Андрей Аршавин: "Ничего страшного, если кто-то увидел мой голый зад"

Мягкая игрушка – А вы вообще на крышах часто бывали в детстве? – Бывал, да. В принципе, этот дом очень напоминает тот, в котором я жил в детстве на Ваське, на 9-й линии. И вообще этот район, где мы сейчас находимся, очень напоминает Васильевский остров. – Пока вас загоняли на эту металлическую бандуру, я захотел спросить: а что самое безумное заставляли делать на фотосессиях? – На самом деле, безумного было не так уж и много. Самое запоминающееся фото – это когда приходилось в земле пачкать лицо – для вашего же журнала, для PROспорт. Это была не специальная грязь: покупали песок отдельно, смешивали с водой и мазали лицо. Делали иллюзию грязи. Все было естественно и натурально. – После матча с Нальчиком весь интернет кипел от негодования: мол, эти домашние 3:4 – сдача за прошлогодние 3:0 на выезде. – Ну, тогда мы в этом году больше выигрывать не будем, если все так думают. Потому что в прошлом году «Зенит» выиграл едва ли не все матчи чемпионата России. Да нет, я считаю, что со «Спартаком» мы хорошо играли, просто Нальчик реализовал все свои моменты. – 4 мяча от самобытного кабардино-балкарского клуба на своем поле – это позор? – Думаю, мы вчера играли в такой безалаберный детский футбол. Получали много удовольствия, много атаковали, хорошо атаковали, но не думая о том, сколько мы пропустим. Хотели только забить. Но, к сожалению, когда стали проигрывать, Нальчик играл уже куда концентрированней, чем в начале матча, и не позволил нам отыграться. – Перед матчем с «Томью» «Зенит» замыкал турнирную таблицу. Текущее место в чемпионате вообще волнует самих футболистов? – Думаем, мы команда другого уровня, чтобы волноваться на этот счет. У нас меньше игр, от того и находились на последнем месте. По крайней мере, мы не испытываем какого-то гнета по этому поводу. Просто выходим на матч и стараемся выиграть. – Откуда у вас эта тема с фирменным жестом: указательный палец на губах? – Первый раз, по-моему, я сделал это в Греции. Но что до конца я имею в виду – никогда не скажу. Пока. Пока играю в футбол. На самом деле, каждый игрок вправе праздновать гол так, как он хочет. Мне раньше нравилось, как Рональдо праздновал голы: расставлял руки и вот так пальчиками тряс. После этого, в принципе, не знаю, что мне нравится. – Фильм «Игрушка» с Пьером Ришаром смотрели? – Неа. Про что? – Про богатого ребенка, который заводит себе живую игрушку в исполнении Пьера Ришара. И никак потом с ним не может расстаться. Вы себя не чувствуете роли такой игрушки сейчас? – Ну для меня сейчас тяжелая ситуация. Но я надеюсь, рано или поздно это закончится. С одной стороны, я понимаю руководство «Зенита». Но с другой – хочу, чтобы они поняли меня. – В чем разница ваших позиций? Кроме того, что клуб хочет, чтоб вы остались… – А я хочу сменить клуб и играть за рубежом. Конфликт только в этом. – На открытой тренировке у вас было такое решительное лицо… Будто звучал голос диктора: в правом углу ринга – Андрей Аршавин, в левом углу – крупнейшая газовая монополия мира. – Все-таки, историю делают люди, а не корпорации. И в компаниях тоже работают люди. Надеюсь, что человеческий фактор в этом случае возьмет верх и решит мою судьбу. – Слышал, что в Питере бизнесмены даже готовы скидываться, чтоб платить вам лишние деньги в качестве зарплаты, только бы вы остались. – Во-первых, «Газпром» и сам может решить проблемы, без посторонней помощи. Лично я в чьих-то личных деньгах не нуждаюсь. Во-вторых, проблема вообще не в деньгах. Проблема в том, что у клуба позиция одна, а у меня – другая. – Позиция клуба в том, что он хочет за вас 30 миллионов? – Ну да, клуб хочет денег. Но, вы же понимаете, сумма выросла не из-за того, что «Газпрому» нужны деньги. Сумма выросла из-за того, что «Газпром» не хочет, чтоб я уходил. Андрюша, оставайся – Когда