«Мне не нужен вымышленный герой»
Прозаик и драматург, волонтёр-реабилитолог Ирина Бугрышева победила в отборочном туре Литературных резиденций Союза писателей России и по условиям конкурса планирует написать рассказы об одном из городов, где сегодня вершится история. Писательница выбрала Курск. Во время визита в город у неё прошёл ряд творческих и патриотических мероприятий. В Центральной городской библиотеке имени Ф.А. Семёнова с участием Ирины Бугрышевой состоялась концертная программа «Мы ВИДИМ музыку!» в преддверии Международного дня слепых, а позже она встретилась с народной дружиной PEZEPV, побывала в ПВР и увидела Курск с разных сторон. Рассказы и руки писателя и волонтёра-реабилитолога Ирины Бугрышевой дарят второе дыхание получившим тяжёлое ранение. Произведение «Я трогаю войну руками» получила премию «Книга года» в составе серии Русская реконкиста, рассказы Ирины Бугрышевой прозвучали на всероссийских фестивалях «Таврида. АРТ», «Золото русской литературы», «Волошинский сентябрь» и других. «Точка пересборки» – Можно ли сказать, что с книгой «Я трогаю войну руками» вы, как говорится, проснулись однажды известным автором, или большая часть пути осталась за кадром? – С одной стороны, это выглядит невероятно. Книга вышла 26 июня и через 2 месяца и неделю она выиграла премию «Книга года». А с другой стороны, я с 24 лет пишу, публикуюсь, и успех настиг меня в 49. Я публиковала рассказы в сборниках, в журналах. Мою книгу «Дневник первоклассницы» выпустили в Израиле. Поэтому, наверное, успех всё-таки не внезапный. С одной стороны, есть авторы, которые десятилетиями публикуют свои книги и не были удостоены такой награды, но с другой – в моём случае за кадром осталась большая работа. – Как появились первые рассказы? – Первый рассказ появился сразу, когда я пришла в палату, а там боец в возрасте 50 лет с тяжелейшими ранениями находится между жизнью и смертью. Пока я с ним работала первые две недели, я ничего вокруг не слышала и не видела. А когда стало понятно, что он выжил, я прислушалась к шуму палаты и обнаружила там очень весёлого бойца, который громко шутил над всеми, я его прозвала «Радио-Паша». Он оказался такого невероятного характера, такой лёгкости. Оказалось, он родом из города моего детства Таганрога, и я стала записывать фрагменты наших разговоров с Пашей, другими бойцами. И сам собой из этих разговоров к Новому году родился рассказ «Радио-Паша», у которого была невероятно счастливая судьба, потому что на Новый год этот рассказ прочитала режиссёр театра «Ковчег» Людмила Манонина-Петрович, а уже весной начались репетиции спектакля «Радио-Паша». У меня ещё не было других рассказов, они все появились позже, а я уже была известна в Петербурге как автор рассказа «Радио-Паша». В марте начались открытые читки спектакля, а ровно спустя год после того, как я вошла в госпиталь, состоялась премьера спектакля. В госпитале была подписка о неразглашении о том, что мы делаем, поэтому первое время я рассказ нигде не выкладывала, но, как только ограничение сняли, режиссёр театра «Ковчег» записала аудиоверсию рассказа, и он разлетелся по России, его слушали в госпиталях Донецка, Луганска, Ростова, Белгорода. Были горячие отзывы, и стало понятно, что надо продолжать. Понемногу я стала выкладывать рассказы в Сеть, обо мне стали узнавать, а я продолжала писать. Встречи с бойцами сами диктовали мне эти рассказы. – Все герои имеют реальные прототипы? – Мне не нужен вымышленный герой. Вообще я поняла, что мне в моей книге не хватает отрицательного героя. Может быть, его и стоило придумать, но как? К примеру, в палате лежит один боец и три свободных койки, а мне сказали, что в прошлом этот парень убийца, потому и положили его в отдельную палату. Но я волонтёр, мне не важно, кем он был в прошлом, потому что своей кровью он уже эту кровь смыл. Когда он меня позвал, я увидела у него на окне чашу. Спросила, что