«В 13 лет я окончил музыкальную школу». Он побил Владимира Минеева и лучшего ударника UFC, а теперь готов драться с ними снова

Артем Вахитов провел больше ста боев в кикбоксинге и тайском боксе и только в 32 года впервые подрался в ММА. Вахитов начал тренироваться в Прокопьевске и с 2009-го стабильно привозил в этот город медали с чемпионатов мира и Европы по тайскому боксу. Так вышло, что в зале ДК им. Маяковского этого города появилась секция, из которой вышли будущий чемпион WBC Григорий Дрозд, топовый кикбоксер Артем Левин (сейчас тренирует в ММА-зале American Top Team) и Вахитов, решившийся на переход в ММА. До 2022 года Артем успешно выступал в лиге профессионального кикбоксинга GLORY, но два года назад контракты с россиянами разорвали в одностороннем порядке, и Вахитов начал осторожно тренировать борьбу. Первый бой в ММА был проигран из-за травмы плеча, но пока Вахитов восстанавливался, его соперник по кикбоксингу Алекс Перейра был на пути ко второму поясу в UFC. Теперь российский кикбоксер хочет прийти за Перейрой в смешанные единоборства и поставить точку в их противостоянии. О чем говорим в интервью: как Вахитов дрался на одном турнире с братьями Хабибапро победу над Минеевым в 2013-м Вахитов играл на пианино, теперь играет на гитарегде получил два перелома носапро неожиданный выбор любимого футболистакакими были два боя с Алексом Перейройкаким был бы бой с Перейрой по ММАкак Вахитов учит борьбу в 30 летготов ли Вахитов драться с Асбаровым и Минеевым «Усман Нурмагомедов боксировал в Дагестане, когда я тоже выступал» — Недавно увидел, что в 2014-м вы выступали на чемпионате России по тайскому боксу в Севастополе и боксировали там с будущим бойцом ММА Кириллом Корниловым, который к тому моменту занимался тайским боксом около полугода… И там же дрался младший брат Хабиба Умар Нурмагомедов. — Если честно, я не так давно узнал, что Умар там тоже боксировал в 2014 году, и оказывается, еще и с кузбассовцем. Вроде он уступил нашему спортсмену. Но я помню Умара и Усмана на турнирах по тайскому боксу. Усман и в Дагестане боксировал, когда я параллельно тоже выступал. Так что мы в любом случае пересекались и знакомы. Для меня это был экспериментальный чемпионат России, потому что я всегда выступал в 86-91 кг, а там участвовал «в плюсах» вообще (свыше 91 кг. — «Матч ТВ»). Мой вес был 94-95 кг, но я уже параллельно дрался в GLORY в весе до 95 кг и, чтобы не гонять, выступил в 91+. В первом бою я попал на Кирилла, а потом два соперника отказались, и я занял первое место. У Кирилла Корнилова со мной получилась очень большая разница в габаритах. Понятно, что в клинче он был не очень обученный, но какая-то боксерская школа у него в любом случае была. Хорошие для тяжеловеса чувство дистанции и скорость. Поэтому на самом деле было нелегко с ним боксировать. — В том же году вас привлекали к подготовке Григория Дрозда перед боем с Кшиштофом Влодарчиком. Это могло быть по той причине, что Влодарчик хорошо умеет бить из клинча, прихватывая голову? — Нас в лагере Григория было три-четыре человека: я, Дима Кудряшов, Андрей Князев… Да, установка тренера была наработать в клинче какие-то фишки Влодарчика, но в чистом виде у меня стиль совсем не похож на стиль Кшиштофа. У меня более игровая манера для тяжеловеса. Помню, что старались отрабатывать опасный удар Влодарчика левым боковым, на сближении. — Также из ваших ранних боев хорошо известно противостояние с Владимиром Минеевым (Вахитов выиграл бой у Минеева на чемпионате России по тайскому боксу в 2013 году, сломав нос в первом раунде. — «Матч ТВ»). Сейчас вы оба известны в единоборствах, а на тот момент слышали про него? — Он в 2012 году выступал, кажется, на чемпионате Европы или чемпионате мира, где в довольно хорошем плотном бою уступил опытному Денису Гончарёнку, который был неоднократным чемпионом мира и Европы. Так что он, конечно, был одним из фаворитов того турнира, хоть в нашей весовой категории не так много народу было. Он провел первый поединок, и мы встречались в финале. Помню, что все ожидали этого боя, но он быстро закончился. Я