Анастасия Янькова — вероятно, самая известная российская девушка-боец смешанного стиля (ММА). Ранее она выступала в Bellator и ряде отечественных организаций. В последнем бою, который состоялся 28 октября на Открытом чемпионате и первенстве стран ШОС Федерации кикбоксинга России, Янькова ударом ногой в голову нокаутировала соперницу из Индии Монику Гаг. Рекорд Яньковой в профессиональных ММА — пять побед и одно поражение. Но Анастасия известна не только как боец, она также работает ведущей на ТВ и мечтает о роли в кино, ее часто сравнивают с известной американкой Джиной Карано, которая сменила бои на актерскую профессию, а еще называют секс-символом российских ММА. «Лента.ру» поговорила с Яньковой о карьере в единоборствах и медиа, о сравнении Хабиба Нурмагомедова и Ислама Махачева, а также о знакомствах в социальных сетях.

«Раньше на весогонках было жестко, сейчас проще»

«Лента.ру»: Как прошла весогонка перед последним турниром? Насколько вам вообще сложно дается этот процесс?

Анастасия Янькова: Если сравнивать с тем, как перед боями гоняют вес некоторые мужчины, то в моем случае — это вообще не весогонка. Сейчас, когда ты уже знаешь свой организм, это нельзя назвать каким-то ужасным стрессом для него. В отличие от того времени, когда мне было 20 лет и в процессе сбрасывания веса я ориентировалась на статьи и интервью в интернете, а еще на то, как это делают другие. В результате «летел» весь организм. Моя опустившаяся почка и щитовидная железа, которая отказывалась работать, но потом я ее восстановила, не дадут соврать. Раньше было жестко, сейчас проще. Мы с вами разговариваем после взвешивания, а я попиваю электролиты с аминокислотами, чтобы не чувствовать изношенность организма. В 32 года уже задумываешься об этом.

Удалось уже после взвешивания съесть что-нибудь сладкое?

Пока нет. Сейчас такое состояние, когда есть особо и не хочется, хочется пить. Потому что последние сутки перед взвешиванием ты занимаешься в той или иной степени обезвоживанием организма. И сразу после нельзя резко налегать даже не воду — это одна из ошибок восстановления. Нужно делать все постепенно. Чуть позже я съем банан, дальше будут еще какие-нибудь углеводы.

Сколько килограммов пришлось сбросить перед этим турниром?

В этот раз вообще немного. Я весила где-то 60-61 килограмм, а нужно было сбросить до 58. Мало, но для женщины моего веса это все равно чувствительно. Мужчина весом 70-80 килограммов может даже не заметить такую потерю, просто достаточно один раз не поужинать. У меня так не работает, к сожалению.

Мясо по-прежнему не едите? Из чего получаете белки при подготовке к боям и в обычной жизни?

Да, совсем не ем мясо уже 12 лет. При этом я употребляю рыбу и яйца. Правда, при подготовке к этому бою был Наваратри (индуистский религиозный праздник — прим. «Ленты.ру»), поэтому рыбу тоже не ела, но все равно не скажу, что ощущалось ущемление организма в плане питания. Обычно при подготовке я включаю в рацион морепродукты и рыбу — это отличный низкокалорийный источник белка.

Отказ от мяса — это ваша принципиальная позиция?

Сама я на эту тему обычно не говорю, только если у меня спрашивают. Просто есть агрессивные вегетарианцы и агрессивные мясоеды, и те, и другие — ужасающие, с ними невозможно сидеть за одним столом. Лично я чувствую энергетику еды, рассматриваю ее не только как источник белков, жиров и углеводов, хотя и это тоже. Но употреблять в пищу кого-то, кто находился на том уровне развития, чтобы понимать, что ему больно и его убивают, мне неприятно. За 12 лет с момента отказа ни разу не хотелось мяса, если честно.

«ММА не хватает условного Макгрегора»

Вы продолжаете принимать участие в боях. Но если уже сейчас оценить вашу карьеру в ММА, довольны ли вы ей?

Если отделять спортивную карьеру от остальной моей жизни, от внутреннего роста, который на самом деле для меня гораздо важнее, то можно сказать, что был ряд странных решений. Для человека, который сосредоточен исключительно на спортивной карьере, они не кажутся правильными. Но я поняла и приняла в себе эту черту, у меня свой путь.

Периодами мне хотелось чего-то такого, но я никогда не чувствовала, что это цель номер один на постоянной основе. Мы не отметаем в сторону финансовую составляющую спорта — странно было бы это отрицать. Но как только мне перестанет быть интересно выходить на бои, что-то себе доказывать, надеюсь, что я смогу быстро закончить карьеру. Потому что это неуважение к людям, которые приходят за тебя болеть, а ты просто выходишь за чеком. Но я не осуждаю людей, которые всю жизнь занимались только единоборствами и продолжают это делать, даже когда не горят глаза, а исключительно для заработка.

Как оцените развитие женских ММА в России и мире?

