Интервью с Дмитрием Овчинниковым о Сибири, Торонто, жизни в Канаде, сравнении КХЛ и АХЛ и Мэттьюсе

Дмитрий Овчинников рассказал, как посреди сезона почти уехал в «Сибирь», почему КХЛ лучше АХЛ и как болеют в Торонто.

Дмитрий Овчинников — один из самых талантливых выпускников школы «Сибири» за последние годы. Он мог поехать на последний для сборной России молодёжный чемпионат мира, но не попал в итоговый состав. Отсутствие игровой практики побудило Дмитрия уехать в систему «Торонто», а этим летом у него истекал контракт, поэтому было принято решение о возвращении в родную команду. 20 мая форвард подписал однолетний контракт с «Сибирью».

В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Дмитрий рассказал, как появился вариант с «Торонто», каково играть в канадской команде без русских ребят, как хет-трик в АХЛ помешал вернуться в «Сибирь», как тренируется Остон Мэттьюс и о многом другом.

«Если бы Дубас не ушёл из «Торонто», прошлый сезон провёл бы в «Сибири»

– Вы были претендентом на попадание на молодёжный чемпионат мира – 2022. The Athletic выкладывал вариант состава сборной России, и вы там были во втором звене. Как пережили ситуацию с непопаданием на турнир? – С одной стороны, расстроился, конечно, разочарование присутствовало. Но, с другой стороны, было понимание, что заслуженно не попал из-за малой игровой практики. Больше всего расстроились мои родители, поэтому неприятно было, это факт.

– Как возникла идея с отъездом в систему «Торонто» в 2022 году? И кто был инициатором? – Приняли решение с агентом [Шуми Бабаевым], что нет смысла тут оставаться, досиживать сезон. Такой вариант появился, мы обсудили всё с Кириллом Валерьевичем [Фастовским], и он дал согласие при условии, что я вернусь в следующем году в Новосибирск. Поэтому спокойно уехал. Это было самое логичное решение в то время.

– Во время вашего отъезда началась СВО. Возникли ли какие-то трудности из-за этого? – Вообще никаких трудностей не было в связи с этим. Но были с тем, что изначально надо было прививку ставить, тогда ещё коронавирус был. Чтобы прилететь в Канаду, надо было лететь в Хорватию, я сделал это за день до СВО, успел. Российскую вакцину там бы не приняли. В остальном сложностей не было.

– Была ли разница в первый и последний приезд в Канаду в плане личного отношения? – Нет, не было никакой разницы. Она была в моём отношении. Когда поехал в первый раз, вообще ничего не знал, было всё непривычно и ново.

– Была ли обида на Мартемьянова из-за того, что не давал много игровой практики? – Никаких обид не было. Андрей Алексеевич – прекрасный тренер, специалист. У меня нет никаких претензий к нему. Так сложилось. Я приобрёл большой опыт за время работы с ним, он мне очень многое дал. Спасибо ему большое и удачи в карьере.

– Во второй год совместной работы с Мартемьяновым вы уже отыграли полный сезон. Отношение к вам поменялось? – Нет, он относился и в первом сезоне ко мне хорошо. Просто, видимо, не видел меня в составе.

– Было ли желание остаться в «Сибири» после сезона 2022/2023? – Было. Мы разговаривали с «Торонто» по этому поводу, но там отказались наотрез. Сказали, чтобы я крайний год контракта отыграл там.

– В прошлом году в «Торонто» сменился генеральный менеджер, Дубаса сменил Треллевинг. Это повлияло на решение клуба? – Да, это он и сказал, что надо год отыграть в Канаде, чтобы он меня посмотрел, пощупал, из-за этого так и вышло.

– То есть с Дубасом бы получилось договориться? – Да, с ним бы получилось.

«Тренер в «Марлис» показывал, как Кучеров играет в большинстве»

– Какие ожидания были перед сезоном? – Думал, что будет хороший сезон: и по количеству игр, и по набранным очкам. Я сделал всё, что мог в тех играх, в которых принимал участие. В предыдущем сезоне я за 70 игр (71 с учётом плей-офф. – Прим. «Чемпионата») забил пять голов, а в этом за 20 игр (21. – Прим. «Чемпионата») — семь. Это показатель чего-то.

