«Она приземлилась, сказала, что все хорошо, выезжает. С тех пор о ее местонахождении и о местонахождении водителя ничего не известно», — рассказал Гаглоев на своей странице в инстаграме.

Боец ММА также сообщил, что автомобиль, на котором ехала его тетя, обнаружили на границе Чечни и Ингушетии. Внутри остались личные вещи и деньги женщины и ее водителя, однако людей в машине не оказалось. Кроме того, как утверждает Гаглоев, в салоне смыты все следы и отпечатки пальцев.

Также спортсмен сообщил, что с ним связался сотрудник правоохранительных органов, который рассказал, что его родственница находится в Грозном. Но уже на следующий день в ведомстве опровергли эту информацию, заявив, что женщина по-прежнему числится пропавшей.

Помимо этого, по словам бойца ММА, на основе данных с камер видеонаблюдения удалось установить, что по территории Чечни за машиной, в которой находилась тетя Гаглоева, следовал другой автомобиль.

«Есть только одна зацепка, что за ними ехала какая-то машина, что, как только пересекли границу, машину оставили в Ингушетии и опять уехали в Грозный. Это мы знаем на уровне слухов», – сказал он.

Боец ММА призвал руководителя Чеченской Республики вплотную заняться поисками пропавшей Риммы Гаглоевой и ее водителя.

«Рамзан Ахматович, я тренируюсь с ребятами-чеченцами, дружу с чеченским народом. Прошу вас, примите участие со мной вместе, помогите мне найти мою тетю», – заявил Гаглоев.

С этой просьбой он также обратился к своим соотечественникам и всем неравнодушным людям.

Исчезновение людей в Чечне

Издание «Важные истории»* 3 февраля 2022 года опубликовало расследование со ссылкой на официальные данные, из которого следует, что в Чечне ежегодно пропадают без вести 110 человек на каждые 100 тысяч жителей. Это в четыре раза больше, чем в среднем по России. При этом местные правоохранительные органы находят около 20 пропавших в год, то есть 1% от всех исчезнувших. Это минимальный показатель среди российских регионов.

Член Совета по правам человека Игорь Каляпин считает, что в реальности пропавших еще больше, потому что не все обращаются в правоохранительные органы. По его словам, «очень много случаев исчезновения людей относятся к внесудебным расправам, которые устраивают кадыровцы и чеченские правоохранительные органы».

«Человека задерживают или вызывают на допрос, после чего он пропадает. Официальная версия каждый раз такая: его допросили, отпустили, а он после этого то ли в Сирию уехал, то ли в горы ушел. Мы все понимаем, что, скорее всего, с этим человеком что-то произошло в полиции», – отметил правозащитник.

По данным чеченского радикального телеграм-канала 1ADAT**, летом 2021 года в республике были похищены как минимум 212 человек, а весной – 92 человека. В частности, до сегодняшнего дня неизвестно местонахождение модератора оппозиционного телеграм-канала 1ADAT Салмана Тепсуркаева, которого чеченские силовики похитили больше года назад.

Представители 1ADAT** указывают, что людей похищают в том числе за сотрудничество с их телеграм-каналом, активность в социальных сетях, «оппозиционные настроения», хранение оружия, связь «с убитыми боевиками» и пособничество террористам. Во время заключения, как сообщают администраторы телеграм-канала, задержанные подвергаются пыткам.

Кроме того, «Важные истории»* указывают, что в республике зафиксирована самая низкая раскрываемость убийств в стране: с 2016 года в республике раскрыли только 50% таких преступлений – это почти в два раза меньше, чем в среднем по России.

Игорь Каляпин связывает такую статистику с чеченскими традициями, когда многие преступления регулируются нормами обычного права – представители родов или тейпов встречались и каким-то образом улаживали конфликт, руководствуясь чеченскими обычаями. «Формально это заканчивалось как нераскрытое преступление, потому что люди отказывались общаться с правоохранительными органами и выдавали это за бытовой случай, приведший к смерти», – пояснил правозащитник.

Он отметил, что так было «даже в советское время, отчасти это сохраняется и сейчас».

* признано в России иноагентом

** заблокирован Роскомнадзором за размещение запрещенной в России информации и публикацию материалов, признанных судом в Чечне экстремистскими