«Меня вырубило — не помню конец первого раунда». Пережил травму с депрессией, выиграл досрочно и получил $50 000 во время интервью

Сергей Хандожко выиграл бой в UFC спустя 2,5 года и рассказал, почему его мама ушла от телевизора во время трансляции. Российский полусредневес (до 77 кг, 27-6-1) Сергей Хандожко не дрался 2,5 года, поймав травму колена и депрессию на фоне неудачного восстановления Вернувшись, Хандожко встретился с Дуайтом Грантом: в первом раунде бойцы обменялись нокдаунами, но во втором рефери остановил бой после очень жесткого удара от бойца из России Единственным секундантом Хандожко стал его бывший соперник в лиге АСВ Альберт Дураев — Мы уточняли какие-то детали перед боем, можно с этого и начать. Что происходит, когда покидаешь октагон? — Меня сначала привели в комнату к врачам. Доктор посмотрел мое состояние. Потом две комнаты с медиа. В одной был один парень, мы пообщались на английском. Тяжело, когда много напропускал, но, как мне сказали, неплохо получилось. Потом в еще одной комнате было три репортера. А потом еще была фотосессия. — А когда в телефон получилось зайти? — Я здесь купил местную симку, чтобы оставаться на связи, а то в первые дни ходил от WiFi до WiFi. Телефон мне Альберт (Дураев, секундировал Хандожко в бою. — «Матч ТВ») отдал, как только мы к врачам зашли. — Много всего приходит? — Да. Это, наверное, самые приятные эмоции, когда после боя всем отвечаешь. Близкие позвонили, порадовались. Я еще все не успел прочитать. С мамой успел поговорить, мы сначала на арене пообщались 2-3 минуты. И потом уже, когда ехал в автобусе. Маме, если честно, валосердина пришлось накапать себе перед боем. Рассказывает: «Я включила твой бой. Смотрю, ты вышел, а потом смотрю…» А ты видел там перед боем сделали нарезку лучших моментов с моим соперником? — И он там просто убийца и всех роняет. — Да-да-да. И мама говорит: «Ну его нафиг, я на этом моменте выключила». И она не стала смотреть. А потом ей брат позвонил, сказал, что я выиграл. Папа пришел, он тоже не стал смотреть в прямом эфире. Они включили, когда я уже в клетке давал интервью. — А вы сейчас смотрите другие бои, чтобы понять, дадут ли вам бонус? — Я боялся, что Ландо Ванната кого-то эффектно вырубит, он же умеет это делать. Но увидел, что пока его самого задушили как-то. Я не знаю — а у нас реально, да, похоже было на бонус? — Очень похоже. — Ну, я буду рад. Еще бой Сани Романова убрали, а он тоже мог бы ярко делов наделать, так что я желаю ему красиво забрать победу на следующей неделе. Но для меня важнее всего сама победа была. Мои 2,5 года, за которые чего только со мной не происходило, да и ситуация, которая сегодня есть в мире, тоже так себе. Поэтому мне было важно порадовать себя и тех людей, кто меня поддерживает. Я с кем ни списываюсь, у всех чуть напряженное состояние, а тут я кому-то сделаю счастливое утро. — Вы в первом раунде отправили соперника в нокдаун. А не могли добить уже там? — Я по глазам увидел, что он сразу включился. Он встал и сразу четкий ясный взгляд. А когда свежий боец с нокаутирующим ударом, на него опасно бежать. Он любит встречать. — А потом он отправил вас в нокдаун… — Концовку первого раунда я не помню. Он меня вырубил… Я между раундами к Альберту подхожу и спрашиваю: «А что случилось, почему он на мне сверху лежал, мы же в стойке дрались?» Я вообще не понимал, почему так. Меня обрубило жестко. Такое еще было, когда я с Власенко дрался: вроде я стою, и уже я лежу. Причем сначала я все хорошо чувствовал, расслабленный такой был. А потом — раз, и уже мы боремся, и я не понимаю, почему мы боремся, он же вроде меня не переводил. И я минуты две вообще не помню, помню только две фразы от Альберта. Спасибо