«Много травм пошло: колени, спина, локти…». Как чемпион мира по кикбоксингу тренирует борьбу для ММА

Сюжет «ударник подтягивает борьбу, чтобы драться в ММА» один из самых популярных в смешанных единоборствах. Показываем, как он выглядит изнутри. 24-летний Дмитрий Киреев занимался кикбоксингом с шести лет. Выигрывал чемпионаты мира и Европы, стал мастером спорта международного класса, но в 2019 году решил, что попробует себя в ММА. Истории о переходе кикбоксеров в ММА интересны тем, что они совершенно непредсказуемы. Например, Владимир Минеев и Исраэль Адесанья стали звездами, пусть и в разных измерениях. А чемпион Glory Гохан Саки попал в UFC и был нокаутирован Халилом Рантри, парнем, который пришел в смешанные единоборства, чтобы избавиться от лишнего веса. Популярное словосочетание «ему бы подтянуть борьбу» может ползать за некоторыми ударниками на протяжении всей карьеры. Та самая борьба часто становилась шлагбаумом для многих хороших кикбоксеров. У Киреева пока два выигранных боя в ММА, и он рассказывает, как выглядит изучение новой дисциплины, когда ты уже сформировавшийся атлет в другом виде спорта. Бой с Владом ТуйновымПервая тренировка МСМК по кикбоксингу в борьбеРоль Петра ЯнаЧему можно научиться за несколько лет в борьбеКак Киреев дрался на улицеОдноклубник — погибший на СВО — Как долго вы кикбоксингом занимаетесь? — С шести лет, но вообще осознанные тренировки у меня пошли лет с 13-14, когда стали какие-то результаты появляться. — Главное имя в российском кикбоксинге сейчас — это Влад Туйнов. Насколько вы разные по весу и может ли состояться ваш поединок? — Он в весовой категории до 75 кг, я дрался в 69 кг, в ММА планирую выступать в весе до 70 кг. Мы с Владом были в одной сборной, знаем друг друга, но в профессиональном кикбоксинге я начал относительно недавно выступать, а у него уже там очень большой опыт. Просто брать и вызывать его на бой, это нецелесообразно, надо провести хотя бы 10 профессиональных поединков, тогда, может быть, это имело бы смысл. И то… мы с ним очень хорошо общаемся, вряд ли у нас может быть бой. Мне в принципе пока хочется выступать максимально: по ММА, по кикбоксингу, по грэпплингу, это фундамент. — После 10 лет кикбоксинга долго зреет решение перейти в ММА? — В 2019 году мы приехали с чемпионата мира и поняли, что это потолок. Олимпиады в кикбоксинге нет. Профессиональные версии угасали, Glory проводила два турнира в год. Цели, которые я себе ставил в кикбоксинге, были выполнены. И еще сложилась такая ситуация, что нужна была финансовая поддержка. Мне ее предложили в клубе «Александр Невский», где тренировались бойцы ММА. И я пошел в ММА. Бокс мне очень сильно нравится, я смотрю любительский, профессиональный, и, скорее всего, туда бы перешел, но в ММА на тот момент и поддержка была, и в лиге RCC уже готовы были делать бои. Я стал ходить на тренировки по борьбе к Владиславу Потатушкину (один из первых тренеров Петра Яна в грэпплинге. — «Матч ТВ»), а как все уже знают, ударнику гораздо тяжелее переходить в борьбу. Сразу много травм пошло, пришлось часто залечиваться: колени, спина, локти. Причем с тобой вроде плавно работают, а ты начинаешь очень сильно весь напрягаться, и из-за этого повреждения происходят. Самое тяжелое — я надорвал крестообразную связку, удалось обойтись без операции, просто получилось закачать. Остальные — я вам даже устану перечислять. — Как у вас выглядела первая тренировка по борьбе? — Помню, что на самой первой тренировке мы работали над халф-гардом (позиция, когда обороняющийся на спине контролирует только одну ногу оппонента. — «Матч ТВ»), мы работали над ней, и как-то у меня она в дальнейшем не пошла. Стали улучшать растяжку под грэпплинг. Для вольной борьбы — важно уметь падать. Плюс общее мышление. На самых первых тренировках я вообще ничего не понимал: креветки, выседы. Но мне было интересно и тренер сразу подчеркнул, что