Ингушский тяжеловес вышел под МакSим и нокаутировал. Ему помогали «Гиганты» и человек из заключения

Адам Богатырев разрывает шаблоны. Про бойца Богатырева вы могли читать на «Матч ТВ» еще в 2021 году. Адам был свидетелем в тексте про Дмитрия Сосновского с заголовком «Тяжеловес UFC с нулем поражений 15 месяцев находится в СИЗО. Поговорили с его другом и адвокатами». Ученик Алексея Олейника Дмитрий Сосновский оказался внутри очень нехорошей истории, и мы звонили Адаму, который с ним тренировался, чтобы узнать развитие. В 2021-м спрашивать о карьере самого Адама было довольно тяжело: Богатырев заходил в новый год с серией из трех поражений, между которыми было 25 месяцев без боев из-за травмы плеча. В середине 2022-го Адам закрыл три поражения тремя победами и перед третьей (21 июля в Сочи) решил выбрать песню «Знаешь ли ты» в качестве музыки для выхода к клетке. Тут важно, что после восстановления от травм Адам пробовал разные ходы, чтобы медиа говорили о нем чуть больше, и на последнем турнире попал в десятку. Кроме песни Богатырев поговорил с комментаторами во время поединка, нокаутировал оппонента в первом раунде и вызвал Салимгерея Расулова, которому когда-то проигрывал. Подробности сейчас будут, но признайтесь, вы уже минуту думаете, откуда у ингушского бойца фамилия Богатырев. — Про историю фамилии не сразу спрашивают, чаще просто говорят: «Ну вы своей фамилии соответствуете». А потом уже спрашивают, откуда она произошла, — говорит Адам Богатырев с ростом 198 см. — Имя понятно, это был первый человек на земле. А фамилия Богатырев — это ингушская фамилия. У нас тейповая система, и на ингушском фамилия звучала как Бохтаро (Бохтарой). Само слово означало то же самое, что богатырь — сильный человек. Когда Ингушетия вошла в состав России, фамилия стала звучать как Богатырев. — Напрашивается заголовок «Огромный ингуш вышел под МакSим и победил». — Ха-ха-ха, если напрашивается — делайте. Про песню — самый часто задаваемый вопрос сегодня. Когда я в селе жил, сельское поселение городского типа, Троицкое, в Республике Ингушетия, у нас были коровы, был другой скот, а пастуха не было. Мы по очереди ходили пасти. И в один из дней, когда наша очередь была, шел дождь. А у нас машина «Нива», и помню, что была кассета МакSим. Мы с братом классе в пятом-шестом постоянно ее крутили. Ну и получилось, что в дождь сидели в машине, и она играла. А у меня нет такого, что вот это слушаю, это не слушаю. Нравится песня — все нормально. Так я ее и запомнил. — «Нива» в 6-м классе? — Я еще тогда только учился машину водить. Помню, что однажды на этой «Ниве» ехал, меня чуть на повороте занесло, а я где-то слышал, что при заносе надо газ дожимать. Я так сделал и в итоге чуть бабулю одну не сбил. Брат ручник дернул, машина заглохла, а я пошел перед женщинами извиняться. Потом года три за руль не садился. — То есть вы эту песню выбрали не потому, что она сейчас в российском футболе считается одной из самых популярных, а потому что она была популярной в «Ниве» братьев Богатыревых? — Честно говоря, про связь с футболом вообще не знал. Я и на прошлый бой хотел выйти под нее, но выбирал: или ее, или Hit the Road Jack. И выбрал «Хит зе Роуд», потому что Дима и Саня любят эту песню (ниже объясним, о ком идет речь. — «Матч ТВ»). — Уточним — про то, что МакSим недавно пела эту песню в «Лужниках» на Кубке России, вы не слышали? — Не поверишь, я в последний раз (да и в первый) ездил на стадион года два-три назад. Травмирован был, и меня тренер позвал. Вроде бы «Спартак» играл тоже. Мне обстановка на стадионе очень понравилась. Бодрящая такая, у нас этого не хватает на боях. Но я не помню, когда я в последний раз футбол смотрел. А насчет песни — я месяц назад должен был драться. Мы едем — меня спрашивают: «Под какой трек будешь выходить?» Я сказал, что под этот. Мне