это. Он сказал, что это батюшка его недавно окрестил. Говорю: «Так ты 15 лет просидел в тюрьме. Что ты там не крестился?» Он говорит: «Потому что меня здесь накрыло, что надо креститься». И я не смогла сделать его отрицательным героем. Я сталкиваюсь с людьми в тех ситуациях, когда они уже не отрицательные герои, когда они уже совершили подвиг. «Зафиксировать действительность» – Как сами бойцы оценивают книгу? – Павел Лазарев, ставший прототипом героя рассказа «Радио-Паша», сначала стеснялся свалившейся на него популярности, когда у него брали интервью. Но спустя время принял, что рассказ не про него, а про каждого русского воина, хотя истории разные. Например, в 37 лет парень из Татарстана пошёл воевать, в первом же бою он получил тяжёлые ранения. И для меня этот факт, что его война длилась неделю, включая пять дней учебки, не приуменьшает историю его подвига. Или воин, который потерял ноги в первый день СВО, когда колонна двигалась в сторону линии фронта и подверглась обстрелу. Каждая история – это история о том, как война ломает жизни и укрепляет дух. Мне кажется, для бойцов важно иметь какое-то измеримое свидетельство того, что всё было не зря. Кто-то потерял ногу, кто-то – две ноги, кто-то руку, от кого-то ушла жена, кто-то навсегда оставил там друзей. И когда я пишу свои рассказы, когда по ним ставят спектакли, для бойцов это такая точка пересборки, система координат, где они видят свой вклад в сегодняшнюю историю России. – Что вам как писателю дал опыт работы в журналистике? – Навык фиксировать событийный ряд. Мама второй раз перечитала книгу и удивляется: «Как ты все эти истории запоминаешь?» Для того чтобы писать о том, о чём я пишу, где переплетаются разные судьбы, разные характеры, очень важен журналистский навык запомнить, зафиксировать, а уже после придать этому художественную огранку. А первична для меня сегодня журналистская задача – зафиксировать действительность и передать документальную составляющую для последующих поколений. Если мне выпало жить в это время, моя задача оставить в истории судьбы в том контексте, в котором я их увидела. «Случай уже не уникальный» – Почему стали реабилитологом? – До этого я работала журналистом, и успешно. Писала и в глянце, и в деловой прессе, меня знали в Петербурге и стране. Сыну в возрасте чуть больше двух лет поставили диагноз, потребовавший углублённых знаний в реабилитологии, и я пошла на курсы массажистов. У меня сразу стало получаться, я поняла, что слышу человеческое тело, вижу пальцами зажимы. У меня был очень талантливый учитель, который меня разглядел, мне повезло сразу прийти на практику к Виталию Казакевичу – реабилитологу с огромным опытом, именно он ставил мои руки, показывал, под каким углом заходить в спазмированную мышцу. Наша петербургская профессиональная организация – Клуб Питерских массажистов – это место, где есть возможность постоянно продолжать обучение. Сейчас появляется очень много новых практик, стараемся ими овладевать. – Что удивляет из современных методов реабилитации? – Любая война приносит новые медицинские прорывы, и когда читаешь учебник анестезиологи, понимаешь, что разные отрасли анестезиологии, хирургии развивались именно во время войны. И Пирогов не в мирное время придумал анестезиологию, а во время кровавых боёв, когда нужно было спасать жизни, поэтому сейчас, работая в госпитале, я вижу, как развивается медицина. – О чём будет продолжение книги? – Продолжение сейчас у меня написано в нескольких томах. Может быть, это просто отдельные книги. Изначально у меня был замысел серии «Я трогаю войну руками», чтобы каждый том имел своё название: «Радио-Паша», «Пятнадцатая палата», но редакторы решили так назвать книгу. С названиями следующих книг я пока не до конца определилась, но могу сказать, что они охватывают разные периоды войны, но во всех книгах действие разворачивается в госпитальной палате. Следующая