«Предпочёл сборную Белоруссии шансу попасть в НБА»
Центровой УНИКСа Артём Параховский – безоговорочный лидер команды, что в Единой лиге ВТБ, что в Евролиге. «Большой» наводит ужас на игроков соперника, рискующих соваться под кольцо казанцев, да и на чужой половине площадки приносит немало пользы. Невероятно, но мы могли бы никогда не услышать о Параховском-баскетболисте – до 15 лет Артём серьёзно занимался футболом. В преддверии домашнего матча Евролиги с «Црвеной Звездой» центровой поделился со спецкором «Чемпионата» в Казани своей удивительной историей. «После ЧЕ в Чехове на меня посыпались предложения из США» – Артём, вы ведь пришли в баскетбол довольно в позднем возрасте? Почему так получилось? – Да, поздно. До 15 лет я играл в футбол и вообще ничего не знал о баскетбола. Не представлял себе даже азы: сколько игроков на площадке, какие позиции, а уж про пробежки и прочие правила вообще не слышал. К 15 годам я вроде разобрался, но не знал, что есть НБА, студенческий баскетбол, Евролига. В то время больше следил за Валентином Белькевичем, чем за баскетболом. И это несмотря на двухметровый рост. – На какой позиции играли в футбол? Вратарской? – Нет! Был центральным нападающим! – Ничего себе. Исполняли Яна Коллера? – Можно и так сказать (улыбается). Много забивал головой. Команда называлась «Трудовые резервы». Но, к сожалению, к тому моменту стало понятно, что я немного отстаю. Ребята уже вовсю стучались в двери дублей. И было понятно, что я не вытяну. Дядя посоветовал пойти в баскетбол или гандбол. Попробовал поиграть в баскетбол на соревнованиях между школами. Зацепило. – Когда произошёл первый скачок? – Я начинал с азов. Первое время вообще бросал левой рукой, казалось, что так удобнее, хотя я правша. Тренер перестроил. Потом пошли: ведение, пасы, финты. Для меня всё было в новинку, но я учился очень быстро. У меня спортивные гены – передалось от родителей: папа – легкоатлет, мама – пловчиха. Мне было суждено стать спортсменом. Каждый день в зале приносил и приносит огромное удовольствие. – Как вас заметили? – Так получилось, что в Белоруссии образовался провал среди ребят 1987 года рождения. Просто не было команды такого возраста. Мне приходилось тренироваться с парнями на год-два младше. Играть за них я не мог. В 16 лет меня уже заметил тренер профессиональной команды. Сейчас её, к сожалению, уже не существует. Там мне вообще пришлось играть с матёрыми мужиками, которым под 30. Вот вам и новый стимул. – Потом была сборная? – Да, сначала молодёжная. Кстати, первый для меня чемпионат Европы проходил в Чехове в 2006 году. Мы тогда стали только 14-ми, но сохранили место в элите. После этого меня заметили в Америке. Посыпались приглашения. – Стремительное развитие карьеры! – Да! Буквально за три года. Поехал в итоге в Айдахо. Совершенно не знал, что меня ждёт. Снова вызов, снова трудности. Это был «джуниор»-колледж. Я не знал языка и не мог сдать тест, чтобы поступить в университет. Проучился там два года, а потом уже поступил в университет Вирджинии. Отыграл и там два года. «Мартовское безумие» – это что-то невероятное» – Переезд в США – ключевая веха в карьере? – Абсолютно. Я состоялся там. Вырос из мальчика в мужчину. Я жил там один, совершенно без помощи со стороны. Без малейшего знания языка… Высадили на необитаемый остров – выживай. – Когда освоились и почувствовали себя комфортно? – Через восемь месяцев. Первые полгода дались очень тяжело. Я не имел понятия об американской жизни. Не было ни «Скайпа», ни соцсетей, ничего! Был только телевизор, который говорил на незнакомом языке. Я звонил родителям раз в две недели. Сама ситуация заставляла меня идти на контакт. Когда я уже начал со всеми открыто общаться, люди мне говорили, что первое время даже не понимали, откуда я. Все были ко мне хорошо настроены, пытались поговорить, а я – ни в какую. Очень стеснялся и боялся, но потом только смеялись, вспоминая. – Там уже и до НБА было совсем близко? – Да, я здорово отыграл два года в университете Вирджинии. Это далеко не «Дьюк» и не «Канзас», буду откровенен, уровень команды был довольно средним. Да и лига не самая сильная. Ключевой момент был именно в этом. Многие сомневались, смогу ли я показать что-то на более высоком уровне. Мой университет не производил хороших игроков, поэтому у скаутов были сомнения. В первый год в университете мы вышли в «мартовское безумие». Это было вообще всего второй раз в истории университета. Там творилось что-то невероятное. В первом круге мы проиграли Северной Каролине 44 очка. Там играли такие ребята, как Тай Лоусон, Дэнни Грин, Тайлер Хэнсборо. Все они сейчас на ведущих ролях в НБА. Но опыт был колоссальный. – Потом вы приехали в сборную? – Да, отказавшись от участия в Летней лиге в Лас-Вегасе. Позвонили из Белоруссии и сказали, что нуждаются во мне. Вот я и поехал. Дома не был уже два года, была ностальгия. К тому же появились предложения из Европы. Но в сборной тренер мне почему-то совсем не доверял. Я просидел в запасе, и у клубов начались сомнения. Я был подавлен. Тут уже до НБА было недалеко, а в итоге со сборной опрокинули, и в Европе