ребята говорят: «Ты что издеваешься? Надо это, надо то». В общем, меня отговаривают, какие-то другие песни называют. И когда я сказал, что точно выйду под эту песню, мне кто-то показал видео, как она пела на футболе. Вот только так увидел. — Вам 27 лет, как и когда вы начали драться? — Я вообще в спорт поздно пришел. У меня старший брат боксом занимался, очень хорошо выступал. В 14 лет ему пришел вызов в сборную, в Чехов. Его отец не отпустил. А я в детстве чуть-чуть с братом на бокс походил, но туда железобетонно не хотел. Потом меня отец на борьбу отдал. Позанимался там, чисто для себя. А потом в Москве, когда я в университете учился, брат у меня стал рукопашкой заниматься, и мы поспорили, что я там тоже смогу мастера спорта выполнить. В итоге я год выступал, по-моему, везде, кроме дзюдо. Стал вторым на Кубке России по кикбоксу, хотя ни дня им не занимался, выступал по борьбе, по каратэ всестилевому. В один день мне сказали, что Алексей Олейник тяжей для тренировок собирает, с ними тренировался. Потом стал вторым на чемпионате Москвы по боевому самбо, отобрался на Россию, выиграл ее. — Вы не выступали два года и проиграли три боя подряд, хотя до этого выиграли шесть из шести. — У меня на самом деле было 8 боев, просто два попросили не вносить в Sherdog. В России бывает такое. Но, поверьте, на свое плечо, на операции в 2018–2019-м я потратил больше, чем все, что заработал боями. — У меня был бой в Сочи с Григорием Пономаревым (в интернете известен как Гигант из зала Федора. — «Матч ТВ»), он меня попытался перевести, прижал в углу. Я вроде стал на удушающий выходить, и он меня поднял, бросил, у меня плечо вылетело. Весь второй раунд он пытался меня добить, а я пытался поставить на место плечо. И все, я пришел в угол и понял, что у меня рука не поднимается уже. Или другой случай — приехал в 2019-м на чемпионат ВДВ, выигрываю бой, делаю подхват, начинаю добивать, и меня тип бьет ногой наотмашь, лежа на спине, плечо вылетает. Лежу ору, корчусь, боль страшная. Думал, что я там полдня встать не мог, а оказалось секунд 15. В общем, я только в 2020 году пролечил все нормально, сделал несколько операций, все восстановил. — Получается, у вас одно поражение было до травм и два — после. — Мы с вами сейчас говорим, а я ровно в этот же день в 2018 году свой первый бой проиграл. Обидно еще так проиграл — у себя дома в Ингушетии на «Битве в горах». Отец приехал, хотя я даже просил его не приезжать, потому что волновался. Зрителей 30 тысяч человек… И ты из них еще и половину лично знаешь. Думал выиграю, потом выиграю у Кенни Гарнера, возьму пояс М-1, и подпишу контракт с UFC. Причем мне в тот момент уже контракт от Bellator присылали, в One Championship предлагали перейти. В общем, проиграл я бой (Олегу Попову, тренируется с командой Федора Емельяненко. — «Матч ТВ»), дышать тяжело, кое-как до речки дошел, восстановился. На трибуны пришел, накинул капюшон, сижу и слышу, как прямо передо мной двое парней разговаривают: «Перед этим дрался — такой мешок, я бы сам лучше подрался». И я помню, как снимаю капюшон, говорю: — Давай я тебе прямо сейчас свой гонорар отдам, ты покажешь, как драться надо. — Не-не, брат, ты хорошо подрался, все бывает. В общем, это, наверное, было самое обидное поражение у меня. Потом травму лечил. Вышел в 2020 году, два боя проиграл в АСА. Мне тоже столько писали: «Не твой уровень… Тебе надо легкой атлетикой заниматься…» С 2018-го по 2020 год непростой у меня период был. — Вы хотите взять реванш у Салимгерея Расулова — а за счет чего вы у него сегодня выиграете? — Скорость, передвижения, выносливость, технический арсенал. Думаю, что я более разнообразный, более молодой и голодный. Считаю, что я и первый бой выиграл, просто судьи не туда смотрели, говорили, что он шел вперед, был инициатором агрессии. Он на 15 см ниже меня, зачем