделать. Но по крайней мере желание в глазах ребят я увидел: «А мы вообще-то и за первое можем поиграть».

— Настроение менялось по ходу сезона? — В начале было психологическое состояние из серии: «Нам бы в четвёрку попасть, сезон будет удачным и хорошим». Я же пытался, чтобы это чувство всячески не закреплялось в голове, чтобы они думали выше.

— Это мотивационные спичи? — Ой, да, поверьте, команда уже смеётся, что я каждый раз какие-то лекции читаю. Продумываю, какие-то заметки делаю, потому что всё в голове удержать невозможно: может вылететь и забыться в моменте. Иногда даже с заметками приходиться «задвигать» (улыбается). Установок каких-то не было, просто каждый раз пытались вбить в голову, что вы сильнее, чем есть.

— Довольны сезоном? — Да, было чувство удовлетворения: все силы, которые мы потратили, победы [вымучили] потом и кровью, не находясь у себя дома, в Белгороде, или в постоянных переездах, плюс травмы, болезни — сезон сложный. И удовлетворённость в конце сезона, понимание, что ты это всё делал не зря и получил заслуженное третье место. Значит, ты на него наработал.

— Какая была самая сложная часть сезона? — Плей-офф. Две серии, которые влияли на весь наш сезон: это [серия] с Кемеровом за выход в плей-офф. Для нас это было очень важно и нервно. И когда играли с «Факелом», потому что ты либо с медалью, либо четвёртый. Так отступиться было бы очень обидно. Тогда бы уже думали, если заняли четвёртое место, что задачи вроде как какие-то внутренние выполнены — сделали шаг вперёд — но при этом не получили заветные медали, к которым стремились.

Как отметили, ошибки судей, самые болезненные проигрыши

— Отметили сильно, громко? — Что удивило меня: когда был игроком, отмечали так, что город гудел. Когда тренером стал, всё тише, спокойнее. Просто в ресторане посидели с командой, наговорили друг другу приятных слов и разошлись. Ничего такого в праздновании не было. К тому же обычно празднуется более феерично, когда ты занимаешь первое место — это всё-таки пиковая история, добираешься до кубка, до медали золотой.

— Как в прошлом сезоне! — Да, может быть, в следующий раз будет всё по-другому.

— По ходу сезона вы были максималистами — только победа — или реалистами — мол, это первый сезон? — Я, в частности, максималист.

— А в жизни? — То же самое.

— Как это выражается? — Это как-то давно сидит во мне: только золото, только победа. Неважно, с кем ты играешь, вечно хочется быть первым. Сидит это давно. Поэтому, наверное, такое максималистическое состояние внутри. Проигрыши съедают. Хотя я и к ним достаточно спокойно отношусь, потому что всё, что ни делается, то к лучшему. Если сегодня проиграл, значит, тебе это надо. Нужно что-то исправить, чтобы в будущем не совершить этих ошибок и стать лучше. Поэтому проигрыши иногда идут на пользу.

— Какой был самый показательный? — Одним из самых неприятных был проигрыш в Кемерове перед Новым годом. Мы проиграли и подпортили себе новогоднее настроение.

— Думала, назовёте матч с «Локо»: спорное судейское решение в сете, где вели. Принципиальный соперник. — Да, интересный момент. Он тоже был неприятен. Мы ничего не можем с этим делать: судейская ошибка тоже имеет место быть, все мы люди, все могут ошибаться. Возможно, тогда это было переломным моментом.

— Не так давно начали проверять сеточные мячи. Какое правило и его реализацию вы изменили, улучшили бы? — Есть в игре много моментов, которые невозможно посмотреть: если мяч улетает в аут и касается защитника, а судьи этого не увидели, то ты не можешь посмотреть этот момент. Что где-то сверху мяч мог коснуться волос или плеча игрока — не можем. Иногда качество картинки и угол обзора при просмотре касания пола настолько спорные, что неизвестно: верное ли решение приняли судьи или нет. Каждая команда настаивает на своём, видит правду только со своей стороны. Таких технических моментов не хватает.

К тому же судьи принимают решения по передаче: человек паснул, подбил, и решение остаётся только на судью. Мы не можем проверить ни по камерам, ни по каким-то запросам. У судей остаются моменты и решения, которые невозможно проверить. Хотелось бы в дальнейшем эти моменты убрать, чтобы тоже было меньше споров.

