«У него бывают необдуманные поступки: препараты принять или полицейского сбить». Шаблий и Нурмагомедов дерутся за пояс Bellator

7 сентября в Сан-Диего два бойца из России, Усман Нурмагомедов и Александр Шаблий, определят чемпиона лиги Bellator в легком весе. Александр и Усман могли подраться чуть раньше, но с этим боем постоянно что-то происходило. Началось все с того, что Нурмагомедов (троюродный брат экс-чемпиона UFC Хабиба Нурмагомедова) забрал пояс в ноябре 2022 года. Потом они оба оказались в Гран-при и прошли четвертьфинал и полуфинал. Нурмагомедов сдал положительный допинг-тест и по странному решению лиги покинул Гран-при, но сохранил пояс. Теперь они дерутся не в рамках Гран-при с призом в один миллион долларов, но оспаривают титул в легком весе, возможно, самой конкурентной категории современных ММА. Если год назад Усман Нурмагомедов мог приобнять Шаблия и поздравить с победой, то теперь между бойцами летают слова «размазать» и «нокаутировать» в адрес друг друга. Вот о чем говорит Александр Шаблий, когда до боя остается меньше недели: почему не публиковал тренировочные видеооб ошибках Дастина Порье в подготовке к Хабибу и Исламу Махачевукак защищаются от шпионов в залеесть ли напряжение в отношениях с Усманомготов ли поговорить с Хабибомрезкие слова в адрес Усманао тренировках с Махачевыммог ли уйти в UFCо помощи от Царукянавспоминаем дагестанские корни Шаблия «Когда Порье выходил с Исламом, я знал, что у него нет шансов в определенных позициях» — Вы сказали, что в бою с Усманом не будет миллиона долларов на кону. При этом у вас подготовка идет, наверное, уже полгода. Вы гонораром отобьете свои затраты на тренировки? — Только половину, наверное. Потому что налоги многое съедят. — У вас было много видео из лагеря, но в какой-то момент их стало сильно меньше. Расскажите, где был финал подготовки? — Последние несколько месяцев со мной работал SMM-менеджер. Он снимал мои тренировки, делал ролики. И, знаете, это немного упрощает работу бойца в соцсетях. И во Флориде, в American Top Team у нас уже работа кипела с Даци (Дациев — друг и тренер Александра — Прим. «Матч ТВ»), но те же самые спарринги, которые мы снимаем, анализируем, нельзя выкладывать в соцсети для того, чтобы люди просто посмотрели. Хотя контента много, что-то выложу после боя. — Похоже на самый объемный тренировочный лагерь в жизни? — Ну да, объем большой был проделан. Особенно боя с тенью… — Так сложно было найти спарринг-партнера под Усмана? — Нет, не сложно. Когда я прилетел, уже знал, с кем буду работать. В стойке мне помогал Артем Левин. У него длинные рычаги, хорошо бьет ногами, он опытный тайский боксер. Отлично имитировал Усмана. Есть еще несколько ребят, которые имитировали его работу. С борцами тоже здесь проблем нет. Есть много джитсеров. — Если разделить борьбу на два направления: вам важнее было готовиться к переводам и контролю Усмана или к защите от каких-то конкретных приемов? — У Усмана есть несколько позиций в джиу-джитсу и в грэпплинге, в которых он хорошо контролирует. И есть позиции, которые его команда отрабатывает. Плюс в принципе много корпусной работы у их школы. — В зале АТТ уже пытались несколько раз победить Хабиба или Ислама Махачева, тренируя Дастина Порье. А вы, представляя подготовку Дастина, понимали, какие ошибки он делает? — Да, конечно, я знаю. Когда Порье выходил с Исламом, я знал, что у него просто нет шансов в определенных позициях, потому что они не работают над этими вещами. — Вы не хотите уточнять, что именно, верно? — Ну да, не хочу конкретизировать. Просто я работал с Дастином, знаю его тренеров. Это хорошие специалисты, а Дастин хороший спортсмен. Но у них нет этой школы, нет практики нужной работы. Поэтому я знал, что даже за два месяца