"Если в организме что-то запрещенное - отстраняют, не разбираясь"

Велогонщики команды «Газпром — Русвело», участник трех Олимпиад Сергей Лагутин и мастер спорта международного класса Андрей Соломенников в интервью «Газете.Ru» рассказали о допинговой ситуации в велоспорте и мерах, которые необходимо принять, чтобы этот вид приобрел популярность в России. На презентации команды «Газпром — Русвело» знаменитый велогонщик Сергей Лагутин, чемпион мира до 23 лет в групповой гонке и участник трех Олимпиад, рассказал «Газете.Ru», что представляет собой его нынешний коллектив, как изменился велоспорт после допинговых скандалов и планирует ли он принять участие в токийских Играх.

— Команда «Газпром — Русвело» — это принципиально новый проект в мире велоспорта?

— Не то что бы это что-то совсем новое. У России было два проекта: «Катюша», где были легионеры, и чисто российская команда. Думаю, сейчас мы идем в правильном направлении. Каждый спортсмен имеет возможность проявить себя, нет посторонних людей, которые приходят в команду только ради денег. У нас никто не ущемляется. Есть молодые гонщики, которые должны еще подрасти и набраться профессионального опыта. Есть опытные ребята, которые уже все доказали и имеют возможность проявить себя в чем-то новом.

— Насколько дестабилизирует атмосферу в команде наличие человека, у которого контракт равен семи другим? Какое обычно процентное соотношение в командах топ-гонщиков и тех, кто им помогает?

— В велоспорте, конечно, расценки совсем другие, не как в хоккее или футболе. Но разница тоже бывает ощутимой. Наверняка есть те, кто завидует и чувствует себя ущемленным, но это мотивирует в спортивном плане. Я считаю, если тебя оценили во столько-то, у тебя есть другие варианты, ты можешь перейти в другую команду. Если тебя все устраивает, ты подписываешь контракт и продолжаешь работать дальше над тем, чтобы повысить свои результаты, стремишься к чему-то большему. У нас в составе гонщики разных специализаций: и спринтеры, и горняки, и универсалы. У каждого своя цель, каждый готовится к своим соревнованиям, где он может себя проявить. Ни один гонщик не ставит целью сезона все гонки от первой до последней проехать в наилучшей форме. Каждый настраивается на что-то конкретное и выводит на максимальный уровень свою форму.

— В свете известных событий команда находится под пристальным взглядом антидопинговых служб. Насколько чувствуется давление?

— На самом деле, я лично его совсем не ощущаю. Мне кажется, это заслуга генерального менеджера команды Рената Хамидулина. На велоспорте это не особо отразилось. У нас проверок больше не стало. Наш спорт всегда был под пристальным вниманием. Проверки как были, так и остались. Разве что в прошлом году было несколько позитивных тестов на мельдоний, но обошлось без санкций.

— Велоспорт известен различными допинговыми историями. Какова сейчас степень доверия к докторам? Как хорошо гонщики осведомлены о происходящем? Они понимают, что и зачем им дают, или беспрекословно принимают все?

— Те, кому это интересно, конечно, спрашивают совета у докторов. Но у нас работают грамотные специалисты, они знают, что ответственность полностью ложится на них. Сейчас все это прописано в каждом контракте: командный медик должен быть в курсе всего, что поступает в твой организм. Ничего другого ты принимать не можешь. Все зависит от того, насколько серьезно ты сам к этому относишься. Некоторые звонят из аптек, спрашивают, что им можно купить.

— В контракте прописаны какие-то санкции на тот случай, если спортсмен дисквалифицирован за допинг, но вещество попало в организм не по его вине?

— Да-да, все это прописано. Но по контракту ты сам несешь ответственность за любое вещество, которое попадает в твой организм. Поэтому если попадает что-то запрещенное, отчисление из команды моментальное. Не разбираясь, кто прав, кто виноват.

— Какие задачи у команды на сезон и, может, на более отдаленное будущее?

— В этом сезоне команда «Газпром» уже сделала большой прорыв. Я пришел из «Катюши» и увидел в велосипедном сообществе уважение, они знали, что это серьезная команда. Я считаю, что мы, гонщики из других команд, только усилим состав. Моя цель – внутри пелотона добиться большего уважения, доказать, что мы можем вести гонки на высоком уровне, сражаться во всех специализациях. Северные равнинные гонки, горные испанские... Наше место уже установлено, теперь надо его закрепить и подняться еще выше.

— Как соотносится работа в команде с подготовкой к Олимпиаде?

— Наша команда, пожалуй, одна из всех очень тесно работает с Федерацией велоспорта и идет навстречу мероприятиям вроде Игр и чемпионатов мира. Если кто-то поедет выступать за сборную России, команда создаст тебе максимальные условия, чтобы готовиться к стартам. Я не думаю, что кто-то еще делает так же. Коммерческие команды чаще всего интересуют только спонсоры и реклама, а где ты будешь представлять свою страну, им все равно. Весь состав, включая персонал, больше работает на патриотической идее – показать всему миру, что мы российская команда, которая может соревноваться на высоком уровне своими силами, без иностранных специалистов. Каждый стремится максимально хорошо проявить себя и чувствует, что за нами Родина. — А вы ощущаете, что нужны Родине? Интерес к велоспорту в стране достаточно низкий, его не так часто показывают по ТВ и не пропагандируют. — Интерес к велоспорту действительно на очень низком уровне, но, возможно, это как раз и придает вдохновение. Конечно, в последние годы велоспорт в России стал гораздо популярнее. Однако и сейчас больших городах не очень хорошо относятся к велосипедистам. Например, водители. Но я считаю, что правильная раскрутка — это лишь вопрос времени.

