Выигрывавший Кубок Стэнли и Кубок Гагарина канадский тренер Майк Кинэн приехал в Россию, чтобы руководить командой легионеров — Континентальной хоккейной лиги, во время Кубка Первого канала. В интервью ТАСС он рассказал о влиянии на его тренерскую карьеру Павла Буре, о том, кого считает самыми талантливыми российским игроками и с кем из них он работал. Также специалист вспомнил и о влиянии Владислава Третьяка на карьеру вратарей в "Чикаго", где канадец был главным тренером.
— Как у вас дела?
— Я обожаю Петербург. Был здесь много раз. Очень живой город, где всегда есть чем заняться и что посмотреть. Динамичный город.
— Слышали новости? Роман Ротенберг заявил, что, по слухам, TSN и какие-то люди в Канаде хотят вернуть сборную России на молодежный чемпионат мира.
— Думаю, что в мире сейчас много нарушений и несправедливости. И не знаю, что имелось в виду, но попытки такие не удивительны.
Россия должна быть не только на молодежном чемпионате мира, но и на Олимпиаде 2026 года. Эти обсуждения будут продолжаться. Конечно, с соревновательной точки зрения и интереса к чемпионатам мира на любом уровне — юниорском, молодежном, взрослом — сейчас турнирам, без сомнения, не хватает сборных России. Но надо понимать, что принятые решения были сделаны за пределами спортивного мира. Это политика.
— Не знаю, следите ли вы за другими видами спорта, но недавно баскетбольный тренер Димитрис Итудис, работавший в ЦСКА много лет, подвергся критике со стороны литовских журналистов на пресс-конференции. Спрашивали, не стыдно ли ему за работу в России. Он ответил, что спорт должен объединять…
— Я полностью с ним согласен. Я в России. Канадец. И в мире полно политического зла. Но я полностью разделяю мнение этого тренера — спорт может и должен объединять мир. Спорт всегда был ареной для этого. Соккер, или, как его называете вы, футбол — самый массовый и популярный спорт в мире. И он в том числе должен быть площадкой, на которой люди могут объединиться. Спорт играет огромную роль в жизни людей. Он объединяет народы. И это одна из причин, по которой я приехал в Россию сейчас. Чтобы помочь объединить людей, а не разъединить из-за политики.
— Вам на родине такие вопросы задаются?
— Постоянно. "Что ты забыл в России?" Я говорю, что я хоккейный человек. Не политик. Мне все равно.
— Несколько лет назад я говорил с Филом Эспозито (капитан сборной Канады на Суперсерии 1972 года со сборной СССР — прим. ТАСС)…
— Он мой хороший друг. Близко знакомы с Филом…
— Так вот он сказал, что у него на заставке телефона Красная площадь и ему все равно на политические разногласия между странами. Тогда была холодная война, но Суперсерия 1972 года смогла отчасти пробить лед. И канадские и советские хоккеисты потом стали друзьями.
— Так они с Александром Якушевым (лучший бомбардир сборной СССР в Суперсерии 1972 года — прим. ТАСС) стали отличными товарищами. Расскажу тебе историю. Моей сестре в то время было лет 18. И вон она пришла на кухню, села напротив нашей мамы и заявила: "Я еду в Россию". Мама опешила: "Чего?" "Я еду в Россию смотреть хоккей", — сказала сестра и так и сделала. Она остановилась в отеле, который сейчас "Ритц" — прямо около Красной площади. Она поехала одна, и ей было все равно, что скажут другие.
— Эспозито рассказывал, как они находили жучки в номерах…
— Это они думали, что это жучки… Я, кстати, чувствовал то же самое ожидание от канадцев, когда тренировал сборную в 1987 году. Мы были последней командой, которая играла с настоящей, большой сборной СССР. И тогда чувствовалось, что дело не только в хоккее. Напряжение было большое. И я чувствовал, как моей стране требовалась победа. Тогда это был не просто хоккей. Хоккейная площадка стала полем битвы между коммунизмом и капитализмом. Мне было 35, и я чувствовал.