Тип тренера, европейский подход, методы Алекно

— Чем отличаются эмоции от победы в качестве игрока и в качестве тренера? — Они абсолютно разные. Когда ты игрок, ты поучаствовал в этом процессе — забивал мячи, блокировал, подавал — принёс пользу и победил — это одно чувство. У тебя такая эйфория, ты запыхался, задышался, потому что бегал, играл. А когда ты тренер — другое: ты стоял в стороне, наблюдал и просто внутри себя переживал эти эмоции: где-то сдерживал, где-то нервничал. Это немного сложнее. Со стороны стоять, смотреть на всё это намного сложнее, чем играть. Поэтому, наверное, удовлетворение, когда ты тренер, сухое, спокойное. Ты не радуешься, что победил — ты пустой, тебя отпустило, и нервы ушли, и ты выдохнул. Такое чувство.

Вы смотрели финал «Зенит» — «Динамо»? Алексей Вербов стоял с круглыми глазами, у него была улыбка на лице, но он был абсолютно опустошён. Он так и сказал: «Я сейчас опустошён». У него нет этой эйфории. Он ещё не понял, что победил — он просто стоял.

Наверное, у меня похожие чувства.

— Ну и второй титул воспринимается куда спокойнее, наверное. — Конечно, спокойнее, мы же не попали в финал!

— Так и в чём ваш секрет? Три матча в сезоне — три победы. — Не могу сказать, правда. Так складывается. Мы разговаривали с Иваном Пухом (аналитик «Белогорья». — Прим. «Чемпионата»). Есть просто удобные и неудобные команды. Пока на сегодняшний день так — мы неудобные. Это первый сезон, следующий будет намного сложнее. Потому что сейчас все посмотрели и такие: «Ага, они, значит, тут играют, играют хорошо, ещё и чемпионов обыгрывают». И настраиваться будут по-другому. Против нас будет легче играть. На нас только после второй половины сезона начали обращать внимание — мол, ребята могут.

— Как понимаете и принимаете 15-матчевую серию из побед, если небанально: шли от матча к матчу? — Поверьте, банально! От матча к матчу каждый раз пытался донести: самое важное — это сегодня. Выиграем или проиграем — неважно. Но бороться на 100% должны именно сегодня.

— Перед 14-м или 15-м матчем мандражировали? — Говорю же, страшно было. Все думать начинают: «Ого, они выиграли столько, а мы их сейчас обыграем». Каждая команда выходила с нами на матч, как в последний раз. Все боятся, но важно, как ты относишься к этому страху. Можно бояться и просто делать ошибки, а можно бояться и делать выводы — становиться лучше.

— Вы повзрослели за этот год? — Подход и отношение, наверное, поменялись, потому что на протяжении сезона были разные моменты, которые влияли на моё состояние, подход, видение, делали из меня того, кто я сейчас. Нельзя стоять на месте.

— Какой вы сейчас тренер: пряник, кнут или компромисс? — Мне кажется, пряник-пряник (улыбается). Не хотелось брать кнут, если честно. Иногда, может быть, и надо, но хочется, чтобы ребята сами понимали, что происходит. Потому что, когда ты берёшь кнут, ты начинаешь заставлять человека что-то делать. В этот момент он сделает, но не поймёт, почему и для чего.

— Как держать дисциплину? — У нас профессионалы в команде, речь о дисциплине практически не вставала на протяжении всего сезона.

— Европейский такой подход. — Когда я играл, всегда думал: изменил бы это, это и это. Сейчас, когда тренер, я могу менять. Главное, чтобы это приняла команда.

— О чём речь? — Я не хотел кричать на игроков и не хотел, чтобы на меня кричали, когда играл. Потому что это было неконструктивно. Я в плане быта спокойнее отношусь ко всем мелочам: у кого-то запрещено пользоваться телефонами — мол, убрать гаджеты на приём пищи. В современном мире это невозможно. Ты создаёшь какие-то дополнительные ограничения для ребят. Просто должно быть уважение.

— Выпить бокал вина после тренировки — окей? — Да, каждый человек профессионал. Даже если ты очень хочешь нарушить дисциплину — без проблем. Сделай так, чтобы никто не узнал и чтобы это никак не повлияло на тренировки, на игровой процесс. Все взрослые мужчины, должны принимать ответственность.

— Внутренние штрафы были? — Вначале пытался. Хотя мы даже не обозначили эти штрафы на команду — за те же опоздания. Причём это происходило: кто-то на тренировку опаздывал, кто-то — в автобус. Но это же жизнь. Это нормально. Главное, чтобы ребята между собой решили: кто-то посадочные собирает, кто-то — пиццу для команды. Я не нагнетал.

— Алекно часто повышал голос? — У нас с Владимиром Романовичем своеобразные специфические отношения. Но они на сегодняшний день хорошие, добрые. Без обид. Потому что, если мне что-то не нравилось — и в отношениях, и в тренировочном плане — я никогда не боялся и не стеснялся — шёл к нему и разговаривал. Потому что в диалоге решается многое, не надо терпеть — иди и скажи. Может быть, человек думает по-другому.