понимание есть, двигательный навык присутствует. Изначально я ходил на индивидуальные тренировки с Владиславом Потатушкиным. Большого смысла бороться в вольных схватках в принципе не было, Владислав звал спарринг-партнеров, которые делали со мной отработки конкретных движений, и только через год у меня уже стало больше вольных схваток, что-то начало получаться. — Возникают ситуации, когда ты чемпион мира по кикбоксингу, приходишь на тренировку по грэпплингу, и тебя на ней душит менеджер по продажам или таксист, занимающийся «понедельник–среда-пятница» после работы? — Не поверите, но да. Выходишь с пацаном, понимаешь, что в ударке ты его просто переедешь, но в борьбе он тебе руки отламывает, душит постоянно. Была прямо злость, агрессия, это словами не передать. То есть я прихожу на тренировку, встаю с парнем уровня перворазрядника, и все. Если я каких-то позиций не знаю, меня на них постоянно ловят, я проигрываю рычагом локтя, гильотиной. — Слышал от многих, что мотивация просто выжигается на таких тренировках? — Да, был такой период, я ходил около года, прямо очень часто, а потом, например, приезжали какие-то борцы-вольники, мастера спорта, и они могли так тебя переехать, что прямо апатия наступала. Думал: «Все, больше не хочу это делать». Но мы говорили с тренером, он просто спрашивал, хочу ли я продолжать работу, я говорил, что да, и мы продолжали. Мы поставили задачу, чтобы минимум год плотно бороться: шесть дней борьба, и два дня ударка. Когда год в таком режиме прошел, тренер сказал, что можно выйти попробовать, провести бой. Спустя год, я вышел на бой в ММА. — Кто-то из спортсменов мотивировал в то время? — Петр Ян. Вроде он мастер спорта по боксу, но у него прекрасная борьба. Я смотрел, как он борется, как он перестроился к ММА, и это впечатляло. — Нет ощущения, что в ММА надо как можно быстрее перестать думать: «Я кикбоксер, которому надо подтянуть борьбу». И начать смотреть на себя именно как на бойца ММА, не разделяя ударную технику и борцовскую. — Да, какой бы ты ни был сильный ударник, средний борец перетерпит твою ударную технику и будет тебя три раунда возить. Я считаю, что важнее тут найти баланс. ММА — это другой вид спорта в том числе и в ударной технике. Единственное, я считаю, что очень важны любительские турниры: если ты хочешь выступать по профессионалам, тебе надо повыступать по любителям: ММА, панкратион, рукопашный бой, даже грэпплинг. — Вы можете перевести человека, пройдя в одну ногу? — Могу… Защититься тоже могу. — Бросить прогибом? — Тоже могу. Мы брали на тренировках большие маты, отрабатывали. У меня не слишком хорошая гибкость, но кинуть могу. — Считали, сколько приемов у вас уверенно получается? — Треугольник, рычаг локтя, гильотина. Могу со спины что-то сделать. В принципе все основное умею. — Было такое, что в спаррингах по ММА вы понимали, что удары ногами по корпусу, за которые в кикбоксинге не наказывают, здесь могут быть использованы, чтобы вас перевести? — Да, когда я на спаррингах работал с борцами, я хорошо понял, что они видят удары ногами, хватают их, и если в профессиональном кикбоксинге у тебя есть серийность, то в ММА, так не будет работать. Тебе либо пройдут в ноги, либо прихватят и переведут. В ММА удары должны быть жестче и ты должен извлекать пользу из одиночных и двоек, чтобы борцу не хотелось лишний раз к тебе близко подходить. — Легко заметить, что в Омске есть две основные школы ММА-бойцов. Одна сформировалась вокруг Александра Шлеменко, другая — вокруг зала «Александр Невский». Вы хоть раз спарринговали с Андреем Корешковым из зала «Шторм»? — Пока нет, но думаю, что в скором времени поспаррингуем. Мне было бы интересно, чисто по-спортивному. — У очень заметная косичка — откуда она появилась? — Мне еще с детства хотелось что-то необычное с прической сделать. А я сначала год занимался тхэквондо, там все построже было в плане внешнего