«Нужен второй пояс! И даже третий. Если у кого-то и есть шанс на три пояса, то у меня». Интервью чемпиона UFC Махачева

Ислам Махачев в январе на турнире UFC 311 провел четвертую защиту чемпионского пояса в легком весе. После поединка россиянин в очередной раз признался, что теперь его интересует только второй пояс в другой весовой категории, а защиты ему попросту надоели. В интервью Мураду Латипову в эфире программы «Все на Матч!» на «Матч ТВ» 33-летний боец рассказал: о закате Конора Макгрегора и условиях возможного боя с Топурией;о вариантах в своей весовой категории и предложениях от UFC;о том, когда Усман Нурмагомедов сможет претендовать на титульный бой в UFCвпервые Ислам дал оценку бою Умар Нурмагомедов — Двалишвили;о небольшом сожалении после отказа Царукяна;о лошадях, мотоциклах и охоте на уток в компании с Хабибом;о том, как переосмыслил единственное поражение в карьере;о шансах войти в историю с тремя поясами. Конор уже угас, после Хабиба он никогда не будет прежним. Его максимум сейчас — старика в баре ударить или плюнуть в кого-то — Ислам Махачев — лучший из лучших, да? — Пока да (улыбается). — Давай сразу тогда начнем с «пока да» насчет лучшего. «Ислам — великолепный боец, лучший вне весовой категории, но я лучший боец в мире, и я знаю, что могу сделать с ним все, что захочу». Чьи слова? — Топурии. Это он про себя думает, но никто, кроме него, об этом не говорит. — С чего это? Прогрев боя? — Может быть. Но я слышал, что у него проблемы с весогонкой, что он уже не может уложиться в лимит в своей весовой категории. Наверное, от хорошей жизни уже набрал жирка. И хочет перейти уже, оставить пояс и перейти. Но я ему не собираюсь давать сразу шанс, потому что он не выполнил всю работу в своей весовой категории. — Что ты имеешь в виду? — Только одна защита. У него есть еще претенденты, которых он должен был победить, но он не хочет больше вес гонять. Так что пусть переходит, заслуживает свой шанс, и мы подеремся обязательно. — По поводу следующего боя. Еще одна фраза: «Каждый год я говорю себе, как нам повысить планку, перейти на другой уровень». Чьи слова? — Дэйны Уайта. — Он сказал, что готовит что-то интересное. — Пока не могу оглашать это, но есть предложение, над которым нам надо с командой сесть и подумать, потому что есть варианты. Надо всем вместе решить, что делать. — Хотя бы чуть чуть приоткрой завесу. — Я же говорю, есть варианты. И в моей весовой категории есть вариант, и от UFC есть предложение. Но подождем пока. — С Конором ты подраться не хочешь? — Да нет, вообще неинтересно. — Ты видел, что опять учудил ирландец? Плюнул в человека! — Максимум, что он может сделать, — старика в баре ударить, с женщинами где-то в перепалку вступить, в кого-то плюнуть. Это максимум, на что он способен в данный момент. — То есть он угасает, ему нужен интерес? — А он уже давно угас. Просто этими выходками Конор старается быть в новостях. — Тебя цепляет, когда он что-то про Дагестан, про Россию говорит? — Конечно, цепляет. Но уже за это у него спросили, и это изменило его жизнь навсегда. Он уже никогда не будет прежним, каким был до боя с Хабибом. Сейчас все, что с ним происходит, от того, что у него с головой проблемы. Он не может забыть то, что было в клетке тогда. — Гэтжи ты называл, Топурия под вопросом пока. Или возможен переход в полусредний вес, где тебя ждет дю Плесси? — Гэтжи пока не заслужил, у него есть уже поединок назначенный. Если он свою работу проведет хорошо, то может быть и он. Про переход тоже есть разговоры. Надо подождать, как сложатся бои в других весовых категориях, потому что и в среднем весе есть претенденты, и в «77» тоже. У нас пока есть время подумать. Из-за этого я не спешу с заявлениями, потому что руководство тоже просит время подождать. Должны пройти кое-какие бои. Свое мнение по поединку Умара с Двалишвили я еще не высказывал. Бой был равным, но Умар сделал не все, чтобы забрать пояс, не хватило опыта — А чего ты хочешь? — Как уже говорил, не хочу вообще уходить из боев, пока у меня не будет второго пояса на плечах. — Неважно в каком весе? — Да, это