«Пусть позвонят и скажут: «Ринат, что ты там за Загитову говорил?» Фахретдинов — про гильотину Кевину Ли, драку с ножом и религию

Первого июля Ринат Фахретдинов ярко провел бой против Кевина Ли и дал яркое интервью, ответив на вопрос про Алину Загитову. Сейчас мы поговорим об этом. В 2017 году американский боец Кевин Ли дрался с Тони Фергюсоном за пояс временного чемпиона UFC и право выйти против Хабиба Нурмагомедова. А Ринат Фахретдинов в то же самое время провел один бой в ММА, лечил колено и работал в Москве за 21 тысячу рублей. Прошло шесть лет, Фахретдинов превратился в бойца UFC со статистикой 21-1 и задушил Кевина Ли за 55 секунд. — Сколько раз вы посмотрели бой с Кевином Ли? — Раз 10-15, когда летел в самолете и было скучно. — Есть ли в таком коротком бою технические моменты, которыми вы можете быть недовольны? — Да, конечно. Есть пара моментов, но я их озвучивать не буду. Мы пока не обсуждали косяки с тренерами, больше положительные моменты. Но косяки тоже обговорим. — Вы попали двойкой и задушили Кевина гильотиной. Когда попадаете, вы на автомате делаете прием, успеваете подумать или пользуетесь ошибкой оппонента? — Когда потрясенный человек берет одну ногу и оставляет голову снаружи, грех не взять шею. Тем более если коронный прием гильотина и по ощущениям чувствуется, что шею заберешь. Но даже если был он не был потрясен, выйти из такого захвата тяжело. — Никита Крылов говорил, что легко защищаться от приемов, если ты в сознании. А когда в нокдауне, начинаешь косячить. Кевин Ли допустил грубую ошибку в грэпплинге именно из-за нокдауна? — Да — пошел в одну ногу, а голова наружу. Но это нокдаун. Джиу-джитсу — хорошо, но, как говорил Дэви Рамос: «Думал, что перейду в MMA и буду крутить всех налево и направо, но пара локтей сверху — и ты забываешь грэпплинг». Один удар прилетит — с черного пояса ты переходишь на коричневый. Локоть — с коричневого на пурпурный. Тут тем более нокдаун. Сам факт, что Кевин встал и дальше начал бороться, уже о чем-то говорит. А те, кто называет его мешком — пропустить каждый может. У нас в России принято называть человека мешком, если он проигрывает досрочно или быстро. Ну, пропустил, что теперь. Кто скажет, что Оливейра — мешок? По-моему, только наши ребята могут так говорить. — Вы сразу поняли, что взяли шею хорошо и сделаете гильотину? — Да, я знал, что он спит. Были мысли о джентльменском моменте — сделать и отпустить. Но потом подумал, что меня тренеры убьют. Вдруг Ли скажет, что не спит, и рефери позволит драться дальше. Нельзя было упускать момент. Понимал, что он спит, но решил, что подержу еще три секунды, пока Херб Дин поймет это. — Есть несколько вариаций гильотины. Шлеменко говорил, что любит упирать голову оппонента в живот и создавать излом. Тренеры по грэпплингу могут добавлять что-то еще. Кто вас учил гильотине? — Гильотину я знаю давно, но один из похожих вариантов на то, что я сделал, показывал тренер по грэпплингу Юсуп Саадулаев. Я должен быть взять не пять пальцев, а четыре, и закинуть локоть на него. Но я взял захват и сел на его руку, хотя по ощущениям не чувствовал, что сижу. Редко бывает, когда рука соперника под моим бедром. Если бы он не был в нокдауне и начал вылазить, я бы еще и ноги закинул. Но понимал, что этот захват отпускать нельзя. Нужно додержать любым способом. — Вы попали двойкой. До боя знали, что попробуете начать с нее? — Это пришло в бою. Он чуть поймал суету после пары внутренних лоукиков. По выражению его лица понял, что надо заканчивать досрочно. Он поменялся в лице, заходили хорошие сильные джебы, которых он остерегался. Подумал, что надо после