приходит факс из «Барселоны», что чувствует человек, который раньше на тренировки выходил в шапочке «Барселона»? – Он чувствует, что, по большому счету, он достиг того, чего хотел. И переходить уже не обязательно (смеется). – А обиды на «Зенит» у вас нет? – На данный момент мне не на что жаловаться. На данный момент. В принципе, все люди, которые общаются со мной, ведут себя открыто. Фига в кармане только одна: сумма трансфера, которая определяется клубом. И это единственная фига, которая пока держит меня в «Зените». – Пока мы шли сюда на крышу, с вами не сфотографировался только слепой. Болельщики считают, что если на «Петровском» растянуть банер «Андрюша, оставайся, мы тебя любим», то вы забьете болт и на «Барсу», и на «Челси», и на «Арсенал». – Да я никогда и не сомневался, что меня здесь любят. Я сам люблю город, сам понимаю, что «Зенит» для меня сделал очень многое, что я прошел с командой очень большой путь: от игрока дубля до игрока сборной России. И к клубу, и к городу я испытываю исключительно теплые чувства. Просто у каждого человека есть мечта и желание. Думаю, я заслужил право на исполнение этой мечты. – Вы сейчас говорите, как Мартин Лютер Кинг. «У меня есть мечта». Кстати, это правда, что у вас сегодня был назначен прием у Матвиенко. Вы так вхожи в Желтый дом? – Нет, сегодня не было никакой встречи. Я всего два или три раза встречался с Валентиной Ивановной. Я туда хожу, только когда меня зовут, а не когда я хочу. – И о чем вы там разговариваете? – В принципе, все мои походы наверх были связаны с выборными делами. То есть, конечно Валентина Ивановна как болельщица интересуется и моей жизнью, и жизнью команды. Но в основном, повторяю, мы обсуждали мое участие в выборных кампаниях. – Я слышал апокриф, как вы, при Валентине Ивановне в раздевалке, без трусов прошли в душ. – Не знаю. Может быть. Но если честно – я особо не слежу, кто там у нас в раздевалке. Иногда бывает очень много народа. Думаю, ничего страшного, если кто-то увидел мой голый зад. Откровения – Спрошу про Евро. Кто для вас стал откровением? Именно откровением. – Не уверен насчет откровений. Мне кажется, сейчас столько футбола показывается, какое там Евро. Все и так всем известно. Сборная России только, думаю, для всех откровениям явилась. Ну а для меня откровений не было. Мне кажется, все достаточно логично произошло на этом чемпионате Европы. – Тогда объясните, в чем логика выступления сборной России. Кто ждал, что мы допрыгнем до бронзы после 1:4 от испанцев? – С одной стороны – никто. А с другой стороны – чем лучше сборная Греции, сборная Швеции? Чем они лучше сборной России? Вот мы их в очных поединках и обыграли. Могли ли проиграть или сыграть вничью? Могли, наверное. Просто в этот раз выиграли. – А Голландия? – В этом матче все ребята показали свои лучшие качества. Все слилось воедино, поэтому мы их обыграли. – Тяжело было смотреть со скамейки первые две игры? – А я не со скамейки смотрел, а с трибуны. Первый матч – я сидел в испанском секторе. Поэтому было не очень уютно: когда люди смеются над твоим горем, это не очень приятно. А с греками… Смотрели хороший футбол, моя команда победила. Все было хорошо. – Лично для меня самым главным откровением стали ваши слезы после финального свистка матча с голландцами. Мне казалось, что заставить вас заплакать на футбольном поле невозможно. Столько уже всего было, что это реле в вашем организме уже не работает. – Трудно сказать. Я заплакал – значит, я заплакал. Я никогда ничего не делаю специально, чтоб потом об этом говорили. Просто в тот момент я заплакал. Бывает. Эмоция – радость, конечно. – Вы почувствовали, что на Евро вышли на новый уровень? Что это для вас значит? – Это значит - больше ответственности. Это значит, что ты взвалил на себя такую ответственность, с которой, как кажется, тебя могут только топить, наверное. Когда ты выходишь