Глушаков: я – мясной хулиган

После двух часов в гостях у «Чемпионата» Денис Глушаков просит перерыв. — Сейчас телефон взорвётся. Любимая жена. Дайте, что ли, Егорова сфотографирую, докажу, что я ещё здесь. Мы просто дом строим на Новой Риге, нужно съездить, посмотреть. — Даша, — Егоров сам пишет смс. – Ну дай ещё немного поговорить. «Ты заставляешь меня нервничать. Смотри, а то сейчас рожу», — приходит ответ. Мы почти сразу же отпускаем Дениса, и он успевает всё: посмотреть дом, вернуться в квартиру и отвезти Дашу в роддом, где она на следующий день родит вторую дочь. «Любимая, спасибо, что делаешь меня счастливым, — напишет Глушаков. – Спасибо за доченьку. Теперь она – копия папы. Имей в виду, пойдём за мальчиком, готовься…» — Вы ведь сами жили без отца… — И никогда с ним не общался. Родители разошлись, когда мне годика не было. Знаю только, что его уже нет в живых. Детство у меня получилось счастливое, но непростое. Жил-то с мамой и бабушкой, мужика рядом не было, вот и пришлось стать «хозяином» семьи с детсадовского возраста. Колол дрова, печь топил, зарабатывал разными способами: уголь таскал, металлоломом занимался. — У вас же дядя играл в «Спартаке» и ЦСКА. Разве не помогал? — Как мог. Бабушке иногда что-то присылал, мне вещи братьев перепадали. Да мы и сами справлялись. Например, бабушка с мамой на мельнице работали, а я таскал оттуда муку. Зимой на санках, летом на велосипеде. Загрузишь мешки и минут 30 тащишь их до дома. По пологой дороге легче, а в горку я в шесть лет не тянул, педали прокручивались. Приходилось слезать, так его катить. Зато дотащишь, отдашь бабушке, она продаст. — Народ знал, к кому идти. — Конечно. Зачем им в магазине брать, к примеру, без точных цифр за 100, если тот же мешок у нас стоил 70-80?! Я так понимаю, что бизнес был серьёзный, все в доле были: и охранники, и другие сотрудники. А как иначе жить, если зарплаты нищенские?! — Милиция ловила? — Несколько раз останавливали: «Малыш, откуда мука»? «Купил». «А откуда у тебя деньги»? А у меня-то были. Из кармана достаю, показываю: «Вот, бабушка послала за мукой». Думаю, они все прекрасно понимали, но что с ребёнком и этой парой мешков разбираться?! — Металлолом больше приносил? — Металлолом – это целое спецзадание. У нас в лесу проводили какие-то линии от электростанции. Мы шли в лесополосу, находили кабеля, зарытые в землю, проверяли, присоединены ли они к сети. Если нет, то всё, начиналась работа. Я вечерком лопату брал, нырял в лес, откапывал кабель, топором отрубал метров 20, ждал, пока совсем стемнеет, и через посадку напрямую, чтобы никто не увидел, тянул его во двор. Там разделывал, чёрную обертку сваливал, вытаскивал медные проволоки. Пластины же меди просто так не сдашь — сразу же понятно станет, что украл. А ты на части всё разделишь, сомнёшь молотком — и в мешок. На следующий день отвозишь, опять, якобы, бабушка послала, и деньги получаешь. «Отец бросил нас, жили в сарае». Маурисио о прошлом и «Спартаке» — Что можно было купить за 20 метров меди? — Себе — банан, чтобы перед тренировкой поесть. Остальное в семью отдавал. Но металлолом – это так. Мы ведь воровали ещё. — Фрукты? — Да какие там фрукты?! Иногда и в киоски залезали. Брали всё, что плохо лежит. Знаете, в футлярах из-под мыла продавцы мелочь хранят? Вот их стащишь, вывернешь, набьёшь полные карманы мелочи, приносишь домой, а бабушка: «Где ты взял?». «Да там проходил, нашёл». Счастливый внук был: постоянно ему везло. Один раз даже цыплят «нашёл». — Это как? — Забавная история, на самом деле. У нас цыплята и утки что-то съели и поумирали. Денег нет, ужас, надо что-то делать. Я как нормальный восьмилетний парень сразу всё смекнул. Пошёл к соседке, знал, где у неё живут питомцы, потому что там ягоды постоянно воровал. Смотрю, а птенцы голодные, вокруг всё общипали. Ну я отошёл, нарвал зелёной травы и разбрасывал перед ними. Они ели и шли, ели и шли – и прям к нам во двор. Бабушка спрашивает: «А где ты их взял?». «Да они сами пришли». Правду же сказал (улыбается). Но вечером начались волнения, соседи пришли и бабушке говорят: «Вы не видели цыплят»? Тут она всё поняла и отдала. — Наказала? — За что? Они же сами пришли. Не могла же она подумать, что восьмилетний Денис всё придумал. Хотя хулиганом я был первостепенным. Если приедете в Миллерово и спросите, кем был Глушаков до 11 лет, то вам расскажут много всего. Как окна бились, например. Если приходили, забирались к кому-то на участок черешни нарвать, а тебя палками гнали, то собирались мы компанией, брали камни в руки и кидали по окнам. Вдребезги. «Держали» район. Хорошо, что в милицию я так и не попал. — Вы – капитан «Спартака», игрок сборной. Что стало с остальными друзьями? — Некоторые бизнесмены, а один в полиции и работает…Но когда меня дядя в Москву отправил – всё, прежняя жизнь закончилась. Я и так интересовался только футболом, а тут почувствовал, что могу заниматься любимым делом совсем на другом уровне. — В Москве уже не хулиганили? — Нет, там всё свободное время – один футбол. Сначала жил в интернате, потом у дяди. Затем перешёл из ЦСКА в «Нику», на стадион «Труд». Меня, наверное, вся