он не сможет научиться защищаться. — Чаще всего я от бойцов ММА слышу, что на подготовке в каждую неделю у тебя есть два дня спаррингов. У вас было столько же? — Два спарринга в неделю. Можно делать еще один, но он уже скорее более приближенный к спаррингу, там ты меняешь позиции, а работа разбита на отрезки, которые у тебя будут встречаться в боях. Он называется circle здесь. Больше не имеет смысла, потому что ты не будешь восстанавливаться, особенно если работать пять раундов по пять минут. Только если на фармакологии хорошей, и в России дерешься, то да. А когда у тебя есть допинг-контроль, то я не видел, чтобы ребята больше двух спаррингов в неделю делали. — В последнее время становятся темой для обсуждений так называемые «шпионы в лагере». Скрывали ли вы свою подготовку и, в принципе, думали ли о том, что кто-то ее может увидеть и что-то рассказать команде Усмана? — Считаю, что вся подготовка и каждая ее мелочь имеют значение. Поэтому она должна оставаться за кадром. Даже судя по твоим спарринг-партнерам, с кем ты работаешь, можно понять, на что в подготовке ты делаешь упор. Поэтому на высоком уровне надо свой лагерь выстраивать закрыто. И чтобы в твоем кругу не было людей, которые могли бы хоть чуточку информацией поделиться. Стоит отдать должное American Top Team, у них все сделано так, чтобы бойцам было комфортно. У них две клетки: одна стоит в закрытой комнате, другая — в открытом зале, где вроде бы все могут посмотреть твои спарринги. Но даже эту клетку они закрывают черным полотном снаружи, если нужно. И никто не видит, что происходит на спаррингах. Для меня время, которое я подбирал на спарринги, тоже было удобным: никого лишнего в зале не было. — Может ли боец поймать неуверенность в себе, если у тебя конец подготовки и как раз выпадает тот самый спарринг или тренировка, где у тебя откровенно не идет? — Это нормально, потому что день на день приходится, особенно если это конец лагеря и ты проделал огромный объем работы. В конце ты не можешь быть «на свежаках». Ну прямо вот точно ты не можешь быть свежим. Если ты свежий, значит, ты не пахал. А твои спарринг-партнеры (а у меня были свежие спарринг-партнеры, они постоянно менялись) заходят тебя ушатать, убить, и ты не можешь передышать каждого из них. Ты хочешь, но не получится точно, потому что они отдыхают и меняются. Поэтому надо психологически быть готовым к тому, что может быть тяжело в конце подготовки, и чтобы это никак не повлияло на твой настрой. Поэтому надо чувствовать себя, отпускать коней. И сделать это надо уже за две недели до боя: чтобы ты восстановился, раскидался, разбросался и вышел в стопроцентной оптимальной форме. — Кто будет у вас в углу в этом бою? — У меня, к сожалению, два тренера не получили визу. Мой главный тренер Евгений Новиков даже два раза пробовал и не получил. Он работает со мной практически с самого начала моей карьеры. Будут Даци Дациев, Артем Левин и тренер из American Top Team по борьбе Паррумпа. «Главное, чтобы сквозняком не продуло» — В нашем предпоследнем интервью был эпизод, когда Усман подошел к вам и вы друг друга поприветствовали. Bellator показывал это в своем официальном аккаунте. Охладились ли ваши отношения за прошедшие месяцы? — Мы соперники, это нормально. Я считаю, что дружеских отношений не должно быть у нас. Всегда удивлялся менталитету иностранных бойцов, как они легко к этому относятся. Но если у меня есть цель, и я его хочу побить, я не могу с ним перед боем, перед пресс-конференцией, стоять и мило разговаривать: как дела, как семья. Мы, естественно, друг друга уважаем по-человечески и не желаем никакого зла в обычной жизни. Но чисто спортивный интерес, который распространяется на все остальное, не может тебе позволить просто так вот мило