— Сейчас времена изменились, и ковид показал, что Запад становится все менее свободным миром.
— Это опять политика. Но я хочу сказать, что тренировал множество русских игроков. Я был тренером первых русских игроков, которые выиграли Кубок Стэнли. Я взял Игоря Кравчука — капитана советской команды (на Кубке Канады 1991 года — прим. ТАСС). Он стал первым россиянином, который заиграл в "Чикаго". Я тренировал Павла Буре, Алекса Могильного — они оба мои хорошие друзья. Россияне в НХЛ помогли стереть политические противоречия. Но до того, как русским или советским игрокам разрешили играть в НХЛ, политические противоречия чувствовались.
— Овечкин— игрок из России. Но его обожают в НХЛ, в Америке, и всем нет дела до его национальности. Вы удивлены?
— Всем действительно нет дела до его национальности. Он гениальный игрок — это важно. Когда я был генеральным менеджером "Флориды" и Алекс вышел на драфт, я пытался его заполучить. Мы даже устроили проверку в НХЛ касательно его возраста. Мне казалось, его возраст не соответствует заявленному (смеется). Но в Северной Америке действительно все равно, какой ты национальности. Все наслаждаются игрой Ови, его достижениями и не обращают внимания, что он русский.
— Он сможет побить рекорд Уэйна по количеству голов в истории регулярных сезонов НХЛ?
— Зависит от здоровья. Постучим по дереву. Сейчас же он получил травму. Но если будет здоров, то сумеет превзойти Гретцки. Но давайте подождем. Давайте не спешить раньше времени.
— Леброн Джеймс и Овечкин, на мой взгляд, — два уникальных спортсмена в сегодняшнем спорте. Обоим по 40 лет, а они лучшие в своих лигах— НХЛ и НБА. Как это возможно?
— Прежде всего у них уникальная генетика. Они суперлюди. Но также Джеймс тратит миллионы долларов на поддержание своего здоровья. Это известно. Он инвестирует огромные деньги в свое здоровье. Никто из нас не может избежать старения, но мы можем его замедлить. Кстати, Горди Хоу играл до 52 лет, Крис Челиос играл до 47. Яромир Ягр до сих пор играет. Все зависит от отношения к себе. От головы.
— В НХЛ вы работали с множеством россиян. Может, составите шорт-лист самых талантливых?
— Один из самых талантливых игроков, с которыми мне довелось работать, — Павел Буре. Русская ракета. Каждый раз, когда он касался шайбы, все вскакивали, словно ударенные током. Также отмечу Алексея Ковалева, Сергея Зубова — они невероятно талантливые. Сергей Немчинов, Александр Карповцев — с ними было очень приятно работать. Русские всегда со мной работали с удовольствием (Кинэн работал с российскими игроками в "Нью-Йорк Рейнджерс" в сезоне 1993/1994 - прим. ТАСС).
— Вы упомянули Буре. У него был единственный шанс выиграть Кубок Стэнли, когда он играл в финале против вашего "Рейнджерс". Победили вы. После этого вы общались?
— Конечно. Мы в прошлом месяце только разговаривали. У меня день рождения 27 октября, и он поздравляет меня ежегодно. Мы дружим. Кстати, люди этого не знают, но, когда я приехал тренировать "Флориду", именно Павел Буре поспособствовал тому, чтобы я стал тренером. Он пришел к владельцу клуба и сказал, что хочет, чтобы Майк был главным тренером. И потом, этого тоже никто не знает, я жил у Павла. Небольшое количество времени. Я был тренером, он был суперзвездой, а я жил у него дома.
— Вы помните ту финальную серию против "Ванкувера"?