– Лучший момент в вашей заокеанской карьере – хет-трик в ворота «Гранд Рэпидс» в матче АХЛ. Какие чувства были? – Да, безусловно. Я хет-трик до этого не оформлял ни в МХЛ, ни в КХЛ. Так что это был самый воодушевляющий момент, я прям кайфанул.

– Насколько этот момент вас воодушевил? – Конкретно меня он воодушевил, я начал хорошо играть, мне доверяли и большинство, и всё остальное. А потом в один момент как-то опять не пошло. Но как сложилось, так сложилось. Я не буду жаловаться ни на что. Значит, не был достаточно готов. С новыми силами постараюсь тут доказывать и бороться.

– Участвовали ли в собраниях по большинству? – Да. Нам всегда в «Марлис» тренер показывал, как Кучеров играет в большинстве. Когда ему спускает Хедман, он отдаёт Пойнту, вниз, на дальнюю, броском может закончить – у него всегда есть решение. Он самый умный человек в большинстве в НХЛ. Просто красавец.

– Ваш агент говорил, что тренер вас странно использует. Можете раскрыть это высказывание? – Я, на самом деле, не знаю, как это объяснить. Так получилось, что мне мало доверяли.

– В чём заключалось недоверие? – Когда я начал забивать, там было большинство и всё остальное. Игра для меня. А потом в один момент тренер решил по-другому, и всё, ударило у него что-то в голове. Всё, что было до этого, пропало.

– Тренер и генеральный менеджер разговаривали с вами? Чего они от вас ожидали? – В этом плане — да, они разговаривали. Говорили, что надеются на меня, приезжай в кэмп. Там было всё хорошо, на предсезонном турнире тоже, но потом главный тренер «Марлис» не поверил в меня, можно так сказать. Обид никаких нет. Такова жизнь.

– В этом сезоне с вами в команде не было ни одного русского игрока за исключением Вячеслава Пексы на предсезонных матчах. – Да, только Славка Пекса был. И то он играл в ECHL. А так да, весь сезон был один. С одной стороны, это было плохо, а с другой — язык намного лучше стал, практики больше стало. Уже не very bad, а so so (смеётся).

– С ума не сходили? – Сходил, созванивался с родными и близкими. Ещё разница во времени была неудобная.

– Могло ли это сказываться на игре? – Нет, в этом плане ничего такого не было. На лёд надо выходить со спокойной головой, не думая ни о чём, кроме хоккея.

– Как строилась коммуникация с командой? – Там ещё работает тренер по развитию Николай Антропов, он мне помогал очень много. Поэтому потихоньку, помаленьку. Там в этом плане персонал хороший – со всеми можно пообщаться, проблем никаких не было.

– Были ли какие-то активности вне льда? – Было одно мероприятие в феврале. Мы поехали на выезд в Монреаль, и можно было вызвать с собой любого родственника: маму или отца. Генеральный менеджер подходил к европейцам и говорил, что тоже можно вызывать, если есть виза. Они должны были вариться с нами везде: на тренировках, на выезде. Им бы оплатили гостиницу, питание. Это меня приятно удивило. Правда, никто не приехал у ребят из Европы из-за отсутствия визы. Мы сидели одни, как бедные родственники.

– Илью Самсонова в конце декабря выставили на драфт отказов. Успел он с вами потренироваться? – Он один день потренировался с командой и уехал назад. Но мы не увиделись, я в тот день как раз заболел.

«Главный минус Канады – цены. Снимали квартиру за 290 тысяч рублей»

– Как вам сообщили о том, что вас обменяли в «Миннесоту»? – Мы были на выезде, в Юте. Я просыпаюсь после обеденного сна, мне звонит Ренат Мамашев, он является другом и помощником Шуми Бабаева, и говорит, что меня обменяли. Думаю: «Хорошо, что по плану дальше?» Мне ответили, что я останусь здесь. Возник вопрос, зачем же тогда меня обменяли. А дело было в том, что американскую рабочую визу очень долго делать. Думал, что генеральный менеджер «Марлис» подойдёт ко мне и всё объяснит. Но он ко мне так и не подошёл, как и никто другой из руководства. Было всё поверхностно.