думал, будет намного посложнее. — Говорят, что в любителях почти не готовятся под соперника. А вы хоть что-то знали именно про технику Владимира, как он будет работать с вами? — У меня на тот момент уже была почти профессиональная карьера. И мы подходили к боям основательно, изучали соперников. Повторюсь, у нас не так много народу было в весовой категории, поэтому здесь уже более детально разбирали всех. Знали, что Владимир по боксу выступал, начинал с карате киокушин, но именно в тайском боксе у меня больше опыта, и я чувствовал себя уверенно. — Цитата Минеева: «Перед боем с Артемом Вахитовым всю ночь тусил с девчонками. Не спал». Видели ли вы эти слова и считаете ли, что это попытка оправдать поражение? — Я, если честно, эти цитаты слышал давно, но уже не обращал внимания. После боя, когда это все проходит, начинаются разговоры, отмазки, я на них просто не реагирую. Если ты кутил, веселился, ну не выходи тогда. А если выходишь на бой, типа «может быть, прокатит, а может быть, и нет», я считаю, это непрофессионально. Если ты не был готов и проиграл, прими поражение, сделай для себя выводы, что ты больше так не будешь делать. А вот это на общее выносить, что ты не готов или у тебя палец болел… У меня тоже, может, какие-то были травмы во время подготовки, но если я проиграл бы, это осталось только при мне и моей команде. — Вы хоть раз тусовались перед турниром? — Вообще никогда такого не было. Потому что неважно, областной или городской чемпионат, я всегда подходил ответственно. От родителей заложено, наверное: если делаешь, делай ответственно и доводи до конца. У меня такое воспитание. «С удовольствием провожу время за музыкальным инструментом» — Вы какое-то время ходили в музыкальную школу и на тренировки. А как можно играть на фортепиано, если ты вчера бил руками мешок? — Я в 13 лет окончил музыкальную школу и на тот момент уже выступал по косики карате — это направление, где голыми кулаками бьешь по пластмассовому шлему. И я такими ударами ломал руки. Причем в пятницу или субботу проходил турнир, а в воскресенье у меня мог быть экзамен. Пришел, сыграл кое-как, вроде нормально прошло, а на следующий день рука болит. Сделали снимок, а там перелом или трещина. А есть же еще преподаватели, которые тебе жестко так на фортепиано пальцы ставят и просят играть. А у тебя пальцы и руки болят так, что просто воешь… Сейчас я даже немножко сменил направление: играю на гитаре. Переквалифицировался. Просто всегда хотел выйти во двор, поиграть с друзьями, спеть песню какую-нибудь душевную, или у костра посидеть, у реки. Учу потихоньку основные вещи какие-то: «Пачка сигарет», «Группа крови», ДДТ «Это все», «Сансара». Пока что все без баррэ (постановка руки, когда указательный палец должен прижать все струны на одном ладу. — «Матч ТВ»), еще не научился ставить. Учу всякие переборы, бои. Дворовые бои, в принципе, уже выучил. — Это мое первое интервью, где под фразой «дворовые бои» понимают звукоизвлечение при игре на гитаре. Вы действительно играли на выпускном в музыкальной школе тему из «Крестного отца»? — Да, это была такая жирная точка, поставленная в этом учебном заведении. Я думаю, там все были рады, что я закончил. У меня же то одно, то второе, то сборы, то соревнования какие-то. В тот момент, наверное, я уже не получал удовольствия, но просто ходил, потому что надо было. Просто чтобы закончить и получить диплом. А теперь, спустя десять лет, у меня опять возобновилось это желание поиграть, вспомнить что-то. Сейчас с удовольствием провожу время за музыкальным инструментом. — В одном из подкастов вы говорили, что, например, сольфеджио старались вообще пропускать и ходить только на специальность. Сможете вспомнить, что такое терция или секунда? — Если честно, вообще не помню. Я даже жалею сейчас о том, что на сольфеджио не ходил, потому что всякие аккомпанементы не могу подобрать. Про терции вообще не помню. Я на сольфеджио заходил на последние 5-10 минут, специально прогуливал, время тянул, чтобы зайти и просто отметиться. — Вы с Григорием Дроздом из одной секции, но он старше на 12 