Варшавка знает (улыбается). Я с утра до ночи там пропадал. Мы, конечно, собирались с ребятами, сидели вечерами. Один парень здорово играл на гитаре. А я дрова рубил для шашлыков. За «Трудом» есть местечко, там и сидели. — Такое ощущение, что вы топор с собой из Миллерово прихватили. — Не, у рабочих взял (смеётся). Там неподалеку ещё один стадиончик строился. Рядом деревяшки валялись. Их рубил – и в огонь. Я был ответственным за костёр. «В номер к Слуцкому не пошёл бы» — Главные хулиганы российского футбола сейчас — это Кокорин с Мамаевым. Их новое видео смотрели?! — Смотрел. Главное, чтобы самим ребятам нравилось. И публике. — Вам после Евро-2016 хотелось шампанского? — У меня немножко другое положение, я уехал с семьёй в Сочи. Люди подходили на улицах, говорили: ну ты-то ладно, полтора гола забил хотя бы. — В Сочи у вас домик? — Квартира. Купили перед Олимпиадой, чтобы родные и близкие отдыхали. Мне там нравится… Ну а по Кокорину и Мамаеву. Ребятам просто не повезло попасть в объектив. Не думаю, что они могли выпить столько шампанского. — Вас так ловили? — Папарацци – лучшие друзья. Всегда удивлялся: зачем снимаете? Лучше подойдите, вместе сядем, спросите, что нужно. — Знаем, что однажды вы выкинули их камеру в реку. — Да, это было весной 2014 года. Сезон закончился, Капелло дал 7 или 10 дней выходных. Мы собрались в ресторане: отдыхали, позволили себя выпить немного и вдруг увидели, что нас снимают. Какие-то два парня сели за соседний стол и поставили сумочку, из которой торчал глазок. Если я был бы пьяный, то этого бы просто не увидел. Видео потом по всем каналам показывали. Думал: «Ну, Капелло теперь точно голову оторвёт». — И что Капелло? — Сказал: «После окончания сезона вы имеете полное право таким образом расслабиться». Мне не на что жаловаться. Это работа папарацци, я всё понимаю. Но в той ситуации камеру я всё-таки заметил. — В тренажёрном зале сборной на Евро-2016 не было камеры? — А что там было? — Павел Мамаев рассёк бровь. — Я зашёл в зал и увидел, что всё уже произошло, так что ничего не могу рассказать. — Есть другая версия. Что вы поругались с Романом Широковым из-за его подколов в адрес «Спартака», а в сутолоке травму получил разнимавший Павел Мамаев. — Не знаю, не знаю… — Тем не менее вас, Мамаева и Кокорина не было в списке Станислава Черчесова. Он ведь говорил, что некоторым игрокам нужно осмыслить своё поведение. Согласитесь, странно, что капитан «Спартака» не попадает в сборную именно по спортивным причинам. — Какие всё-таки провокационные вопросы пошли (смеётся). Но ничего другого вам не скажу. — Вы как-то говорили, что в сборной во время Евро-2016 не было единого коллектива. — Это так. Поделились на маленькие группы. Время проводили в разных делах. Хотя по тренировкам я думал, что выступим мы сильно. Леонид Викторович вроде хорошо готовил команду – и физически, и тактически. — Почему вас не было в его комнате после поражения от Уэльса? — А должен был? И вообще: вы знаете, кто туда заходил?! — Березуцкие, Смольников, Дзюба… — Во-первых, меня никто не приглашал. Во-вторых, мы бы, наверное, и не пошли. Если бы это была чёткая беседа один на один – одно дело. А так ради чего? — С кем вы провели время после матча? — Мы были в другой комнате: Комбаров, Шишкин, Олег Иванов. Тоже задавались вопросами: почему провалили Евро, почему нас так отвалтузил Уэльс? — Был ли вывод про «говно»? — Нет. — А какой? — Я не могу озвучить, пусть это останется тайной. — Ещё до Евро вы должны были понимать, что скорее всего не будете играть. — Такое ощущение было, потому что в контрольных играх перед Евро я не выходил даже на замену. Тогда была небольшая травма: думал, ничего страшного, всё равно сидеть. Но сломался Игорь Денисов, я вышел с Сербией, поучаствовал в голевой атаке. — И усугубили повреждение. — Когда человек находится в хорошей форме, то, как ни странно, мышечные повреждения случаются. Я сделал длинную диагональ и почувствовал, что ситуация печальная. — Правда, что во французской клинике вам написали заключение: «Вне игры на три недели»? — Да, но благодаря медицинскому штабу и Эдуарду Безуглову вышел уже через три дня, забил, как кто-то решил, полгола даже (улыбается). Про Евро, честно, не хочется говорить. Мы там выступили плохо. Нужно доказывать, реабилитироваться перед болельщиками. Это и будем делать. — У вас нет претензий к Слуцкому: к выбранной тактике, к подбору состава, где делалась ставка на игроков ЦСКА в том числе и на вашей позиции? — У меня нет претензий. Тренер выбирает состав. Ему виднее. Да, игроки ЦСКА всегда у него под боком, он лучше их знает и видел их каждый день на тренировках. У нас с Леонидом Викторовичем хорошие отношения. Не собираюсь их портить. «С детства за «Спартак» — Вы ведь тоже немного игрок ЦСКА. Начинали в Москве с этой школы. — Да ладно, это не считается. Тем более на меня там через два года перестали рассчитывать. Хотя переезд эпохальный был: если бы дядя вовремя не забрал в ЦСКА, то не уверен, что футболист Глушаков бы состоялся. Другое дело, что в ростовский интернат я бы всё равно попал. — Откуда такая уверенность? — Не хвалюсь, но я