Интервью с Иваном Штырковым: бой с Владимиром Минеевым, кто победил, итоги, реванш, планы на будущее, цели, RCC
Иван честно рассказал о последнем поединке, а также приоткрыл завесу тайны над будущим.
18 ноября состоялся яркий турнир «Бойцовского клуба РЕН ТВ», в рамках которого бои проводились по правилам кикбоксинга. В главном событии вечера сошлись боец RCC и клуба «Архангел Михаил» Иван Штырков и Владимир Минеев. Бой прошёл всю дистанцию и завершился лишь судейским решением. Там сильнее оказался Минеев, для которого кикбоксинг является «своим полем». Но Штырков продемонстрировал великолепный уровень и хорошо противостоял опытному оппоненту. Мы поговорили с Иваном и обсудили поединок, предстоящие планы и мысли о будущем.
– Вчера был анонс поединка Максима Гришина против Асылжана Бакытжанулы. Когда принял решение не выступать в декабре? – После боя с Владимиром обсудили с Николаем Клименко, что надо сбавить обороты. Да, мне в какой-то степени не очень удобно перед Максимом, но все были предупреждены, поэтому это не сюрприз. Тут надо сказать спасибо организации, надо сказать спасибо Асылжану, что в какой-то степени прикрыли меня.
Есть ушибы, есть определённые травмы, которые поднакопились за всё это время. Нужно это всё залечить до Нового года, для новых противостояний. Для меня любой бой актуален с любым оппонентом. Я никогда не отказывался от противостояний — если это выгодно мне и организации.
– Глава RCC Николай Клименко сказал, что рассматривает именно май для вашего с Владимиром реванша. Тебе подходит такой вариант? – Я бы не сказал, что это прямо реванш. Это другой бой, другой вид спорта. Это повторное противостояние с одним и тем же оппонентом. Да, Николай сказал про май. Видимо, были какие-то намётки ещё до нашего первого боя. Да, я готов — май отличный месяц.
– Николай также говорил, что лига планирует большой турнир в феврале. Рассматриваешь выступление там как часть подготовки к Минееву? – И хочется, и колется. С одной стороны, это возможность для меня подготовиться. Я давно не дрался по ММА. Но это и возможность получить травму, проиграть, и слететь с майского турнира. Надо подумать, но я бы хотел ноябрь-декабрь взять паузу от единоборств, даже от тренировок. Что-то залечить, потренировать что-то другое, головой разгрузиться. А с января начать грамотную подготовку к Владимиру Минееву. Думаю, что турнир будет приурочен ко Дню победы, поэтому четыре месяца на подготовку – это отлично.
Может, и взлетим в февраль, но план на следующий год был — май, август, декабрь. Понятно, я никогда не пропускал новогодние турниры, и немного обидно пропускать RCC 17. Посмотрим.
– Твой тренер Дмитрий Хабибуллин сказал, что в поединке с Владимиром вы смогли показать практически все наработки, которые планировали. Согласен с его мнением? – После боя с Романкевичем начали говорить, что у меня нет защиты от лоу-киков. Но давайте так: многие кикбоксёры не защищаются, пропускают — у них нет защиты, и им отсекают ноги. Сами кикбоксёры в кикбоксинге не имеют стопроцентной защиты от лоу-киков. Это говорит о том, что так или иначе ты будешь пропускать удары в ноги, как в боксе в голову, например. Это часть этого вида спорта.
Мы, когда готовились к Минееву, у нас не было такого, что мы месяц работаем только под защиту от «лоу». Я лучше пропущу по ноге, чем по голове. Плюс, если сравнивать Владимира и Петра, то тут разная антропометрия. Бьёт Романкевич с расстояния два метра и попадает тебе в ногу: так у него нога два метра. Какую бы оттяжку ты ни делал, там нужна другая защита. С Владимиром моей защиты было достаточно. Все бойцы разные, все бьют по-разному.
У нас было много наработок. Я бы не сказал, что прямо всё прошло, что нарабатывали. Может быть, я не был расслаблен, чтобы где-то пофантазировать, поэкспериментировать. Но опять же очень большая была психоэмоциональная нагрузка после нокаута. Первый раз у меня был нокаут, первый раз я выходил после нокаута. Это вообще отдельная история для каждого спортсмена. Я слышал, что нужно себя перебороть, но лично в таких ситуациях не был. Сейчас понимаю, о чём идёт речь – этот подсознательный страх того, что ты только что вот упал, что мешает тебе упасть опять. При том, что некоторые люди, я знаю, восстанавливаются по полгода-год, а я вышел уже через два месяца против серьёзного жёсткого оппонента. Понятно, что были мысли не пропустить, не упасть лицом вперёд. Где-то что-то не получилось, но в целом я не остался недовольным поединком.
– В поединке с тобой Владимир не смог показать прессинг как обычно, казалось, что он тоже опасался твоих ударов. – Прессинговать «как обычно» — это странное выражение. Ты одного соперника можешь «схавать», а другого — нет. Может быть, ему чего-то не хватило, потому что во втором раунде я почувствовал, что Владимир хочет меня задавить, накрутил темп, но особо ничего не получилось. Все соперники разные: в единоборствах ты не знаешь, как он будет реагировать в разных ситуациях. Тем более с таким человеком, как я, в таких видах спорта тяжело воспроизвести картину боя, которую я буду показывать. Как сказал Камил: «Кот в мешке». Потому что на каждый бой я могу выйти по-разному с разным настроем и бросать разные «коряги». У меня нет определённой картины боя именно в кикбоксинге, потому что у меня нет базы.