лет. Вы его в принципе помните? — Когда я пришел в зал, Григорий уже был в Москве. Мы вместе не тренировались. Изначально, когда мы со старшим братом пришли на тайский бокс, я занимался у Виталия Юрьевича Ильина. И у него в основном были возрастные ребята, старше меня на пять-шесть лет. А когда тебе 11 лет, в этом возрасте такое ощущается как колоссальная разница. Первое время я вообще стоял с девчонками, у нас тренировались сестры Юля и Галя Митренко. А потом пришел к Виталию Викторовичу Миллеру. И с ним мы вместе до сих пор работаем. — Вы рассказывали, что вам дважды ломали нос и оба раза — вне тренировок и даже вне драк. — Сейчас мой нос чисто боксерский, набитый уже. Но когда-то у меня он был очень маленький, аккуратненький. А потом, было мне, наверное, 8-9 лет, я стоял на остановке, собирался в музыкальную школу. Как сейчас это все помню: у меня был полный рот шоколадных конфет, весна, снег начинал таять… Напротив остановки, через дорогу, одноклассник мой взял палку и хотел кинуть ее, чтобы я обернулся. В какой-то момент я поворачиваюсь — и мне прям концом палки в нос попадает. Нос набок, полный рот крови с шоколадными конфетами, бегу домой. И дальше ничего не помню, вставляли мне нос или нет, не скажу. А в следующий раз, это уже спустя года 3-4, на стройке лазали — и так же сапогом прилетело. — Сапог очень тяжелым был? — Кирзач какой-то был, я не помню. Прямо пяткой попали мне ровно в нос. Ни на сантиметр в сторону, ровненько. И сечки, с обеих сторон, тоже были получены в детстве на улице. У нас за гаражами была канатка, растянутая через дерево, а под ней большая свалка вырыта. Мы как-то катались, я упал и наткнулся на торчащую железку бровью. Когда эта сечка зажила, я то же самое повторил и разбил вторую. У меня симметрия, чтобы все красиво было. — Как получилось, что любимым футболистом детства вы назвали Пак Джи-Суна?! — Изначально я вообще был далек от футбола. Ну, играли во дворе в одно касание, в 300, но за игроками я не наблюдал. Я знал, что были Роналдиньо, Роналдо. А мой одноклассник, который занимался футболом, играл на компьютере в Pro Evolution Soccer. Мы как-то сыграли с ним, мне понравилось, затянуло, я скачал себе эту игру, начал увлекаться, потом прокачивать игроков, узнавать новых. Потом начал уже параллельно смотреть на YouTube какие-то старые чемпионаты, Лигу чемпионов, словом, меня вот это затянуло. И одно время я смотрел за «Манчестером» очень внимательно, переживал, болел. Одними из любимых игроков были Уэйн Руни, Рио Фердинанд, тот великий состав при Фергюсоне. А Пак в этом составе был таким работягой, не выделялся скоростью или пасом, но выполнял огромный объем работы, носился вперед-назад, защищал, атаковал. Мне была интересна его разноплановость, он, возможно, и в воротах бы сыграл. В нынешнее время для меня такими плеймейкерами являются Н’Голо Канте и Лука Модрич, которые и атаку разгонят, и в защите отыграют надежно. И меня всегда это привлекало. Больше внимания всегда ведь уделялось нападающим, которые забивают голы и ярко празднуют. А вот эти ребята, которые выполняют такой огромный объем работы, как-то всегда остаются в тени. Поэтому мне было даже как-то обидно за них, потому что они работы выполняют в два или в три раза больше, чем нападающие. «Готов вступить в гонку за чемпионство UFC» — В промоушене GLORY вы провели два боя с Алексом Перейрой, который взял в UFC пояс в среднем весе, потом поднялся в полутяжелый и держит титул там. Его главным оружием считают убийственный левый боковой, но показалось, что вас он чаще пробивал коленями. — На ударах руками я не чувствовал вообще опасности. Мог себе позволить спокойно принимать на себя. Но мы знали, что у него опасные колени, потому что предыдущий бой с Джейсоном Уилнисом он как раз закончил нокаутом с удара ножницами, коленом. Вот с такими соперниками тяжело боксировать, он немного корявый, но в то же время по таким ты бьешь — и тебе же больно. И когда он по тебе бьет, тоже тебе больно. — Вы не раз говорили, что твердо уверены, что выиграли ваш первый бой. А за счет чего? — У меня хорошо