ему большое, он мне очень грамотные подсказки давал. Говорил: «Не кидайся, не форсируй». И я во втором раунде успокоился, стал больше джеб использовать. И потом я увидел, что он устал. — А когда вы закончили бой после серии — там как было? — Как и говорят, нокаут — такая вещь, которая приходит, когда не ждешь. Ты выбрасываешь серию ударов, и она долетает. Сказать, что я там прямо видел и выцеливал челюсть, точно нельзя. Там даже в моменте нокдауна он тоже правую очень опасно выбрасывал, его рука за мой затылок ушла. Но я пробил два удара мимо, а третьего он не ждал, отклонился и все. Я и сам этого не ждал, просто обычно я серийно работаю, расслабился и думал количеством попробовать. И вот один удар долетел. У меня с любительской школы осталась эта любовь к серийной работе. С одной стороны, много сил забирает, но зато иногда проходят такие удары. — Было ощущение, что 2,5 года паузы компенсировались тем, что вы соскучились по боям? — Если ты будешь сам себе надумывать, что простой 2,5 года и все пипец, то так и будет. Но даже когда я с кем-то общался и мне кто-то говорил: «О, два года не дрался», я говорил, что мне это пошло на пользу и я соскучился по боям. И даже я это где-то сам себе внушил, и это помогло. Да и возраст у меня не тот, чтобы простой так сказался. — Допустим, проходит первая минута первого раунда, и это ваша первая минута в октагоне за 2,5 года. Что ощущается? — Я чувствовал себя великолепно, это, наверное, один из лучших моих боев в плане головы. Все видел, никуда не торопился, я был расслаблен, где-то пытался жестко ударить и чуть-чуть проваливался. Но даже когда он во втором раунде опять попал по мне, у меня уже была четкая мысль: «Нет-нет, дружище, я выиграю. Сегодня я тебе не отдам победу». И я увидел, что он устал сильно, а я, наоборот, дышал очень хорошо. Я ему еще в первом раунде попал жестко, и он почему-то щурил глаз, я не успел понять, что там произошло, но с глазом что-то у него случилось. — А вы не виделись после боя? — Нет. Но бои были в UFC Apex, здесь, как только вы подрались, разводят по разным сторонам и увозят в гостиницу. Даже остаться смотреть нельзя. — Под какую музыку вы выходили? — Я выходил под песню из фильма «Брат 2» «Полковнику никто не пишет». Мне сказали, что я буду драться в Америке, и я сразу подумал, что под эту песню, — я себе часто это представлял. Единственное — я выбрал версию, где есть вставка из фильма: «Are you a gangsters? No, we are Russians». Однако ее вырезали. Но прикольно, песня хорошо зашла. — У вас на рукавах одежды не было флагов. Обычно у бойцов они есть в районе локтя. В итоге — можно или нельзя? — А у других бойцов были на одежде? — [Да.] — Вот и я не посмотрел, было ли у других. Но на самом деле уже во время разминки подошли и сказали: «Сегодня без флагов», правда, я не знаю, только мне или остальным бойцам тоже (имеется в виду использование флага в виде отдельного полотна во время выхода. — «Матч ТВ»). Но на фотосессии после боя можно было использовать без проблем. — Кто вас готовил к этому бою? — Меня сейчас готовил Сергей Максимович Торосян, крутейший тренер, он мне показал два момента в борьбе, и они так проходят безотказно. В клубе «Кузня» отличные тренировки, отличные ребята работают. Еще меня готовил тренер по легкой атлетике Артем Чернов. Как раз он и помог мне восстановиться после травмы колена. Я сидел, депрессовал, вышел на него через знакомых, и он меня так классно в тонус ввел. У него такие тренировки! Я бегать полюбил, стал 10 км бегать с темпом по 4:20–4:30, мне даже ребята, которые бегом занимаются, говорили, что это круто. Меньше двух часов за раз мы с ним не занимались. Если честно, меня в принципе в Краснодаре все