Здесь нужно разделить вопрос на две части. Во-первых, насколько мы в России отстаем в понимании того, что женщины могут заниматься всем, чем они хотят. Потому что здесь все еще существует проблема. У современных людей это может вызывать удивление, но в социальных сетях меня по-прежнему иногда отправляют заниматься женскими делами. Хотя сейчас уже значительно меньше. Если раньше так делали восемь из десяти человек, то сейчас какой-нибудь один заблудший.

Если говорить о том, сколько турниров по женским ММА проводится в России, готовы ли люди платить за трансляции, то тут ситуация в нашей стране сопоставима с тем, что происходит с женскими ММА во всем мире. Есть развитие везде — есть развитие и у нас. Мы не являемся отстающими.

С кем из топовых женщин-бойцов вы мечтали бы подраться на пике своей формы?

Не очень люблю сослагательное наклонение и разговоры про пиковую форму. Но я бы хотела подраться с Пейдж Ванзант (американская девушка-боец ММА — прим. «Ленты.ру») хоть завтра. Это было бы круто.

Кого вы считаете номером один в мировых ММА среди женщин и среди мужчин вне зависимости от весовых категорий?

У мужчин не скажу, у женщин — Валентина Шевченко (рекордсменка UFC среди женщин по числу защит чемпионских титулов, представляет Киргизию — прим. «Ленты.ру»). Могу быть не слишком объективной, потому что я ей восхищаюсь, она сочетает в себе многие качества, которые редко встречаются в одном человеке. Шевченко очень меня вдохновляет.

Смотрели турнир UFC 294?

Очень выборочно. Махачева с Волкановски видела, Ислам победил красиво.

После победы Махачева с новой силой заговорили о том, кто же более сильный боец — он или Хабиб Нурмагомедов. Что думаете по этому поводу?

Мне кажется, что сейчас в ММА не хватает условного Конора Макгрегора, не в плане спортивных достижений, а в плане веса в медиа.

Меня не очень любят за это мнение, но многие люди, в том числе мои знакомые, которые далеки от спорта, узнали о Хабибе благодаря Макгрегору. Это правда так. В спортивных кругах такая точка зрения обычно не находит отклика. Но на данный момент Хабиб все-таки более статусная личность и боец для UFC, чем Махачев, а дальше посмотрим.

Как относитесь к проявлению своей политической позиции в интервью в октагоне после боев? То, что сделали Махачев и Чимаев, поддержав Палестину.

Я живу в мире своих розовых единорогов, пони и ежедневных медитаций, поэтому в моей идеальной картине спорт должен быть вне политики совсем. Но я понимаю, что это невозможно, это утопия от Насти Яньковой. Поэтому отвечу, что большие спортсмены имеют право на выражение своей позиции таким образом, каким это сделали Махачев и Чимаев. Главное, чтобы это не приводило к агрессивным поступкам поклонников этого спортсмена и не воспринималось как призыв к действию.

Как считаете, почему ММА — один из немногих видов, где россиянам разрешают выступать?

Профессиональные бои — это большие деньги, никто не хочет их терять, учитывая, как много российских бойцов на заметных ролях. Вот и все.

«Я не Ксения Собчак, чтобы попытаться что-то там нарыть»

Теперь поговорим о других сферах вашей деятельности. Вы работаете ведущей программы об ММА на телеканале Матч! Боец. Не было мыслей полностью сосредоточиться на телевизионной карьере?

Нет, потому что, если бы я ушла в это с головой, то перестала бы получать такое удовольствие от данной деятельности. Сейчас у меня есть несколько сфер — когда я занимаюсь одной, то отдыхаю от другой. Ко мне в программу приходят ребята, с которыми я когда-то тренировалась, я их знаю. Поэтому у нас получаются классные разговоры. Я не Ксения Собчак, чтобы пытаться что-то там нарыть, мы просто спокойно общаемся и обсуждаем ММА. То процентное соотношение между боями и спортивной журналистикой, которое у меня есть сейчас, меня устраивает. Если говорить о завершении спортивной карьеры, то я понимаю, что не буду драться до 40 лет, но какое-то их количество, два, три, может быть, четыре года у меня в запасе еще есть. Я не загадываю.

В какой роли сейчас чувствуете себя комфортнее? В роли интервьюируемой или в роли интервьюера?

Это две совсем разные истории. Когда ты сама берешь интервью, ты готовишься, ты управляешь ситуацией. Люди бывают разные — некоторые отвечают просто «да» или «нет», кто-то постоянно говорит «следующий вопрос». Не всегда человек вообще настроен на общение. А когда ты в роли интервьюируемой, ты просто сидишь и спокойно отвечаешь на вопросы.

«Следующий вопрос» — так в резонансном интервью практически с самого его начала вам отвечал Александр Емельяненко. Вели бы вы себя по-другому, если бы знали, что все так пойдет? Или, быть может, вообще отказались бы от интервью?

Возможно, я изначально была предвзята к Емельяненко. Но как можно быть непредвзятой, когда читаешь предыдущие интервью Александра, знаешь его бэкграунд, а он в первом же ответе на твой вопрос говорит, что дома по утрам слушает молитвы. И ты не понимаешь, он тебя троллит или что-то еще. Если бы я заранее знала, что интервью пойдет так, как оно пошло, это вряд ли бы что-то изменило. Все приходит с опытом, а интервью с Емельяненко было одним из первых в моей журналистской деятельности. Это была полезная практика, но хорошо, что такой больше нет и не было после того раза. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы переплюнуть мои ощущения от того разговора. Хуже уже не будет.