выделялся. Просто реально за все школы играл. Ребята на пять лет старше были, а я их всех возил. Играл нападающего, забивал всё время. Тренеры уже закидывали удочки, что есть такой паренёк из Миллерово, Глушаков. — Вы ведь за «Спартак» болели, и это подтверждено документально. — У меня даже была вратарская форма Филимонова и игровая Цымбаларя. — Откуда? — Сам сделал. Брал майку, потом линейкой на куске бумаги чертил номер, приклеивал клеем моментом, потом кисточкой, которой красят ворота, всё обводил, клал на печку. С утра весь дом краской вонял. — Сложно ли было уехать от такой весёлой жизни в Москву? — Говорю же: ради большого футбола я готов был один в поезде с сумками больше себя таскаться. И с поля почти не уходил. Сначала со своим годом играл, оставался на тренировки других, потом на поле приходили арендаторы с дворов Варшавки и тоже брали меня играть. В общем, футбол у меня был с утра до вечера. — В Москве у вас обнаружили проблемы с сердцем. Что произошло? — Лет в 14 я переходил из ЦСКА в «Нику», было медобследование, где обнаружились шумы в сердце. Бабушка доктор напугала, сказала, что я вообще не смогу играть в футбол. Когда я узнал, то плакал, родные переживали. Но поехали на углублённое обследование, и выяснилось, что это просто незначительные проблемы, связанные с переходным возрастом. — В «Нику» на тренировки приезжал Романцев. А с Цымбаларём или Филимоновым успели пообщаться? — Мне в рамках шоу «90-60-90» Александр передал майку со своей фамилией. Там ещё вторая буква «и» в обратную сторону написана. Так что детская спартаковская мечта, можно сказать, сбылась. «У меня нет серванта для трофеев» — Тут у нас есть целая серия вопросов о том, что вы готовы сделать, если «Спартак» станет чемпионом. Кто-то предлагает отрастить усы. — До конца сезона никаких обещаний. В прошлом году уже сказал, что буду готов с вышки спрыгнуть, если возьмём золото. Хватит, не надо. — Но год назад никто ещё не знал, что «Глушаков – это похороны». — За фразу Ваньку спасибо. Хорошо зарядил. Уже, кстати, футболки лепят с этим изображением. Мне пока не дарили, но, чую, деньги буду собирать за использование собственного образа. Ванёк ведь добавил меня в одноклассниках… — Вы там зарегистрированы? — До Миллерово «Инстаграм» долго доходит, там люди живут в «Одноклассниках» (улыбается). Держим с женой один аккаунт на двоих, чтобы общаться с друзьями детства. В общем, Ванёк меня добавил, написал, даже видео прислал из бани, где они парятся и кричат: «Глушаков – это похороны»! Ну, поржали, я сказал ему: «Давай приезжай на один день в Тарасовку». Потом уже пригласил его на «Рубин», пообещал футболку, но его с хлебозавода не отпустили. Жаль. — Вопрос по теме от читателя: «Хотите, чтобы после ваших голов включали похоронный марш»? (Егор Синицкий) — Нет-нет, не надо. С этим шутки плохи. — Василию Березуцкому фраза тоже не очень понравилась: «Глушаков – это похороны»? Всё может быть. Где же Глушаков был 15 последних лет? Не знаю. Здесь дело же не в самом Денисе, а в болельщике — он же это сказал. Так что сложно что-то комментировать. Вот берёшь историю российского футбола, открываешь, читаешь. В «Википедии» всё вроде написано». Что Денис, о вас, в «Википедии» написано? — Отвечать я не собираюсь. Скажу про титулы. Ну, вот так пока получилось, что у Глушакова нет титулов. Я тренируюсь, стараюсь, играю и делаю всё, чтобы они были. — У нас в редакции тоже стоит сервант для титулов. Пока пустой. — Не знаю, откуда пошла эта шутка с сервантом. Слышал её раза три-четыре. Всем скажу: серванта у меня дома нет, и покупать его точно не планирую. «Зениту» два раза отказывал и туда не собираюсь» — Вы зарегистрировались в «Твиттере», и начали подкалывать всех самостоятельно. Нам особенно понравился скрин сообщения вашей мамы после игры с «Локомотивом»: «Ура, коней остановили». — А что, она не права?! ЦСКА не выиграл, у них был спад. Не вижу здесь ничего такого. — За неделю до этого вы ответили в переписке с «твиттером» «Зенита», что их «Крестовский» вряд ли когда-то достроят. — А разве тут тоже не по сути?! За эти деньги в Германии бы уже пять суперстадионов соорудили. Другое дело, что сейчас я это обсуждать не хочу. Ну, обменялись колкостями, подогрели интерес – так-то мы все друг друга уважаем. — Но вы понимаете, что после ваших перепалок в «Твиттере» в «Зенит» вас больше не позовут? — А я туда и не собираюсь. Меня два или три раза уже приглашали – в 2009-м слухи ходили, в 2011-м, в 2012-м. — Почему отказали? — В начале карьеры я даже не сомневался, потому что видел, как молодые игроки переходят в «Зенит» за деньгами и там не играют. А в «Локомотиве» мне тогда дали шанс, я был благодарен, получал игровое время, забивал. В 2012-м «Зенит» уже официально выходил на Ольгу Смородскую, но Жозе Коусейру и ребята попросили не уходить. Я ответил: «Доиграю чемпионат, а там видно будет». У нас тогда интересный сезон, надеялись, что «Локомотив» выиграет что-то. Но, видимо, провалили зимний подготовительный цикл из-за старта в Лиге Европы. Хорошо провели первые четыре игры после перерыва, а потом почти все матчи отдали, физически сдулись. Это было