– После обмена вы только один раз попали в состав. – Да, это ужас был.

– Им не имело смысла ставить не своего игрока в основной состав? – Я не знаю, имело или не имело смысл. Вот такая ситуация получилась.

– То есть все беседы с руководством — это только те, что были в начале сезона? – Да, и в конце ещё. После окончания сезона у всех были индивидуальные собрания, тогда генеральный менеджер «Марлис» мне сказал, что это, мол, его вина, он много наобещал, но так вышло. Извинился, сказал, что я очень талантливый парень и могу спокойно играть в НХЛ, однако сложилась такая ситуация, пожелал удачи в «Миннесоте», когда приеду окрепнувшим после КХЛ.

– Указывали ли на какие-то недостатки в игровом плане? – Игра в обороне. Это единственный недостаток, о котором мне говорил главный тренер.

– Чем КХЛ отличается от АХЛ? – Там глупее хоккей, в КХЛ игроки умнее, это интереснее смотреть, не то что в АХЛ. Там бей-беги, бум-бум, тут интереснее играть. Но мастеровитые игроки там тоже есть, которые точно бы не затерялись в КХЛ. Они могли бы спокойно приезжать, как это сделали легионеры, которые играют в России. Мы разговаривали с ребятами из «Марлис», которые собираются сюда приезжать. Реально, в КХЛ они и денег будут больше зарабатывать, и уровень лиги выше.

– Кого бы вы назвали, кто может приехать и заиграть в КХЛ? – Логан Шоу, капитан «Марлис». Ему уже за 30, конечно, но по игре он мне напоминал Корбана Найта, когда тот играл в «Авангарде». Такой же габаритный, центральный, с броском, хорошо играет на вбрасываниях. Он спокойно мог бы играть в КХЛ.

– Что можете рассказать о Джоше Хо-Сэнге, с которым вам удалось поиграть в «Марлис»? Он уже начал записывать рэп-альбомы и, по-моему, уже не особо думает о хоккее. – Да, я тоже офигел. Он своеобразный человек. Человек на драфте котировался чуть ли не с Макдэвидом. Эта своеобразность его и погубила. Он такой непослушный, безбашенный. Но хоккеист при этом от бога. Не знаю, куда его дорога повела, не могу судить. А в быту он очень хороший друг и товарищ.

– Как складывался быт в Канаде? И в чём главные отличия от России? – Самый главный минус там – большие цены. Снимали квартиру там с Пексой на двоих, выходило 290 тысяч в месяц, если переводить на рубли. Это ужас. Для нашей зарплаты в АХЛ это много. У нас уходили все деньги на быт, еду, такси, потому что машины у нас не было. И еда ещё. Она рассчитана под их местный менталитет. Травы всякие разные, оранжевая картошка эта невкусная.

– Был ли разговор с «Миннесотой» о продолжении сотрудничества? – Нет, там Шуми сразу же им сказал, что я буду играть в «Сибири». Когда приезжал на арену и подписывал контракт, Меркулов созвонился с ними и спросил, можно ли подписывать контракт, потому что он рассчитан был до 30 июня (на самом деле было сделано уточнение у ЦИБ КХЛ, которое ранее сделало запрос в НХЛ о возможности подписания контракта. – Прим. «Чемпионата»). Изначально было решено, что я буду играть в Новосибирске.

– Гештальт с НХЛ на время или на совсем закрыт? – Да, 100% на время.

«Мэттьюс побьёт рекорд Овечкина. Он машина, глыба»

– Вас привлекали в расположение основной команды «Торонто» во время плей-офф в 2022 году. – Мы просто занимались на тренировочном катке отдельно от команды. Между играми пересекались с теми, кто мало играл или вообще не играл.