неважно. — Ниже ты же не опустишься? — Нет. Будет очень тяжело, хотя я в последнюю весогонку очень сильно вес перегнал, сделал 69 кг. Мы даже шутили, что можно еще трешку скинуть и на «66» перейти, но я не хочу так. «70» — для меня оптимальная весовая категория, в которую я укладываюсь не сказать легко, но без каких-либо проблем. В Кисловодске у меня было где-то 80 кг, сейчас 83, может, чуть чуть больше. Сборы в горах тяжелые. Такой этап подготовки, где надо выложиться на все 100%, потому что выхлоп будет легче. Например, мы в Америке тоже очень сильно пахали под руководством Хабиба. Я считаю, из-за того, что я в Кисловодске прошел хороший сбор, выложился на 100%, Хабибу было тяжело меня загрузить. Я был в форме. — Усман, кажется, говорил, что больше без Хабиба тренироваться не будет, да? — Усман не был в Кисловодске, горный этап не прошел, и из-за этого тоже ему было тяжело. — Усман Нурмагомедов подписал контракт с Bellator еще на два года. Ты говорил, что готов освободить свою весовую категорию. Ты уйдешь, он придет. Она будет опять нашей российской. — Если он придет, ему надо будет провести пару боев, так что времени — год-полтора. Если даже сегодня Усман перейдет в UFC, ему надо будет чуть поработать, чтобы дойти до топов, дойти до пояса. На тот момент, я думаю, пояс будет уже вакантным. И Усман сможет подраться за него. — Умар в поединке с Двалишвили выиграл, проиграл, ничья? — Не сказать, что Умар проиграл. Пояс надо чуть увереннее забирать. Умар сделал не все, чтобы пояс забрать. Не скажу, что он проиграл бой. Первый, второй раунд 100% выиграл. Третий раунд близкий. Четвертый-пятый проиграл. А четвертый и пятый — это чемпионские раунды, где Умар должен был лучше себя показать. Если брать мое мнение, а я еще нигде его не озвучивал, бой был равным. — Это поражение сделает его сильнее? — 100%. — В чем? — Пять раундов — это опыт. Мое мнение, что опыт — самое главное в боях. И в этом бою ему просто не хватило опыта. Когда можно было в третьем раунде поработать просто на очки, он начал поддаваться эмоциям, начал делать то, что подходит Мерабу, но не самому Умару. А он более техничный боец, должен больше двигаться на ногах, перебивать, потому что он лучше в стойке. Но Умар начал зарубаться. Это и есть опыт, когда ты в голове можешь посчитать раунды, как ты ведешь бой, кто выиграл раунд. Это очень важно. — Ты же не собирался его бой смотреть. Почему посмотрел? — Два раунда я (провел) налегке, особо не смотрел. Но уже когда кость в кость пошло, не знаю, нервы. И пришлось весь бой смотреть. — Это отвлекало от твоего боя? — Да, я уже сказал команде, что не хочу драться, когда до меня кто-то из моей команды дерется. Больше не будем так делать. Можно за пару боев, например, как дрался Тагир Уланбеков. Он дрался в прелимах, потом через три четыре часа был мой бой. Но когда кто-то выходит до тебя, команда идет его секундировать, а ты там, в раздевалке… Тяжело было! Мы пришли к мнению, что не стоит так больше делать. О согласии на замену в поединке с Царукяном: «Скакуну неважно, где скакать, если он готов» — Царукяну ты руку пожал, Мойкано — нет. С чем-то это связно? — Мойкано на серьёзках захотел двинуться, не улыбался даже. Я понял, что серьезно настроен. Как соперник ко мне, так и я. Если он хочет серьезно, то я готов. — У него же был бой с Зубайрой Тухуговым. Что-то связано с этим? — Это было давно, но я победу посвятил Зубайре, как бы отомстил за него в клетке. — А что такое — двигаться «по серьезке»? — Бывают такие напряженные бойцы на битве взглядов, кто-то там глазами кого-то пугает. Мне вообще без разницы, меня интересует только один момент, когда мы друг напротив друга в клетке, а все остальное не имеет никакого значения. — Царукян тебе лично что-нибудь написал? — Нет, у нас нет как таковой переписки, мы так не общаемся. У нас общение будет только в клетке. — Ты сильно расстроился после его отказа? — Не сказать, что я расстроился, я просто был готов, наверное, лучше, чем к остальным боям. Часто во время подготовки бывают какие-то травмы. Например, у меня вот на ноге с Порье, все видели, был