разочарованием. — «Зениту» вы отказали, а ваш переход в «Спартак» болельщики посчитали предательством. Не обидно? — Я думал об этом и понимаю фанатов «Локо». Их право реагировать на трансфер, их право оценивать меня как личность. Но, честно, я несколько лет каждый день убивался на тренировках и в играх, но иногда наступает момент, когда клубу и игроку следует разойтись, чтобы расти дальше. Тот год, когда я переходил в «Спартак», стал едва ли не худшим для «Локомотива». Мы вновь ничего не выиграли, появилось какое-то чувство безысходности, я сам начал играть хуже. Уже чувствовал тогда, что вышел на тренировку «для галочки» — вроде всё сделал, но без позитива. Наступил застой. Я так Роме Шишкину объяснил: «Сам понимаешь, бывают ситуации, когда надо уйти». — Шишкин отговаривал от перехода? — Он сказал, что хочет, чтобы я остался, но не отговаривал. И я считаю, что сделал правильный выбор. В «Спартаке» я счастлив. — Вас пытались удержать в «Локомотиве»? — Я встретился с Кириллом Котовым: «Мы готовы тебя сохранить, дадим тебе больше, чем «Спартак». Но я сказал, что хочу сменить клуб не из-за денег. Я перешёл в «Спартак», чтобы прогрессировать и играть. — Смородская не вызывала на личную беседу? — С Ольгой Юрьевной просто попрощались – она мудрая женщина, знает, когда надо включиться, а когда бесполезно. Кому нужен игрок, который тренировался бы из-под палки, с «кисляком»? Думаю, что и «Локомотиву» было выгодно меня продать. Кажется, 8 миллионов получили. В общем, мирно разошлись. — Но почему именно «Спартак», если ещё и «Зенит» не выключался из борьбы? — На мой переход больше повлияли братья Комбаровы – это они меня переманили: «Переходи к нам!» Так и вели перекрёстные переговоры с Карпиным. Я сказал, что хочу лично услышать от тренера, что он во мне заинтересован, что рассчитывает на меня, узнать, на какой позиции он меня видит. — Услышали? — Мы встретились в ресторане всего на пять минут. «Так, Глушаков, — спросил он в своём стиле. – Какой вес у тебя»? «Сбрасывай пять кило – и готовься». С таким подходом у меня сомнений не осталось. Получил новый импульс. Ел овощи, отказался от жареного, бегал по вечерам в парке, скинул. От 85 кило, с которыми мне было комфортно, остались 80. И стало ещё комфортнее. Вспомнил тогда фразу Олега Кузьмина: «Клуб надо каждые три года менять, чтобы эмоции были. Надо каждый раз бросать себе новый вызов». — В «Спартаке» вы уже больше трёх лет… — Нет, в «Спартаке» эмоций много! Никуда не собираюсь. — И всё-таки вернёмся к Питеру. Супруга рассказывала о том времени: «Денис есть не мог, всё сомневался – «Зенит» или «Спартак». Но я ему сказала: «Никакого Питера, здесь у меня работа, зубная клиника. Никуда мы не поедем?!» — Понятно, все тайны выдала. На самом деле было не так. Я уже точно знал, что буду в «Спартаке», но всё равно в шутку подкалывал её. Мол, собирай вещи, готовься, едем в Питер. Она бесилась, не понимала. Но, правда, тёрки уже кончились. Карпин, Москва, «Спартак», Комбаровы — всё это было моим. Даже не интересовался конечным контрактным предложением «Зенита» — мне оно было безразлично. «Карпин – топ-тренер» — Как вам работа с Карпиным? Леонид Слуцкий считает, что Валерий – отличный эксперт. Вы же сравниваете его с Каррерой. — Он не эксперт, а топ-тренер. Так и напишите. Я это сразу ощутил: и по тренировочному процессу, и по разбору соперника. Нас реально водили за руку, объясняли – и, вспомните начало того сезона, мы играли вообще без провалов. Каждый знал, куда бежать, что делать. Если я получал мяч после ввода из аута, то Комбаров уже успешно набирал в зону – настолько всё было просчитано. А стандарты?! Да в матче с «Зенитом» при пустых трибунах Мовсисян один забил после углового, а все могли чуть ли не пять. — Динияр Билялетдинов вспоминал о Карпине иначе. «Я был не согласен с оскорблениями в адрес игроков. Нельзя ставить себя выше – в каком бы положении ты ни был. «Коряга», «мешок с говном» – в адрес заслуженных людей. Как Карпин называл заслуженного футболиста Глушакова? — Да по-разному мог назвать. Не только ведь Билялетдинову доставалось, но и мне, и тем же Комбаровым, и легионерам – он ко всем одинаково относился. А как ещё надо: заткнуться и гладить всех по голове: «Ничего страшного, ещё раз гол в свои ворота привези»?! Мне настрой Карпина нравился, при нём я никаких проблем, драк, конфликтов не видел. — Есть мнение, что вы же Карпина и сплавили. — Ага, каждого тренера Глушаков и ОПГ «Ромашка» сплавляют. Это полный бред. Проблема была в другом. Зимой Карпин хотел изменить модель, играть в пять защитников, поэтому делал акцент не на физику, а на тактику. Может, хотел, чтобы мы на свежести начали второй круг, но где-то вместе с помощниками прогадал. Мы ведь говорили, что ноги слабые, пустые будто, сил нет… — Так шли бы в зал дорабатывать. — Там мы шли, а нас оттуда выгоняли, мол, никакой дополнительной работы. В итоге идея не сыграла, весной мы были варёными. Я сейчас начал понимать, что это, возможно, было от неопытности как нашей, так и тренерского штаба. — Карпин был обижен на вас? — Нет. А на что обижаться?! Перед увольнением он появился в