Я думаю, что он делал всё, что мог, в тот момент. Что-то получалось, что-то нет. Я почувствовал пару хороших попаданий. Я думаю, что в первую очередь это заслуга моей команды. Мы понимали, что Владимир делает постоянно, знали, что есть такой сильный удар, есть такой, есть такой. А как он будет их воспроизводить – было непонятно.
– Что сказал Камил после боя? – Ещё перед боем он мне позвонил, сказал, что желает нам хорошего боя. Сказал, что будет болеть за Владимира, понятно. И это хорошие слова, ты понимаешь, чего от тебя хотят. На таком уровне – победа и поражение – это личностное, а для всех остальных самое важное – это шоу. Чтобы люди сказали: а мы бы хотели такое противостояние посмотреть ещё раз. От этого и зависит, будут тебе давать бои или нет. Он так и сказал, что задачу мы свою выполнили. Понятно, что побеждать лучше, чем проигрывать, но имеем что имеем.
– Видел критику Минеева со стороны Исмаилова? Насколько она объективна? – Я не видел, не любитель этих моментов. Я знаю, что они хотят раскрутить бой по боксу. Мага в этом спец. Он знает, как зацепить, сделать это по существу. Понятно, что сейчас можно говорить: «Вот, Володя, ты должен был Штыркова разобрать по кикбоксингу». На нём было больше ответственности, такой, общественной. Вроде бы да, фигня, сейчас ты его сломаешь. Но на самом деле всё не так получилось, и, наверное, это давило на Владимира, как бы он ни показывал, что он спокоен. Думаю, что он тоже расстроился в каком-то плане.
– Бой против Минеева дал тебе понимание о той мощи Владимира, которая тебе пригодится во втором поединке? – У меня не было никакого занижения его уровня. Владимир – раскрученный боец. Камил сделал из него звезду кикбоксинга, а звездой ММА он и так был. Он добился высочайших результатов. Но его медийность равна его возможностям. У Владимира в ММА есть и огромные минусы, и плюсы. На самом деле у меня был серьёзный мандраж перед боем, один из самых сильных. Тем более что я выходил ещё и на его территории.
Я не понимал, какая у меня есть сильная сторона, кроме моей сконцентрированности, желания быть погружённым в тренировочный процесс. У меня не было уверенности в себе, потому что я выходил драться с кикбоксёром наивысшего уровня. У меня больше стало понимания, что я в принципе неплох. Если с Романкевичем я понимал, что там было короткое уведомление, были факторы, которые меня успокаивали, то тут оба бойца были предупреждены о поединке за долгое время, поэтому умалять своих заслуг я не собираюсь.
– До твоего боя Вагаб Вагабов заявил, что готов с тобой провести бой по ММА или на голых кулаках, если ты выиграешь у Минеева по смешанным единоборствам. Тебе этот бой интересен? – Начну с того, что даже если я не выиграю бой с Минеевым по ММА, то этот бой для Вагаба всё равно останется интересен. Я не понимаю, что за отсылка. Сейчас какая разница: Минеев, Исмаилов, Штырков, Вагабов, — есть имена, которые в принципе интересны всем. Тот же Шлеменко. В какой-то промежуток своей карьеры ты становишься интересен, а если ты показываешь достойные бои, то ты долгое время будешь оставаться интересным, даже если не всегда побеждаешь. На определённом уровне для организаций это не ключевой фактор. Вон, Хан дрался с отрицательным рейтингом в UFC за нереальные бабки.
– Но в итоге бой с Вагабом интересен? – Мне любой бой интересен. Конечно, Вагаб Вагабов – это сильный спортсмен, ударник. Достойный. Если мы говорим про кулаки, то это отдельная история для меня. Если я буду драться по кулакам, я, наверное, уже не буду драться по ММА или кикбоксингу. Это будет отдельная веха в моей карьере – это значит, что уже не вывожу нагрузки по ММА, кикбоксингу. Когда начнётся история по кулакам, Вагаб Вагабов один из первых в списке тех, с кем нужно провести бои. Бои, которые посмотрят, за которые заплатят. Тут говорить, что мне неинтересно, я не буду.
– Твой одноклубник из «Архангела Михаила» Пётр Ян заявил, что возвращается на турнире UFC 299. Есть у него шансы вернуться в элиту? – Мне кажется, что вот эта пауза, которую взял Пётр от выступлений, от тренировок даже. Если мы посмотрим на стремительный взлёт Петра от ACB до чемпионских боёв и до трех поражений, то это реально внутреннее выгорание, накопленные травмы, не залеченные вовремя. Вот на этой эйфории: хочу-хочу-хочу, на прухе. Я представляю, какой он стресс испытывал, какой бы ты ни был камень, ты всё равно переживаешь.
Эта пауза должна пойти на плюс, и надо понимать, что Петя держал себя в предельной форме, поэтому кондиции для боя он ещё быстрее наберёт. Он заряжен, я думаю. Должен газануть хорошо. Я думаю, что это будет такой Пётр, которого мы привыкли видеть, может быть, не такой голодный, как раньше, но на другом опыте, пережитом опыте. Было время подумать, адаптировать, перестроиться.