стафилококк. Но в этой подготовке все прошло практически идеально, заранее начал. Если с Порье я начал за 50 дней, то здесь — за три месяца. Прошел сборы в горах, прошел сборы дома в Махачкале, в Америку заранее прилетел, подготовился. Весогонка отлично прошла. И был готов если не на 100%, то на 99% точно. — Почему ты согласился на замену? — Если три месяца готовился, какая разница, кто там будет? Что нужно поменять, чтобы выйти под другого соперника? Максимум ты посмотришь его один бой, всё. Ты же готов, ты же боец всесторонне развитый, и ты просто выходишь. Неважно, кто перед тобой, делаешь свою работу. Неважно, какой у него стиль, что поменялось. У тебя есть твой план, у тебя есть твой стиль. И кто навяжет свой стиль, тот и выиграет. — Ты же практически всё теряешь при поражении, а соперник выигрывает всё. Давит ли это морально? — Конечно. Ты не хочешь потерять пояс, это самое большое, что ты можешь получить в UFC. Если ты проиграешь, неважно с новым соперником или со старым, ты по любому теряешь всё. Просто, например, если брать Мойкано, он вышел на бой и не ставил на кон ничего. Свой титульный шанс он просто получил как подарок. Он вышел туда просто попробовать. Но у него не получилось. — Меня интересует моральная составляющая. Настолько тяжело в такие моменты? — Как наш тренер говорил, скакуну неважно, где скакать, если он готов. Об интересах вне ММА: «Были с Хабибом на охоте, настреляли уток на сковородку» — Больше кайфа ты получаешь от мотоциклов или от лошадей? — От компании зависит. С кем, как, когда и где катаешься. — Убираем компанию, остаются лошади и мотоциклы. — Если один, то 100% на лошади. С лошадью ты можешь далеко пойти. На мотоцикле как-то скучно, а с лошадью, живым существом рядом… У меня к первому мотоциклу экипировка была дороже, чем сам мотоцикл. Я наколенники заливал под свою ногу, боты брал самые безопасные. — С закрытыми глазами мотоцикл починишь? — Нет, чинить — нет! Чинить могу только масляный воздушный фильтр. Его надо часто мыть. Такая грязная работа, руки потом пахнут маслом, бензином. Приходится его постоянно чистить. — Тебя работой не напугать же? — Нет, конечно. Я люблю, чтобы мой мотоцикл был готов не так, что вот я выехал на покатушки и там что-то меня в горах подвело. — С кем ты обычно выезжаешь? — Из зала пацаны. В последний раз это были Сайгид Изагахмаев, Гаджи Рабаданов. Мы вместе катаем. Но мы в одном поселке живем, практически около гор. Мы можем из дома выехать в горы. — Хабиба приглашал? — Хабибу дарили мотоцикл, но он его передарил кому-то. — То есть он не любитель? — Нет. С Хабибом мы были на охоте, по уткам стреляли. — Кто победил? Кто из вас больший охотник? — Хабиб в первый или второй раз стрелял, он больше снимал нас на видео. Так, чисто на сковородку постреляли три четыре штуки. — Сейчас ты наслаждаешься жизнью? — Время провожу. Хобби, друзья, семья. «Пояс после боя с Оливейрой оставлю себе, он самый дорогой, остальные готов раздать, особо за них не держусь» — Правда ли, что ты лишился пояса? — Лишился — это неправильно. Подарок — это не значит, что я лишился. — У тебя на один пояс меньше? — Ничего, у меня есть еще четыре. — Как так получилось, что ты свой пояс подарил музею спорта Дагестана? — Музей спортивной славы очень большой, там очень много поясов, наград еще со времен СССР. Многие медали подарили музею. Я думаю, мой пояс UFC должен быть там, чтобы люди могли его увидеть. Я уже давно говорил, что перчатки подарю. Как-то время прошло, и я подумал, что пояс будет лучше смотреться, чем перчатки. Я подарил и перчатки, и пояс, и еще форму, в которой был в одних из первых боев. Может, еще куда-то отдам пояс. Точно один оставлю дома, а за остальные я особо не держусь. Но самый дорогой для меня пояс, который я заработал с Оливейрой. Его я, наверно, оставлю у себя. — MMA для тебя — в первую очередь реакция, умение? Опыт или мозги? — Возьмем мозги. IQ бойцовское. — Это своеобразные шахматы? — Да, потому что ММА сейчас на таком уровне, что каждый может бить, каждый может бороться, но тот, кто умнее, у кого больше IQ бойцовское, тот и