Как поссорились «Бамбук» и Бэбкок. Интервью героя МЧМ-1999 Максима Балмочных

Молодежный чемпионат мира всегда поднимает массу воспоминаний, в том числе - о героях прошлых турниров из числа тех, кому прочили шикарное будущее во взрослом хоккее. Максим Балмочных – несомненно, один из них – два попадания в символическую сборную, гол в победном финале, ранний контракт с «Анахаймом»... Но потом - как отрезало, ни до взрослой сборной Максим не добрался, ни в НХЛ с КХЛ сколько-нибудь заметного следа не оставил. Однако Балмочных не очень похож на человека, который бы сильно заморачивался по этому поводу. Мы встретились на хоккее, на матче команд администрации города Задонска и «Российской прессы». – За чемпионатом мира следили? – А как же! Там всегда задорный, искренний хоккей – намного интереснее, чем иной раз за взрослыми наблюдать, независимо от уровня игы. – А вы реально ощущали себя в свое время лучшим юниором в мире? – Вот как раз когда приезжал в сборную, похожее ощущение возникало. Я быстро вспоминал, чему меня учили в России, и вновь чувствовал себя счастливым на площадке. Это была моя игра – не то что в АХЛ. – Ранний отъезд – роковая ошибка? – По крайней мере, самая большая в карьере. Никому не советую повторять тот мой опыт – если ехать, то более взрослым и в другом статусе – чтобы тебя не запихнули в фарм-клуб и не бросились отучать от нормального хоккея. – И как это выглядело? – Как издевательство над игрой и исполнителями. Если коротко - доезжаешь до синей и тупо вбрасываешь шайбу в зону. Даже через пас в нее нельзя входить, за любую попытку невыполнения задания можешь надолго сесть на лавку. Но я же вроде как форвард, мне иногда рисковать надо! Но шаг влево, шаг вправо был под строжайшим запретом. – Но вы ведь после победы в 1999-м вернулись домой, в «Ладу»? – Да, но покорение НХЛ все равно оставалось нереализованной мечтой. Перезарядил батарейки – и назад. И нарвался в «Цинцинати» на Майка Бэбкока. Долго не мог понять его предвзятого к себе отношения, пока он сам однажды не сказал: ты отнял у меня возможность взять титул, когда я работал с молодежной сборной Канады, и я этого тебе никогда не прощу. Такая вот история. – Да, но вас все же поднимали в «Анахайм»... – Опять же – в четвертое звено и без малейшего права на импровизацию. Только не поймите, что я жалуюсь – просто всегда и везде старался получать удовольствие от игры, а тут был сплошной антихоккей. И вся эта история затянулась почти на три года. – А потом потерянного было уже не вернуть? – Наверное, но что толку жалеть об этом задним числом. Мне очень даже комфортно было играть, например, в родном Липецке, на глазах семьи и друзей. И вообще я на хоккей не обиделся – как видите, с радостью откликаюсь на предложение поучаствовать вот в таких матчах, если только работа позволяет. – И чем вы сейчас занимаетесь? – Бизнесом, связанным с металлом. – Я слышал, что партнеры вас редко называют по имени – в основном зовут «бамбуком»... – Так это с детства! Я часто ломал клюшки, а тогда почему-то считалось, что их из бамбука делают. Так и приклеилось. – А как вас звал Майк Бэбкок? – Да он бы лучше молча играть давал! Встречаются же такие злопамятные люди. Хотя для кого-то он, возможно, чуть не лучший тренер мира, а я рад был бы с ним разминуться. Впрочем, теперь уже все в далеком прошлом. Да, там не получилось, но я хотя бы попробовал. Тоже ведь, согласитесь, опыт. Задонск – Москва