джеба кинуть правую. Зашло. — За полчаса или минуту до начала боя была чуйка, что закончите досрочно? — На самом деле, она почему-то была около месяца — именно гильотина. Когда мы боролись с тренером по вольной борьбе Артуром Ахметовым, он проходил в ноги, а я всегда забирал шею. Артур даже смеялся: «Ты запарил со своей гильотиной. Мы знаем, что ты умеешь ее делать. Борись по вольной». Говорю: «Подожди, она мне пригодится». Так и пригодилась. — Из людей, которые недавно в UFC, вы точно заметны для Дэйны Уайта: он передавал вам контракт и наверняка вас знает. Как думаете, за кого он болел в этом бою? С одной стороны, Ли мог ярко вернуться в лигу и у него больше имя в США. С другой, вы свежее и с крутой серией. — Думаю, это решает не он, а Шон Шелби. А Шелби, мне кажется, думал: «Они оба мне не нравятся, оба подписались через Дэйну, а не через меня». Как я понял, они такого не любят. С кем поставить Кевина? На тебе Рината — иди поработай с одеялом. Из победителя можно что-то сделать. Победит Кевин — хорошо, выиграл у проспекта. Победит Ринат — о, нифига, 3-0, давай дальше с ним работать. Мне кажется, так все и было. — Вы бы за кого болели на месте Дэйны Уайта? — Наверное, за Рината, потому что у него гонорар раз в пять меньше. — После трех побед бойцы иногда переподписывают контракт. Вам предлагали новые условия? — Пока нет, у меня базовый контракт. Сказали, будет новый улучшенный, когда предложат следующий бой. Я так думаю. Если организации я интересен, глупо давать четвертый бой без нового контракта. Я могу выиграть, сделать 4-0 — и, мне кажется, любая организация предложит хорошие условия. Никто не хочет уходить из UFC, но сам факт, что 4-0 — яркий ты или не яркий боец, но это уже что-то значит. Думаю, должны предложить улучшенный контракт. — Была ли надежда, что вас после этой победы поставят в топ-15? — Нет. Был бы я в весе 56-61-66 килограммов, то после трех побед мог бы зайти в топ. Но в 77 килограммах 120 с лишним человек. Еще рано. Ребята выиграли побольше боев и топе заслуженно. Понимал, что нужна минимум одна победа. — Присматриваетесь к кому-то с 10-е по 15-е место? — Хотел бы Нила Мэгни. После его последнего ужасного боя его могут мне дать. — Насколько вы знаете бойцов из последней части топ-15? — Знаю каждого. Я смотрю все бои своего дивизиона, не важно, в топе или нет. Если не в прямом эфире, то пересматриваю. — Когда готовы подраться снова? — Пока не думал. Родители возвращаются с хаджа — хочу встретить и побыть с ними, съездить отдохнуть в Мордовию. В принципе, уже начал лайтовые тренировки: вчера качался, плавал, сегодня залетел на спарринги, чтобы форма не опускалась до нуля. Как приеду из Мордовии, уже начну тренироваться полноценно. Не хочу драться каждые полгода, это тяжеловато. Хотя бы раз в четыре месяца: месяц отдохнул, три на подготовку. — Куда поедете в Мордовию к родителям? — Татарское село Белозерье под Саранском — я родом оттуда. Там живет три-три с половиной тысячи человек. — Вас там узнают на улице или уже все перефотографировались? — Там знают, в Татарстане знают, начали узнавать в Америке. Много людей подходило в аэропорту. На рейсе в самолете мужик из бизнес-класса принес мне и соседям орехи, шоколадки. Он, по-моему, марокканец. Долго с ним разговаривали. Приятно, что узнают. — Если спуститесь в метро, гарантированно подойдут сфотографироваться? — Узнаю железно, но могут не подойти: кто-то стесняется, кто-то не хочет, кто-то думает, что я что-то скажу. Узнают даже во время похода в магазин у дома. — В 2017 году Кевин Ли дрался за временный пояс UFC с Тони Фергюсоном. У вас на тот момент был рекорд 