– То есть не получилось потренироваться с Мэттьюсом, Марнером и другими? – Мы тренировались с ними перед этим сезоном. Были тренировки по желанию, даже предсезонка ещё не началась. Не было ни Марнера, ни Нюландера, а из звёзд приехал только Мэттьюс. Он приехал тренироваться раньше всех, я в шоке был. Мы играли в конце тренировки «4 на 4», вышли с ним два в одного, и он мне пас отдал, я забил. На всю жизнь это запомню. Это было кайфово.

– Что можете рассказать о нём, удалось пообщаться? – Он по-русски знает только «спасибо», поэтому лишь парой слов смогли перекинуться. С такими игроками просто на одном льду постоять – уже кайф. Не хочется, конечно, но он побьёт рекорд Овечкина по голам. Он машина, глыба. То, как он тренируется, пример для всех, особенно для тех, кто начинает хоккеем заниматься и думает, что что-то может сойти с рук и легко это дастся. Макдэвид, Маккиннон, Мэттьюс – хоккеисты, дарованные богом. У них есть талант, но они ещё прикладывают к этому кучу усилий. Там хоккей находится на другом уровне, к этому надо стремиться.

– В России вы таких людей по уровню трудолюбия не встречали? – Нет. Там само отношение к делу совершенно другое. У них дисциплина во всём. Везде профессионализм. Поэтому там лучшая лига мира.

– Каков город Торонто в хоккейном плане? – Я жил от арены через один дом. В день игры, когда забивают гол, начинают звучать сирены, а у меня на телевизоре его ещё нет. Они спойлерят каждый гол, даже неинтересно смотреть. Там болельщики сумасшедшие, особенно в плей-офф. Заполняют всю улицу возле арены, им ставят большой экран. Лучше выходить на балкон и смотреть хоккей по этому большому телевизору, потому что всё слышно.

– Что происходило в городе, когда «Торонто» выбил «Тампу» в плей-офф в прошлом году? – Я тогда жил не возле арены, чуть подальше. Были полные улицы, болельщики гуляли, орали.

«Была договорённость с «Сибирью» о контракте в середине прошлого сезона, но потом сделал хет-трик в АХЛ и остался»

– Как проходили переговоры с «Сибирью»? – По контракту я вообще никаких переговоров не вёл, всё делал Шуми. А когда приехал на стадион подписывать контракт, мы поговорили с Крутохвостовым (генеральный директор «Сибири». – Прим. «Чемпионата») и Меркуловым (генеральный менеджер «Сибири». – Прим. «Чемпионата»). Ожидания приятные, дай бог, чтобы всё сложилось, как планировалось. По контракту я доволен.

– Ваш агент говорил, что вы будете смотреть, кто станет тренером «Сибири». Насколько это было важно? – Это было важно, не к любому тренеру бы пошёл. Епанчинцев – идеальный вариант для меня. Много наслышан о нём, общался с Дмитрием Владимировичем Гоголевым по этому поводу.

– Следили за «Сибирью» в прошлом сезоне? – Конечно, каждую игру смотрел. Остальное комментировать не буду, дабы ничего не смутило (улыбается).

– Общались ли вы с Немировски? – Да, когда его только назначили прошлой весной, мы с ним пару раз поужинали в Торонто. Поэтому я и хотел вернуться в прошлом сезоне, чтобы поиграть под его руководством, но не получилось. Удачи ему в «Барысе».

– Немировски в «Сибири» доверял молодым, Михалёв и братья Климовичи даже успели поиграть в первых двух тройках. – Когда в октябре меня не ставили в состав в «Марлис», мы уже договорились с «Сибирью» о контракте. А потом я оформил хет-трик, и из-за этого ничего не получилось. Начал играть после этого, поэтому и не приехал.

– Когда Владимира Михалёва спросили, кто ему нравится из носителей 97-го номера больше: Макдэвид или Гусев, то он ответил, что Овчинников. – Правильно всё Володя сказал (смеётся). Мы с ним тоже общаемся хорошо. Придётся ему подвинуться, конечно, в этом году. Я не знаю, какой он номер возьмёт (смеётся).

– То есть вопрос с номером закрыт? – Да, он знал, когда я подписал контракт, что 97-й номер ему не достанется.