раздевалке, сказал: «Спасибо» — улыбнулся и ушёл. Надеюсь, вернётся. Он точно должен работать в РФПЛ. «Якин удивлялся: «Почему они так много получают» — Карпин в вас верил, а Якин чуть ли не на первой тренировке сказал: «Глушаков и Комбаровы у меня в Швейцарии играли бы во второй команде». — Тоже слышал эту фразу от третьих людей, мне её передали сразу после чемпионата мира в Бразилии. Но в лицо Мурат никогда такое не говорил. Так что проверить подлинность никто не сможет. Другое дело, что ему в России было реально тяжело, плохо, непонятно. Жил себе человек в Швейцарии, тренировал крепкий «Базель», уверенно выступал в Лиге чемпионов, а тут новая страна, новый менталитет. Мурат реально ходил и спрашивал у людей: «А почему футболисты демонстрирует, что получают большие деньги? А почему у них машины такие дорогие»? — Так и говорил: «Глушаков, зачем тебе «Бентли»? — Не обязательно лично и не обязательно «Глушаков», но такие вопросы у него были. Может, у Швейцарии другой, скромный стиль жизни. Мурат ведь мог прийти в стильном костюме и надеть под него спортивные кроссовки – и это его не смущало. При Якине мы много бегали, занимались физикой, но на поле у нас не очень получалось. — При Якине из «Спартака» ушёл Дзюба. Ситуация напрягала? — С Артёмом ни у кого проблем не было. Мы заранее знали, что он уйдёт, при этом Дзюба хорошо тренировался, забивал голы, честно доиграл круг до конца. Когда мы с руководством общались, то я Артёма поддержал: сказал, что это его жизнь, его выбор. Повторю: я сам был в такой ситуации, когда долго играл в «Локо», но вместе у нас ничего не складывалось. Я так понимаю, что в нынешней ситуации выиграл и Артём, и «Спартак». На Зе начинается… 10 лучших игроков первой части сезона РФПЛ «Зе Луиш будет играть в топ-чемпионате» — Федун сказал, что Зе Луиш сильнее Дзюбы. Вы согласны? — Леонид Арнольдович – президент «Спартака», он может сравнивать, но игроку это делать некорректно. — Зе атлетичнее, Дзюба техничнее… — Кто вам сказал, что Артём техничнее? Так скажу: у Зе всё есть для игры центрфорвардом. Он прыгает, бегает, обыгрывает, сохраняет мяч, забивает. Да, случилась травма, а если бы не она… Думаю, что ещё пару лет, и мы точно его потеряем – будет играть за большой клуб в топ-чемпионате. — Ещё год назад о Зе Луише говорили иначе. — Он приехал к нам в тот момент, когда в Португалии уже шёл чемпионат, а мы, наоборот, были все разобранные. Думаю, Зе повозил нас на сборах и решил, что в России можно всё делать не напрягаясь. В итоге расслабился, потерял форму, а сейчас опять набрал. Хороший он парень, русский учит, на машине по Москве сам ездит, указания навигатора понимать научился. — У него ведь какое-то странное прозвище. — Аватар. Он как одуванчик свой состриг с головы – стал на героя фильма похож. Он смеётся. Говорю же, парень добрый. «Квинси чуть не подрался с Челльстрёмом» — При Якине в «Спартак» пришёл и Квинси. По первым тренировкам было понятно, кого вам привезли? — Ага, я так и подумал: «Кого нам привезли»? Вообще ни о чём. — Серьёзно? — Да. Квинси бегал, желания много, пытался обыгрывать. Но ничего не получалось — терял, злился. Он ведь сразу чуть с Челльстрёмом не подрался. — Ого. — Я тогда травму получил, стоял в стороне. Тут вижу: Квинси опять ошибся, потом грубо сыграл, начал кричать на кого-то. К нему подошёл Ким, говорит: «Эй, малыш, успокойся, ты в команде всего два дня, а уже открываешь рот». А Промес только сильнее завёлся, толкнул Челльстрёма, которому уже под 40 тогда было. Ну, кое-как успокоились, помирились. Тогда у Квинси ещё игры не шли, и я ему сказал: «Если ты хочешь забивать и нормально жить в России, то надо сначала проставиться перед командой — встретиться, пообщаться». Он обрадовался даже: «Где, куда?» «В баньку», — говорю. «Что за баня ещё»? «Да так, русские традиции». — Согласился? — Стол накрыл, всё как надо сделал. — С пивом? — С квасом (улыбается). Посидели, посмеялись. Сначала его банщики парили вениками – он выдержал. Потом уже я – короче, выполз Квинси просто под кайфом. После этого начал и забивать, и в коллективе стало всё классно. Теперь когда новички приходят, я зову Промеса и говорю: «А ну-ка расскажи им, что нужно делать, чтобы поперло?». «Проставиться». Но пока никто из новеньких не решился. Странные люди. Промес: если к русским пойти за сахаром, они просто не откроют. — Говорят, что нынешний Квинси поймал звезду. Денис Давыдов рассказывает, мол, голландец ходит по базе, говорит: «I’m fucking Quincy Promes». — Да это шутки, ирония. Он ведь при этом улыбается своей этой голливудской, белоснежной. Никакую звезду он не поймал. С ЦСКА, например, вообще на уколах выходил и понимал, что усугубит повреждение, но очень хотел помочь в дерби. Из-за этого восстановление затянулось… — Если Квинси уйдёт, будет ли «Спартак» прежним? — Вот последние игры как раз показали, что незаменимых в «Спартаке» нет. Забить и спасти может любой. Но мы все хотим, чтобы Промес остался. Даже не буду объяснять почему – и так понятно. «Сказал: если не поговорим с Аленичевым – на следующий матч не лечу» — Нынешний «Спартак» с Промесом и Зе всё-таки собирался при