получалось попадать руками. Хотя это был бой после операции, когда у меня случился новый перелом руки. Но началась пандемия, все на большой паузе было, никто не боксировал, и я смог восстановиться (первый бой Перейры и Вахитова прошел 30 января 2021 года, ранее российский тайбоксер перенес операцию на руке в городе Алкмар. — «Матч ТВ»). Но был страх после последних поединков, потому что я ломал себе руки постоянно. И вот этот страх в голове отложился: Перейра еще такой деревянный, по нему можно попасть — и что-нибудь действительно сломать себе. Из-за этого опасения удары не были акцентированными. Доходили до цели, но акцента не было: где-то я сам останавливал руку, где-то не дожимал кулак. А так все, в принципе, получалось: и от защиты работать, и план с тренером и командой мы выполняли достаточно хорошо. — Я слышал от многих спортсменов, что в бою ты стараешься не показать, что пропускаешь какой-то болезненный или тяжелый удар. Что самое болезненное от Перейры вы пропустили за два боя? — Наверное, когда он попал с колена разножку и сечку сделал в первом бою. Я почувствовал, что открылось кровотечение, но небольшое. В принципе, все было под контролем. Даже те удары, которые я принимал на себя, я чувствовал, что могу это выдержать и противостоять. — У него уже тогда в углу был Гловер Тейшейра, довольно известный человек в ММА. А вы знали, что это Тейшейра? — Да, конечно, за ММА я все равно смотрел, наблюдал параллельно. Знал, что Гловер Тейшейра был у него в углу, что они в этот момент уже выступали по ММА. Я думаю, у них были планы на UFC еще после первого боя. Но планы немножко поменялись после нашего поединка, потому что все видели, что так побеждать нельзя. Поэтому сделали реванш незамедлительно. — Кто с вами спарринговал перед Перейрой? — Это были Кирилл Корнилов, Петя Романкевич, Рома Крыкля. Рома по габаритам очень схож с Перейрой. С ними я себя чувствовал ментально и психологически очень хорошо, что на первой подготовке, что ко второму поединку, все отлично было. — Перейра подписался в UFC с рекордом 3-1, у вас сейчас в Sherdog 2-1. Держите ли вы в голове, что, начиная со следующей победы в ММА, можно думать о подписании? — Да я думаю, наверное, можно уже и сейчас подписать. Я уже готов вступить в гонку за чемпионство в UFC. Я очень активно работаю в борьбе, в защите. Конечно, не забываю про стойку, потому что стойка — это главное наше оружие. Страйкер должен всегда оставаться страйкером, уметь защищаться, выходить из сложных ситуаций и донести свой удар. Поэтому я не один сбор прошел, и ребята ко мне приезжали из разных клубов из разных стран, делились опытом со мной. Сейчас мы занимаемся два-три раза в неделю борьбой с Григорием Донцовым — это мастер спорта международного класса по самбо. Я чувствую себя уже очень уверенно. Недавно был в Таиланде: ездил отдыхать с семьей и параллельно бразильское джиу-джитсу изучал, тренировал. Нудное это, конечно, не люблю я, если честно, вот эти глубокие воды, возню. Я люблю, когда нанес удар, отзащищался, пробил — и пошел дальше. Сейчас проведу сборы в Дагестане с Ромой Копыловым, где он параллельно готовится. У него 1 июня будет бой. Он попросил помочь, потому что он будет боксировать против бразильского кикбоксера, который тоже выступал в GLORY. И для меня это тоже большой будет опыт. Давно собирался в Дагестан на сборы, и к Абдулманапу в зал обговаривали варианты. В общем, сейчас поедем, потренируемся, опыта наберемся, поможем Роме подготовиться, чтобы он вернулся на победную серию. «У Перейры защиты — ноль» — Насколько сложно учить борьбу после 15 лет в ударных видах? — Если сравнивать кикбоксинг и тайский бокс, то второй более приближенный к борьбе. Есть работа в клинче, чувство баланса, скрутки, захват корпуса — это все присутствует. Работе в клинче мы много уделяли в подготовке к любительским соревнованиям. Поэтому я себя нормально чувствовал в борьбе в стойке: прижать к клетке, где-то разорвать дистанцию, все получалось. Но, конечно, когда в партер спускаешься и ничего не знаешь… тяжело. Сейчас мы это все отрабатываем, и уже