устраивает. В Америке ничего сверхъестественного в плане тренировок я не увидел. Здесь есть крутые спарринг-партнеры. Тот же Шон Стрикленд великолепный чувак, что бы про него ни говорили. Он мне прямо перед боем сам написал: «Серега, я с твоим соперником спарринговал, Он бьет правый боковой опасно. Будь аккуратнее, но ты лучше него». Крутой мужик. С Муниром Лазессом очень хорошие спарринги были. В UFC PI очень крутые тренировки, диетологи, тут вопросов нет. Но я бы так в России и готовился. — Есть ощущение, что вам надо было провести этот бой, чтобы просто самому себе доказать, что вы его сможете провести. И вот вы доказали. — Посмотрим, что дальше будет. Я особо не говорил, но за месяц до боя я боковую связку колена дорвал. Сначала просто чувствовал, как там щелкает, а потом числа 17-го я спарринговал, и мне часто били внутренний лоукик. А потом я в эпизоде бил бэкфист, и мне в этот момент опять бьют лоукик. Сажусь, чувствую, что колено очень сильно ноет, ходить тяжело, со ступенек спускаться. Пришел в институт UFC, мне врач поделала тесты на стабильность, увидела, что боковая связка повреждена. Спросила, готовлюсь ли я к бою. Я сказал, что нет, что просто приехал на сборы. В итоге два дня я вообще не ходил, борьбу исключил. Сейчас приеду, буду МРТ делать. За неделю до боя мне дали с ноги в район локтя. И у меня появилась шишка огромная. Поехал — кровь откачали. Неделю вроде нормально, позавчера опять. Хочется приехать и немного отдохнуть. — Это была идеальная реклама ММА для детей, которые тренируются у вас в Краснодаре. — Ха-ха. Да нет, дети так меня мотивировали. Я поэтому и хотел победить, чтобы они могли вдохновляться. Тем более они мне видео присылали, писали: «Сергей Сергеевич, мы за вас». И мне хотелось доказать, что я могу драться на топовом уровне. — А если вам позвонит ваш менеджер и скажет, на такую-то дату предлагают Майкла Киезу (№ 11 рейтинга полусреднего веса)? — Ну, Киезу — нет, он борец, зачем он нужен?! А вот если будет Нико Прайс или Сантьяго Понзиннибио, я скажу: «Ну давайте еще разочек». — Вы говорили про год депрессии, когда у вас пошло наперекосяк восстановление после травмы крестообразных связок. Какой день был самый плохой? — Наверное, когда мне выписали антидепрессанты. Сказали, что симптомы клинической депрессии, что надо попробовать. Я их взял, думал, что, может, помогут. А потом думаю: «Ну что за бред?!» И в тот же день как раз решил, что я молодой пацан, спортсмен. Как я могу быть примером для кого-то, если я сам не смогу из этой задницы выбраться? Хотя я не хочу говорить людям, что, если у вас проблемы, отказывайтесь от помощи, пробуйте выбраться сами. У меня рядом были близкие люди, которые поддерживали, как бы я ни козлил. А я в то время правда козлил — не брал трубки, не отвечал на сообщения, удалил социальные сети. Но это было потому, что мне было стыдно с людьми общаться. Мне тренер звонит, и я не беру трубку, потому что я чувствую себя виноватым, что у меня нога, что я не могу на тренировку прийти. — Вы даете это интервью из номера, что будете дальше делать? — На самом деле мне надо чемоданы упаковывать, потому что мне вылетать… [приходит уведомление на телефон] Мне бонус дали! Ты прикинь — офигеть! На старости лет бонус дали. Слушай, я надеюсь это не ошибка, но мне менеджер написал. Я на самом деле визуализировал это, что я буду с кем-то интервью записывать и мне напишут, что я бонус взял (50 тысяч долларов. — «Матч ТВ»). — Это же будут самые большие деньги за бой? — А где бы я больше заработал? — Если я не путаю, у вас был гонорар за самый первый бой в карьере «минус 500 рублей». — Точно. Я взнос заплатил такой. Ну вот сейчас получается ту пятисотку я отработал.