вида. Я ушел оттуда, отрастил себе косу, мы поехали на первенство Европы в 2013 году и мне вплели флаг России в косичку. Меня так запомнили, и уже на других соревнованиях по ней узнавали, кричали: «О, Russia! Russia!». — Вы ее расплетаете? — Могу, да, но на соревнованиях она всегда заплетена. — Хоть кто-то на улице в Омске спрашивал про нее? — Вот честно, ни разу! Вроде и в разных компаниях был, много где оказывался, но никто не спросил. — А было бы интересно? — Да я думаю, что тому, кто спросит, было бы интересно услышать ответ. — Много дрались на улице? — У каждого пацана есть такой период, когда ты взрослеешь и появляется какая-то агрессия. В этот период я часто дрался. Сейчас уже мы все поостыли в этом плане, у меня и семья есть, и ребенок, и родителей расстраивать не хочется. — Последняя драка, которая вспоминается? — В 18 лет. У меня товарищ пошел в магазин, а у нас был на Левом берегу магазин круглосуточный, там разная публика собирается. Ну и мне звонят, говорят, что у друга там произошел конфликт, мы приезжаем туда, стоим разговариваем и один из людей с той стороны достает нож. Я понимаю, что надо что-то предпринимать, ударил его… несильно, ладошкой. А за ним была мусорная урна, железная, и он, падая, ударился об нее затылком. И я тогда понял, что на улице лучше не драться. — Хоть раз работали в охране? — Разово. Было мероприятие, мне предложили, сказали, что нужно собрать ребят, которые бы обеспечивали безопасность. Мы собрали, я был за старшего и отработали без инцидентов. — У вашего тренера Александра Дмитриенко в социальных сетях часто можно увидеть ролики памяти погибшего на СВО омского бойца Артема Салугина. Вы были знакомыми? — Артем — это наш брат, я бы так, скорее, сказал про наше знакомство. Это был очень хороший человек, всегда было радостно, когда он приходил на тренировки. И его смерть — это большая потеря для всех нас. Помню, мне это сказали дня через четыре после его смерти. Мы стояли возле зала, приходит тренер и говорит, что это случилось. Ощущения? Ты просто не веришь, что это произошло, я, наверное, дней через пять только смог это осознать, принять, что его нет. Тем более он говорил, что поедет просто на границу. Без подробностей, а как все было, мы уже потом поняли. — Насколько друзья могут быть осведомлены об обстоятельствах, как именно это произошло? — В общих чертах: был подрыв, были осколочные ранения. И так все закончилось. — В центре города на пятиэтажке нарисован его огромный портрет. Что вы чувствуете, когда там оказываетесь? — На самом деле, мне приятно, что сделали такой рисунок. Когда гуляю в центре, стараюсь там пройти, сфотографироваться, что-то вспомнить. Мне это очень приятно. — Вы спарринговали? — Да, часто. Мне сейчас даже не по себе немного, потому что у нас один из последних спаррингов был удачным для меня, я его перевел, сел сверху и стал хорошо попадать. Я уже как раз в борьбе стал чему-то учиться и получилось так, хотя Артем был чемпионом России по рукопашному бою и очень хорошо выступал. У нас было очень много тренировок. — Вам 24 года, у вас 2-0 в ММА, вы себе позволяете думать про UFC? — Про UFC, конечно, думаю, мечтаю, визуализирую. Я просто за спину соперникам я не заглядываю, у меня прямо конкретный опыт был, когда я понял, что это плохо. Я приехал на полупрофессиональный турнир, где было и тхэквондо, и кикбоксинг. У меня был соперник, которого я в любителях уже проходил. И я так отнесся, мол, сейчас, выйду, брякну его и уйду. И такой настрой у меня и оставался, пока я не вышел в ринг. Выигрывал бой, пропустил несильный удар, но мне нокдаун отсчитали, и я раздельным решением проиграл. Реванш я взял, но научился за спину никому не зглядывать. Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам можно увидеть на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец», а также на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.