побеждает. — Был ли в твоей карьере удар, который ты пропустил и было обидно? — Конечно. Тот удар, который я пропустил и проиграл Адриану Мартинсу. Я не так сильно был в нокауте, в нокдауне. И после боя проходит пять минут, а у меня в голове: «Как бы эти пять минут вернуть назад и оказаться снова в клетке?» Десять минут: «Как быть? Десять минут вернуть назад и оказаться снова в бою, чтоб вернуть все, перемотать назад». И долго об этом рассуждал, думал. Когда мне стало легче, я это просто отпустил и сказал: «То, что мне предписано, никто не может изменить, и то, что мне не предписано, никто не может мне дать». И мне стало намного легче. — А когда ты отпустил? — Наверное, через пару часов после боя, когда поговорил с Абдулманапом, с Хабибом. Мы были вместе в раздевалке. Потому что когда мы выигрываем, радуемся, а когда проигрываем… Переживать из-за этого не стоит, потому что и поражения, и победы нам предписаны. «Сейчас такое время, что ты должен детей контролировать во всем, улица сейчас другая, она не воспитает достойного мужчину» — У каждого человека есть красная линия. Кто-то не простит предательство, кто-то — обман. Чего не простит Ислам Махачев? — Много чего есть. Есть мужские качества, которые мужчина должен соблюдать. И если я не вижу мужские качества в ком то, я с такими людьми не дружу, не общаюсь. У меня нет таких знакомых. Если я вижу, что он и с другими людьми не держит свое слово, то я знаю, что и со мной будет так. Я — не исключение, и со мной он поступит так же. И у меня нет в кругу таких людей. — Что ты не простишь? — Предательство не прощу. Просто я отдалю такого человека. Если в отношении ко мне или в отношении к кому-то кто-то предает, то это навсегда. — То есть второму шансу не быть? — Нет. Если предал один раз, то все. — В одном из интервью ты сказал, что сейчас MMA занимает у тебя очень много времени, ты не видишь семью, ты не можешь воспитывать детей, а тебе этого хочется. К чему это все? — К тому, что сейчас время такое, что нужно уделять внимание детям, семье. Десять лет назад мы росли на улице, улица могла воспитать достойного мужчину. Но сейчас улица совсем другая. И ты не можешь отпустить своего ребенка и думать, что он вырастет хорошим человеком, что улица его воспитает. Сейчас такое время, что ты должен воспитывать своих детей, контролировать во всем. За этот момент больше всего переживаю. — Обычно такое говорят на закате карьеры. Ощущение такое, что что-то Ислама не устраивает, и он ближе к семье, ближе к родным. — Не сказать, что я на закате, у меня есть цели, есть вершины, которых я еще не достиг. И надо продолжать работать и работать усерднее. «Сейчас один пояс, а когда еще второй на плече, это будет иначе смотреться. Это моя мотивация, мой голод» — Что дальше — популярный же вопрос, правильно? Часто задают? Сам себе Ислам Махачев задает этот вопрос? — У меня уже есть ответ. Дальше — второй пояс! Как бы далеко ни было, надо идти. — Когда ты остаешься один на один с собой и задаешь этот вопрос, там именно такой ответ? — Ну, вот я закрываю глаза. Что нужно? Нужен второй пояс! Что нужно для этого? Надо тренироваться. Это моя мотивация на данный момент, потому что у меня же есть этот пояс уже. Голод не один и тот же, когда ты с поясом и когда ты без пояса. Надо быть голодным, надо стараться быть голодными. Меня это пока держит, мотивирует, что надо завоевать второй пояс. Сейчас один, а когда еще второй на плече, это будет по другому смотреться. — А потом третий, четвертый? — Почему бы и нет?! Я еще не видел, чтоб у кого-то был один на поясе и два на плече. — Хочется? — Конечно. Вот тогда ты останешься в истории. — А сейчас ты не в истории? — Сейчас я в истории как чемпион UFC, а таких немало. Кто-то говорит, что невозможно, кто-то говорит, что получится. Но, со стопроцентной уверенностью это говорю, — у меня есть большой шанс завоевать третий пояс. Если у кого-то он есть, то у меня. Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам смотрите на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец», на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.