Аленичеве. — Не спорю. — Но вам не нравилось, как он работает. — Кто вам такое сказал? — Вывод можно собрать из ваших комментариев. Каррера ведь и эмоциональнее, и тренировочный процесс наладил, и разбирать соперников стал, и нагрузки правильные. — С Аленичевым всё тоже было нормально. Мы хорошо играли. — Есть версия, что футболистов раздражали в нём несколько вещей. Первая, что он постоянно намекал футболистам на их низкий уровень: «Вы же играете за «Спартак», такие деньги получаете, но не можете сделать простых вещей». — Это неправда. Аленичев мог рассказать истории о своём времени в «Спартаке», но не делал сравнений. — Тогда второй пункт. Команде не нравилось, что Аленичев чересчур спокоен во время матчей и тренировок. Мы сами много раз видели, как во время занятий он играл в теннисбол с Егором Титовым. — Ну, если у нас восстановительные мероприятия, то почему бы им не играть в теннисбол? С нами, что ли, тянуться?! А уж эмоции – это дело каждого. Кому-то нравится, когда тренер заводит, другие любят тишину. Мне ближе харизма Массимо. — В-третьих, Роман Широков говорил о статичных квадратах в тренировочном процессе. Якобы, такие занятия тяжело адаптировать под настоящий футбол. — Опять же, меня нагрузки устраивали. А если ноги были пустыми – я шёл дорабатывать в тренажёрный зал. — Получается, что для вас все тренеры хорошие, что бы о них ни говорили. Даже «самый слабый Билич». — В тысячный раз скажу, что тогда я был под наркозом и наплёл то, за что потом было стыдно. Так что можете провоцировать, но критики не дождётесь. — Но у вас тоже был неприятный момент с Аленичевым. После матча с «Уралом» появилась информация, что Глушаков выставлен на трансфер вместе с братьями Комбаровыми, после чего и состоялся разговор в кабинете тренера. — Эту ситуацию уже могу прокомментировать и заверить, что в кабинете мы ничего не решали. В том матче тренерский штаб дал мне задачу персонально играть с их парагвайцем или чилийцем. Как его?! Асеведо?! Точно! Вроде бы, всё было нормально, но Аленичев заменил меня в первом тайме. А во втором именно Асеведо и забил единственный гол. После матча я сразу спросил у Аленичева: «Почему меня поменяли»? Он ответил: «Я так решил». Всё! — Вам этого объяснения не хватило? — Уже на следующий день на тренировке ко мне подошёл Титов, сказал: «Не кипи, спокойно играй и тренируйся. Бывает такое, когда надо игру передёрнуть заменкой». Но тогда же пошли слухи, что я вместе с Димой Комбаровым выставлен на трансфер. При этом из клуба мне не звонили, ничего не объясняли. — Волнительно. — Немного. Через несколько дней у нас был уже матч в Грозном, и я сказал Диме: «Если сейчас ситуация не решится, то я, наверное, в Грозный, не полечу». — Даже так? — Я объяснил: «Представь, ошибусь, поскользнусь случайно. И начнутся разговоры, мол, Глушаков и ОПГ «Ромашка» сливают тренера. Дима согласился, что я прав. Но вечером Аленичев всё-таки сам подошёл. Видимо, что-то почувствовал сам. — И что он? — Спокойно сказал: «Я на вас рассчитываю. Не понимаю, откуда идёт информация. За статус игроков основы не переживайте. Речь о трансфере не идёт». — Поверили? Кирилла-то всё-таки убрали из первой команды. — Ему заранее объявили, что контракт не будет продлён. Всё было честно. Так что когда узнали о массовом выставлении на трансфер, то за своё место не переживали. — Разве нормально, что руководство очищает чуть ли не половину состава? — Нормально, учитывая, что некоторые люди прямо и давно показывали, что им на всё наплевать. — Например? — Тино Коста на тренировках открыто провоцировал. Мог ударить исподтишка, сыграть необоснованно жёстко, выбить мяч со злости, сорвать манишку и уйти с поля. Хурадо ещё был чем-то обижен. Они уехали, удачи этим ребятам. А те, кто хотел играть за «Спартак», остались. — Широков тоже не хотел? — Там ведь были какие-то вопросы с контрактом, о которых я не осведомлён. Широков: произошедшее в «Спартаке» — безумство — Вы ведь прекрасно обо всём осведомлены. — В любом случае эту тему комментировать не буду. — Прокомментируете, почему команда не билась в матче с АЕК? — Что значит «не билась»? — Играла чересчур плохо, будто не хочет, чтобы её тренировал этот человек. — Бред. У нас было несколько моментов, но пропустили необязательный гол в конце. — В том матче не вышли в основе. Понимаете почему? — Опять же, решение тренера. — Если Карпин – топ-тренер, то Аленичев? — Тренер… Тренер – он и в Африке тренер. Митрюшкин: Карпин — тренер, об Аленичеве сказать нечего «Каррера говорил с нами как с друзьями» — Что мешало команде играть при Аленичеве так, как провели первую часть чемпионата без него? (Андрей Зайцев) — С Аленичевым, повторю, мы тоже хорошо играли. Много побеждали. При Каррере мы ведь пока тоже ничего не выиграли. Лучше задайте этот вопрос, когда мы доведём дело до конца. Тогда уже и можно будет сравнивать. — Сколько процентов заслуги Карреры в нынешних успехах «Спартака»? — Думаю, процентов 80. — Помните первый день Карреры в «Спартаке»? — Смутно. Приехал тренер сборной Италии, был приветлив, общался со всеми: «Чао, чао»… Но понятно, что по-настоящему он раскрылся, когда ему доверили