команды, которые были на слуху, от моих услуг отказались. «В Турции мне не понравилось, даже местная кухня напрягала» – Руку помощи протянули из Латвии? – Римас Куртинайтис был тренером рижского ВЭФа, он и позвал, за что я ему очень благодарен. От вызовов в сборную не отказывался. К тому времени наставник там сменился, и следующий цикл я отработал полностью. Потом я уехал в итальянский «Канту». – А там что произошло? Вновь какое-то недопонимание? – Уже через полтора месяца пошли в газетах слухи, что я покидаю команду. Я вообще не мог в толк взять, в чём дело. Якобы сослались на то, что я был не готов и им нужен игрок другого плана. В итоге меня отчислили перед самым началом сезона-2011/12. На дворе октябрь – все команды были укомплектованы. Возник вариант с «Будивельником», а потом были Турция и Израиль. – По вкусу пришёлся опыт? – В Турции мне не понравилось. Я жил в маленьком городке на границе с Грецией и Болгарией. Даже местная кухня напрягала – у них всё слишком острое, много специй и приправ. Если честно, то меня поразил Израиль. Иерусалим оказался на удивление добродушным городом. Там все обожают баскетбол. Выходишь на улицу, а тебя узнают. Климат прекрасный. Я хотел остаться, но у них сменился тренер, а новый набирал команду «под себя». Я не мог долго ждать, потому что уже имел предложение от «Нижнего Новгорода». Хотел играть в Евролиге, для меня это было новым вызовом, вопросом престижа. Тем более мне лично звонил Зоран Лукич. Когда тренер звонит тебе сам – это всегда ключевой момент. – Чем запомнился период в Нижнем? – Это было классное время. Подобралась отличная команда. Была прекрасная «химия». – В то время матчи против Казани вам особенно удавались. – Было дело (смеётся). Помню, как приехали в ноябре играть матч Лиги ВТБ, я набрал 19 очков, и мы победили. А через четыре дня снова матч с УНИКСом – в Евролиге. Я знал, как сложно выиграть у одной команды два раза подряд, но тогда это получилось. «В Казани нравится абсолютно всё» – Сезон закончился и вас сразу позвали в Казань? – Да, здесь стали перестраивать команду, и меня пригласили. Здесь мне нравится абсолютно всё. Город очень развитый. Буквально живёт спортом. – Удалось выбраться на хоккей, футбол или волейбол? – На волейболе был. Причём на мужском и женском. Очень понравилось. Моя мечта – попасть на матч минского «Динамо» с «Ак Барсом». Я живу недалеко от ледового дворца, но пока никак не получается посмотреть хоккей вживую. – Кажется, что второй год в УНИКСе даётся вам намного легче? – Думаю, да. Всегда нужно время на адаптацию. Прошлый сезон вышел немного нервным. Я находился не в своей тарелке. Сейчас всё иначе. Я хорошо поработал летом – спасибо сборной. Приехал уже готовым. – Недавно УНИКС одержал одну из самых ярких побед в истории. – Обыграть «Фенербахче» на их площадке – нечто феноменальное. Они не проигрывали дома с января 2015-го! – Говорят, после матча в раздевалке УНИКСа творилось что-то невероятное. – К сожалению, я эту эйфорию не почувствовал. Сразу после матча меня увели на допинг-контроль, где я просидел полтора часа. Раздевалка была за стеной. Я слышал, как оттуда доносятся радостные возгласы, но вот издававших их так и не увидел (улыбается). – А ведь на вас ставили очень немногие. – Я знаю. Мы приехали туда, уже имея четыре поражения, и на нас ничего не давило. Было какое-то спокойствие. В определённый момент меня это даже немного напугало. Но мы сыграли по плану Евгения Пашутина. Сдержали стамбульцев в третьей и четвёртой четвертях. «Вытащили» концовку, которую в последнее время часто проигрывали. Надеюсь, что это даст нам толчок для дальнейшего развития. – Ожидания от Евролиги совпали с тем, что происходит? – Полностью. Матчей так много, и все такого высокого уровня, что кажется, будто мы играем в НБА. Игра закончилась – и мы о ней забыли. Надо готовиться к следующей. Мы больше играем, чем тренируемся. Но это интересно. Надо равняться на лучших. Здесь есть всё: и опыт, и эмоции. – УНИКС потерял двух важных игроков. Это ударило по команде? – Очень жаль. Антон Понкрашов и Коти Кларк отлично играли. В какой-то момент это нас надломило. Но, с другой стороны, остальным предоставляется прекрасный шанс заявить о себе. Клуб подписал контракт с двумя американцами, надеюсь, они помогут нам уже в ближайшее время. – Хоакин Колом – лучший разыгрывающий, с которым приходилось выходить на площадку? – Трудно сказать. Он может найти такой ход, к которому ты окажешься попросту не готов. Колом способен отдать фантастическую передачу. Мне приятно играть с теми разыгрывающими, которые много и толково пасуют. Этим мне нравится и Понкрашов, и тот же Тэйлор Рочести, с которым играли в «Нижнем». – Почему в первой половине матча вы всегда набираете больше очков, чем во второй? – Я тоже замечаю, что старт мне удаётся лучше. Возможно, дело в том, что к концу игра сводится к индивидуальным действиям. Колом и Кит Лэнгфорд больше владеют мячом, но я стараюсь помогать им. Ставлю заслоны, борюсь за подбор. Это командная работа. Сейчас отличное время. В таблицу посмотрим в мае. Надеюсь, что выступим не хуже, чем в прошлом сезоне.