подойти и общаться. — Вы для себя сами прочерчиваете какие-то границы, например, подходить и жать руку, общаться ли с Хабибом и Исламом Махачевым… — У каждого эти вещи, наверное, на инстинктах работают. К слову о менталитете: зашли мы, допустим, в лифт с Примусом (Брент Примус, бывший соперник Шаблия — Прим. «Матч ТВ»), он сделал вид, что меня не увидел, отвернулся в сторону. Я ему протянул руку, поздоровался. Ну потому что для меня это нормально — поздороваться. Если я знаю, что это мой соперник, я не могу делать вид, что я его вижу в первый раз. Если какой-то напряг в отношениях между бойцами сформировался, можно уже не здороваться, я так считаю. Сделать вид, что этого человека ты захочешь увидеть только в клетке и лицом к лицу. Или с Питбуллем (Патрики Фрейре — Прим. «Матч ТВ») у меня было так: я его троллил в социальных сетях, но он общался со мной как ни в чем не бывало. И для меня это вообще был нонсенс. То же самое Эй Джей Макки — он мне сам писал в директ, что побьёт меня. Но, когда я его видел, он подошёл, протянул мне руку, поздоровался, спросил, как дела, готов ли я к бою. На Западе это все как-то по-другому. У нас это больше приобретает личный характер, когда мы деремся. Но я стараюсь оставаться в рамках спорта и спортивных отношений. — Если вдруг Хабиб начнет с вами разговор, но в ходе этого разговора будет описывать, насколько хорошо готов Усман. Вы будете чувствовать, что это не те слова, которые вы хотите слышать перед боем? — У нас такого разговора просто-напросто не будет. Глупо для меня — стоять, слушать о том, как Усман хорошо готов. Но и Хабиб, я думаю, таких разговоров не заведет, потому что тоже понимает. — Но вы знакомы и парой слов можете перекинуться? — Да, конечно. Если мы увидимся, я подойду и пожму руку. — При этом в последние месяцы появилось видео, где Усман говорит, что нокаутирует или разорвет вас. Какая у вас была реакция при просмотре? — Самое главное, чтобы его сквозняком, как в прошлый раз, не продуло, и он вышел в октагон (ранее Усман снялся с боя с Шаблием из-за болезни — Прим. «Матч ТВ»). А что он говорит такие вещи, я не знаю, ему свойственно в силу молодости, наверное. У него бывают необдуманные поступки. Какие-то препараты принять, полицейского сбить или в клетку выпрыгнуть. Наверное, из-за того, что он молодой и импульсивный, может себе позволить такое сказать. На самом деле, я просто думаю, что 7 сентября он столкнется с тем, с чем никогда не сталкивался. И на это всем зрителям будет интересно посмотреть. — Вы сейчас искренне переживаете за то, чтобы Усман дошел до клетки и ничего не натворил на этом пути? — Думаю, что теперь дойдет. Я рад тому, что его не продуло сквозняком, как в прошлый раз. Я думаю, он выйдет в октагон, и в этот раз для него будет сложный бой. Его так еще не били. — Формально у вас и у Усмана один менеджер, Ризван Магомедов, и вы говорили, что после ситуации с отказом от боя у вас чуть-чуть изменились отношения. Можете их описать? — Сейчас я общался в основном с Али Абдельазизом. С Ризваном тоже поддерживаем связь…. Рабочую. Никаких напряженных моментов нет, все нормально. Перед ним сейчас непростой момент: у него и я дерусь, у нас с ним хорошие взаимоотношения были, и Хабиб с ним с самого начала карьеры менеджера. То есть Усман тоже ему близкий человек. Я думаю, не каждый хотел бы оказаться в его ситуации, но в эту подготовку я был больше с Али на связи. «Могу приехать к бабушке в Сергокалу» — Вы с Усманом обменивались уколами по поводу ваших предыдущих соперников. А кого вы считаете тремя самыми серьезными оппонентами в своей карьере? — Надо бы никого не обидеть… Думаю, людям будет легче сказать, какие у меня были сильные соперники. Тофик Мусаев был сильный соперник. Адриано Мартинс