команду. На тренировках вел себя ярко, говорил и подсказывал эмоционально, подбадривал ребят, чтобы встрепенулись. С тех пор так – каждый день. — Вам нравится? — Всем нравится, все от этого кайфуют. Думаю, не надо ничего менять. У нас ведь никто не знал изначально, останется ли Каррера в «Спартаке» после смены тренерского штаба. Шли разговоры о Бердыеве. Каррера был в подвешенном состоянии. Первые пару матчей спрашивал у ребят о соперниках, об их сильных и слабых сторонах. Мы выиграли с ним два матча – в этот период все общались с ним как с другом. При этом никто не умаляет его авторитета, все оставались профессионалами. Мы выполняли установки на сто процентов, и это дало результат. Тренер полюбился нам за откровенность, открытость, доверие. Он прямо говорит о том, что ему нравится и не нравится, ставит в состав тех, кто на данный момент сильнее. Это видно по матчам – у нас постоянно какие-то рокировки. Попов играет, гол забьёт – потом сядет. Джано выйдет, забьёт. Пока один устал и отдыхает, вместо него появляется другой. Это важно, ведь все футболисты амбициозны, хотят играть. — В чем еще Каррера изменил «Спартак»? — За последние полгода мы сильно прибавили в тактике. Но я не могу говорить об этом подробно сейчас, раскрывать тайны. Например, в переломном матче с «Краснодаром» мы разобрали соперника, сделали правильные выводы, вышли, зная его сильные стороны, и очень уверенно победили. В случаях, когда мы не добивались результата, не выполняли установку тренера, Каррера все равно брал вину на себя. Мы в свою очередь все понимаем, и тоже берем вину на себя. Так создается команда. В Самаре, например, несмотря на то что мы получили все установки, быстро потеряли концентрацию и не выполнили то, что Каррера от нас просил. Но даже так проигрывать иногда нужно – это помогает встрепенуться. Делаем шаг назад и два вперёд. Поэтому и после матча я собрал команду для этого злого фото в самолете. Мы и выигрываем, и проигрываем вместе. Мы – одно целое. И роль тренера здесь очень велика. — Каррера говорит только по-итальянски, в команде его понимают всего три человека. Какую роль в результатах команды играет новый переводчик? (Леонид Меркурьев) — Прежде всего, мы понимаем эмоции, даже если переводчик передаёт нам только слова. — Иногда на пресс-конференциях создаётся ощущение, что Каррера говорит очень много, а переводчик в результате обходится парой слов. У вас на тренировках нет ощущения недосказанности? — В принципе то, что он говорит, нам понятно. А если вдруг что-то неправильно переведут, у нас всегда есть Сальва Боккетти, который объяснит футбольным языком. — Вам было бы приятно, если бы Массимо когда-то возглавил «Ювентус» (Александр Зеленов) — Во-первых, нам приятно работать с таким тренером и не хотелось бы его терять. Но если у него есть мечта когда-нибудь возглавить «Юве», то желаю, чтобы она сбылась. — Массимо изменился за полгода в России? — Разве что внешне. Вы же видели эти фотки в соцсетях — сравнение, когда он пришел и выглядел молодо, а потом поработал тут — и постарел. Мы ему это все показали, спросили: «Как же так, нужна ли помощь»? Он посмеялся, сказал, что видел эти фотографии. «Сейчас поеду в отпуск с семьей и вернусь еще в более крутой форме, чем начинал. Ждите». «До Джеррарда мне еще расти и расти» — Сейчас зададим побольше вопросов от читателей. Вот, например: «С приходом Карреры вы больше нацелены на атаку и играете ближе к воротам соперника, чем в прошлом году. Это действительно та позиция, на которой вам наиболее комфортно играть? (Андрей Карьёнов) — Где я только не играл! Моя позиция поменялась, потому что у нас появился Фернандо. Он – чистый опорник. Когда мы садились вместе низко, то показалось, что друг другу даже мешаем. Потом Каррера решил, что я буду играть чуть выше. В «Локомотиве» на этой позиции я немало забивал. — Не обидно ли, что столько лет потеряно? Всё-таки могли забивать, а работали «ломовой лошадью». — Бывали такие моменты. Иногда, когда мы проигрывали, я хотел бежать вперёд, но понимал, что не могу бросить позицию. Видел, что мог бы сыграть по-другому, нежели другие наши игроки. Зато сейчас кайфую, получаю удовольствие. — Другой вопрос от читателя: «Вы кусаете Фернандо или ещё что-то? Почему в последних играх так много брака в передачах? (Дима Конаков) — Ну что вы. Может, человек устал психологически. Нельзя же на протяжении всего чемпионата быть всегда на подъёме и удерживать планку. — Не было ощущения с приходом Зобнина и Фернандо, что немного «подгорает» место в основе? — Нет. Знал, что пришли хорошие футболисты, один их которых – перспективный молодой россиянин. Что скромничать, Роме светит хорошее будущее. Но, думаю, корона у него не вырастет. О Фернандо я особо не знал, но понимал, что будет здоровая конкуренция. — Тут читатель придумывает для вас новую позицию: «Сможете ли вы, если будет нужно, занять место в воротах и отбить 11-метровый?» (Антон Шпак) — Отбить не знаю, но в ворота встану сразу. В воротах я лев! В детстве ведь был Филимоновым. Иногда я довольно неплохо стою, отбиваю. С ребятами иногда дурачимся. — Уместно ли, когда вас называют русским Джеррардом»? (Павел Яхин) — Приятно, что сравнивают, но до него мне еще расти и расти. У нас из общего разве что тот факт, что он тоже бегал от штрафной до штрафной и тоже забивал. Но совсем на другом уровне. — Станете ли праздновать, если забьете гол «Локомотиву»? (Леонид Меркурьев) — Нет, зачем народ будоражить? Но посмотрю потом, как они будут себя вести. — Можете ли назвать гол ЦСКА самым важным в своей карьере? — Важных много было. Он был запоминающимся, потому что это был первый гол ЦСКА, да еще и лучшему вратарю страны. — Вы готовы провести всю оставшуюся карьеру в «Спартаке»? Или хотите где-нибудь за рубежом ещё поиграть? (Александр, Печора, респ.