на новый уровень, у тебя появляется много завистников, каждый хочет ударить тебя, уколоть. А так как ты уже добрался до чего-то, то хочешь уже только выше. – А что вам еще осталось сделать – это я про «еще выше»? – Закончить с футболом, ха-ха-ха. – Многие болельщики – на разных уровнях – вас не любят. Меня когда-то зацепили ваши слова: «Меня пока прощают только потому, что я хорошо играю». – Ну так оно и есть. Тяжело ли это осознавать? Но это же правда жизни. Это не только мой случай. На бытовом уровне это выражается… Не хочется жестко говорить. – Вы скажите жестко. – Нет, не могу. Знаете, всякое бывает. Начинают зажимать людей, кому-то не дают вести свой бизнес, кому-то свет в квартире выключают и т.д. – Стоп-стоп. Вам что – свет в квартире выключают? Кто? – Ну, мне-то ничего не делают. Пока. Но я же пока играю. – Болельщики вам часто гадости кричат с трибун. Вот в матче с Нальчиком тоже усердствовали. – Вчера, где-то со второго сектора я услышал: «Аршавин, уходи с поля!» Друзья из десятого сектора рассказали про крики: «Аршавин, уходи, куда хочешь, только не играй». Честно сказать, я к этому привык. Забьешь гол – те же люди будут говорить: «Шава, ты лучший». Главное – играть в футбол, не зацикливаться на этом. – Анюков честно посылает по матери в таком случае. – Ну я схожие чувства испытываю, но пока так не делал. Девятые врата – Почему вы, когда переподписывали контракт в 2006 году, не включили в него пункт об уходе в случае поступления предложения из другого клуба? И сумму отступных не прописали? – На самом деле, все это обсуждалось. И я своего агента я про это просил. И сумма 15 миллионов фигурировала в качестве отступных тогда. Почему этого не оказалось в контракте? Я сейчас могу сказать все, что угодно. Я понимал, что это нужно сделать. Но обстоятельства сложились так, что этого не случилось. Больше я не могу ничего сказать по этому вопросу. – Вас агент, что ли, подставил? – Да нет, почему подставил? Мы обсуждали с Пашей (агент Аршавина – Павел Андреев – PROспорт), что это нужно сделать. Но он сказал: «Тебя и так отпустят». Пока, к сожалению, слова немножко расходятся с действительностью. – С чем связано появление у вас европейского агента – Денниса Лахтера? При живом Павле Андрееве? – Его появление связано с тем, что на данный момент это единственный человек, который заинтересован в том, чтобы я ушел. – Энциклопедический вопрос: как вы оцениваете философию таких клубов, как «Арсенал» и «Барселона»? – С «Арсеналом» сложнее. Потому что «Арсенал», мне кажется, только начинает свой этап суперклуба. Последние лет, наверное, 5 он воспринимается как суперклуб. А «Барселона» – у нее есть своя философия, своя культура, традиции. Это команда, которая всегда играет в атакующий футбол – неважно, кто там тренер, кто президент и какие футболисты. Это вообще явление, даже не только в футболе, а вообще в жизни. Б-А-Р-С-Е-Л-О-Н-А. Сколько там букв? – Восемь? – Восемь. Нет, девять. Это еще к тому же Каталония. А Каталония – это не Испания, как говорят сами каталонцы. Даже это мне близко по духу. Потому что я всегда играю против большинства. – Болельщик чаще всего не задается такими вопросам, как философия «Барселоны». Ему нужно, чтоб было «А-а-а-а!» и 4:0 на табло. – Вот это как раз философия «Барселоны» и есть. 4:3, 5:4, может быть и 0:4, и 3:7, всякое бывало с «Барселоной». Мы с Нальчиком так играли. Думали только о том, как бы забить. Но не думали о том, что надо еще добиваться результата. – Все болельщики говорят, что вы – из так называемого типа «футболист Венгера». Есть же такое понятие – Росицки, Глеб. Как он подбирает таких игроков? – Не знаю, я никогда с ним не работал, понятно, что он великий тренер. Но бог даст – я вам расскажу, как у него это получается. Материал был опубликован в июле 2008 года в номере 1 05 журнала PROспорт под заголовком 'Шавинизм'.