точно. Эдуард Вартанян сильный соперник. Вартанян, наверное, на первом месте. Потому что он разносторонний парень, бьет, борется. Чисто стилистически для меня был неудобен. — К Адриано Мартинсу готовились в зале АКА как раз с Исламом Махачевым. У вас были спарринги или просто отработки? — Спарринги. — Что запомнилось из этих спаррингов и сильно ли он изменился? — Он сильно в ударной технике прибавил, но и на тот момент меня удивило, что он в ударной технике хорош, потому что когда я становился с ним в пару, у меня была мысль в голове, что он не умеет боксировать, плохо двигается в стойке, но хорошо борется. А мы очень много работали именно в стойке, и его уровень меня впечатлил. Видимо, то поражение, которое было от Адриано Мартинса, побудило его улучшать ударную технику. — Одной из тем для обсуждения было, что вы спаррингуете с № 1 рейтинга UFC в легком весе Арманом Царукяном. Когда эти спарринги закончились и как много их было? — Мы спарринговали, когда были в Кисловодске в начале года. Провели достаточно раундов: боролись, спарринговали, в парах стояли. Я ему помогал, когда он на Оливейру готовился, потому что стилистически мог скопировать его. Поэтому и в парах много работы было. Сейчас, когда были на сборах, он с вольниками работал, а я со своей командой. Но когда мне нужно было помочь на спаррингах, он приходил и помогал. — Вы претендент на пояс Bellator, он претендент на пояс UFC. Отличается ли у вас форма и вес между боями? — Думаю, Арман чуть больше меня весит в межсезонье. Я вообще небольшой легковес. Я между боями много веса не набираю: 82-83 килограмма вешу. Арман, думаю, 84-85 бывает. Ну это так, судя по фотографиям. — Вы задумываетесь или позволяете себе задумываться о переходе из Bellator в UFC? — Иногда, конечно, могу себе позволить задуматься, но на сегодняшний день… Мне предлагали, кстати, такой вариант, когда PFL выкупала Bellator. Сказали, что, несмотря на мой контракт, я могу уйти. Я ответил, что, мол, как я могу уйти, если у меня сейчас финал Гран-при и чемпионский бой? И если я выбрал Bellator, это говорит о том, что для меня здесь условия лучше и есть история. Дальше можно эту историю продолжить с PFL. Там есть Гран-при, может, там удастся мне забрать этот миллион. Примус сейчас с Гаджи Рабадановым дерется в финале. Я когда-то Примуса нокаутировал во втором раунде, он мне вообще не доставил никаких неприятностей. Думаю, кстати, Гаджи выиграет у него. Поэтому да, UFC — интересная тема, это узнаваемость, это слава. Но, как все мы знаем, славой сыт не будешь. — То есть вы потеряли бы в деньгах, если бы перешли в UFC? — Конечно. — Вы рассказывали, что ваша мама даргинка (одна из народностей в Дагестане — Прим. «Матч ТВ»), и у вас есть родственники в Дагестане. А расскажите, что это за люди и приезжаете ли вы в гости? — В первую очередь, это бабушка, к которой я всегда могу приехать в Сергокалу, полгода назад был последний раз. Также у меня есть дядьки. Не так часто я бываю у них, но мы переписываемся. В Ростове живет мой двоюродный брат и тетя по маминой линии. С ними мы с детства общаемся. Он и тренируется у нас в зале и даже выступал. Это младший двоюродный брат. — Вы сказали, что ваша мама училась в спортинтернате. Она тоже спортсменка? — Это был интернат со спортивным уклоном. У них не стало отца в семье и стоял выбор, кого из детей отдать в интернат, чтобы легче было прокормить остальных. Отдали мою маму и тетю, которая сейчас в Ростове. Мама до конца доучилась и потом уехала в Ростов. А тетя несколько раз убегала и ее бабушка забрала к себе. Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам можно увидеть на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец», а также на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.