довольно неплохо получается. Уже и профессиональные бойцы ММА приезжали ко мне, помогали готовиться и были довольны моей работой в защите от проходов или выхода из каких-то сложных ситуаций. — Я слышал от ударников, что первые тренировки по борьбе очень тяжелые психологически: вам могут за раунд сделать, как на заказ, 5-6 приемов или задушить. — Меня это обошло стороной немного. Меня не запускали под профильных борцов или мастеров спорта по вольной. Все постепенно: сначала теория проходила, потом приступали к практике. Это все долгие-долгие тренировки, наработки. А такого, чтобы прямо попал под раздачу, когда тебя душат и делают приемы, такого не было. Был момент, когда я в том году ездил в Таиланд и параллельно тренировался по джиу-джитсу, но у меня еще не было вообще базы никакой. Я умел только в клинче бороться. Я вставал с тренером своего веса, 95-100 кг, у которого черный пояс по БЖЖ. В стойке я себя чувствовал нормально до того момента, пока он не переводил. А там уже он начинал крутить, вертеть, делать все, что хотел, там я уже не контролировал эти процессы. — С кем вы тренировались из бойцов ММА? — Меня приглашали в Лос-Анджелес. Эдмен Шахбазян, он тогда был в топе, шел без проигрышей, считался одним из лучших ударников в своем дивизионе, молодой спортсмен. Приехал к нему на спарринги, провел там 2-3 недели, и чувствовал себя в стойке очень комфортно. Прямо уверенно. Конечно, я стоял в стойке, без борьбы (только клинча немножко было), где-то я ему подсказал какие-то моменты, где-то он мне хороший опыт. У меня еще такая уверенность после этого, думаю: ничего себе, значит, можно на таком уровне боксировать вообще без проблем. В России приезжали со «Шторма» ребята, Андрей Пуляев, был Руслан [Габараев], чемпион Open FC, помогали готовиться парни из Таджикистана, был даже парень, чемпион России по боевому самбо. Андрей Кошкин, часто Ваня Подругин, ребята из Кузни очень много помогали. — А что будет, если вы сейчас подеретесь с Алексом Перейрой без борьбы, но в перчатках для ММА? — Ну, сейчас, именно в таких перчатках, я даже сам изменился. Потому что в кикбоксинге я мог принять на себя удары, контратаковать, переиграть. Но в ММА-перчатках это непозволительно. Они маленькие — через любую щелку в защите все равно пройдут. Но также я прекрасно вижу, какие большие у Перейры есть минусы в защите. У него, можно сказать, вообще нет защиты. Ноль. Только атака. И это можно увидеть в бою, допустим, с Адесаньей, где Исраэль его просто прочитал и разобрал по полочкам. Когда Перейра начинает атаковать, у него всегда опущенные руки и голова не защищена. И Адесанья нанес удар после его атаки, попал куда-то в область уха или шеи, и все, этот удар был решающий. И многие, кто сейчас с Перейрой боксирует, это не базовые кикбоксеры, не базовые ударники, им сложно понять и прочитать его в поединке. Да, у него есть удар, этот самый боковой, которым он нокаутировал в кикбоксинге всех. Но если грамотно его разобрать, то можно легко выиграть у Алекса. В принципе, я говорю, я готов был даже на UFC 300 предложить свою кандидатуру. Думаю, что если Дэйне Уайту написать, что я готов выйти на этот бой, — вообще без проблем. Мне кажется, если мы встретимся с Алексом Перейрой в ММА, то это будет отличное продолжение наших баттлов в кикбоксинге. — Вы как-то пытаетесь выйти на UFC? — Не буду раскрывать все планы и свои карты, но да. Дай Бог, в этом году все будет хорошо, и, возможно, вы увидите меня в этой организации. А так есть, конечно, люди, с кем я общаюсь, и выходы есть, идет общение. — 90% русскоговорящих бойцов подписаны через двух менеджеров: Саята Абдрахманова и Ризвана Магомедова. Вы на связи с кем-то из них? — Можно сказать, что в этом смысле мы идем по третьему пути. — Вы бы хотели драться в категории до 93 кг? — Сейчас мой вес 98-99 кг. Если мы все сделаем правильно, в принципе, сложности не составит весить 103-105 кг. С такой цифры, я думаю, можно спокойно в 93 кг укладываться и выступать. — Вас не пугают бои, когда элитный ударник, как например Вячеслав Борщев, проигрывает очень среднему бойцу