— Великолепно. Павел играл восхитительно. Помню, как Майк Рихтер сделал важнейший "сейв" после броска Буре. Но у нас в команде тоже играли русские — четыре хоккеиста. Ковалев был потрясающий молодой игрок. Серия был динамичной и захватывающей и многое дала хоккею. Думаю, это одна из самых выдающихся серий в истории НХЛ, безусловно.
— Говорят, в перерыве вы выступили с какой-то удивительной речью, чтобы настроить команду. Речь, достойная кино, как в "Каждом воскресенье".
— Марк Мессье сказал, что это была лучшая речь тренера, которую он когда-либо слышал.
— Вы готовили ее?
— Нет, это шло от сердца. Ее суть в том, что, если бы вам сказали в начале сезона, что вы будете играть в седьмом матче финала в "Мэдисон Сквер Гарден" за Кубок Стэнли, неужели бы вы поверили? И неужели вы упустите эту возможность?
— Я прочитал еще одну историю, как вы не меняли Ковалева на протяжение пяти минут.
— Алекс был молодым, и я пытался его научить его чувствовать ритм игры. Чтобы он выкладывался полностью за свою смену — за секунд 30–40. Но он регулярно пропускал смену. Я ему объяснял: "Если ты играешь 20 смен по минуте — это 20 минут игрового времени. Если ты играешь 40 смен по 30 секунд — это те же 20 минут. Ты же понимаешь простую математику?" Он не особо слушался. И тогда в Нью-Йорке он опять пропустил смену, я же сказал — хорошо, оставайся. Он подумал, ничего себе, как тренер меня любит. Но затем, когда он уже устал и только было захотел смениться, я запретил ему. Сказал, чтобы продолжал играть. Сказал парням на скамейке, чтобы не пускали его. Он попытался заползти, но я требовал, чтобы его не пускали. Это был хороший урок (смеется). При этом в том матче он забросил шайбу.
— Сейчас такие тренерские приемы вообще возможны в НХЛ?
— Не знаю. Но я был тренером старой закалки. Фирма. Но мои команды отзывались результатом. Мне удалось выиграть на всех уровнях.
— Говорят, что НБА и НХЛ сегодня стали более мягкими и щадящими для игроков.
— Это правда. Но это естественный процесс — поколения меняются, и лиги адаптируются под игроков современности. Спортсмены уже другие, но я к этому привык и все это видел не раз. Я видел пять разных поколений хоккеистов.
— Говорят, что вы ненавидите вратарей.
— Это неправда. У меня семь победителей "Везина трофи" (приз лучшему вратарю НХЛ по итогам сезона — прим. ТАСС). Когда я начинал тренировать в НХЛ, вратари играли 50 на 50. И я не мог понять почему. Если один вратарь лучше другого, почему они должны играть равное количество игр? Я был одним из первых, кто это изменил. Я вообще обожаю вратарей — это самые важные игроки в команде.
— Значит, это все домыслы. Я думал, может, вы Третьяка ненавидите...
— Конечно нет. Знаешь, еще одну историю вспомнил. Я его привлек к работе с вратарями в "Чикаго". Позвал его из Москвы. Он несколько раз за сезон прилетал в Чикаго для работы. Это был 1990 год. У меня были Доминик Гашек и Эдди Белфор, и Третьяк с ними работал. В полной амуниции вратаря. После очередной тренировки я взял свисток: "Так, оба ко мне в центр площадки". Говорю: "Парни, у меня для вас две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — мистер Третьяк делает потрясающую работу и ваш уровень растет. Плохая новость — что он все еще лучше вас обоих". Все смеялись до коликов. Но Третьяк нам очень тогда помог. Доминик и Эдди подтвердят — Третьяк сделал очень многое для их развития. Эдди его просто обожает.
— Вы будете продолжать тренерскую карьеру?
— Я? Да меня не хотели видеть еще 10 лет назад. Никто не хотел (смеется).
— И последнее. У каждой нации есть отличительная черта. Что в вас русского?
— Думаю, что страсть к хоккею.