— Что нужно сделать, чтобы у нас стали обращать внимание на велоспорт?

— Я сравнивал Россию с другими странами и не нашел ответа. Сначала предполагал, что дело в погодных условиях, но на самом деле нет. В Бельгии или Голландии велоспорт очень сильно развит, там все ездят на велосипедах в любую погоду. А в Португалии или Испании тепло, но там очень мало велосипедистов. Люди предпочитают скутеры, машины. В Германии, скажем, больше парковок для велосипедов, чем для машин. Я не знаю, как это объяснить! А вообще, надо проводить больше соревнований. Хотя бы в более теплых регионах, где погодные условия позволяют. Я знаю многих людей, которые ничего не знали о нашем спорте, не ездили на велосипеде, но однажды попробовали, и поняли, что это здорово. Как минимум, это физически приятные упражнения. С одной стороны, тяжелые, а с другой — легко переносимые. Но тут речь идет больше о любительском уровне. Потому что заинтересоваться, сесть на велосипед и поехать — это одно, а выработать правильную технику, поставить спину — уже следующий этап. — А что насчет высоких цен на велосипеды? Многие родители, которые хотели бы отдать ребенка в велоспорт, часто не могут себе позволить купить профессиональный инвентарь... — Простому любителю не нужны топовые модели, предназначенные для соревнований высокого уровня. Есть экономные варианты, которые доступны большому числу людей. Так что не думаю, что причина в деньгах.

— Насколько далеко за последние десять лет продвинулись технологии в велоспорте?

— Сегодня все очень быстро прогрессирует. Все бренды жестко конкурируют друг с другом, почти в каждой мелочи. Каждый год нам дают протестировать что-то новое. — Возвращаясь к внутренней конкуренции: когда вы представляете одну страну, с одной стороны вы друзья, а с другой каждому хочется быть лучше. И в любом случае есть определенный топ, у которого есть определенные преференции. Насколько внутри команды чувствуется конфликт личных отношений и амбиций?

— Все-таки профессионализм стоит на первом месте. Когда кто-то один находится в лучшей форме, все работают на него. А когда кто-то ставит собственные цели превыше всего, это сразу заметно по результатам. От таких людей чаще всего сразу избавляются.

— На самом деле, да. Не буду говорить о больших гонках, там все и так очевидно. Я хочу выиграть чемпионат России. Думаю, майка победителя будет меня сильно мотивировать. Ты будешь знать, что тебя отдельно снимают, даже когда ты отстаешь, поэтому стремление не допускать таких ситуаций будет в разы выше. Мне сейчас 35, и я еще ни разу не становился чемпионом России. Так что планирую победить и еще пару сезонов выходить на старт в этой майке на соревнованиях высокого уровня.

— Это связано с высокой конкуренцией на чемпионате? Или просто так получилось?

— На чемпионате России уже не осталось друзей, потому что каждый хочет того же, что и я, — особого внимания. — Ну, если выиграю чемпионат России — почему бы не выступить на Олимпийских играх? Думаю, четыре года я еще протяну. Другой представитель команды, Андрей Соломенников, в свою очередь заявил, что культивировать велоспорт можно, лишь проводя соревнования в регионах и международные турниры, а сам он по завершении карьеры намерен стать журналистом.

— В разговоре с представителями прессы вы очень хорошо держитесь. Откуда это?

— Не знаю. Наверное, пришло с возрастом.

— С такими данными у вас есть хорошие перспективы стать комментатором или аналитиком...

— Возможно. Еще три года назад мы говорили о будущем с известным журналистом Сергеем Курдюковым. Я уже тогда думал стать в будущем или журналистом, или комментатором.

— Чувствуете ответственность за популяризацию своего вида спорта?

— Конечно. Хочется, чтобы у нас в России больше людей занимались велоспортом. Я сам из Ижевска, и когда представители моего поколения были молодыми, было очень много велобаз, а сейчас все это потихоньку затухает. Катание в качестве фитнеса есть, а профессионального велоспорта недостаточно. — Положительно. Но сравнивать их с велосипедом нельзя. Разница очень большая. Для велоспорта больше подходят, например, лыжи или другие циклические виды. Зимой это бег, лыжи, а весной и летом – катание на велосипеде.

— Что же надо сделать в России, чтобы правильно культивировать велоспорт?

— Теперь нужно повышать популярность соревнований, а для этого надо проводить их чаще. Чем больше будет гонок во всех регионах, тем больше людей велоспорт сможет увлечь. Сначала соревнования на региональном уровне, затем уже общероссийские, такие как чемпионат России. Проведение международных стартов в стране тоже играет большую роль.

— Как насчет того, чтобы провести что-нибудь вроде «Тур де Раша»?

— «Тур де Раша» у нас пока не было, но в «Тур де Сочи», например, мне участвовать доводилось.

— Статистика показывает, что большинство классных велогонщиков выходит не из мегаполисов, а из небольших городов. Вам не кажется, что имеет смысл сместить акцент на провинцию?

— В небольших городах, где есть пять-шесть спортшкол, дети занимаются спортом активнее, потому что уже сталкиваются с первой популярностью. А в Москве требуются велотреки. Например, в Крылатском в основном катаются местные жители. Как говорится, сарафанное радио – лучший двигатель торговли.