книга написана на год раньше, чем вышедшая, а потом – та, что пишется сейчас. – Интересуетесь ли дальнейшей судьбой бойцов? – В основном мы на связи. Я поздравляю их семьи, они – меня. Была очень интересная, тёплая история. У меня лежал боец из Бурятии – совсем молодой парень, выглядит как школьник, с тяжёлой контузией. Оказалось, ему 21 год. Его восстанавливала мама. Двоих детей она родила, пять усыновила. Летом у меня сын ездил со своим военно-патриотическим клубом в поход по Бурятии, и она приехала к ним и подарила каждому ребёнку из команды моего сына по подарку. Это очень трогательно. – О чём ещё планируете написать, кроме СВО? – Может, мне хватит силы воли и характера и однажды я сложу в книгу рассказы про своего сына, он рос как особый ребёнок с особым взглядом. И всё, что он делал, это незаурядно. Я записывала рассказы о нём – когда я могла над ним и над собой смеяться, мне легче было быть его мамой. Эта книга могла бы помочь родителям непростых детей в их родительстве. А пока идёт война, меня трогает всё, что касается темы СВО. Например, мы ходили в поход по Алтаю, в котором участвовали 40 детей из патриотических клубов, воины СВО после ранения, волонтёры – всего 60 человек. Из этого похода я вернулась с небольшой повестью. Алтай раскрылся с совершенно невероятной стороны – мы видели, как нас встречали алтайцы, как они помогали нам, как приносили из дома последнее, что у них было, чтоб поддержать наших воинов и детей. – С чем ассоциируется наш город? – Курск – это героический город. Я была в походе по Алтаю как раз в тех числах, когда ВСУ вошли в Курскую область. С нами был парень, восьмиклассник из Керчи. Он сказал мне: «Ира, я хочу обратиться к вам как к писателю. У нас следующий год выпускной, 9-й класс, и мы пишем выпускной проект. Я хочу написать героическую историю Курска и Курской битвы и провести аналогию того, как сейчас защищает Курск свои рубежи при вероломном вторжении, с Курской битвой». Я была удивлена, как молодое поколение грандиозно мыслит. Ведь, действительно, эти два события как два витка одной спирали: героический Курск тогда и героический Курск сегодня. Когда я выиграла конкурс «Литературные резиденции», в рамках конкурса было предложено посетить несколько регионов на выбор: Крым, новые территории, Донецк и Луганск, Белгород, Курск. Прежде я не была в Курске, но есть внутренняя связь, потому что я выросла за полярным кругом, в городе Полярном Мурманской области, папа у меня работал на судоремонтном заводе «Нерпа» по ремонту и утилизации атомных подводных лодок – это завод, куда привезли после катастрофы атомную подводную лодку «Курск», там же утилизировали. Это была очень опасная операция утилизации, атомная катастрофа угрожала всему миру. Ещё тогда всколыхнулось сердце, что наш город и Курск – города-побратимы, и мне тогда уже хотелось попасть сюда. Я училась в школе с Денисом Кириченко, погибшем на «Курске». Когда случилась эта катастрофа, я в Петербурге работала экскурсоводом. Тогда не было ещё мобильных телефонов, к нам приходили туристы, говорили, что нет новостей. У меня есть на эту тему рассказ – про «Курск». У меня даже сомнений не было, что надо ехать именно сюда. Мне сложно ответить почему. Может, потому что я два года подряд летом работаю в реабилитационном центре в Керчи, я проехала по всему Крыму и знаю обстановку там. История Суджи не оставила равнодушным сердце ни одного россиянина. Мне важно рассказать России то, что произошло здесь. Увидеть лица людей, вернувшихся из плена, из оккупации, стоявших под прицелами автоматов, тех, кого не раз выводили на расстрел, тех, кто голодал, тех, кто терял родных, тех, кто выжил. Мне важно рассказать о тех, кто спасал и спасает в приграничье мирных жителей. Мне важно рассказать обо всём так, чтобы знали. Чтобы помнили. Чтобы это никогда не повторилось. Вероника ТУТЕНКО Фото со страницы Ирины БУГРЫШЕВОЙ «ВКонтакте»