11-1, но вы не дрались почти год и в 2017-м провели всего один бой. Что это был за период в карьере? — У меня была первая операция на мениске, очень долго восстанавливался. То ли операция прошла не так, то ли неправильно сделал реабилитацию. Очень долго мучался с коленом. — Вы же где-то работали, помимо тренировок? — До недавнего времени работал в офисе. Тренировал в фитнес-клубах, у меня была большая группа. Эти ребята стали моими друзьями — костяк из шести учеников, видимся каждую неделю. Привожу им подарки. Последние полгода тренировал их, потому что не хотел отпускать. — Кем работали в офисе? — Помощником юриста. Делопроизводство в основном. Очень скучная работа, 21 тысяча рублей в месяц. Я учился в МГСУ на юрфаке. В то время даже не мечтал о UFC и думал, что туда невозможно подписаться. Но, конечно, хотел. Каждый мальчик, который занимается единоборствами, хочет в UFC. Не было осознанности, что я туда попаду, финансовых возможностей, чтобы сделать визу, связей и так далее. Видите, как суждено. Разговаривал с Гаджи Омаргаджиевым. Выложил фотографию — он пишет: «Поверил бы, если бы десять лет назад нам сказали, что будем в UFC?» До сих пор не верю. Я такой же пацан, каким был. Иногда думаю: «Вот это уровень в UFC», — а потом вспоминаю, что сам там дерусь. — Во «ВКонтакте» есть фото, где вы с длинными волосами держите на руках ребенка, а рядом Хабиб. Вы благодарите человека с ником magaspartan. — Это мой первый тренер в Москве Магомедов Магомед Шахбанович, главный тренер клуба «Спарта». Я начинал у него в МГСУ, когда работал юристом. Он тренировал боевое самбо на кафедре физического воспитания. Можно сказать, что он дал мне толчок. У меня были тренеры в Саранске по вольной борьбе и кудо, но это любительский уровень. Магомед Шахбанович — основный тренер. Мы как раз были у него в гостях на хинкале, Хабиб приезжал. Огромная ему благодарность. — Вы тренировались с Хабибом? — Нет, к сожалению. — Магомедом Исмаилов дрался с Александром Волковым и Абдурахманом Нурмагомедовым по боевому самбо. Были ли у вас пересечения с кем-то из ММА в боевом самбо? — Дрался с Абубакаром Нурмагомедовым, проиграл ему треугольником, дважды с Сайгидом Изагахмаевым. — Поняли ли, какая у вас была самая яркая цитата на неделе боя с Кевином Ли? — Нет. — Завирусилась реплика про Алину Загитову (Фахретдинов сказал, что было бы лучше, чтобы фигуристка была в вере и не выкладывала фото в купальнике. — «Матч ТВ»). — Я же ничего плохого не сказал про нее, выразил свое мнение. Хочу, чтобы татары исповедовали свою религию и одевались скромно. Это ее право — я не ее папа или брат. Я же ее не оскорбил. Не знаю, почему накинулись. Читаю комментарии — там какие-то сельские бабушки, которые, наверное, впервые открыли интернет и не знают, что такое человеческое мнение. Меня спросили — я ответил. Что я должен был сказать? Пусть ходит раздетой? Всем желаю хорошо одеваться, покрываться и вести себя скромно. Всем, необязательно татарам. Ничего плохого я не сказал. Накинулись и накинулись — мне вообще без разницы. На улице ко мне никто не подойдет и не скажет. Пишут очкошники с левых страниц. Если нормальный мужик или человек захочет, он позвонит и скажет: «Ринат, что ты там за Загитову говорил?» Это другой разговор — мужской. Приезжай, поговорим. Пишут и пишут. Просто хочу сказать, что вы очкошники и мужского у вас нет, сердца нет. Я с утра до вечера в зале, можно сесть и поговорить. — Мы обсуждали с коллегами, что в фигурном катании публика более жесткая, чем в ММА. Можно критиковать Хабиба или Шавката Рахмонова, но если покритикуешь кого-то из фигурного катания, тебя разнесут