мне на него идти?! Все, кто на него шел, они сами падали в нокауты. Ничего, в этот раз по-другому подеремся. — Вас можно увидеть в «Стреле» на спаррингах с Волковым. Много там тренируетесь? — В эту подготовку был только один раз в «Стреле», недели за три до боя приезжал. Там такой состав был классный: Саня Волков, Никита Крылов, Гриша Пономарев, Серега Павлович. Был даже Франсимар Бароссо, с которым я должен был драться. Пять месяцев на него готовился. Но там жесткие спарринги, вроде все стараются аккуратно, но прилетает, и я обычно травмируюсь. Поэтому я последние спарринги у себя в клубе делал, чтобы чуть аккуратнее к бою подойти. Как раз Гриша Пономарев ко мне в зал приезжал, помогал, спасибо ему большое. Он же такой большой, фактурный, как мой соперник был сейчас. — Не возникает проблем из-за двух ваших боев по любителям? — Вообще нет. Я ему просто написал: «Занят завтра? У меня последние спарринги перед боем, сможешь приехать?» Он пишет: «Скидывай адрес». И все, мы отлично с ним отработали. У меня на самом деле ни к кому из ребят, с кем я в любителях дрался, ничего личного нет, со многими общаюсь. Гриша отличный воспитанный парень, здорово помог. — Можно сказать, что Магомед Исмаилов стал первым бойцом с Кавказа, кто показал, как можно к себе привлечь внимание и при этом не вызвать осуждение у земляков? По сути — показал, как надо. — Мага красавец, если честно. Я его знаю года с 2014-2015-го, еще когда у него вот эта череда травм была. Он всегда был такой — юморной, озорной. Помню, мы еще выступали на боевом самбо, к нему как раз стала какая-то узнаваемость приходить. После турнира стоим, он фоткается, уже человек 50 прошло, наверное. И я тоже через толпу пролез к нему, и тоже стал фото просить. Смеялись. — Вы после боя передали приветы «Сане и Диме». Речь же идет об Александре Гладкове и Дмитрии Сосновском, которые сейчас отбывают наказание? (Сосновский был на контракте с UFC, не проигрывал в ММА и получил 8,5 лет колонии строгого режима. — «Матч ТВ».) — Да, все верно. — Когда в последний раз общались? — После боя… С Димой мы на связи, но в основном через брата. Он тренируется, поддерживает себя в форме. Знаю, что они подали апелляцию, вот-вот должно состояться заседание. Если не ошибаюсь, они в январе уже уехали (в колонию за пределами Москвы. — «Матч ТВ»). В целом, все нормально у них там, но я думаю, что им такие сроки дали просто потому, что такая шумиха началась вокруг этого дела. — Тренироваться там получается? — Знаю, что качаются, мешок бьют, в форме себя держат, меня поддерживают. — Они вас? — А я готовился к одному бою, на спаррингах пропустил жестко, и у меня нос стал болеть. А мне вроде как спарринговать надо. И я стал искать шлем с бампером, а как раз вся эта история с курсом доллара началась. Хороший шлем тысяч 20 стоил. Думаю, я его два раза в жизни надену за такие деньги. И как раз Дима выходит на связь, говорит: «Я слышал тебе шлем нужен? Ну вот, съезди туда, забери мой пока». Я вроде им сам хочу помочь, спрашиваю, что нужно, а получается, что они мне оттуда помогают. — Все отлично, но если бы вы сейчас проиграли, вам бы написали, что надо меньше соцсетей вести и не выходить под песни МакSим. Думали об этом? — Знаете, после того как я проиграл Салимгерею Расулову (18 декабря 2020 года. — «Матч ТВ»), я очень много всего обдумал, очень многое поменялось. После того боя я ментально на другой уровень вышел. Я не мог проиграть сейчас. Понятно, что все в руках Всевышнего, но я на 99% был уверен, что я в первом раунде задушу его. И только один процент оставлял, что во втором. А медиа нужны, без этого сложно. Я не перебарщиваю, ничего лишнего не позволяю — и к себе не позволю. Кто меня знает, они подтвердят, что какой я есть в жизни, такой я и в клетку выхожу. Клетка закрылась — улыбка ушла, никаких проблем нету.