— И как чаще всего он отвечал? — По-разному, но чаще всего я был послан (смеётся). Но при этом спустя день информация принималась. Просто он человек, которому нужно время, чтобы обработать информацию. Приятно было.

— Теперь он возвращается на пост тренера. Как вам? — Интересно!

— Созванивались с ним по ходу сезона? Совет какой спросить? — Да, но делиться не собираюсь.

Легионеры, тренер иностранного клуба, проблемы с расписанием

— Кто, по вашему мнению, в этом сезоне добился большего прогресса? — Думаю, все ребята по чуть-чуть где-то в чём-то добавили — и пришёл результат, соответственно.

— Отметите Георгия Заболотникова? — Да, он спрогрессировал. Но вы не представляете, какой в нём заоблачный потенциал. Я бы хотел, чтобы он спрогрессировал ещё больше. Он может, но он немножечко не верит.

— А кто удивил в Суперлиге? — «Шахтёр», который выстрелил. И «Факел» в серии с «Локо», который в итоге переместился с седьмого на четвёртое место.

Теперь я взглянул на всё с другой стороны: если бы я был ещё и игроком при этом, то это было бы х10 к тому игроку, которым был. Мы очень много смотрим видео — в игровой карьере я не особо это любил. Не в восторге и сейчас пересматривать одно и то же, но при этом это моя работа, которую делаем постоянно. Мы смотрим направления, тактику, технику — следим за каждым [игроком]. Сейчас намного большей информацией обладаю, чем тогда, когда выходил: «Дайте мне только мяч, я всех порву» (смеётся).

— Как сделать сезон максимально комфортным для команд? — На сегодняшний день игр можно сделать меньше: мы играли два раза в неделю — в среду и в субботу. Это очень сложно с учётом наших перемещений — а они составляли сутки. Было мало тренировочного процесса, мы только играли. Удобнее, конечно, одну игру в неделю проводить. У тебя есть возможность сыграть, восстановиться, загрузиться в тренажёрном зале, подготовиться в волейбольном плане и на максимум поехать на следующую игру. К концу и ребята устали, и травмы начали появляться.

Правилами FIVB мы должны были закончить чемпионат до 5 мая, чтобы легионеры разъехались по сборным. Может быть, в связи с этим такие сжатые сроки и так много игр.

— Как вы думаете, мы увидим топовых легионеров в ближайшем будущем? — Вы же понимаете, хороший топовый легионер — это бюджет. Способен ли клуб финансово потянуть такого легионера. Плюс не многие горят желанием в связи с обстановкой ехать в Россию. Список уменьшается. К тому же усиливается чемпионат Турции, куда ввалили много денег — туда уехала половина Италии. Ещё в Японии добавили команды. Стран, куда можно поехать, стало больше. По игрокам дефицит становится тоже больше.

— Мечтаете потренировать зарубежный клуб? — Ты должен обладать языком либо этой страны, либо разговорным английским, где сможешь донести все технические и тактические действия. Это сложно. Игрок должен правильно услышать и понять: когда в России тренер-иностранец, то иногда возникает недопонимание. Это может навредить результату. Не представляю, как можно быть иностранцем и тренировать команду на другом языке.

У нас в команде китаец и марокканец. Это сложно – русскому объяснить информацию китайцу на английском. Если хотя бы чуть-чуть до него доходит что-то, уже замечательно (улыбается). Мы пытаемся то жестами, то как-то ещё.

— И он приехал без английского. — Да-да, более-менее он его подтянул в течение сезона, но акцент — половина слов непонятна. Плюс в Китае всегда принято соглашаться, так что если ты что-то говоришь, а он машет головой, а потом выходит и не делает этого, и ты думаешь: «Почему?». Потому что такой менталитет. У них принято: когда ты разговариваешь со старшим, должен улыбаться и кивать (смеётся). Неважно, нравится или нет, понял или нет. Переводчица объяснила нам их культуру. И более-менее я понимаю, что у него в голове.

— Цель на новый сезон — золото? — Она всегда. Нужно идти и стремиться. А к какому результату ты придёшь, покажет только время. Цель всегда должна быть наверху. Когда идёшь в гору, нет же такого, что сейчас 20% горы пройду и обратно пойду. Все хотят поставить флаг на вершине. Не все доходят: кто-то поднимается до середины, кто-то — на 90%. Дальше не хватает кислорода и он спускается. Цель — первое место. Будем всё для этого делать. А на что наработали, такой результат и будет.