После разговора с Емельяненко вы стали более лояльно относиться к людям, которые берут у вас интервью?

Вообще не думала об этом. Конечно, могу тихо посмеяться про себя, если понимаю, что репортер не особо в теме того, о чем мы говорим. Например, когда человек меня спрашивает, сколько я выиграла поединков в боях без правил. Но никогда не буду эту тему раскручивать и акцентировать на этом внимание. К тому же понимаю, как может быть непросто журналистам, которые пишут о разных видах спорта — сегодня о футболе, завтра об ММА, послезавтра о батуте. Поэтому я всегда очень лояльно отношусь.

Вы рассказывали о том, что кроме боев и журналистики, которые уже и так есть в вашей жизни, вы хотели попробовать себя в кино. И уже были близки к этому, даже начав репетировать боевые сцены, но съемки свернули. А нет желания попробовать себя в какой-то драматической роли, вообще не связанной с единоборствами и спортом в целом?

Это был бы очень крутой вызов, который помог бы мне открыть какие-то новые грани в себе. А про боевики я думала по той причине, что это самое логичное исходя из того, чем я занимаюсь. Это тот путь развития в кинематографе, который был у девушек, которыми я восхищалась, — Джины Карано, Ронды Роузи (американские девушки-бойцы ММА, снимавшиеся в кино, — прим. «Ленты.ру»). Думаю, что со своей эмпатией и многообразием эмоций я могла бы попробовать сыграть и драматическую роль. Не знаю, что из этого бы получилось.

Как относитесь к званию секс-символа российских ММА?

Забавно, конечно. Но почему нет.

Вас не раз спрашивали про социальные сети. Там присылают разное, это понятно. Вы рассказывали про девушку, которая называла вас «госпожой», про молодого человека, который хотел купить тренировочные кроссовки. А реально ли вообще с вами познакомиться в социальных сетях? Если человек присылает какое-то необычное сообщение? Он может вас заинтересовать?

Смотря про что мы говорим. У меня была история, когда один тренер, с которым мы лично не были знакомы, написал мне что-то смешное. Мы начали общаться, потом тренироваться вместе. Но если бы у нас не было общих знакомых, возможно, я бы и не стала ему отвечать.

Но это было знакомство без романтического подтекста?

Знакомства именно с романтическим подтекстом в социальных сетях я вообще не воспринимаю.

Какая статья ваших доходов сейчас самая большая? Гонорары от боев, работа на телевидении, реклама?

Телевидение — это стабильный заработок. За один бой сто процентов зарабатываю больше, чем за месяц на ТВ, но поединков провожу не так много. От рекламы доход сейчас очень маленький, все бренды, с которыми я работала, ушли из России.

Ранее в интервью вы говорили, что самореклама, выпячивание себя в социальных сетях — это не про вас. По-прежнему придерживаетесь такой позиции?

Да. Я сегодня только после взвешивания подумала, что надо было попросить кого-то что-то снять, чтобы выложить это. Не могу ходить постоянно с телефоном и рассказывать, где я и что я. Мне сложно это дается. А те люди, которые занимаются раскруткой страниц в социальных сетях, говорят о том, что нужна говорящая голова, рассказывающая о своей жизни на постоянной основе. Иногда мне нравится что-то выложить, но превращать это в рутину я не хочу.

Вы жили в Таиланде почти четыре года. Могли бы себе представить отъезд из России навсегда?

У меня нет такого ощущения, что я живу здесь и все — никуда отсюда не уеду. Я и сейчас могла бы жить в другом месте, но мне нравится все то, что сейчас есть в России. Любимая работа, возможность заниматься чем я хочу. Что будет через некоторое время, сказать не могу. Нельзя даже исключать такого варианта, что меня перекроет и я захочу жить где-нибудь на острове, лепить вазы и горшки.

Вас часто узнают в Москве?

Бывает, но не сказать что часто. Если попытаться вывести среднюю цифру, то раз в две недели кто-нибудь узнает и подходит. Раньше, кстати, было гораздо больше таких случаев. В торговых центрах точно два-три человека за один поход узнавали. Сейчас все гораздо спокойнее.

Чувствуете ли вы себя сильнее многих мужчин?

Надо подумать, как ответить, чтобы люди меня правильно поняли… Наш жизненный опыт нас закаляет и делает теми, кто мы есть. Я, например, знаю, что могу долго не есть и не пить, если мне надо сделать вес, я могу тренироваться до обморока, а потом снова вставать и тренироваться. Я знаю это про своих подруг, которые занимаются спортом. Задвинуть свои слабости и эмоции ради достижения цели — вот что для меня проявление силы. Есть люди, которые не открыли в себе такие возможности, а есть те, кто просто не может это сделать независимо от пола. Но при этом есть и те, для кого мои достижения или самоограничения — это детский лепет, и они на гораздо более жестком уровне самоконтроля. Все познается в сравнении.