Коми) — Не всё зависит от меня. Если буду устраивать тренера, почему нет? Каждый мечтает доиграть до конца карьеры в самом популярном клубе страны. А если пригласят в топовую команду за рубежом, я бы не отказался. — Алан Дзагоев, например, не скрывает, что хочет за рубеж. — Алан всё-таки помоложе, а мне уже через месяц 30 лет будет. Понимаю, что для многих это пиковый возраст, но наверняка таких футболистов, как Глушаков, там много. Дзагоев: в 2012-м я готов был перейти в «Тоттенхэм» «Да какой я лидер»? – Глушаков в «Спартаке» был на совсем разных ролях: то успешным новичком, то критикуемым футболистов, который тренеров сливает. Сейчас он лидер, капитан команды. – Да какой я лидер? У нас вся команда – лидер. Я не хочу себя как-то выделять. – В детстве вы отвечали за семью. Сейчас – за команду. Для вас ведь важно находиться в таком статусе. – Думаю, что все-таки не в этом дело. Просто я играю на такой позиции, когда рядом и оборона, и атака. Надо подсказывать. Да, понятно, повязка капитанская, тренер спрашивает, есть какой-то авторитет. Плюс возраст. У нас команда молодая, мало кому за 30. Понятно, что надо советовать что-то. Это нормально, я думаю. Главное, чтобы это было во благо команде. — Вы жестко общаетесь с партнерами – это видно. – Глушаков же не ко всем футболистам подбегает. Он знает, кому подсказать. — За Дениса Давыдова обычно страшно. Ему достается в любом моменте. — Да потому что это Давыдов. Парню не первый раз дают шанс. Если он не исправится, не задумается и не уделит больше внимания футболу, то…Денис просто где-то витает в облаках. Иногда кажется, что выходит и будто трибуны рассматривает — кто там пришел, зачем. А если будет больше тренироваться, сконцентрируется, то станет действительно хорошим футболистом. – Есть мнение, что его срубила фраза про Месси. – Да она уже вылетела у него из головы. Он уже понял, что он не Месси. Давыдов: у Аленичева я был манекеном. У Карреры — футболист! – Еще от вас достается Мельгарехо. – Когда люди выходят на 20 минут, они должны выкладываться на поле по-максимуму. Много рывков делать, прессинговать. Мы должны чувствовать свежую энергетику, свежесть, силу, чтобы команда задышала. А такое не всегда происходит. Может, они выходят и теряются психологически. Тяжело сказать. «Взял бы в «Спартак» Смолова» – Вновь переходим к вопросам читателям. Кого из действующих футболистов сборной вы бы пригласили в «Спартак»? — Шишкина. Сто процентов. Такие футболисты нам нужны. Вы бы видели, что он на моем турнире в Миллерово вытворял. На самом деле, Рома в порядке. — Шишкин – близкий друг. Он не считается. — Тогда надо смотреть по позициям. Думаю, взял бы Смолова, потому что у нас один Зе Луиш сейчас в атаке. Он хороший нападающий, но, к сожалению, сломался. А Мельгарехо то левого вингера играет, то правого. – Уверены, что Смолов заиграет в «Спартаке»? – Тяжело сказать. В Спартак переходят люди и не могут играть, потому что такая публика, такое фанатское движение, что многие не выдерживают психологического накала. — Может, поискать среди собственного резерва? Заиграл же Кутепов, стал основным защитником сборной. — У него хорошие физические данные, есть другие большие плюсы – рост, игра головой. Он хорошо читает игру. — Сможет заменить Березуцкого и Игнашевича в сборной? – Он лучше будет, если не зазнается и будет работать так же. «Я – «мясной» хулиган» — Смолов любит читать. А вы? — Я не очень люблю. «Чемпионат» вот читаю. Автобиографию Фергюсона год назад изучил. Может, потом, когда карьера закончится, потянет к литературе. Время поспокойнее настанет. А то все детство хулиганил, потом уехал и жизнь полностью футбол занял. — Как там, кстати, в Миллерово сейчас? Стало лучше? — Дороги вроде чинят, остановки новые появляются. Но народ как жил, так и живет. — Только Глушаков им стадион построил. — Построил-то да. Но статус профессиональной школы получить нереально. Тренеров нет, лицензии нет. Виталий Леонтьевич заверил, что поможет три года назад. Я уже шучу: «Обещанного три года ждут». Хочется все-таки, чтобы с ребятами хорошо работали. Много талантов в России, только их не видят. Не у всех, как у меня, есть дяди-футболисты. — Вы хотели бы вернуться в Миллерово и жить там? — Я ж простой пацан, поэтому, конечно, да. А вот Даша и все мои девочки – точно нет. Поэтому я теперь столичный, «мясной хулиган» — тут уже без вариантов… Интервью: Дмитрий Егоров. Беседовали: Денис Целых, Полина Куимова, Галина Козлова.