в комментариях. — Ну иди с бабкой со двора зарубись — она тебя сумкой отмудохает. Там контингент другой. Наверное, спорят бабушки и пенсионеры. С ними не зарубишься. Кто с поломанными ушами будет смотреть фигурное катание? — Самый распространенный контраргумент, когда бойцы говорят про ислам, что в ММА ты выходишь с открытыми коленями и пупком. Как вы сами себе отвечаете на этот вопрос? — Да никак. Я никогда не отрицал, что бить людей — грех. Неважно, мусульманин или нет. Не ищу себе оправданий, это чистой воды грех, но мы пока этим занимаемся. Не говорю, что популяризирую ислам или национальность. Я понимаю и, к сожалению, это делаю. Прямым текстом написано, что мы не должны никого бить. — Мое отношение к этому: религия была в суперпозиции несколько веков назад. Это как мать этики, законов и в некоторой степени культуры… — Сразу перебью. Она до сих пор сильнее и важнее законов. Для людей соблюдающих закон один — слово божье. Поэтому дальше можно не продолжать. — Мне кажется, что тяжело быть на сто процентов религиозным в современном обществе, когда есть самолеты, хирургия, обмен людьми между континентами и так далее. — Это испытание. Мы и посланы в этот мир, чтобы нас испытали. Все хотят ничего не делать, хорошо жить и попасть в рай. Но для этого нужно усилие. Мы можем попробовать любые кайфы мира: есть деньги, слава. Но ты где-то себя ограничиваешь. Это и есть испытание, это наоборот хорошо. — Вы говорили, что ходили с Кевином Ли в одну мечеть? — Он тренируется в Sanford MMA, а я в American Top Team. В Сэнфорде тренирует наш старый друг Саид, он тренировал еще в Москве, в зале Eagles, и по пятницам и я, и Кевин ходили в одну мечеть. — Как выглядит, когда человек другой веры принимает ислам (соперник Фахретдинова принял Ислам некоторое время назад)? — На самом деле ничего такого, вера должна быть в сердце. И ты признаешь, что Бог один, делаешь полное омовение и говоришь определенные слова, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад его посланник. И в принципе все. Как я понял, он давно к этому шел. — Вы подарили Кевину Ли четки, но он что-то уронил. — Он порвал их. Это не было специально, он бы так никогда не сделал. Но не знаю, каким макаром он взял их в руки и они рассыпались. Мне тоже стало неудобно. Может, у кого-то сложилось ощущение, что специально, но я вижу по глазам, что нет. Он потом извинился. Я не растерялся и сказал, что он просто сильный и у него все в руках рвется. — Вы не общались с ним после этого? — Общались. Мы потом обошли фэйс-ту-фэйс. Он сказал: «Брат, извини, я случайно». Говорю: «Ничего, страшного, бывает». Я же вижу, что не специально. — Вы рассказывали, что созванивались с Абубакаром Нурмагомедовым по поводу боя. Если вам предложат поединок с кем-то из русскоговорящих, в каждом случае вам будет важно позвонить? — Конечно, сто процентов. Без разницы, кто это будет: Денис Тюлюлин, Рома Копылов, Альберт Дураев. Некоторым звонить не буду, потому что знаю их ответ. Но кому-то позвоню и узнаю — это обязательно. Не хочу со своим и драться. Под своими не подразумеваю мусульман. Рома Копылов тоже свой. Муслиму Салихову даже звонить не буду — я маленьким смотрел его бои, к нему огромное уважение. Не представляю себя дерущимся с Муслимом. Он сам очень уважительный, а мне нужен раздражитель. Кевин Ли не был раздражителем, пока не сказал в отеле: «Давай сейчас обнимемся, а в клетке руки жать не будем». В бою он так пугающе смотрел на меня и секундантов — говорю: «Кого ты пугаешь? Нам через 30 секунд драться». Если бы я испугался, то не вышел бы. Что ты смотришь, хочешь напугать меня взглядом? Это меня