Интервью легендарного Майка Кинэна — о России, особенностях культуры, русском газе и работе в Металлурге

Новая порция историй Железного Майка о КХЛ.

Легендарный Майк Кинэн уже практически отошёл от дел. Последним его местом работы была сборная Италии по хоккею, но весной ему пришлось перенести операцию на сердце, после чего он отказался от поста главного тренера и перешёл на более спокойную должность консультанта. Однако за его богатую карьеру у него накопился, кажется, неиссякаемый запас историй, в том числе о русских хоккеистах и по-прежнему загадочной для иностранцев России. Некоторыми из них он поделился в недавнем подкасте Cam&Strick.

«Не было смысла часто пихать игрокам «Магнитки», они бы всё равно не поняли меня»

— Если бы вы сейчас тренировали, могли бы быть таким же Железным Майком, как тогда? — Я тренировал в пяти десятилетиях, и если не вносить коррективы, то столько не продержишься. А наши команды выигрывали в каждом десятилетии. Мне кажется, я достаточно умён, чтобы это понять. Если бы я тренировал так, как в 1986-м, то продержался бы минут пять.

Я умею адаптироваться. Я ведь в другую страну уезжал, учился говорить на русском, чтобы можно было общаться в обществе, где никто не говорил по-английски. Только пять игроков из 25 немного знали английский, и мы стали чемпионами в мой первый год.

Это совершенно другой контекст. Во-первых, площадка там была шире, олимпийского размера, значит, надо было учить совершенно иначе. Не было смысла часто им пихать, потому что они бы всё равно не поняли, что я им говорю.

— А как вы в итоге общались с командой, даже на тренировках? — Илья Воробьёв, сын легендарного российского тренера, который поиграл в России и Германии, очень смышлёный парень, кстати, он сейчас тренирует в КХЛ. Поначалу он переводил для меня, но потом однажды он не стал этого делать. Я повернулся к нему и спросил, почему он не переводит. Он сказал: «Да это уже не нужно, ты достаточно знаешь язык, чтобы сам с ними говорить». Если честно, это было довольно круто, что я достаточно поднаторел в русском. Это очень странно, ведь я ни черта не смыслил в алфавите, но слушал русскую речь и очень быстро заговорил сам.

Было интересным вызовом попробовать выиграть на большой площадке, в чужой стране, преодолевая языковой барьер. Но у нас всё неплохо получилось.

«В России тренера ставят на высшую ступень, это очень почитаемая должность»

— Кто был первым русским, которого вы тренировали? — Первые четыре русских, выигравших Кубок Стэнли, были ребята, которые играли у меня. Но первым был Игорь Кравчук – я его драфтовал, он был первым русским игроком в истории «Чикаго». Потом у меня была пара ребят в «Сент-Луисе»… Господи, помилуй… Павол Демитра не был русским, но Хмылёв был. Мы потеряли нескольких ребят в той авиакатастрофе. Я тренировал всех тренеров, которые погибли (Речь о Брэде Маккриммоне и Александре Карповцеве. – Прим. «Чемпионата»). Ужасная трагедия…

У меня было много суперзвёзд – Павел Буре, Алекс Могильный, молодые ребята в «Рейнджерс». Только в «Филадельфии» у меня не было русских, их тогда ещё не было в НХЛ. Там была толька пара ребят из Чехии, тогда ещё Чехословакии, а первым русским в моей команде был Кравчук в «Чикаго».

— А что с безумными историями русских, которые первыми приезжали в НХЛ? История про Могильного – это правда? Что вы ему что-то сказали, а он ответил, что не боится вас, потому что его семье столько всего пришлось пережить, чтобы просто уехать из России в НХЛ? — Я не помню, но не стал бы его недооценивать. Когда мы с Майком Пелино приехали тренировать в Россию, я ему сказал: «Майк, мы должны понимать, а не быть понятыми. Нам очень важно понять культуру, в которой оказались, менталитет игроков». И у нас это получилось.

Русские ставят тренера на высшую ступень. Тренер в России очень многое значит для населения, для людей, для команды, для игроков, намного больше, чем в Северной Америке. Это очень почитаемая должность. И у Буре были жёсткие тренеры – Тихонов и так далее. Мне было очень легко тренировать русских, у них был такой подход, мне даже не нужно было много говорить. Достаточно было просто дать инструкции и сказать им, что мы от них хотим видеть, и они прилагали все усилия, чтобы это выполнить. И они выполняли, мы ведь были первыми иностранными тренерами, которые стали чемпионами КХЛ.

«В России скрытное сообщество, там не принято задавать вопросы»

— Мы от многих слышали о русском газе, который придаёт энергии. Вы с этим сталкивались, замечали такое в раздевалке? Что им, уколы делали? — Я так и не узнал, что именно они делали, но им точно что-то давали. Делали какие-то уколы, но я не знал, чего именно. И врача не мог спросить, потому что он по-английски не говорил. И игроки тоже не говорили по-английски. Я пытался спрашивать, но ни у кого не было ответа.

— Но вы же сами по-русски говорили, надо было по-русски и спросить! — Людям, наверное, интересно будет это услышать. В России немного скрытное общество. Не берём в расчёт политику, но мы же были на Урале, в Сибири. У них такая культура, что многое просто не обсуждается. Вопросы задавать не принято. С молодым поколением это, может, и меняется, но люди старшего поколения советовали мне не лезть в чужую личную жизнь. А они считают это личным – игрок захотел что-то принять, это его личное решение.

— А их там на что-то проверяют? — Да, после каждого матча произвольно выбираются игроки, которые сдают тест мочи.

— А на что проверяют, на запрещённые вещества? — Да.

— Наркотики типа кокаина? — Нет, может, на стероиды, стимуляторы. Не знаю.