ММА, например Марку Диакези? Просто потому что Диакези учит борьбу 10 лет, а Борщев — 3 года. — Это неотъемлемая часть — всякое может произойти, поэтому к любому сопернику нужно готовиться и знать его фишки. Я вижу, что сейчас Армен Петросян, тоже базовый тайбоксер, проиграл приемом, который, я думаю, он знал, и его команда знала. От этого никто не застрахован. Бояться — я не боюсь, я настроен так, чтобы не опасаться кого-то. Если ты будешь бояться пропустить проход, то ты не сможешь свою работу выполнить и не защитишься в любом случае. В идеале нужно все отточить так, чтобы у тебя даже голова не думала, а ты на автомате это все делал. И еще здесь, наверное, есть большая работа менеджера: как мы видели, Алекса Перейру тоже не выпускали на хороших борцов. «Последние бои у Владимира — это выставочные поединки» — Если бы я был российским матчмейкером и хотел бы придумать супербой с вашим участием, я бы сделал вам бой против Сослана Асбарова по правилам ММА или бокса. А вы думали хоть раз про этот бой? — Да-да. Когда лига GLORY разорвала контракты с российскими бойцами (после февраля 2022 года. — «Матч ТВ»), вроде даже какие-то были разговоры о бое по боксу на «Правде». Меня в подробности этого не вводили, но я слышал, что обсуждения шли. В принципе, я был готов, и если бы там все договорились с нашей стороной, почему бы и нет. Я же всегда по боксу хотел выступить. Я и с Григорием Дроздом не один сбор прошел, и постоял с его всеми спарринг-партнерами. Тем более у меня манера в кикбоксинге и в тайском боксе такая, что я всегда работал больше руками и комбинациями. Я думаю, этот бой был бы интересен. — У вас сейчас есть предложения от каких-то лиг в России? — Я не планирую ждать от моря погоды, надо в любом случае работать, не останавливаться, опыта набираться. Если будут какие-то инициативы от UFC, от другой организации, от Bellator, от PFL, мы нацелимся туда, если никаких лучших предложений не будет. Я уже в лиге Naiza боксировал, в Киргизии боксировал — это были достойные, хорошие турниры. Так что если будет какая-то пауза в переговорах, можно и побоксировать в каких-то российских организациях. — Если предложат бой с Владимиром Минеевым по ММА в лиге AMC Fight Nights? — Почему бы и нет, сейчас уже можно, я думаю, попробовать. Но навряд ли он согласится и его команда. Как мы видим, последние бои у Владимира — это какие-то выставочные поединки, где он то готовится, то не готовится. Спортивной составляющей очень мало. Ну зарабатывают деньги — почему бы и нет? — Смотрели хоть что-то из этих боев? — Смотрел с бразильцем Фернандо Родригесом. Больше было похоже на спарринг какой-то, нежели на профессиональный поединок, хоть и закончилось нокаутом. — Многие говорят, что Иван Штырков был опасен для Владимира Минеева как кикбоксер. Мне с этим сложно согласиться, но я не спортсмен. А вам понравился Иван Штырков как оппонент для Владимира? — Ну, это разные уровни в плане кикбоксинга, конечно… Ваня базовый борец, у него вся структура тела сформирована для борьбы, а не для ударной техники. Поэтому все его удары выглядели немножко коряво, не как у ударника. Базовый кикбоксер или боксер его легко прочитают. По технике для Владимира вообще никакой сложности не составило победить в этом поединке. — Вы говорили, что в GLORY ваш гонорар был больше 50 тысяч долларов. В UFC контракт новичка — это 10 плюс 10, реже — 12 плюс 12 тысяч долларов (первая сумма — за выход и вторая — за победу. — «Матч ТВ»). А просто ради того, чтобы попробовать себя в UFC, готовы были бы на понижение гонорара пойти? — Если брать возможные перспективы, я думаю, да. Я думаю, Алекс Перейра в ближайшее время всем надоест, у него не будет конкуренции например — им захочется найти бойца, который может остановить его… А у нас была своя история в кикбоксинге, и ее можно продолжить в ММА. Поэтому, в принципе, можно пожертвовать деньгами на старте. Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам можно увидеть на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец», а также на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.