раззадорило, мне понравилось, потому что я не горел желанием с ним махаться. Зря он это сделал. — Часто говорят, что чемпионы в 77 и 93 Леон Эдвардс и Джамал Хилл не выглядят лучшими в своих категориях. Согласны с этим мнением насчет Эдвардса? — Был согласен до момента, когда он во второй раз победил Усмана. Но я не думаю, что он задержится там надолго. Есть молодые и голодные — те же Рахмонов и Мухаммад победят его. — Вы же тренировались с чемпионом Bellator Ярославом Амосовым. Если бы он подрался с Эдвардсом? — Мы очень долгое время тренировались. Это просто зверь. Вы не представляете его уровень борьбы — он прилипнет как банный лист и не отлипает. Очень нравится этот парень. Он сто процентов фаворит в бою с Эдвардсом. С кем бы он ни дрался в 77, я бы поставил на него. Даже жалко, что он не в UFC. — Бойцы часто говорят, что раздаривают друзьям и близким экипировку. Но знаю, что на нее стоит очередь. — На пять лет вперед. Я еще не дрался в UFC, а на пять боев вперед все было забито. Я даже купил дополнительно одну сумку, чтобы подарить пацанам: ученикам, тренерам, друзьям. — Кому ушли перчатки с боя против Ли? — Перчатки и шорты никому не отдаю, я в них тренируюсь. Перчатки с дебютного боя хочу повесить в рамку. Сейчас нравится, что перчатки внутри с эмблемой «30 лет UFC». Со следующего боя подарю кому-то. Может быть, подпишу и продам, а деньги отправлю в детский дом. В шортах тренируюсь, себе оставил кроссовки и одну футболку. Остальное — сумку, футболки, рашгард, кепки — подарил. Помню, в Дубае проводили турнир во время коронавируса, когда дрался Хадис. Мне товарищ подарил его сумку. Она у меня до сих пор лежит в машине. Вы не представляете, насколько я был рад. Вспоминаю себя и понимаю, как это было приятно. — То есть три пары перчаток с боев пока у вас? — Да, эти три пары перчаток точно никому не отдам. Со следующего боя подарю. — Вы надевали более удобные перчатки, чем эти? — Надевал, но пока не могу сказать, где и при каких условиях. Расскажу попозже — потом пообщаемся, напомните мне. Но эти одни из самых удобных. — Когда в последний раз вы могли подраться на улице? — Наверное, лет 9-10 назад. Был такой случай, что я ударил с ноги аккуратно. Хоть я об этом и жалею, но там человек реально заслужил. Он оскорбил женщину, не заплатил за себя и кинулся на меня с ножом. Это еще было после истории с Расулом Мирзаевым, хорошо помню, потому что я ему один раз дал, чтобы он понял, и сам же успел его подхватить. — А что случилось? — У моего брата был хостел в свое время. Сотрудница хостела этого человека пустила, он был без денег, сказал, что отдаст позже. А в итоге он пришел пьяный, обматерил ее, деньги не стал отдавать, мешал людям отдыхать. Брат мне звонит, говорит: «Ринат я директор, я не могу с ним драться, можешь приехать помочь». А я как раз был после тренировки, сказал, у меня машины нет, если заберешь, то приеду. Он приехал, забрал. Оказалось, тот с ножом был, причем с огромным, я не уверен, что он точно хотел меня им резать, но нож держал в руке. Я хотел его как-то курткой обхватить и успел попасть ему с ноги. И после этого он сразу же деньги где-то нашел: сначала паспорт оставил, а потом завез, все отдал, извинился, сказал, что был пьяный. Алкоголь — это зло в общем. Все турниры UFC в прямом эфире транслируются на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец». Ближайшее шоу лиги пройдет в ночь на 9 июля по Москве. В главном бою UFC 290 чемпион UFC в полулегком весе Алекс Волкановски встретится с временным чемпионом Яиром Родригесом. Начало трансляции на «Матч! Боец» — 00:55 (мск), а на «Матч ТВ» — 05:00 (мск).